Греховная принцесса

15

АЛЕКС

Когда Иви расслабилась в джакузи, я отправился внутрь, чтобы принести нам напитки и присоединиться к ней.

От одной мысли о том, какой гладкой будет ее кожа под струями воды, каким расслабленным и податливым будет ее тело, мой член начинает ныть от желания.

Потянувшись вниз, я поправил на себе боксеры. Тонкая ткань не оставляет простора для воображения, но меня это не волнует. Я хочу, чтобы она знала, как сильно она на меня влияет. Мне также нравится, как она смотрит на меня. Как голубой оттенок ее радужки темнеет от интереса, и она втягивает нижнюю губу в рот, представляя себе множество грязных вещей, связанных с моим телом, которые мне более чем интересны.

Я уже на полпути к кухне, когда мое внимание привлекает стоящая на острове хозяйственная сумка. Тео сказал, что заехал ко мне, чтобы забрать вещи, включая все, что мне понадобится для сдачи последних экзаменов.

В последние несколько дней мне было легко отодвинуть их на задний план, но теперь, когда я вернулся сюда, а Иви в безопасности, давление от них снова начинает давить на меня.

Я никогда не был академически одаренным, как некоторые из нашей группы. Мне приходилось работать, заставлять себя сидеть задницей на стуле и готовиться к этим экзаменам, чтобы получить оценки, необходимые для поступления в университет. И я пренебрегал ими с тех пор, как нашел идеальный способ отвлечься.

Что-то, лежащее перед сумкой, отвлекает меня от мыслей о будущем, и я не могу сдержать смех.

— Гребаный мудак, — бормочу я, глядя на гигантский тюбик вазелина.

Мой телефон лежит на другом конце кухни, где я раньше готовил круассаны. Взяв его, я набираю сообщение.

Алекс: Ты смешной. *эмоджи среднего пальца*

Тео: Просто небольшое напоминание о том, что тебе придется делать в одиночестве, если ты все проебешь.

Алекс: Я ничего не испорчу. Иви — моя.

Тео: Докажи это.

Алекс: Ты всегда был таким контролирующим мудаком?

Тео: Пытаюсь помочь, чувак. Сделай ее своей во всех смыслах. Остальное предоставь нам.

— Это полный пиздец, — бормочу я про себя, закрывая телефон и продолжая заниматься тем, ради чего я сюда пришел.

С охапками напитков и закусок я возвращаюсь на террасу, не сводя глаз с Иви, которая, откинувшись назад, впитывает в себя силу струй и солнце, согревающее ее лицо.

Идеально.

Я кладу все на бортик рядом с ванной, чтобы мы могли дотянуться до всего этого, а затем синхронизирую свой телефон с колонками и включаю музыку в нашем маленьком райском уголке.

Она хлопает ресницами, когда до ее ушей доносятся звуки Эда Ширана.

— Привет, — произносит она огрубевшим голосом.

— Ты заснула? — спрашиваю я с ухмылкой, заходя в ванну.

— Нет, просто расслаблялась.

— Ты точно заснула. — Громкий стон срывается с моих губ, когда вода обволакивает меня.

— Хорошо, да? — соблазнительно говорит Иви.

— Очень хорошо, — соглашаюсь я, рассекая воду, чтобы подойти к ней ближе.

Нащупав ее руку, я переплетаю наши пальцы вместе.

Она смотрит на меня, изучая мое лицо, прежде чем ее взгляд останавливается на моих губах.

Желание утонуть в ней, провести весь день, поклоняясь ей, и совершить поступок, который необходимо совершить, очень сильно. Но между нами есть нечто большее, чем просто жгучая химия. Я хочу не только удовольствия.

Я хочу ее. Всю ее. Ее надежды, ее мечты, ее страхи.

Каждую, черт возьми, вещь.

И следующие слова, сорвавшиеся с ее губ, дают мне понять, что она, возможно, тоже хочет этого. А также доказывают, что она на самом деле не спала.

— Над чем ты смеялся?

Мои губы кривятся в улыбке.

— Тео и Эмми оставили мне подарок, — признаюсь я, качая головой над своими друзьями-идиотами.

Иви поднимает брови, побуждая меня продолжать.

— Первыми сошлись Себ и Стелла. Она начала учиться в Найтс-Ридж в сентябре, и Себ ее возненавидел. Винил ее во всем этом дерьме, к которому она не имела никакого отношения. Это было целое событие. Но когда они поняли, как перевести эту ненависть в секс, то стали трахаться каждый раз, когда кто-то моргал. Если честно, они и сейчас так делают. — Подняв свободную руку из воды, я провожу ею по лицу. — Я видел их гораздо чаще, чем хотел бы.

