Гнев смертных

1000 ЛЕТ НАЗАД

С

олнце сегодня было неумолимо. Боги были против нас. Я пытался связаться с Андвари с помощью зеркала Шамана, но он не ответил. Хотел ли он нашей смерти? Была ли это наша гребаная судьба? Пересечь целый океан только для того, чтобы быть пойманными при свете дня, когда истребители доберутся до нас?

У нас было не так уж много времени, каждое проходящее мгновение превращалось в пыль у нас на глазах. Я стоял под солнцем в центре деревни, в тени только деревянного навеса, и думал о том, что же мне делать. Каменные дома тянулись вверх по холму перед нами, и люди собрались у его подножия, встревоженно глядя на наши ослабевшие фигуры. Каждый раз, когда мы выходили на солнце, вокруг наших глаз появлялись черные прожилки, и наша сила быстро истощалась.

К нам шагнул глава деревни Такода: стройный мужчина с бритой головой и красными полосами, нарисованными на голой груди. — Мы будем сражаться за вас до конца, дорогие боги.

Я взглянул на остальных. Фабиан выглядел готовым драться, но Майлз и Кларисса казались неуверенными. Внутри меня все разрывалось на части, я не знал, что делать. Я не хотел, чтобы жители деревни оказались втянутыми в это. Они будут просто уничтожены огромной силой истребителей. И после всего, что они для нас сделали, было неправильно вести их на верную смерть.

— Мы могли бы обратить их? — Фабиан предложил тихо, чтобы слышали только мы вчетвером.

— Нет, — прорычал я. — Мы не можем так с ними поступить.

— Но нам нужна армия, Эрик, — настаивал Фабиан, и Майлз кивнул, воодушевленный этой идеей.

Я поймал взгляд сестры, — моей последней надежды. На ней было платье из голубого шелка, а в ее золотистые волосы были заплетены цветы. — Нет, Эрик прав. Мы должны уйти, убраться как можно дальше, чтобы защитить их.

Облегчение разлилось в моей груди.

— Будь прокляты эти истребители, я не хочу покидать это место, — прорычал Фабиан.

— Я тоже, — согласился Майлз. — Теперь это наш дом.

Яма отчаяния росла во мне, удивляя меня привязанностью, которую я обнаружил к этой деревне. Скука преследовала меня повсюду в этом мире, но, по крайней мере, здесь была красота леса и извилистые тропы вдоль мирной реки. Не было необходимости в бойне, не было беспричинных смертей. Между нами и людьми было равновесие, — их кровь в обмен на нашу защиту. Это было самое близкое к гармонии, что мы когда-либо находили.

Так что нет, я не хотел уходить, но разве у нас был выбор? Мы поклялись защищать этих людей, и увести истребителей подальше от них было единственным способом, которым мы могли это сделать.

— Ваши враги — наши враги! — Крикнул Такода, поднимая острое копье, которое держал в руке. — Мы будем защищать вас так же, как вы защищали нас!

Среди жителей деревни раздались одобрительные возгласы, и я заметил детей, наблюдавших за нами из дверей своих домов, которые, казалось, были взволнованы этим зрелищем.

Я вздохнул, и мое тело пронзала тревога. Мы не могли так поступить с ними.

Я оглядел лес за деревней, ожидая, что истребители нападут на нас в любой момент. Их клинки приведут их сюда. Они придут, это всего лишь вопрос времени. И я хотел, чтобы решение было принято до того, как это произойдет.

— Мы можем отправиться в лес, встретиться с ними и сразиться под прикрытием листвы. — Я повернулся к своим братьям и сестре. — Мы можем сражаться на наших собственных условиях. И жители деревни не будут в этом замешаны.

Фабиан, казалось, был готов возразить, но Кларисса вмешалась первой. — Да, мы возьмем оружие и спрячемся среди деревьев. Возможно, мы сможем победить, если на нашей стороне будет элемент неожиданности.

— Как мы можем застигнуть их врасплох? Они почувствуют наше присутствие, — прошипел Майлз, запустив руку в волосы. Они становились все длиннее, ниспадая на затылок золотым водопадом.

— Драугр, — голос Андвари прокатился по воздуху, и сила заструилась по земле, заставляя мою кожу покалывать.

Жители деревни в тревоге оглянулись по сторонам, и моя душа содрогнулась, когда он появился среди них. Бог шел к нам в своих коричневых одеждах, его ужасные волосы развевались вокруг него, и ощущение абсолютной силы скользило от него в окружающую атмосферу.

