Греховная принцесса

26

ИВИ

Я смотрю ему в глаза, сердце колотится в груди, как барабан, пока я жду, когда он полностью войдет в меня.

Моя грудь вздымается, и я борюсь за то, чтобы мое тело оставалось расслабленным.

— Да, — шепчу я, вспомнив, что он что-то сказал.

Он качает головой. Движение настолько легкое, что, если бы мы не были прижаты друг к другу, я бы его не почувствовала.

— Иви.

— Пожалуйста, Алекс. Я не могу больше ждать.

— Расслабься, хорошо?

Кивнув, я провожу ногтями по его спине, надеясь, что это поможет подтолкнуть его.

И, к счастью, это происходит.

Его бедра подаются вперед, заполняя меня одним быстрым движением, перехватывая дыхание и посылая острую боль по всему телу.

Я впиваюсь зубами в нижнюю губу, пытаясь заставить ее утихнуть.

— Прости меня. Мне так чертовски жаль, — повторяет Алекс. В его глазах блестит сожаление, и я клянусь, что вижу отражение своей собственной боли, как будто ему больно вместе со мной. — Станет лучше, я обещаю.

Он приникает к моим губам в обжигающем поцелуе. Между нами больше нет слов, но по мере того как боль начинает стихать, а моя потребность в том, чтобы он двигался, делал… хоть что-то, возрастает, я слышу каждое его молчаливое обещание.

— Я в порядке, — шепчу я, рискуя пошевелить бедрами, чтобы проверить, что происходит.

Боль все еще есть, но она уже не такая сильная, как несколько секунд назад.

— Ты уверена? — спрашивает он сквозь стиснутые зубы.

Мне нравится, как сильно он старается держать себя в руках ради меня.

— Да, я хочу почувствовать тебя.

— Черт, Иви. Ты уже ощущаешься невероятно, — говорит он, медленно вынимая член.

— Ох, — вздыхаю я, чувствуя, как чужеродные ощущения проносятся сквозь меня.

У меня уже были игрушки внутри меня. Я думала, что буду знать, каково это, но они меркнут по сравнению с этим.

То, что он возвышается надо мной, делает это намного сильнее. Таким… всепоглощающим.

Но разве можно сравнить Алекса с пластиковой вибрирующей игрушкой?

Нет, конечно.

Медленно, так невероятно медленно, что это, должно быть, доводит его самоконтроль до предела, он снова входит в меня.

— О Боже, — стону я, когда он, кажется, вводит в меня все до единого.

Все еще жжет, но на смену этому приходит что-то очень приятное.

— Ты невероятная, — выдыхает он, его голос почти срывается, когда он сдерживает себя, чтобы не взять то, что ему нужно.

Проводя пальцами по его спине, я снова наслаждаюсь тем, как напрягаются и извиваются его мышцы.

Черт, как бы мне хотелось увидеть нас. Увидеть, как наши тела двигаются вместе.

— О, черт, ты это почувствовала? — спрашивает он сквозь плотно сжатые челюсти. Я киваю, потому что я точно это почувствовала. — Ты только что потекла. О чем ты задумалась?

— О том, как мы выглядим, — признаюсь я.

Его глаза загораются от возбуждения.

— Да?

На моих щеках расцветает жар. Это чертовски нелепо. Он буквально находится внутри меня прямо сейчас. Не должно быть ничего, что могло бы меня смутить.

— Хочешь, я сниму это на камеру, чтобы ты могла посмотреть на нас позже?

Я прикусываю нижнюю губу, пока он продолжает неторопливо входить и выходить из моего тела.

— Да, — пролепетала я, не успев толком подумать об этом.

Опустив свои губы к моим, он сводит меня с ума влажным и грязным поцелуем, а затем достает свой телефон и ставит его на запись.

Мое тело снова нагревается при мысли о просмотре, прежде чем он снова начинает действовать.

На этот раз его поцелуй более контролируемый, а движения бедер еще медленнее, прежде чем он поцелуем проводит по моей челюсти и дышит мне в ухо. Я чувствую дрожь, которую вызывает его горячее дыхание, вплоть до пальцев ног.

— Ты готова? — шепчет он, его голос глубокий и хриплый.

— Очень готова. Покажи мне свои движения, плейбой, — дразню я.

Он замирает на мгновение, но реакция настолько быстрая, что я почти задаюсь вопросом, не привиделось ли мне это, когда он садится, открывая мне идеальный вид на свой торс, мышцы которого напряжены и готовы к работе.

Мои глаза опускаются на дорожку волос, исчезающую между нами, и я тяжело сглатываю.

Я действительно делаю это. Я занимаюсь сексом с солдатом мафии Чирилло. И. Это. Означает. Все.

