Искупление 6

Глава 95.Неотвеченные звонки и неожиданные жизненные пути.

Джоуи

Одетый в моей школьной форме BCS и наручниках-качалках охрана сопроводила меня в отдельную комнату ожидания в задней части здания суда, чтобы встретиться с моей юридической помощью и дождаться своей очереди перед судьей.

Самой шокирующей частью всего испытания был хорошо одетый мужчина, ожидающий меня в упомянутой комнате ожидания.

– Джоуи Линч.- Джон Кавана поднял глаза от стола, за которым он сидел, и улыбнулся.– Мы встретились снова Какого хрена?

– Что ты здесь делаешь? – Спросил я, опускаясь на стул напротив него. – Ты не мой адвокат.

– Сегодня – да, - размышлял он, просматривая стопку документов, в которых, как я предположила, содержалось мое досье. Черт, зная мою удачу, весь чертов стек был посвящен мне. – Если ты возьмешь меня.

– Я разорен, - решил я выбросить там. – И без обид, по особняку, в котором ты живешь, и дизайнерскому костюму, который на тебе надет, совершенно ясно, что ты работаешь не бесплатно.

– И я на самом деле адвокат.

– Еще дороже.- Я пожал плечами, чувствуя себя растерянным. – Послушай, Джон, я ценю это, но я мог бы проработать год и никогда не смог бы позволить себе твои услуги, поэтому я просто попытаю счастья с представителем бесплатной юридической помощи.

– Я требую срочной встречи с вашими суперинтендантом, чтобы он объяснил мне в мельчайших подробностях, почему мой клиент демонстрирует очень четкие физические доказательства чрезмерной силы со стороны ваших коллег, - удивил он меня, обратив свои стальные голубые глаза на полицейского, задержавшегося у двери.– Что, прежде чем вы попытаетесь извиниться, я более чем готов подтвердить медицинским работником.

– Ваш клиент был арестован за драку. Он получил эти синяки от…

– Мой клиент – восемнадцатилетний мальчик с ужасающей, подробной историей домашнего насилия. Есть десятилетия сообщений о том, что он стал жертвой жестокого обращения с детьми со стороны своих воспитателей. Это не говоря уже о его еще более тревожной истории, когда его подвели как государство, так и полиция Сиочана в этом городе, - холодно вставил Джон. – Честно говоря, я поражен, что у вашего начальства хватило наглости вызвать этого мальчика к судье. Как только я закончу устраивать из них спектакль, я обращу свое внимание на длинный список стражей порядка, социальных работников и авторитетных фигур, которые подвели моего клиента и его семью.- Откинувшись на спинку стула, Джон рассеянно крутил ручку между пальцами, одновременно оценивая офицера. – Теперь, когда вы будете готовы, мы с моим клиентом займем комнату.

Покрасневший и кипящий от злости Гард развернулся на каблуках и вышел, оставив нас одних в комнате.

– Ну и дерьмо, - размышлял я, неохотно впечатленный. – Напрягаешь мышцы там, Джон?

– Всегда полезно практиковаться.

– Держу пари.

Он ухмыльнулся. – Итак, я представляю тебя?

– Есть ли у меня выбор?

– Нет, если ты хочешь избежать тюрьмы.

– Черт.- Подняв все еще скованные руки, чтобы почесать нос, я указал на стопку документов перед ним. – Это все обо мне?

– Каждую страницу, - ответил он, подталкивая стопку ко мне. – Спереди и сзади.

Плечи опустились в поражении, я откинулся на спинку стула и изучал его. – Почему вы мне помогаете?

– Почему ты ударил Райана?

Я пожал плечами. – Он сам напросился.

– Попробуй еще раз.

Я встретил его непреклонный взгляд, прежде чем выдохнуть и пробормотать: – Вы явно уже знаете почему.

– Побалуй меня.

– Потому что, если бы я этого не сделал, это сделал бы ваш сын, и ему есть что терять, черт возьми, гораздо больше, чем мне, - я прямо сказал ему. – Для вас этого достаточно?

Он не выглядел ни капельки удивленным моим признанием.

Потому что этот человек был умен.

Черт возьми, он был острым как бритва.

– Ты защитил будущее моего сына, и теперь я здесь, чтобы защитить твое, - наконец сказал он, скрестив руки на груди. – Звучит как честная сделка, если спросишь меня.

– За исключением того, что у меня нет ни одного из них.

– Я уверен, что моя жена оспорила бы это утверждение.- Он печально улыбнулся, прежде чем добавить: – Ты завоевал себе поклонника, Джоуи Линч.

– Ваша жена, - невозмутимо произнес я, подавляя желание застонать, когда внезапный приступ сильной боли и голода атаковал мои чувства. Черт, это никогда не уходило. – Не могу понять, как, когда ваша жена ни хрена обо мне не знает.

– И ты явно ни хрена о ней не знаешь – извини за выражение, - ответил он с ухмылкой.– У нее к тебе какие-то чувства.

Я сузил глаза, мгновенно заподозрив неладное. – Чувства.

Он кивнул. – Она хочет помочь тебе.

Я напрягся. – Мне не нужна ее помощь.

– Ах, но тебе это нужно?

– Вы можете просто перейти к делу?-Я прямо спросил его, чувствуя себя чертовски сбитым с толку. – Я не хожу вокруг да около. Просто скажите мне, чего вы хотите.

– Во-первых, я собираюсь вытащить тебя из этого бардака, - сказал он, поднимаясь на ноги. – А потом мы поговорим.

Слишком хорошо,что бы быть правдой – или безопасностью.

Джоуи Потратив в общей сложности за семь минут перед судьей Джон Кавана не только закрыл мое дело, но и каким-то образом сумел заставить судью – гребаного судью – сжалиться надо мной настолько, чтобы извиниться передо мной.

Если бы я не тонул в невыносимой боли от моего последнего падения, я был бы серьезно впечатлен силой убеждения этого человека.

Совершенно ахуевший, я сидел на пассажирском сиденье его дорогого Мерседеса после суда, слишком ошеломленный, чтобы спорить, когда он отвез меня обратно в поместье.

Мне что-то нужно.

Что угодно, чтобы снять напряжение.

Адреналин, который раньше бурлил в моих венах, давно покинул меня, оставив мое тело холодным до костей, и каждый прикрепленный ко мне мускул болел. Казалось, не имело значения, насколько яростно протестовал мой разум или сопротивлялось мое сердце; физическая боль от изъятия была слишком сильной для меня, чтобы справиться.

Я ненавидел себя за то, что не был достаточно силен, чтобы продолжать давить на это, но это было слишком велико для меня.

Это была слишком большая драка.

Я не смог победить.

– Сядь, Джоуи,любимый, - проинструктировала Эдель, когда я немного позже вошел в ее кухню. Чувствуя себя незваным гостем, я хотел быть где угодно еще. – Как ты себя чувствуешь? Как твое лицо? Как прошел суд? О, бедная любовь, ты вся избитая и в синяках.

– Дай мальчику немного передышки, милая, - сказал Джон, следуя за мной на остров.– Сядь, Джоуи. Мы можем поговорить.

Я не хотел садиться.

Я хотел говорить еще меньше.

Но я был обязан этому человеку своей свободой.

Если бы разговор был всем, чего он хотел в качестве платы за то, что спас мою задницу от тюрьмы, то я бы с радостью дал ему это.

Плюхнувшись на табурет за островком, мне пришлось подавить желание наброситься и отреагировать, когда его жена буквально положила руки на мою голову.

– Иисус, Мария, Иосиф и осел, - выдавила она, исследуя мою кожу головы, как мать проверяет волосы своего ребенка на наличие вшей. – Что случилось с твоим черепом?- потребовала она, откидывая пряди моих волос в сторону, когда провела пальцами по моей голове.

Мой отец случился.

– Эдель, - сказал Джон немного более суровым тоном. – Он не Джонни, милая. Ты не можешь так прикасаться к мальчику.

– Но он…

– Милая.

– Верно, верно.- К счастью, она убрала руки и сделала шаг назад, давая мне немного личного пространства. – Прости, Джоуи,любимый.

– Все в поряке, - сказал я, пытаясь успокоить ее и желая, чтобы они знали, что я благодарен за их странное вторжение в мою жизнь. Даже если я не мог остановить дрожь во всем теле, которая прокатилась по мне. – Я ах, я просто…я не любитель обнимашек.

– Без обнимашек, - повторила она, звуча так, как будто она надежно хранила эту информацию. – Поняла, любимый. Никаких объятий.

– Расслабься, - уговаривал Джон, подмигивая жене. – Просто будь собой, милая.

– Я пытаюсь, - ответила она, носясь по кухне, как крошечный белокурый вихрь, за чашками и блюдцами. – Я просто нервничаю.