Жители деревни подняли оружие, но я поднял ладонь, предупреждая их.

— Оставьте его, — приказал я, и они медленно расступились, позволяя ему пробраться к нам сквозь толпу, бормоча о своем страхе.

Андвари наблюдал за нами под навесом, остановившись как раз перед нами четырьмя, там, где тень встречалась с солнцем.

— Вам нужна моя помощь, — промурлыкал он, казалось, наслаждаясь нашим затруднительным положением.

— Да. Что ты можешь сделать? — Спросил я, опасаясь новых уловок, новой лжи и новых проклятий.

Андвари низко наклонился, поднимая с пыльной земли четыре черных камня. Он провел по ним рукой, и они разгладились, превратившись в сияющие сферы. На них появились руны, напоминающие трезубец, сверкающий серебром на свету. — Руна Альгиза изменила эти камни. Она не позволят их клинкам обнаружить вас. Всегда носите их с собой. Они помогут вам ускользнуть от истребителей. — Он шагнул в тень навеса, передавая по одному каждому из нас.

Я взял последний блестящий камень, провел по нему большим пальцем, ощущая силу, исходящую от выгравированной на нем руны защиты.

— Поблагодарить меня было бы вежливо с вашей стороны, — прорычал Андвари, и остальные быстро склонили головы в знак признательности, выражая свою благодарность.

Взгляд Андвари скользнул по мне, пока я оставался тихим и неподвижным. — Мне вырвать ее из твоего неблагодарного языка, Эрик Ларсен?

Я боролся с присущей мне дерзостью, но чувствовал на себе умоляющие взгляды моих братьев и сестры.

— Спасибо, — выдавил я, опустив голову.

— Подношения будет достаточно. — Андвари повернулся к жителям деревни, подняв палец и указав на ребенка, обнимающего ноги своей матери. — Подношения крови.

Лед пополз по уголкам моей груди, когда бог поманил девочку поближе, и она была вынуждена двинуться к нему. Ее мать подбежала, чтобы поймать ее, но Андвари повалил ее на землю, заставив страх пронзить мою плоть.

Всемогущая сила бога оттеснила жителей деревни в сторону, позволив маленькому ребенку добраться до Андвари. Воздух пронзали крики, и полные ужаса вопли матери ребенка резали мне уши, в то время как другие жители деревни молили о пощаде.

Андвари подошел к ребенку, доставая из-под мантии сверкающий серебряный нож.

— Нет, — прорычал я, делая шаг вперед, к самому краю тени.

— Прекрасная жертва, — прорычал бог, и жители деревни в отчаянии выкрикнули ее имя.

— Лизи! Мы любим тебя, Лизи! Вернись к нам!

Мои клыки заскрежетали от ярости, и я собрался с духом, выбегая на солнце, его обжигающие лучи прорезали путь сквозь мое тело и ослабили мышцы. Я прищурился от яркого света, а солнечные лучи, словно кислота, обжигали мою кожу, когда я встал перед маленькой девочкой, не давая Андвари приблизиться.

— Здесь не прольется кровь, — потребовал я. — Это хорошие люди. Они не пострадают из-за нас, язычников.

— Но я должен получить свое подношение, — усмехнулся Андвари, которого, казалось, не беспокоила моя позиция.

Из толпы выбежал мужчина, приставляя к своему горлу костяной клинок. — Я приношу себя в жертву!

— Нет! — Я взревел, но было слишком поздно, поскольку мужчина полоснул себя ножом по яремной вене, и кровь полилась по его обнаженной груди. Он ударился о землю, и мать ребенка подбежала к нему, упала на колени и закричала, пока он захлебывался кровью, задыхаясь до смерти.

Я обнажил клыки, наклонился, чтобы взять девочку за плечи и подтолкнуть ее обратно к толпе. Ее мать потянулась к ней, подхватила девочку на руки и стала раскачивать взад-вперед, пока та плакала.

— Полагаю, этого достаточно. — Андвари ухмыльнулся, затем резко отвернулся от меня, растворившись в воздухе.

— Простите нас! — Кларисса обратилась к народу, и лидер склонил голову, давая понять, что согласен.

— Мы отправляемся на перехват истребителей, — крикнул им Фабиан. — Принесите нам свое оружие!