На несколько мгновений кажется, что все происходит в замедленной съемке. Его пальцы сжимаются вокруг моих бедер, и он перемещает меня именно туда, куда хочет.

— Я заставлю тебя кричать для меня, — обещает он.

Я не глупая. Я знаю, что первый раз обычно бывает неловким, болезненным, кровавым и в основном неудачным. Но с Алексом, мужчиной, который явно знает, что делает, и как именно манипулировать моим телом, у меня есть полная уверенность, что это будет совсем не так, как в страшных историях.

Он крутит бедрами, задевая какое-то волшебное место внутри меня, которое заставляет меня видеть звезды.

— Хорошо?

— Да, — говорю я, облизывая губы, отчаянно желая испытать это снова. — Очень хорошо.

— Будет еще лучше, Лисичка, — простонал он, прежде чем начать действовать.

Его движения плавные, идеальная смесь мягкости и неумолимости, когда он работает с моим телом.

Моя грудь подпрыгивает, когда он двигается во мне, а его руки то прижимают меня к себе, то блуждают по моему телу, усиливая ощущения, нарастающие в моем животе.

В конце концов, когда я уже стою на краю и готова сбросить себя, он снова нависает надо мной.

— Ты идеальна, — шепчет он, прежде чем впиться в мои губы.

Он целует меня так же, как трахает. Идеально. От этого у меня кружится голова и напрягается каждая мышца в теле.

— Кончи на мой член, Лисичка. Покажи мне, как сильно тебе нравится, когда я в тебе.

— Алекс, — кричу я, впиваясь ногтями в его спину, когда он толкает меня за грань еще двумя точными толчками.

Как только мое тело смыкается вокруг него, он стонет. Стон начинается в глубине его груди, а затем вырывается изо рта.

— Иви. Черт возьми. Я люблю тебя.

Даже в разгар одного из самых сильных оргазмов, которые я когда-либо испытывала, эти слова ударили меня, словно битой в грудь.

Он только что сказал…

Уткнувшись лицом в мою шею, его член продолжает дрожать внутри меня, напоминая мне о том, что мы только что сделали. Его сперма сейчас внутри меня.

Я очень надеюсь, что внутриматочная спираль сработала.

Через несколько секунд, когда слышно только наше тяжелое дыхание, Алекс выходит из меня и падает на бок.

Я вздрагиваю, вспоминая боль, о которой я успела забыть, пока мы были скованы друг с другом, когда он покидает меня.

Разве это нормально — скучать по нему?

Подняв руку, он заправляет прядь волос мне за ухо, а затем проводит пальцами по щеке, плечу и руке. От его нежного прикосновения моя кожа покрывается мурашками, а нервные окончания все еще покалывают после оргазма.

— Ты в порядке? — мягко спрашивает он. — Я сделал тебе больно? — Сожаление омрачает его глаза, когда он изучает мои, ища правду.

— Немного. Но хорошего было больше, чем плохого.

— Да, — говорит он, его настроение меняется. — Я ненавижу мысль о том, чтобы причинить тебе боль.

— Поверь мне, ты того стоишь. — Я застенчиво улыбаюсь ему.

— С тобой было так хорошо, Лисичка. Ты так крепко сжала меня, когда кончила. Я не смог сдержаться.

— Хорошо. Мне нравится заставлять тебя терять контроль.

— Не уверен, что кому-то это удавалось раньше, — признается он, заставляя мое сердце петь.

— Ты… ты это серьезно? — спрашиваю я, не в силах удержать слова внутри.

Мне нужно знать, была ли это ошибка, совершенная под влиянием окситоцина, когда он кончал.

— Я говорил серьезно, — подтверждает он. — Я знал это некоторое время. Думаю, я начал влюбляться в ту самую первую ночь.

Я не могу удержаться от смеха.

— Я серьезно. Как ты и сказала, в ту секунду, когда наши глаза встретились, было что-то, связь, которую я никогда не чувствовал ни с кем раньше. Ты для меня все, Иви. Я, черт возьми, от тебя без ума.

Прежде чем я успеваю ответить, он переворачивает меня на спину и целует так, будто это его последний шанс.

Когда его губы прижимаются к моим, кажется, что мы вдвоем — единственные существа в мире. Он поглощает меня так, как я еще никогда не испытывала. Его язык скользит по моему, и яростная дрожь желания пробегает по моему позвоночнику.

— Алекс, — простонала я в его поцелуе.

Это подстегивает его. Он целует меня глубже и крепче, снова и снова захватывая мое дыхание и сердце. Его руки повсюду, и мое тело сгорает, требуя большего. Нуждаясь во всем.

Но несмотря на то, что я нуждаюсь в этом, он никогда не дает мне этого. Это самое настоящее издевательство.

Наконец он отстраняется, разделяя наши губы всего на дюйм, и опускает свой лоб на мой.