– Почему? – Спросил я, мгновенно занервничав. Мой взгляд метнулся к Джону. – Что происходит?

– Помнишь ранее, когда я сказал, что мы поговорим после суда?- Джон ответил устрашающе успокаивающим тоном.

Я натянуто кивнул,волосы встали дыбом.

– Хорошо, - продолжал он уговаривать. – Мы с женой много говорили в последнее время, и мы хотели поговорить с тобой о возможности…

– Мы хотим оставить тебя! – выпалила его жена, заставив Джона уронивать голову на руки и стонать. – Всех пятеро, - продолжила она, поспешив на остров и схватив меня за руку. – Особенно ты.- Она улыбнулась мне сверху вниз. – Я думаю, что хочу тебя больше всего.

– Какого хрена?-Я задохнулся, выдергивая свою руку из-под ее. – Что ты…-Покачав головой, я практически свалился со стула в попытке убежать от этой странной женщины и ее практичной натуры. – Ты хочешь оставить меня?

– Такт, милая, - простонал Джон, прикусив кулак. – Где тот такт, о котором мы говорили?

– Я забыла, - возразила она, прежде чем снова обратить свое внимание на меня. – Это вышло неправильно, Джоуи,любимый.

– Послушай.- Я поднял руку, чтобы предостеречь ее. – Я ценю все, что вы для меня сделали.- Держась спиной к кухонным шкафам, я отступила в сторону, пытаясь избежать второго пришествия Матери Терезы. – И как ты был добр к моей сестре, но меня больше ничего не интересует, хорошо? Мне не нужно, чтобы кто-то … держал меня. Итак, я собираюсь пойти домой сейчас.

– Она имеет в виду воспитание, - со вздохом объяснил Джон. – Эдель, не могла бы ты отойти, милая, и дать мальчику пространство. Ты не можешь давить на него, помнишь?

Детские шаги.

– О Господи, да, - пробормотала она, спеша к мужу. – Конечно, мне жаль, Джоуи.

– Воспитание.-Я тупо уставился на них. – Какого хрена?

– Мы уже одобрены, - выпалила Эдель. – Мы и раньше были приемными родителями.

Это не в первый раз, любимый. И мы можем предложить вам стабильность и безопасность и…

– Нет!- Я задыхался, практически взбираясь на стену задом наперед в попытке сбежать.– Иисус Христос, нет.- Охваченная паникой, я неуверенно огляделся вокруг, прежде чем встретиться взглядом с Джоном. – Я хочу уйти.

– Ты можешь уйти в любое время, - заверил он меня, держа твердую руку на плече своей жены, которая выглядела так, будто была в нескольких секундах от того, чтобы броситься ко мне. – Прямо сейчас, если хочешь.

– Хорошо.- Прерывисто выдохнув, я осторожно подошел к двери подсобного помещения, которая вела к задней двери, только чтобы поколебаться, когда я потянулся к дверной ручке.

Нет, подожди.

Выслушай их.

Подумай о детях.

Иисус Христос, что я делал?

Беги, парень.

Убирайся нахуй из этого места.

– Когда вы говорите, что хотите нас усыновить.- Обернувшись, я настороженно посмотрела на них. – Вы предлагаете моим братьям и сестрам дом?-Я огляделся.– Здесь?

– Мы предлагаем всем вам дом, - ответил Джон. – Шон, Олли, Тадхг, Шэннон и ты, Джоуи.

– Я не…-Проглотив комок в горле, я быстро покачал головой. – Нет.

Я мог видеть опустошение, промелькнувшее на лице его жены, и я почувствовал себя придурком.

– Я не хочу, чтобы меня опекали, - медленно сказал я, пытаясь подобрать слова, которые мне были нужны, чтобы разобраться в этом безумии. – Но я думаю…-Иисус Христос, почему это было так чертовски сложно? Почему я не мог просто ясно мыслить? – Мои братья и сестра могли бы…понадобилось бы… черт, я не могу!

– Не торопись, любовь моя, - сказала Эдель успокаивающим тоном. – Забирайте все время.

– Я тебя не знаю, - выпалил я, зажимая переносицу, когда подавила волну тошноты. – И ты меня не знаешь.

– Мы хотели бы узнать тебя получше, Джоуи, - спокойно сказал Джон.

– Нет.- Я покачал головой. – Не я. Я не участвую в переговорах.

Эдель покачала головой. – Но…

– Дай мальчику сказать, - вмешался Джон, ободряюще сжимая ее руку. – Я слушаю, Джоуи.

– Я облажался, - признался я, беспомощно пожимая плечами. – И я имею в виду, что я действительно облажался с головой.

– Нет, это не так.

– Да, так.

–Все в порядке, дорогой.

– Нет, это не так, - запротестовал я, покачав головой. – Ты не хочешь, чтобы я был в твоей семье. Поверь мне. Но Шэннон и мальчики?- Я снова пожал плечами, переполненный отчаянием. Перспектива вытащить моих братьев и сестер из дерьмовой бури жизни, в которой мы родились, болталась передо мной, как золотой самородок.

Видит Бог, я не знал этих людей, и я даже не был уверен, доверяю ли им, но прямо тогда, в том состоянии, в котором мы находились, они могли предложить детям намного больше, чем могла мама. – Они заслуживают лучшей жизни, чем та, которая им выпала.- Глубоко сглотнув, я заставил себя сказать: – Они заслуживают того, чтобы у них были родители.

– Из того, что я могу сказать, у них всегда был один, - сказал Джон, бросив на меня многозначительный взгляд. – Ты был чертовски хорошим отцом, Джоуи Линч.

– За исключением того, что я не такой, - прохрипел я. – Я не их отец, и я чертовски устал быть им.- Так оно и было. Признался вслух. Как я думал, это может быть впервые в жизни. – Я больше не могу этого делать, - продолжал я изливать свои признания, слишком усталый и разбитый, чтобы скрыть это. – Я не могу продолжать растить их в такой среде. Если кто-нибудь не вытащит их из этого дома, они умрут или, что еще хуже, превратятся в меня.

– Умрут?

– Я имею в виду умереть, - подтвердил я, чувствуя себя странно освобожденной от того, что взрослые наконец-то прислушались к моим тревогам и приняли меня всерьез.– Наш отец еще не закончил с нами, а наша мать недостаточно стабильна, чтобы защитить нас. Если они останутся в этом доме, им крышка, и я не хочу этого для них. Так что, если … черт, я даже не могу поверить, что говорю это, но если ты серьезно относишься к воспитанию Шэннон и мальчиков, тогда я не буду стоять у тебя на пути.-Я сделал паузу на мгновение, пытаясь прояснить свои мысли, прежде чем предупредить: – Но Даррен будет против.

– Ах да, - вздохнул Джон, барабаня пальцами по мраморному островку. – Даррен.

– Он не здесь надолго, - я решил бросить им кость, сказав. – Он не мог выдержать этого раньше, поэтому у него еще меньше шансов сделать это сейчас, когда он почувствовал вкус свободы. Но он голубоглазый принц нашей матери, и его слово – золото. Эти двое дружны, как воры, поэтому он возьмет тебя, чтобы сохранить за собой место правой руки мамушки.- Скрестив руки на груди, я пристально посмотрел на них, пытаясь оценить их, прежде чем бросить свои два цента в общую кучу.

– Насколько я понимаю, младшие дети жаждут перемен. Они не хотят быть в том доме с нашей матерью больше, чем я. Проблема в том, что им никогда не предлагали более безопасную альтернативу.- До сих пор. – Все четверо из них сложатся, как колода карт, - добавил я.– Если им скажут, что они могут.

– Кем-то, на кого они равняются, - со знанием дела добавил Джон. – Кем-то, кому они доверяют. Кем-то вроде тебя.

– Ты хочешь, чтобы я рискнул ради тебя и твоей жены. Ты просишь меня сделать то, что я никогда не мог сделать раньше. Кое-что, чего я был запрограммирован никогда не делать.- Вернувшись к оставленному мной табурету, я опустился обратно и уронил голову на руки, положив локти на мраморную столешницу, борясь со своими страхами и пытаясь поступить правильно. По-настоящему правильно. Не сфабрикованная версия, которая была вбита в мой разум с детства. – Я хочу помочь.

– Да?

С голосом моего брата в моей голове, кричащим нет, нет, нет, я заставил себя натянуто кивнуть и прикусил кулак.

Сделай это для них.

Ты можешь спасти их.

Вытащи их.

Доверяй этим людям.