Жители деревни поспешили вперед, кладя к нашим ногам топоры, дубинки, луки и копья, бормоча молитвы об удаче в войне. У меня на бедре висел мой собственный обсидиановый клинок, но я взял топорик, взвесив его на ладони и мысленно готовясь к тому, что должно было произойти. Я сунул рунический камень Андвари в карман, жалея, что за него кому-то пришлось умереть. Но за каждый дар бога всегда платили кровью, так или иначе.

— К деревьям, — приказал я своей семье, когда они закончили вооружаться, и мы двинулись через деревню, и радостные возгласы усилились, когда мы направились к лесу.

— Мы защитим вас! — Майлз обратился к ним, и они радостно закричали, восхваляя нас как святых, а не как грешников, которыми мы были.

Когда я скользнул в темноту между ветвями, солнце соскользнуло с моей кожи, и силы быстро вернулись. Я оглянулся на деревню, молясь, чтобы мы вернулись. Чтобы мы, наконец, покончили с истребителями и смогли продолжить нашу жизнь здесь. Я дал себе безмолвное обещание, что, если мы победим, я попытаюсь еще раз насладиться миром. Я буду проводить время с людьми, посещать их пиры и торжества. Я буду больше, чем просто хищником, я попытаюсь снова стать человеком.

Мы углублялись в темный лес, пока вокруг нас щебетали птицы и мелкие млекопитающие. Вскоре мы прибыли на поляну недалеко от моря и рассредоточились вокруг нее, стараясь спрятаться. Если истребители приближаются, они наверняка выберут самый легкий маршрут. Так должно быть.

Я взобрался на ближайшее дерево, заполз на толстую ветку, нависавшую над поляной. Кларисса скользнула под прикрытие листьев большого дерева напротив меня. Когда она замерла, то стала невидимой, листва полностью скрыла ее.

Фабиан и Майлз вскоре тоже скрылись, и мы погрузились в гробовую тишину, ожидая. Я оставался таким же неподвижным, как ветка, за которую цеплялся, придавая себе ее форму, а мой взгляд был прикован к земле внизу.

Первым признаком движения была группа обезьян, раскачивающихся на ветвях. Я был настолько неподвижен, что одна из них несколько мгновений сидела у меня на спине, прежде чем присоединиться к своим товарищам.

Я прислушался, затем напрягся, когда что-то большое двинулось сквозь подлесок внизу. Появился огромный кабан, который, хрюкая, трусил через поляну.

— О, привет, Магнар, — прошептала Кларисса на ветру, и смешок вырвался из моего горла.

Минуты слились в час, и я начал задаваться вопросом, не ошиблись ли мы в предположении. Возможно, истребители не пойдут этим путем. Возможно, они проложили тропу через болото на юг. Или они могли сначала направиться в ту сторону, а потом повернуть обратно. Но этот район был прямым путем к деревне от моря. Если они почувствовали наше присутствие раньше, то наверняка направились в эту сторону.

Сомнения закрадывались в мое нутро, пока я прикидывал, сколько их может двигаться в нашу сторону. Нам уже приходилось убегать от них, но я не был готов бежать снова. Я не был трусом. По крайней мере, на этот раз у нас было преимущество. Смерть обрушится на них прежде, чем они поймут, что происходит.

Я замер, когда темноволосая голова Магнара появилась между кустами, бесшумно прокладывая путь к поляне. Гнев поднялся в моей крови, и жажда его смерти поглотила меня.

Я устал от этой охоты. Тебе не следовало преследовать нас, истребитель.

Он бесшумно вышел на поляну, завис на ее краю и поднял один из своих золотых клинков, словно пытаясь ощутить наше присутствие. Он нахмурился, взмахнув мечом в воздухе, прежде чем опустить его, очевидно, полагая, что он в безопасности. Камни сработали, и истребители никогда больше не обнаружат нас.

Я ждал, ощущая волну предвкушения, охватившую меня, и позволяя своим инстинктам взять верх. Я был хищником, рожденным убивать. И хотя мне не нравилось проливать еще больше крови, я знал, что мы должны покончить с истребителями, иначе они никогда не перестанут охотиться на нас. Они были угрозой нашему новому образу жизни. Нашему дому. А я никому не позволю снова отобрать его у моей семьи.

Магнар зашагал дальше по поляне, а я молча поднялся на колени, снимая топор с бедра. Когда он шагнул под ветку, на которой я прятался, я стиснул зубы и начал атаку.

Энергия бурлила во мне, пока я падал с дерева, поднимая топор над головой и бесшумно спускаясь вниз, чтобы убить. Магнар поднял голову в последнюю секунду, его меч отбил мое оружие в сторону, и я столкнулся с ним, повалив нас обоих на лесную подстилку. Я вскинул руку с яростным криком, готовя свое оружие, чтобы убить его.