— Я бы хотела сказать, что удивлена, но… В машине мы…

— Это было круто, — замечаю я, вспоминая, как хоть раз смог присоединиться к их выходкам, а не остался в стороне с твердым членом и пустым сердцем. — Но в любом случае, — говорю я, возвращаясь к теме. — В то время Себ практически жил с Тео в домике на территории Босса. Они так много занимались этим, и он явно вожделел Эмми, поэтому стал объектом шутки, в которой фигурировал тюбик вазелина.

— Почему… оооох, — произносит она, когда ее осеняет озарение.

— Мы все очень беспокоились о его здоровье и риске появления волдырей.

Она смеется, и от этого звука у меня на шее поднимаются волоски.

— Подожди, — говорит она, внезапно протрезвев. — Они оставили тебе тюбик. Разве они не думают, что я достаточно хороша?

— Черт, Иви, нет, — быстро говорю я, чувствуя себя придурком из-за того, что рассказал эту историю.

Протянув руку, я поднимаю ее с сиденья и сажаю к себе на колени.

— Он просто дразнит меня, потому что знает, что мы еще не прошли весь путь.

Ее глаза сузились, в них боролись страх и растерянность.

— Вы говорили об этом? — робко спросила она.

— Да. Мы все довольно открыты. Ты не говоришь с Блейк о сексе и прочем? — спрашиваю я. Из того, что она сказала, и зная их работу, я предположил, что…

— Да, говорю. Она тоже знает, где мы находимся. Я не сержусь, что ты ему рассказал, просто… не знаю. Я не в своей тарелке, Алекс.

— Почему ты думаешь, мы не торопимся? — Ее мягкая, благодарная улыбка заставляет мое сердце биться чуть сильнее. — Здесь нет никакой спешки. — Лжец. — И поверь мне, ты более чем достаточно хороша, Лисичка. Одно твое прикосновение заставляет меня сгорать.

— То же самое, — шепчет она, прислоняясь головой к моему плечу и касаясь губами нижней части моей челюсти.

Дрожь пробегает по моему позвоночнику, и я крепче прижимаю ее к себе.

— Расскажи мне о них побольше. Как Тео перешел от притворства, что ему не нужна Эмми, к тому, чтобы стать ее мужем?

С моих губ срывается смех.

— Тебе нужны все их грязные секреты, Лисичка?

— Да, черт возьми, — смеется она. — Что-то мне подсказывает, что это будет дико.

— Ты даже не представляешь.

Опустившись в воду, я принялся пересказывать истории каждого. Кое-что я утаиваю, но в основном я рассказываю все. И она поглощает каждое слово.

— Звучит так, будто это должно быть показано по телевизору, — говорит она, когда мой рассказ заканчивается тем, что мы были в Вегасе на прошлой неделе.

— Мы не живем нормальной жизнью.

— Та ночь беспорядков в Ловелле была ужасной, — говорит она, возвращаясь к тому, что она понимает. — Не могу поверить, что ты был в самом центре событий.

Под водой ее пальцы находят мой шрам, рассеянно проводя по нему.

— К такому мы готовились всю жизнь. Мы знали, на что шли.

— Люди погибли, Алекс. Есть дети, с которыми я ходила в школу, и они будут вынуждены жить всю оставшуюся жизнь с последствиями той ночи.

— Я знаю. Лучшая подруга Джоди до сих пор приходит в себя, — с сожалением говорю я. Я давно не слышал новостей о Саре, но в последний раз, когда Джоди говорила о ней, все было не очень хорошо. С медицинской точки зрения она выздоравливает, как они и надеялись. А вот с психологической — не очень. — Но теперь все позади. Арчер держит это место под контролем, и они, мы и «Жнецы» наконец-то работаем вместе.

Она недоверчиво покачала головой.

— Расскажи мне что-нибудь о себе, о своих друзьях, семье, о чем угодно.

— Ты уже знаешь все самое важное. Я не живу такой жизнью, которую можно было бы превратить в кино.

Освободившись от моей хватки, она перебирается на другой край ванны и достает напиток.

— Давай сыграем в игру, — предлагаю я.

Она бросает взгляд через плечо. — Конечно. И что ты предлагаешь?

— Любимая еда?

— Мороженое, — мгновенно отвечает она. — Или пицца, — добавляет она, когда я смеюсь.

— А у тебя?

— Все, что угодно, лишь бы я ел это с теми, кого люблю.

— Мило, — говорит она, опускаясь на сиденье напротив меня.

Это чертовски нелепо, но я скучаю по ней.