– Я поддержу ваше дело. Я поддержу тебя социальными работниками. Я сделаю честное заявление властям. Я выложу все дерьмо моих родителей и разоблачу их за то, какие они небрежные куски дерьма, если это означает, что эти дети не закончат так, как я, но если ты меня обманываешь? Если ты причинишь им боль… -Прерывисто выдохнув, я перевел взгляд на Джона Кавана. – Если ты даже подумаешь о том, чтобы наложить руки на моих братьев и сестру, неважно, сколько у вас денег или какие модные юридические степени украшают стены вашего офиса, я приду за вами, и сам Иисус Христос не сможет спасти вас.

– Я бы не ожидал ничего меньшего, - спокойно ответил Джон, не принимая мою угрозу близко к сердцу. – Я не собираюсь обещать тебе словами, потому что мне ясно, что ты человек действия.

Я кивнул, ценя тот факт, что он не пытался обмануть меня пустыми обещаниями.

Пронзительный звук мобильного телефона наполнил воздух, и Джон быстро встал.– Это, должно быть, школа, - сказал он, направляясь к коридору. – Пожалуйста, извини меня.

– Когда это произошло?- Спросила Эдель, как только ее муж вышел из комнаты.

– Когда что произошло?

– Когда ты потерял себя?

– День, когда я родился.

Печаль наполнила ее глаза. – А наркотики?

Я напрягся.

– Я не слепая, любимый, - сказала она нежным тоном, наклонив голову к тому месту, где у меня был закатан до локтей рукав. – Я тоже не из приюта, а это значит, что я узнаю следы, когда вижу их.

Пристыженный, я опустил рукава и уставился на неё.

– Сколько времени прошло с тех пор, как ты последний раз…

Я молчал, зная, что на этот вопрос нет правильного ответа.

– День? Максимум два?- Ее голос был нежным и полным понимания, когда она спросила: – У тебя так сильно чешется кожа, что хочется разорвать себя? Неужели холод пробрался в твои кости так глубоко, что тебе кажется, что ты никогда больше не согреешься? А как насчет холодного пота и тошноты? Ты достиг той стадии, когда ты скорее умрешь, чем останешся без?

– У меня все под контролем.

– Правда?- она тяжело вздохнула. – Или это контролирует тебя?

– Ты меня не знаешь.

– С чего все началось, любимый? Марихуана? Лекарства по рецепту? Бензос?

Верхушки? Хм? Как долго они помогали тебе насытиться, пока ты не перешел на что-нибудь покрепче, например, кока-колу или фентанил? Когда ты сделал решительный шаг?

– Какая тебе, блядь, разница?- Я плюнул, чувствуя, как у меня встают дыбом волосы, когда я попытался защитить непростительное. – Я никому не причиняю вреда.

– Джоуи, ты тоже заслуживаешь хорошей жизни, - настаивала она. – Все, что я хочу для твоей Шэннон и твоих братьев, я хочу и для тебя.

– Мне восемнадцать.

– Любимый, для меня не имело бы значения, если бы тебе было восемьдесят, - сказала она. – Мы все равно хотели бы этого для тебя.

– Ну, я не хочу этого для себя, - возразил я. – Я не хочу, чтобы меня опекали, и мне не нужна фигура отца. Я слишком взрослый для этого дерьма.

– Ты никогда не бываешь слишком стар, чтобы тебя любили, Джоуи.

– Мое детство закончилось давным-давно.

– Так не должно быть.

– Для меня слишком поздно.

– Никогда не поздно, Джоуи.

– Ифа беременна, - я решил выбросить это, решив, что мне нечего терять. – Мне осталось около трех с половиной месяцев до того, как я сам стану отцом, поэтому я ценю предложение, но единственная семья, частью которой я заинтересован быть, - это та, которую я создал с ней.

– Беременна?- Глаза Эдель расширились. – Ты делаешь только наполовину, не так ли, Джоуи?

Я пожал плечами в ответ, потому что, по правде говоря, что, черт возьми, еще я мог сделать?

– И как эта твоя маленькая привычка соотносится с твоей девушкой и ребенком?

– Это явно не так, - выпалил я, ненавидя, что она попала в точку. – Я это исправлю.

– Посмотри на себя, - сказала она со слезами на глазах. – Посмотри, как ты артикулирован. Какой умный. Какой смелый.- Она грустно улыбнулась. – Ты знаешь, что это слишком велико для тебя,дорогой.-Она потянулась через прилавок и накрыла мою руку своей. – Позволь мне помочь тебе.

– Нет.- Сжав челюсти, я покачал головой. – Мне не нужна твоя помощь.

– Джоуи…

– Нет, - повторил я, отдергивая руку. – Не говори об этом, хорошо? Это чертовски жесткий предел для меня.

– Потому что ты знаешь, что у тебя проблемы, любимый.

– Потому что для тебя это не имеет значения, - огрызнулся я. – Это не имеет значения, хорошо? Так что просто брось это.

– Я думаю, что это имеет значение, Джоуи, и я думаю, что ты тоже имеешь значение.

– Ты ошибаешься, - выпалил я, нуждаясь в том, чтобы эта женщина просто отступила.– Итак, просто сдавайся.

– Ты прошел очень долгий путь, любимый. Может быть, пришло время дать отдых этим ногам и позволить кому-то другому нести груз за вас?- Она глазами умоляла меня выслушать. – Позволь мне помочь тебе. Позволь мне спасти тебя, Джоуи.

– Ты не можешь. Какую часть этого она не получила? – Спасать больше нечего, миссис Кавана, поэтому, пожалуйста, просто остановитесь.

Когда ее сын вошел на кухню мгновение спустя, я мог бы поцеловать гребаную землю у его ног.

– О, любовь моя, ты дома.-Вскочив на ноги, Эдель бросилась к своему сыну, с благодарностью принимая его объятия. – Как прошла тренировка?

– Великолепно, - ответил Кавана, принимая поцелуй матери в щеку. – Что происходит?

– Ты голоден, Джонни? Я приготовила ростбиф с перечным соусом.

– Иисус.- Опустившись на стул, который освободил его отец, он присвистнул и указал на мое лицо. – Кормак хорошо тебя достал.

Нет, отец бывшего парня моей девушки хорошо меня достал.

– Да, и я хорошо тебя раскусил, - сказал я вместо этого, чувствуя себя куском дерьма из-за того, что ударил его раньше. – Извините за это, - сказал я, пожав плечами.– Плохие навыки общения.- Преуменьшение века.

– Итак, что происходит сейчас?

– Я в изрядном дерьме, - невозмутимо ответил я. – Это то, что происходит сейчас.

– Да, я многое понял, - ответил он ровно, в этот момент звуча устрашающе похожим на своего отца. – Вам предъявляют обвинение?

– Его ни в чем не собираются обвинять, - ответила за меня его мать, суетясь перед ним и ероша его волосы. – Твой отец позаботился об этом.

Брови Каваны взлетели вверх. – Ты сорвался с крючка?

– Очевидно.- Я снова пожал плечами. – По словам твоих родителей.

– Где твоя мама?- Господи Иисусе, он был таким же любопытным, как и его мать. – Она ездила за тобой?

Она трахалась.

– Она работает, - невозмутимо ответил я, зная, что парень с такими родителями, как у него, никогда за миллион лет не смог бы понять мою ситуацию. Он мог бы попытаться.

Он мог посочувствовать. Он мог слушать все рассказы моей сестры о горе. Но он никогда не мог по-настоящему понять это. Никто не мог. Нет, если только они не пережили это. – Не смог дозвониться до ее телефона.

– Это был директор Туоми, - объявил Джон, возвращаясь на кухню с телефоном в руке.– Сегодня вечером школьный совет провел экстренное заседание.

– И?

– И Белла не вернется в Томмен, чтобы закончить учебный год.

– Спасибо Христу за это, - пробормотал я, благодарный за то, что хоть что-то хорошее произошло после очень непродуктивного дня. Один из хулиганов моей сестры исчез.

Навсегда. Я подумал, что это того стоило. Знание того, что у Шэннон будет на одного мучителя меньше, сделало все испытание стоящим.

– Ей будет разрешено сдать выпускной экзамен в одной из местных школ, но в Томмене ей не будут рады вернуться. Ее шкафчик был очищен, ее телефон был конфискован, и все изображения, которые она сделала с Шэннон, были стерты, - продолжал Джон своим деловым голосом адвоката. – Наташе О'Салливан и Келли Данн обоим дали неделю дисквалификации за их роли в инциденте. Однако из-за заявлений Шэннон и после долгих обсуждений правлением было решено, что обе девочки вернутся в Томмен после их отстранения и им будет разрешено сдавать экзамены там.

– Это чушь собачья, - хором ответили мы оба в унисон.