— Как? — в ужасе выдохнул он.

Я опустил руку, чтобы разрубить его на части, но он схватил меня за запястье, в последнюю секунду повернув голову, так что топор едва задел его ухо и глубоко вонзился в землю.

Его кулак врезался мне в челюсть, моя голова откинулась назад, и меня отбросило от него в грязь. Кларисса спрыгнула с дерева, когда Магнар поднялся на ноги и с диким рыком выхватил свой второй меч.

Фабиан подскочил к нему сзади, ударив ногой в спину.

Магнар, спотыкаясь, шагнул вперед, рассекая воздух мечами, чтобы удержать Клариссу на расстоянии, когда она попыталась схватить его.

Я обнажил клыки, крадучись вокруг него, пока он размахивал клинками, чтобы держать нас на расстоянии.

— Дьяволы! Как вам удалось скрыть от меня свое присутствие? — прогремел он.

Майлз метнулся в поле зрения рядом с Фабианом, целясь из лука в голову Магнара. Он выпустил стрелу, и Магнар взмахнул мечом вбок, чтобы сбить ее в воздухе. Я бросился на него, воспользовавшись тем, что он отвлекся, схватил его за голову и дернул в сторону, готовый сломать ему шею.

Магнар взревел, заведя руку за голову и с силой перекинув меня через плечо.

Я поднялся на ноги, с рычанием поворачиваясь к нему, но он бросился на меня с яростью, горящей в его глазах.

— Магнар! — крикнул кто-то из-за деревьев, и через мгновение истребители набросились на нас.

Фабиан, Майлз и Кларисса бросились в подлесок, чтобы перехватить их, оставив меня наедине с Магнаром Элиосоном.

Он сделал два сильных удара своими клинками, но я уклонялся от атаки, танцуя между его смертоносными лезвиями, так что он ни разу не задел меня.

С неожиданной ловкостью я проскользнул между ними, ударив его кулаком в ребра. Он зарычал, когда что-то хрустнуло, и снова замахнулся на меня мечами. Я перепрыгнул через его голову, быстро поворачиваясь и перенося свой вес на его спину, так что он, спотыкаясь, двинулся вперед. Он так же быстро развернулся, оставаясь в вертикальном положении, и направил золотой клинок к моему сердцу. Я схватил его за запястье, сильно вывернув, и он ахнул от боли, когда кость сломалась, выронив меч на землю. Я отбросил его ногой, но этот момент стоил мне слишком многого, потому что он смог возить другой меч мне в бок. Я зарычал от ужаса, когда жгучая боль рикошетом пронзила мое тело. Он вырвал его, и я упал на землю, зажимая зияющую рану над бедром.

— Как тебе удалось увернуться от моих мечей? — спросил он, стоя надо мной и держа клинок у моего сердца.

— Пусть боги помогут тебе так же, как они помогают нам, — прошипел я.

Он обдумал это, подняв меч выше, готовясь прикончить меня, и я вздернул подбородок, готовясь встретить свой конец.

Кларисса врезалась в него с такой силой, что они вдвоем влетели в дерево и переломили ствол надвое.

Я поднялся на ноги, морщась на ходу и проклиная себя за эту неудачу.

Майлз подбежал ко мне, закинул мою руку себе на плечо, помогая двигаться, пока металл клинка истребителей причинял невыразимую боль. — Их слишком много. Мы должны бежать.

— Нет, — прорычал я, решив покончить с этим сегодня.

— Не будь дураком, брат, — взмолился Майлз, и я заметил глубокую рану на его руке, из которой сочилась кровь.

Кларисса вскрикнула, когда Магнар глубоко вонзил лезвие ей в ногу, и меня охватил страх за мою сестру. Но она отскочила от него и побежала нам навстречу, прихрамывая на ходу.

— Вперед! — Фабиан взревел, продираясь сквозь деревья с головой истребителя, болтающейся в его кулаке. Он бросил ее к ногам Магнара, остановив его на полпути, и в его глазах застыла острая скорбь.

— Бежим! — Крикнул Фабиан, и они с Майлзом подхватили меня на руки и помчались к деревьям.

Голос Магнара преследовал нас, его вопль был полон горя и ярости. — Ваши смерти — мои! Бегите и прячьтесь, но я найду вас и вырежу ваши чудовищные сердца, даже если это будет последнее, что я когда-либо сделаю!