— А если серьезно, если у тебя есть выбор из чего угодно, что бы ты выбрал на ужин?

— Пиццу. Скучно, я знаю, но у меня никогда не было плохой, так что…

— Справедливо.

— Любимое детское воспоминание?

Я жалею об этом вопросе, как только ее улыбка исчезает.

— Любое, связанное с моей мамой.

— Черт, простите. Я…

— Все в порядке. А что насчет тебя?

В голове мелькают многочисленные воспоминания. Время, проведенное с Деймоном в детстве. Времена, когда мы были у бабушки с дедушкой на пляже, бегали по песку и были беззаботными мальчишками, какими мы никогда не могли быть в Лондоне. Затем я думаю о своих парнях, о своих братьях.

— В тот день мы стали частью «Семьи». Мы все мечтали об этом с тех пор, как стали достаточно взрослыми, чтобы понять, для чего мы родились. Впервые надеть костюмы, встать плечом к плечу, зная, что до конца жизни мы будем прикрывать друг друга. Это было очень эпично.

— Вы все близки?

— Да. — Я почесал свой шершавый подбородок. — Этот год был тяжелым. Пока Стелла и Эмми не ворвались в нашу жизнь, в ней были только мы. Конечно, девушки приходили и уходили, но никто не задерживался. И вдруг эти две девушки оказались повсюду. Они так легко вписались в нашу жизнь, словно были недостающими кусочками головоломки, о которых никто из нас не знал.

— Я видела, как Себ влюбился, а потом Тео. Тоби, Нико. Даже мой брат, который лично сказал бы тебе, что не верит, что у него есть сердце, чтобы отдать его кому-то другому, теперь живет в браке и ждет ребенка. Моя улыбка снова становится шире, когда я думаю о Калли и Ди.

— Ты станешь дядей? — спрашивает она.

— Да. Он должен родиться на Рождество. Мой брат… мы… разные во многих отношениях. Там, где я легкий и смешливый, он темный и угрюмый. Но с тех пор как он сошелся с Калли, я никогда не видел, чтобы он так много улыбался. Она тоже невероятная. Она младшая сестра Нико. Ее всегда держали в стороне, и видеть, как она становится частью нас… — Я пожимаю плечами. — Это правильно, понимаешь?

— Да, — тихо соглашается она, не сводя глаз с моих. — Думаю, да. Я не могу дождаться того дня, когда Блейк найдет себе достойного парня. Она этого заслуживает.

— У нее были плохие? — спрашиваю я.

— Всего несколько. Ее образ жизни не очень подходит для серьезных отношений. Но когда кто-то попадается ей на глаза, она быстро и сильно влюбляется, и в итоге у нее вырывают сердце. В мире не так много мужчин, которые были бы достаточно уверены в себе, чтобы иметь девушку, работающую в секс-индустрии. — Она внимательно смотрит на меня. Если бы я не знал ее секрет, то, возможно, даже не заметил бы этого. Но я знаю.

— Могу себе представить. Значит, она не просто танцовщица?

Иви сдувается, опускаясь ниже.

— У Блейк не было выбора, кроме как стать мамой для меня и Зея, когда умерла наша мать. А папа… выставив меня на продажу, он, наверное, приложил больше всего усилий к чему-то, кроме выпивки, за все время, что я себя помню. Блейк должна была начать зарабатывать деньги, иначе мы все оказались бы на улице.

— Блейк едва закончила школу. У нее не было никаких перспектив. Она должна была поступить в университет, но даже это было нереально, а мама хотела, чтобы у нее был шанс сделать все, что угодно. У нее никогда не было такой возможности, поэтому она хотела сделать все возможное, чтобы у нас в жизни были все шансы. Но только если мы сами этого хотели; она не была настойчивой.

— Блейк была диким ребенком. Годами она приходила к нам пьяная посреди ночи после тусовок с «Волками» и занималась бог знает, чем. К тому времени она уже знала силу своего тела, и как только ей предложили использовать его для заработка, она согласилась.

— А как ко всему этому причастен Дерек? — спрашиваю я.

Иви делает паузу, вспоминая.

— Я никогда не задумывалась об этом раньше. Когда-то после аварии он просто… стал чаще появляться. Помню, когда мы впервые встретились, я подумала, что он жуткий, и это никогда не менялось. У меня от него мурашки по коже бегали. Особенно когда он настаивал, чтобы мы стали называть его дядей.

Иви заметно вздрогнула, произнося эти слова.

— Как думаешь, может, новый выбор карьеры Блейк мог привести к тому, что он еще больше вошел в вашу жизнь?