– Следите за языком, мальчики. Это хороший результат.- Принимая чашку кофе, которую протянула ему жена, Джон поцеловал ее, прежде чем снова обратить свое внимание на нас. – Исключите эмоции из уравнения и посмотрите на результат таким, какой он есть: победа.

– А Кормак?- Джонни настаивал. – Как тебе удалось провернуть это дело? Ранее он был одержим желанием выдвинуть обвинения.

– С большой долей убеждения.

– Ну и дерьмо.- Откинувшись на спинку стула, он снова присвистнул. – Напомни мне никогда не идти против тебя.

– Это не все хорошие новости. Ты был исключен из сообщества Баллилаггин, - добавил Джон, снова обращая свое внимание на меня. – Очевидно, ты получил последнее предупреждение, после семи отстранений только в этом году и бесчисленных других, начиная с твоей первой недели первого курса.- Искорка вины мелькнула в его голубых глазах, когда он сказал: – Я сделал все, что мог, Джоуи, но они не сдвинулись с места.

Совершение акта насилия в отношении другой школы в форме BCS противоречит их политике и карается немедленным исключением.

– Все в порядке, - ответил я, слишком ошеломленный, чтобы обращать на это внимание. Найан и Лейн годами пытались вытащить меня из BCS. Наконец-то у них было оправдание. Я хотел заботиться об этом, но я просто… не смог.

– Хорошо?- Кавана посмотрел на меня так, будто у меня выросла дополнительная голова. – Но ты должен сдать сертификат об увольнении в следующем месяце.

– Не имеет значения.

– Имеет, - утверждал он страстным тоном для парня, на будущее которого это не повлияло. – Это чертовски важно.

– Я все равно никуда не собирался, так что мне все равно, - ответил я, что было в основном правдой. Я никогда не планировал поступать в колледж. Я никогда не планировал покидать Баллилаггин. Я не мог, так зачем беспокоиться об этом?

– Какого черта, Джоуи? Это важно, - утверждал парень моей сестры. Повернувшись к своему отцу, он спросил: – Ты можешь что-нибудь для него сделать?

– У меня связаны руки, сынок. У Джоуи есть послужной список за насилие, по сравнению с которым Гибси выглядит святым.-Джон тяжело вздохнул. – Они не желают вести переговоры о его возвращении в школу – даже для того, чтобы сдать экзамены.

Конечно.

Эти ублюдки хотели, чтобы я ушел с первого курса.

– Что насчет Томмена, любовь моя?- Спросила Эдель, теребя губу.

– Томмен – это приватная, милая.

– Тогда в другую государственную школу? – предположил их сын, проводя рукой по своим темным волосам с явным разочарованием, что озадачило меня, потому что, какого хрена, его это волновало?

– Не в этом районе, - спокойно объяснил Джон. – По крайней мере, ничего публичного.

То есть единственный способ, которым я мог войти в школу, чтобы получить аттестат об окончании, был, если у меня были наличные, чтобы купить здание.

– Тогда город?- Кавана, всегда оптимист, предложил.

– Ни одна школа не тронет меня десятифутовым шесто, - прервал я, почти закончив весь разговор. Я не был его любимым проектом. Ему не нужно было искать решения моих проблем. Все, что ему нужно было сделать, это хорошо относиться к моей сестре, и мы были золотыми. – Твой отец прав, Кавана. Мой рекорд шокирует. Я никому не понадоблюсь, и в любом случае это не имеет значения, потому что мне все равно. Так что не трать свое дыхание на разговоры об этом.

– Боже мой.- Звуча совершенно опустошенным, он тяжело вздохнул, опустив плечи.– Какая катастрофа.

Да, все это становилось слишком чертовски дружелюбным для меня.

На мой вкус, это слишком похоже на семейное собрание.

– Могу я воспользоваться твоей ванной? – Спросил я, вставая. – Пожалуйста.

– Конечно, ты можешь, Джоуи, - ответила Эдель, отмахиваясь от меня. – Тебе не нужно спрашивать, любимый.

– Спасибо.- Чувствуя себя придурком за то, что я собирался сделать, но зная, что, честно говоря, не выдержу еще ни минуты, я остановился в дверях кухни и добавил:– За все.

– Без проблем, Джоуи, - крикнул Джон мне вслед. – Помни, что мы сказали, - добавил он многозначительным тоном. – Предложение на столе, и у него нет срока годности.

– Да.- Я натянуто кивнул. – Я подумаю об этом.

А потом я свалил к черту.

Глава 96. Я не буду долго

Ифа

– О,слава богу.-Я задохнулась, когда имя Джоуи вспыхнуло на экране моего телефона вскоре после девяти вечера тем вечером. – Джо?-Дрожа, я прижала телефон к уху и сдержала рыдание. – Ты в порядке?

– Моллой, - раздался его голос на линии, и я рухнула на кровать, переполненная благодарностью. – Ты в порядке? Тебя проверяли в больнице? Они сканировали тебя? С ребенком все в порядке?

– Да, они сделали это, и все в порядке, - сказала я ему, сердце сильно колотилось в моей груди. – Все хорошо, Джо. Наш ребенок здоров как лошадь.

– О Иисус.- Я услышала, как он испустил огромный вздох облегчения. – Спасибо, черт возьми, за это.

– Джо, где ты, черт возьми?

– Я направляюсь к тебе домой, - ответил он. – Это может занять у меня некоторое время.- Звук проносящегося мимо транспорта заполнил мои уши. – Я возвращаюсь в город из дома Кавана.

– Джонни Кавана?- Я нахмурилась в замешательстве. – Что ты там делал? Что случилось с Гардами?

– Это действительно длинная история, королева, - ответил он. – Я все объясню, когда доберусь до тебя.

– Я приеду и заберу тебя, - поспешила сказать я, обыскивая свою комнату в поисках ключей. – Просто подожди там, а я поведу…

– Нет, детка, оставайся на месте, - наставлял он. – Я буду в двадцати минутах езды максимум. Просто расслабься и отдохни, хорошо? Я не задержусь надолго.

– Джо.- Мгновенно заподозрив неладное, я потребовала: – Скажи мне, что ты этого не делал?

– Все хорошо.

– Обещай мне.

– Я этого не делал, клянусь.

Я вздохнула с облегчением, настороженная, но нуждающаяся в том, чтобы поверить ему. – Едь прямо сюда, хорошо? Не отвлекайся.- Не облажайся. – Я буду ждать тебя, хорошо?

– Я люблю тебя, Моллой.

– Я тоже тебя люблю.

– Увидимся через двадцать.

Глава 97.Яблоко от яблони не далеко падает.

Джоуи

После того,как на полпути я застрял в лифте, а затем, пробежав остаток пути в город, я завернул за угол улицы моей девушки в Розвуд-Эстейт, когда из бокового переулка вышла темная фигура.

Пораженный, потому что, какого хрена, я отшатнулся в сторону, наткнувшись на ряд мусорных баков на колесиках и уронив свой телефон в процессе.

– Какого черта, парень?- Я зарычал, разозленный и взволнованный, когда я наклонился, чтобы забрать свой телефон, только чтобы потянуться за ним на секунду позже. – Ты должен мне гребаный телефон, мудак, - прорычал я, в смятении наблюдая, как мой провалился сквозь металлические планки дорожного стока.

– Я подумал, что найду тебя, обнюхивающим ее в лесу.- Знакомый звук его голоса заставил каждый мускул в моем теле напрячься в страшном ожидании. – Расслабься, мальчик, я только хочу поговорить с тобой.

Запаниковав и сбившись с толку, я быстро выпрямился во весь рост, готовый к неприятностям. И боль. – Какого хрена ты хочешь?

– Поговорить, - невнятно произнес мой отец, подняв одну руку, в то время как другая сжимала в кулаке бутылочку с его любимым ядом. Виски. – Просто поговорить, мальчик. Вот и все.

– Нам не о чем говорить, - усмехнулся я, делая безопасный шаг назад от него, а затем ненавидя себя за это.

Господи, от этого человека у меня мурашки побежали по коже. Знакомый запах этого особого спиртного с верхней полки скрутил мой желудок узлами. Прошло так много времени с тех пор, как я видел его, что я почти забыл о чувстве ужаса, которое он мог вызвать у меня.

Почти.

– Я не с тобой разговариваю, - предупредил я, подняв руку, когда он подошел ближе.

– Ты прочитал мое письмо?

– К черту твое письмо, - выплюнул я, смутно вспоминая дерьмовую болтовню, которую он изложил на бумаге, чтобы заставить нас пожалеть его. Но опять же, многое из последних нескольких месяцев было для меня размытым пятном. – И пошел ты.