Когда он открывает глаза, его темные ресницы опускаются на лицо, делая его еще более завораживающим.

— Ты в порядке? — шепчет он, его голос глубокий и хриплый. Это так чертовски сексуально, что у меня даже пальцы на ногах дрожат.

— Да, — отвечаю я на автопилоте.

Я не остановилась ни на минуту, чтобы подумать, так это или нет.

— Иви, — рычит он, как будто читает мои мысли.

Вдохнув поглубже, я на минуту задумываюсь над его вопросом, сосредоточившись на своем теле.

— Немного болит, наверное, — признаюсь я, когда между ног что-то защемило, когда я сжала мышцы.

Он кивает, его челюсть выпирает, когда он скрипит зубами.

— Так будет не всегда, обещаю.

Я ищу его глаза, мое сердце щемит от равного количества любви и боли, которые я вижу в них.

— Я знаю, — шепчу я.

— Я собираюсь набрать тебе ванну и позаботиться о тебе.

— Алекс, ты действительно не должен… — Его пальцы прижимаются к моим губам, прерывая мои слова.

— Позволь мне. Позволь мне быть тем, что тебе нужно, без чего ты не можешь жить.

Моя грудь сжимается так сильно, что, клянусь, мое сердце сейчас взорвется внутри.

— Ты уже стал им, — выдавливаю я из себя сквозь огромный комок, забивший горло.

Его глаза вспыхивают недоверием, но я не успеваю сказать ничего больше, потому что он целует меня в кончик носа и скатывается с кровати, оставляя меня в холоде.

— Не двигайся, — предупреждает он, прежде чем повернуться и побежать в ванную.

До моих ушей доносится шум воды, наполняющей ванну, а затем комнату наполняет сладкий аромат ванили.

Всего через несколько минут он возвращается, заполняя дверной проем своим большим, скульптурным телом.

Мои глаза восхищенно смотрят на каждый его твердый дюйм, но я не могу сдержать шок, когда вижу, что его член весь в крови.

Его взгляд падает на то, что привлекло мое внимание, когда я пытаюсь сесть в кровати.

— Ты знаешь, что это значит, не так ли, Лисичка? — Не знаю, было ли это предупреждением, но жар в его голосе мало чем меня отпугивает. — Это значит, что теперь ты официально моя.

Я судорожно вздохнула. Не знаю, почему. Для меня это не новость. Независимо от того, претендовал он на меня или нет, я добровольно отдала себя в руки дьявола в овечьей шкуре некоторое время назад. Может быть, даже в ту самую первую ночь, когда мои колени ударились о пол в его спальне.

Когда я поднимаюсь на ноги, он шагает вперед, съедая пространство между нами за считанные секунды.

Его руки скользят по моей талии, а ладони ложатся на спину, прижимая нас друг к другу.

— Черт, ты невероятна, — шепчет он мне на ухо, отчего по моему телу пробегают мурашки.

Прежде чем я успеваю ответить на комплимент, с моих губ срывается крик, когда мои ноги отрываются от пола.

— Пойдем, Лисичка. Пора принимать ванну, — рычит он, увлекая меня в ванную, где уже бурлят пузырьки.

— Подожди, подожди, — кричу я, прежде чем он опускает меня в нее. — Мне нужно в туалет.

Поставив меня перед унитазом, он обхватывает мои щеки своими большими ладонями и крадет последний поцелуй, прежде чем отступить.

— После этого сразу в ванну. Я ненадолго, — говорит он, прежде чем исчезнуть из виду и захлопнуть дверь, оставив меня наедине с собой.

Как только он уходит, реальность и дискомфорт от того, что мы сделали, начинают уходить.

На моих губах играет мягкая улыбка, когда я вспоминаю время, проведенное вместе. Он был таким нежным, таким добрым. Сердце замирает в груди, когда я вспоминаю его нежные движения и мягко произнесенные слова. Три из них больше других.

Подняв руки, я прижимаю два пальца к губам.

Он имел их в виду.

Он действительно имел их в виду. Мне не нужно было спрашивать, я чувствовала это до глубины души.

Приведя себя в порядок, я поморщилась от боли и с ужасом подумала о том, в каком состоянии может быть кровать, если судить по телу Алекса.

Не в силах выполнить приказ, я поворачиваюсь к двери.

Я не хочу ложиться в эту ванну одна. Я хочу, чтобы он был позади меня, чтобы его руки обхватывали мое тело, а его дыхание щекотало мое плечо.

Я зависима. Абсолютно чертовски зависима.

Обхватив пальцами ручку, я открываю дверь и вхожу в открывшееся пространство. Зрелище, представшее передо мной, мгновенно заставляет меня замереть, и не успеваю я опомниться, как слова слетают с моих губ.

— Что, черт возьми, ты делаешь?