– Мне нужно, чтобы ты кое-что сделал для меня, - сказал он, каким-то образом повернув наши тела так, что я оказался загнанным в угол у входа в переулок, а он блокировал мой побег. – Мне нужно, чтобы ты поговорил со своей матерью за меня.

Она слушает тебя. Она примет меня обратно, если ты ей скажешь.

– Забрать тебя обратно?- Я невесело рассмеялся. – Ты что, совсем с ума сошел? Для тебя нет возврата, старик. Ты чуть не убил свою собственную дочь. Ты отправишься в тюрьму, мудак, а не домой к своей жене.

– Я не сяду в тюрьму, мальчик, - ответил он, звуча так уверенно, что это не понравилось мне. – Но ты отправишься в ад, если не разберешься с этим для меня.

– Тогда увидимся там, - выплюнул я, не желая уступать этому мудаку, независимо от того, насколько сильно он раздражал мои зубы.

Странным образом, его жестокое обращение было знакомым.

В отличие от моей матери, я знал, на чьей стороне мой отец.

Это дало мне какое-то болезненное, пугающее утешение.

Я знал, что это не имеет смысла, но это было то, что я чувствовал – в редких случаях я оступался и позволял себе чувствовать.

Его жестокость была для меня домом.

Это было все, что я знал.

Я мог справиться с его атаками, потому что знал, что они последуют.

Я никогда не знал, что будет с мамой.

Господи, у меня серьезно помутилось в голове.

У меня волосы встали дыбом на затылке, когда я наблюдал, как он наблюдает за мной.

Его холодные мертвые глаза были прикованы к моим, посылая холодную дрожь по моему позвоночнику, что привело к содроганию моего тела.

– Ты думаешь, что знаешь все, парень, - сказал он, делая угрожающий шаг ко мне.– Думаешь, что ты лучше меня, но ты увидишь. Как только твоя симпатичная девушка выплюнет этого ребенка, ты увидишь. Ты поймешь, каково это – быть в ловушке.

– Не смей, блядь, говорить о ней, - предупредил я, шерсть встала дыбом. – Я серьезно.

– Ты узнаешь, на что это похоже,-продолжал он подначивать меня – и подходить ближе.– Ты, наконец, узнаешь, каково это – быть мной.

– Я никогда не буду тобой, - предупредил я, отступая дальше. – Я лучше перережу себе вены, чем стану тобой!

– Ты уже я, - горячо прорычал он. – Ты всегда был мной, мальчик. Посмотри на себя,-подтолкнул он, сокращая расстояние между нами и кладя мускулистую руку мне на плечо. – Ты не можешь оставить ее в покое так же, как я не могу оставить твою мать.

Разве это не достаточное доказательство для тебя?

У меня кровь застыла в жилах.

Его слова потрясли меня до глубины души.

Потому что он озвучивал мои самые глубокие страхи вслух.

Хуже того, он высказывал правду.

Потому что это было правдой.

Я не мог оставить Моллой одну.

Сходство было сверхъестественным, и это заставило мой разум закрутиться.

– Это не одно и то же, - выдавил я, чувствуя, как мое тело изгибается от давления, когда я отпрянул от него, утопая в сравнении. – Я бы никогда не причинил ей боли так, как ты причинил маме.

– Это то, что я привык думать, - ответил он. – Раньше я думал, что никогда не причиню боли твоей матери так, как мой старик причинил боль моей. Хочешь верь, хочешь нет, но я любил ее всю свою жизнь. Я помню, каково это было вначале. Какой особенной она была. Как сильно я ее обожал. Я поклялся себе, что не повторю ошибок своего собственного отца.- Он выдавил невеселый смешок. – И посмотри, где я, мальчик?

– Моя мать была уязвимой девочкой-подростком, и ты воспользовался этим, - выдавил я, дрожа. – Ты гребаный монстр!

– Ты думаешь, я таким родился, мальчик? – потребовал он ответа, делая еще один глоток из своей бутылки. – Я продукт своего воспитания. То же, что и ты.

– Я не ты, - выдавил я. – Я отказываюсь быть тобой.

– Ты не можешь остановить это, Джоуи, - ответил он, используя мое имя для воздействия. Это сработало. Это потрясло меня. – Ты не можешь бороться со своей природой, мальчик.- Он сделал еще один глоток виски. – Единственный способ изменить финал вашей истории – это если ты уйдешь от этой девушки и ее ребенка, и мы оба знаем, что ты никогда этого не сделаешь.- Он сокрушенно покачал головой, прежде чем добавить: – Бог знает, что я не мог.

Глава 98.Затаив дыхание

Ифа

Когда двадцать минут проходя мимо без признаков Джоуи, я не слишком паниковала, решив дать ему презумпцию невиновности. В конце концов, он не был суперменом.

Парень был быстрым бегуном, но он не мог летать. Однако, когда двадцать минут превратились в тридцать, а затем в сорок и пятьдесят, я начала мерить шагами пол своей спальни, встревоженная и на взводе.

Когда я позвонила ему, звонок сразу перешел на голосовую почту.

Прошел час.

А затем еще один.

Что-то было не так.

Я чувствовала это всеми своими костями.

Отчаянно пытаясь дозвониться своему парню, но безуспешно, я засыпала его сестру текстовыми сообщениями, отчаянно желая узнать, поддерживал ли он связь с кем-либо из своей семьи.

Потому что все это казалось неправильным.

Я знала Джоуи, черт возьми, я знала его как свои пять пальцев, и хотя у него были серьезные проблемы с наркотиками, он не позвонил бы, чтобы сказать, что приедет, если бы не планировал. Если бы Джо хотел накуриться, он бы сделал именно это, а затем появился. Он был парнем типа ‘проси прощения, а не разрешения’.

Единственный раз за все время наших отношений, когда он вот так бросил меня, был в ту ночь, когда его отец избил Тадхга, что заставило меня поверить, что с ним, должно быть, случилось что-то очень плохое.

Затаив дыхание, я схватила свой телефон и набрала еще одно безумное текстовое сообщение его сестре.

И:Есть какие-нибудь признаки его?

Ш:Пока нет. Мама внизу с Дарреном. Я слышу, как они спорят о Джо.

И:Без обид, но Даррен – большой дилдо.

Ш:Согласна. Они говорят о Джо так, как будто он не держал всю эту семью вместе последние шесть лет. Меня от этого тошнит.

И:Пожалуйста, Шэн. Как только увидишь его, напиши мне. Мне нужно знать, что он в безопасности.

Ш:Хорошо.

И:Я серьезно, хорошо? Пожалуйста, просто… просто напиши мне, хорошо?

Ш:Я обещаю. X

Глава 99. Тихие предупреждения.

Джоуи

Мой отец снова зашел в мою голове, но на этот раз все было по-другому.

Потому что на этот раз его слова имели смысл для меня. Они пробились сквозь стены, которые я воздвиг, чтобы ничего не впускать. Потому что на этот раз я наконец понял, что он имел в виду.

Если бы он ушел от мамы в самом начале, все было бы совсем по-другому.

Черт возьми, даже не в самом начале, если бы он просто ушел после изнасилования Даррена, когда нас было только трое и мама, тогда у нас могло бы все получиться. Мы могли бы собрать осколки и построить какое-то подобие жизни для себя.

Но он не ушел, и последствия его пребывания вызвали шок в нескольких жизнях.

Хуже, чем посылать ударные волны, последствия разрушили нас.

Случилось бы это со мной?

Ребенок, растущий в животе Моллой, однажды обернется и обидится на меня за то, что я недостаточно мужчина, чтобы уйти и дать ему шанс на достойную жизнь?

Был бы у меня сын, который ненавидел бы меня так же сильно, как я ненавидел своего старика?

Будет ли он обижаться на свою мать, как я на свою?

Впадет ли он в ту же зависимость, что и я?

Суждено ли мне было вечно повторять цикл, а затем производить больше сыновей, чтобы продолжить испорченный ген?

Господи, я едва мог дышать, просто думая об этом.

Именно по этим причинам я не мог этого сделать.

Я не мог пойти к ней.

По крайней мере, не сегодня.

Удрученный и полностью деморализованный, со словами моего отца, все еще свежими в моей памяти, я вернулся в единственное место, где я чувствовал какое-то подобие контроля над своей жизнью.

– Ходят слухи, что кто-то сегодня вытащил твою задницу из этой чопорной частной школы, - сказал Шейн, когда я вошла в гостиную его дерьмового дома и плюхнулась на диван. – Дрался с богатыми мальчиками, Линчи? Никогда не был умным ходом.

– Да, - пробормотал я, откидывая голову назад, чтобы отдохнуть на диване. – Звучит примерно так.

– Слышал, ты подцепил себе крутого адвоката, чтобы снять обвинения.- Выдохнув облако дыма, он повернулся, чтобы бросить на меня тяжелый взгляд. – Слышал, ты изливал душу этому крутозадому барристеру. Заставил судью рыдать, как маленькую сучку, над твоей грустной историей из жизни.

Я напрягся заметив угрожающие нотки в его голосе.

– Расслабься, я ни хрена не говорил, - прорычал я, бросив на него взгляд, за которого ты меня принимаешь. – Я не крыса, Шейн.

– Лучше бы тебе не быть, малыш, - холодно ответил он. – Потому что ты знаешь, что происходит с крысами.- Он сузил глаза. – Их травят. Вместе с каждым членом их маленькой крысиной семьи.

– Я здесь, не так ли?- Я сплюнул, подавляя желание содрогнуться, когда сунул руку в передний карман своих школьных брюк и вытащил то, что осталось от моей зарплаты.– Просто дай мне немного окси и пару бензос, чтобы пережить ночь.

Он долго смотрел на деньги в моей руке, прежде чем выдохнуть и потянуться за ними.– Я не знаю, что происходит в твоей голове, малыш, но если ты водишься с адвокатами, то ты мне не друг. Если ты думаешь о том, чтобы сбежать с корабля, то забудь об этом, потому что ты увяз так же глубоко, как и я. Из этого мира не уйти, Линч.

– Я ни с кем не якшаюсь, - выпалил я, наблюдая, как он достает знакомую жестянку из-под дивана. – Я просто пытаюсь выжить.

– Пока твоя версия выживания не приводит к тому, что ты опускаешь имена или бросаешь своих старых друзей под автобус, у нас все в порядке, - ответил он, вручая мне пакетик с таблетками. – Но в ту минуту, когда ты хотя бы подумаешь о том, чтобы перейти мне дорогу, для тебя все будет кончено, малыш. Я обрушусь на тебя жестче, чем когда-либо делал твой папа. Ты помнишь это.

***

К тому времени, когда мне удалось вернуться в дом, каждая стена в моем мире, казалось, надвигалась на меня, и я задыхался от давления.

Мама.

Папа.

Даррен.

Моллой.

Шейн.

Ребенок.

Каваны.

Дети.

Хулиганы Шэннон.

Я, блядь, не мог дышать.

Мое тело разрывалось на части, а разум кружился, я едва успел вытащить ключ из входной двери, когда Шэннон бросилась ко мне. – Ты вернулся!-Она обвила меня руками, ее маленькое тело дрожало. – Слава Богу.

Я устал.

Я был так чертовски утомлен, и руки моей сестры давили на меня, как бетонные глыбы, толкая меня глубже в темноту.

– Все в порядке, Шэн. Все хорошо, - я пытался успокоить, потому что в моем сердце была любовь к этой маленькой девочке, которую не могли убить ни наркотики, ни глубокая депрессия.

За исключением того, что она больше не была маленькой девочкой.

Она была молодой женщиной, и это дало мне надежду.

Надеюсь, что она переживет то, что я не смог.

Чего я не смог сделать.

Там была семья, которая ждала, чтобы взять ее к себе.

Чтобы принять их всех.

Потому что что-то глубоко внутри меня, в тех частях, которые все еще работали, уверило меня, что я могу доверять Каванам. Это была та же часть меня, которая крепко привязалась к Ифе Моллой.

Если бы я больше ничего не делал в этом мире, я бы довел это до конца.

Я бы вытащил этих детей нахуй из этой адской дыры, я бы.

– Подожди!- Схватив меня за руку, когда я попытался обойти ее, Шэннон притянула меня обратно, чтобы я посмотрел ей в лицо. – Посмотри на меня.

Не имея ничего, что можно было бы отдать или потерять, я сделал, как она просила.

– Джо.- Она резко втянула воздух. – Почему?

– Просто отвали от меня, Шэн, - ответил я, слишком чертовски уставший, чтобы пройти еще один раунд с кем-либо, тем более с ней. Я знал, из-за чего она была расстроена, но я больше не мог это скрывать. – Я в порядке.

– Джоуи, - закричала мама, когда я вошла на кухню, а моя сестра следовала за мной по пятам. – О, слава Богу.

Слава Богу?

Да, чертовски верно.

– Мама. У тебя все хорошо?

– Что с тобой не так?- Потребовал Даррен, приближаясь ко мне. – Почему ты дрожишь?-Когда он положил на меня руки, касаясь и исследуя мое лицо, мне пришлось использовать каждую унцию самоконтроля внутри моего тела, чтобы не реагировать.– Ради всего святого, Джоуи, - прогремел он, придя к тому же выводу, что и Шэннон, прежде чем грубо оттолкнуть меня с глаз долой. – Что, черт возьми, с тобой происходит?

Все, мне захотелось смеяться.К черту все, мудак.

– Что случилось?- Это была мама.

И снова мне захотелось безумно смеяться.

Как будто ей было не похуй.

– Что случилось? – Воскликнул Даррен. – Что не так, так это то, что твой сын вернулся к наркотикам!

– Это правда, Джоуи?

Борясь с желанием рассмеяться им в гребаные лица, я сделал бутерброд и достал из холодильника напиток. – Я не вернулся к наркотикам.

– Да, потому что ты никогда не отходил от них с самого начала, не так ли?

Пошел ты, золотой мальчик. – Вы все слишком остро реагируете.

– Ты под кайфом.- Даррен сузил глаза. – Снова.

Охуенный возглас. – А ты мудак, - выпалил я в ответ. – Снова.

– Что ты делаешь, Джоуи?- Мама решила добавить свои два цента. – Зачем тебе снова вводить это вещество в свое тело?

Неужели я попал в гребаную сумеречную зону?

В какой момент времени она предположила, что я остановился?

Она знала счет.

Она, черт возьми, знала это.

Все это чертово фиаско было шоу, устроенное в пользу Даррена.

– Ты из тех, кто умеет говорить – засмеялся я. – Утопить себя в прозаке и валиуме.

– Их прописал мне врач. Не головорезы с террасы.

– Хорошо, мам.- Я закатил глаза и откусил от своего сэндвича. – Как скажешь.

– Это Шейн Холланд? – спросила она. – Он снова что-то вынюхивает?

– Иисус Христос, какое тебе дело?- Я огрызнулся, с меня было уже достаточно дерьмовых допросов. – Все, отстаньте от меня, блядь!

– Нет, я не отстану от тебя, - вмешался сам золотой мальчик. – Ты снова пристрастился к наркотикам, тебя исключили из школы, ты исключен из команды по херлингу, и ты…-Он остановился, едва не сказав, что собирается стать отцом. Я знал, что это вертелось у него на кончике языка. – Ты разрушаешь свою жизнь!

– У меня нет жизни!-Я зарычал, теряя свою всегдашнюю любовь к нему. – У меня никогда не было жизни!

– Ну, жизнь или нет, если ты будешь продолжать в том же духе, ты превратишься в него. В конечном итоге ты станешь тем, кого ненавидишь больше всего на свете.

– Заткнись, Даррен!- Шэннон быстро защищалась, когда бросилась ко мне. – Джоуи, тише, тише, все в порядке. Не слушай его, хорошо? Это неправда. С тобой все будет в порядке.

– Прекрати, блядь, так говорить, Шэннон. Ничего не в порядке. Ничего!- Я задохнулся, чувствуя, что оступаюсь. Чувствую, как спадает маска, которую я носил, чтобы скрыть свои эмоции. – Ты знаешь, я часами сидел в той камере, думая, как это случилось со мной. Как я в конечном итоге стал таким, какой я есть. Все облажались на всю голову.

Но потом я позвонил тебе.- Мой голос дрогнул, и я заставил себя указать на нее. – Я позвал тебя, чтобы ты пришла помочь мне, а ты не взяла трубку. И тогда я понял.- Шмыгая носом, я вскинул руки, чувствуя себя беспомощным и одиноким. – Я сказал себе, вот почему. Вот как я стал таким.- Сузив глаза на женщину, которая дала мне жизнь, я выплюнул: – Потому что ты сломала меня!

– Это неправда, - воскликнула мама, качая головой. – Возьми свои слова обратно.

Это было правдой.

Это была самая правдивая вещь, которая когда-либо слетала с моих губ, черт возьми.

– Ты заморочила мне голову хуже, чем он когда-либо делал. Он использовал кулаки, но ты? Ты запала мне в голову, - признался я, теперь уже на ходу, когда боль и яд полились с моих губ. – Ты сломала мой разум.- Я ударил себя тыльной стороной ладони по виску, отчаянно пытаясь подчеркнуть этой женщине, насколько сильно она меня ранила. – Я больше не работаю правильно, и это потому, что твой голос застрял у меня в голове!

Звук твоего плача и мольбы меня помочь тебе – это все , что я могу слышать!

– Джоуи…

– Каждый раз, когда я закрываю глаза, ты рядом. В моей голове. Плачешь по мне.

Умоляешь меня. Кричишь «спаси меня, Джоуи, спаси меня»!

– Джоуи, прекрати…

– Но я никогда не смог бы спасти тебя, мама, - плакал я, ненавидя себя за свою слабость, слезы текли по моим щекам. Ненавижу себя за то, что все еще люблю ее. – Я не смог спасти тебя, потому что ты этого не хотела! Ты хотела, чтобы он был здесь! Ты хотела, чтобы все это произошло…

Моя мать так сильно ударила меня по лицу, что я на мгновение потерял ход мыслей.

– Не смей обвинять меня, - прошипела она, тыча меня в грудь. – Я сделала все, что могла для тебя, твоих братьев и сестры!

– Ты сделал для него все, что могла, - парировал я. Для них. – Ты не можешь лгать мне, помнишь? Я вижу тебя насквозь.

Моя мать снова ударила меня.

На этот раз хуже.

Достаточно сильно, чтобы повернуть мою голову набок.

– Мам,- Даррен отреагировал первым, встав между нами. – Что ты делаешь? Не бей его!

И да, ее пощечина причинила боль, но далеко не так сильно, как правда, которую я ей дал.

– И я тот, кто превращается в него?- Сказал я, глядя на них двоих.

К черту это.

В чем был смысл?

– Я больше так не живу.

С меня хватит.

Я не мог выдержать еще одну гребаную секунду.

Там и тогда было принято решение.

– С меня хватит!

Направляясь к лестнице, я с грохотом поднялся в свою комнату и начал складывать случайные предметы одежды в свою сумку со снаряжением. Почему? Я понятия не имел. Не похоже, что они мне понадобятся. Не туда, куда я собирался.

– Джоуи, остановись…подожди! Подожди!

Тем не менее, это было тошнотворно освобождающим занятием.

Чтобы собрать свое дерьмо в последний раз.

Выйти из этого дома и знать, что мне никогда не придется возвращаться.

– Что ты делаешь?- Я услышал, как Шэннон спросила с порога моей спальни.

– Я больше не могу здесь оставаться.- Зная, что это убьет меня, если я посмотрю на нее, я держал голову опущенной, пока собирал вещи. – Мне жаль.- С вами все будет в порядке. Я позабочусь об этом. – Но я взорвусь, если останусь в этом доме.

– Ты имеешь в виду на ночь? Ты пойдешь к Ифе и вернешься завтра, верно?

Нет.

Я не собирался к Ифе.

Я также не собирался возвращаться.

– Джоуи, пожалуйста.

– Мне жаль!- Ненавидя себя за то, что знал, что мое решение сделает с ней, но зная, что у меня не было другого выхода, я застегнул свою сумку и перекинул ее через плечо. – Я пытался, но у меня не получается.

– Джоуи, пожалуйста, - всхлипывала она, цепляясь за меня так же, как всегда. – А как насчет меня?

Что насчет нее?

Что насчет Тадхга?

Что насчет Олли?

Что насчет Шона?

Что насчет Даррена?

– А как насчет меня?- Я не выдержал и заплакал. – Что насчет меня, Шэннон? А как же я!

– Я люблю тебя, - плакала она, не желая отпускать меня. – Я знаю.Я так сильно люблю тебя, Джо. Я забочусь о тебе. Ты важен для меня. Мы можем разобраться с этим.- Отчаяние наполнило ее голос. – Мы можем пройти через это вместе. Тебе не нужно делать…

– Послушай, - прервал я, прежде чем она смогла ранить меня еще глубже своими словами. – Мне нужно, чтобы ты позаботилась о себе, хорошо? Мне нужно, чтобы ты сделал это для меня.- Дрожа, я наклонился ближе и поцеловал ее в лоб. – Не полагайся на нее, или Даррена, или кого-либо еще, потому что в конце концов мир подведет тебя.

Они все подведут тебя.По крайней мере, любой с фамилией Линч.

– А ты?- спросила моя младшая сестра, глядя на меня так, словно я мог каким-то образом исправить ее мир, когда я даже не мог исправить свой собственный. – Это включает тебя?

– Особенно я, - я заставил себя сказать ей, хотя это почти убило меня, чтобы сказать это.

И тогда я сделал для нее лучшее, что мог.

Для всех них.

Я ушел.

– Куда он направляется?

– Он покидает нас?

– Навсегда?

– Но он не может уйти!

– Джоуи, не уходи!

– Джоуи, подумай об этом!

Заставив себя не обращать внимания на их голоса, я поспешил вниз по лестнице и направился к входной двери, нуждаясь в том, чтобы убраться подальше от этих детей, пока у меня не сдали нервы.

С ними все было бы в порядке.

Я должен был в это поверить.

– Сделай что-нибудь, мама. Скажи что-нибудь. Пожалуйста! Остановите его!

– Джоуи, не уходи!

– Ты поклялся. Ты, блядь, обещал, что не бросишь нас!

– Не спеши уходить, - попытался умолять Даррен, блокируя мой выход. – Пожалуйста.

Просто выспись, и мы сможем поговорить об этом утром, когда у тебя будет ясная голова.

– Я не могу этого сделать, - безжизненно ответил я. – Уйди с дороги.

– Джоуи, нет. Поговори со мной.

– Уйди с дороги, Даррен, - повторил я. – Сейчас.

– О-о-о. О-ое.

Голос Шона почти сломал меня, и я судорожно втянул воздух, слишком боясь обернуться и посмотреть на ребенка, ради воспитания которого я отдал так много в своей жизни. – Мне так жаль.

Я мог только надеяться, что со временем он простит меня.

Что он сможет понять, почему я должен был это сделать.

Почему я должен был уйти.

Семья Кавана дала бы ему хороший дом.

Они могли дать ему то, чего я никогда не мог.

– Останься, Джоуи, - умолял Даррен срывающимся голосом. – Я не могу сделать это без тебя.

– Тебе придется, - невозмутимо сказал я, прежде чем обойти его и открыть дверь. – Не подведи их.

Не сдерживай их, как ты сдерживал меня.

Пусть у них будет жизнь, которой мы оба были лишены.

Выйдя на улицу, я закрыл за собой входную дверь, натянул капюшон и направился к стене, но остановился как вкопанный, когда мой взгляд упал на Моллой.

Она стояла посреди подъездной дорожки, в желтых пижамных штанах и моей толстовке, скрестив руки на груди.

– Ты собирался уйти, не сказав мне?- Ее полные слез глаза метнулись к сумке, перекинутой через мое плечо, и опустошение и ярость отразились на ее лице. – Я даже не стою гребаного прощания!

Конечно, с ней стоило попрощаться.

Она заслуживала объяснения больше, чем кто-либо другой на этой планете.

Проблема была в том, что я не мог сказать ей ничего из этого в лицо.

Единственный способ, которым я мог рассказать ей свою правду, был на бумаге.

На страницах бумаги, которые я аккуратно сложил в заднем кармане своих школьных брюк.

На страницах бумаги, которые я планировал положить в ее почтовый ящик.

– Посмотри на меня.

Я не мог.

Она была моим переломным моментом.

Если бы я посмотрел на нее, я бы сделал то, что сделал он, и это могло бы быть правильным для меня, но это было не правильно для нее.

– Черт возьми, Джоуи Линч, тебе лучше посмотреть на меня.

– Ифа, пожалуйста.- Я чувствовал, как слезы текут по моим щекам, но я не поднял глаз.– Просто позволь мне уйти.

– Я не могу.- Ее аромат наполнил мои чувства, когда она сократила расстояние между нами. – Я не буду.

– Мне нечего тебе дать, - сказал я сокрушенно. – Я не подхожу тебе. Почему ты не можешь вбить это себе в голову?

– Меня не волнуют вещи, Джоуи, - воскликнула она, обнимая меня. – Я хочу только тебя.

– С меня хватит.- Я должен был быть. Ради них обоих. Дрожа, я полез в карман и достал сложенное письмо, которое я написал ей после ухода от Шейна. – Мне надоело тащить тебя за собой, - прошептал я, незаметно для нее засовывая его в передний карман ее толстовки. – Мне жаль.

– Пожалуйста!

– Я не могу.- Я бы не превратил ее в женщину на моей кухне. Я слишком сильно любил ее, чтобы позволить этому случиться. Мой отец поступил неправильно по отношению к матери своих детей, но я сделал бы это для своих. – Мне так жаль.

– Не уходи, - закричала она, когда я обошел ее и двинулся к дороге. – Пожалуйста.

Пожалуйста, не уходи, Джоуи. Джоуи! Я люблю тебя!

Я тоже тебя люблю.

Больше, чем эта жизнь.

– Я знаю, - я заставил себя крикнуть. – И тебе нехорошо любить меня.

– Джоуи, ты мне нужен.

– Нет, не нужен!- Что ей было нужно, так это чтобы я убрался нахуй подальше от нашего ребенка, пока я не превратил его в другую версию себя. Еще одна версия его дедушки. – Ты должна отпустить меня, Ифа. Это то, что тебе нужно сделать!-Это было единственное, что я мог для нее сделать. Это было правильно сделать для нее.

– А как насчет…

– Просто иди домой и не возвращайся сюда, - крикнул я через плечо, сморгнув слезы с глаз, когда заставил себя уйти от нее. Скоро все закончится. – Сделай себе одолжение и забудь обо мне!

Глава 100.Все изменилось

Ифа

Истеричная, я сидела на холодной бетонной дорожке, наблюдая, как Джоуи Линч исчез из виду, оставив меня одну, и только его сестра утешала меня.

Вернись.

Я не была уверена, думала ли я о словах или выкрикивала их.

Но я знала.

Я знала, что это другое.

Что-то изменилось в Джоуи.

Я видела это в его глазах.

Он смирился.

С ним было покончено.

Для него бой был окончен.

Огонь внутри него, тот, который помогал его сердцу биться, несмотря на все трудности и боль, был потушен.

Его брат выбежал из дома, крича что-то о том, чтобы найти Джо, но я не могла разобрать ни слова из этого.

Звук моего сердца, бьющегося в груди, был таким громким и яростным, что заглушал все остальное.

У нас был ребенок.

И Джоуи уходил.

Хуже, чем уходил, он уже ушел.

Как он мог бросить меня?

Он обещал.

Я доверяла ему.

Я все еще доверяла ему.

Нет, нет, нет, все это было неправильно.

Что-то не так.

Не отказывайся от него.

Он нездоров.

Найди его, пока не стало слишком поздно.

С ужасным чувством страха, поселяющимся в глубине моего живота, и еще большим желанием найти своего парня, пока не стало слишком поздно. Я поднялась на ноги и направилась к своей машине, не в состоянии подобрать слова, необходимые для связного разговора с бедной Шэннон, которая выглядела почти такой же опустошенной, как я себя чувствовала.

Почти.

Пробормотав что-то о том, что мне нужно домой, я забралась на водительское сиденье и завела двигатель, прежде чем быстро тронуться с места.

Это не было ложью.

Я собиралась домой.

Мне просто нужно было сначала найти его.

Потому что этот парень был моим домом.

Глава 101. Это не выход

Джоуи

Большую часть моей жизни, я чувствовал, что мое время на исходе.

Теперь, когда я сидел на металлических перилах пешеходного моста, отделявшего поместье Моллой от моего, и конец был уже близок, мне вдруг показалось, что у меня есть все время в мире.

Ночной воздух хлестал меня по лицу, но я ничего не чувствовал. Не сводя глаз с бушующего потока воды, текущей через реку, разбивающейся о подножие моста, я почувствовал уровень спокойствия, который был ошеломляющим.

Несколько недель дождей означали, что городская река была близка к выходу из берегов.

Хорошо.

Течение быстро унесло бы меня.

Все, что мне нужно было сделать, это отпустить.

Просто закрываю глаза и позволяю себе упасть.

Жутко смирившись со своим решением, я бросил свою сумку в воду и наблюдал, как река поглотила ее и смыла.

Это мог быть я.

Я мог бы просто исчезнуть.

Я исчезну.

Это лучшее для всех.

Особенно она.

Потому что она никогда не перестанет бороться за меня, пока мое сердце все еще бьется.

И я никогда не перестану тащить ее вниз.

– Не делай этого…- Раздался голос, и я напрягся, прежде чем неохотно обернуться и обнаружить знакомую блондинку, наблюдающую за мной со стороны моста из розового дерева.

– Не надо, Джоуи.- Одетая в огромную толстовку с капюшоном, я наблюдал, как Лиззи Янг медленно шла ко мне. – Не надо.

– Просто развернись и уходи, - ответил я, смертельно устав, и снова обратил свое внимание на реку. – Просто…оставь меня в покое.

– Пожалуйста, - прошептала она, медленно сокращая расстояние между нами.– Пожалуйста.- Дрожа, она протянула руку и нежно накрыла мою ладонь своей. – Не переходи грань.- Ветер развевал ее волосы вокруг лица, но она не дрогнула, когда подошла ближе и крепко обхватила мое запястье своей рукой. – Это не выход.

Я устало вздохнул; глаза остановились на руке, которой она обхватила разум. – Лиззи, пожалуйста, просто…

– Нет!-На мгновение отпустив мое запястье, подруга моей сестры обхватила меня обеими руками и прижалась щекой к моей спине. – Я не позволю тебе сделать это с Шэннон.

– Сделать что?

– Превратить ее в меня.

– Мне не нужно это дерьмо, - выдавил я, голос прервался на полуслове, заставляя меня звучать как моя гребаная сестра. – Ты меня слышишь? Мне не нужно, чтобы кто-то спасал меня!

– Мне все равно, чего ты хочешь, - крикнула она мне в ответ. – Я забочусь о том, что тебе нужно!

– Отпусти.

– Нет!

– Лиззи.

– Это ничего не исправит, - выдавила она, зарываясь лицом в заднюю часть моей толстовки. – Ты думаешь, что это решение всех твоих проблем, и, возможно, так оно и есть, для твоих.- Она резко втянула воздух. – Но как насчет людей, которых ты оставляешь позади? Ты думаешь, они смогут это принять?- Я чувствовал, как она качает головой. – Они никогда не примут это, Джоуи. Это будет преследовать их вечно.

Это преследует меня вечно.

– Я не твоя сестра.

– Ты знаешь, что это тот же самый мост, верно?- Она рыдала, цепляясь за мое тело изо всех сил. – В том же гребаном месте, Джоуи!

Нет.

Я этого не знал.

– Там никого не было, чтобы остановить ее, - продолжила она, сильно и некрасиво плача. – Никто не был там, чтобы остановить мою сестру, но я сейчас здесь. Я здесь, чтобы помешать брату моей лучшей подруги преследовать мою сестру!

– Я не твоя сестра, - хрипло повторил я, слезы свободно текли по моему лицу. – Я не стою того, чтобы меня спасали.

– Ты хоть представляешь, как чертовски эгоистично это звучит? – потребовала она.– Когда ты так много значишь для стольких людей!

– Ты не знаешь, о чем говоришь.

– Твоя сестра и братья любят тебя, - закричала она во всю силу своих легких. – Они любят тебя так чертовски сильно, что это ощутимо. А твоя девушка?Ифа? Черт возьми, парень, я никогда в жизни не видела, чтобы кто-то был так влюблен в другого человека.

– Ты не понимаешь.- Я покачал головой, дрожа. – Я не гожусь для нее.

– Тогда сделай ей хорошо, черт возьми, - огрызнулась она, когда звук сирен пожарной машины наполнил воздух. – Не бросай полотенце и не разрушай ее жизнь еще до того, как она началась. Потому что это то, что ты будешь делать. Ты прыгаешь и убиваешь не только себя. Ты убиваешь всех, кто тебя любит. Ты приговариваешь их к пожизненному заключению. Поверь мне. Я знаю.

– Я пытаюсь поступать правильно.- Я умолял: – Пожалуйста, просто позволь мне хоть раз в моей гребаной жизни поступить правильно!

– Ты всегда поступал правильно!– крикнула она мне в ответ, когда завыл ветер и сирены стали громче. – Это никогда не было твоей проблемой, Джоуи Линч.

– Ты меня не знаешь.

– Ты кусок дерьма, если думаешь об этом, - возразила она. – Но в целом, ты чертовски хороший человек, черт возьми, и я не собираюсь стоять в стороне и смотреть, как другой человек, которого я знаю, стирает себя из этого мира из-за действий другого мудака. Потому что это то, о чем идет речь, верно? – потребовала она. – Твой отец?

– Ты ни черта не знаешь о моем отце!

– Хорошо, - согласилась она, все еще крича. – Я тебя не знаю. Итак, измени это. Слезай с перил и расскажи мне о нем!

С колотящимся в груди сердцем я уставился на ее руки, которые были сплетены вместе и покоились на моем животе. – Если ты не отпустишь, мы оба пойдем ко дну.

– Да?- Она согнулась пополам и крепче обняла меня. – Тогда, я думаю, мы оба идем ко дну. И, пожалуйста, имей в виду, что, исходя из слухов и цвета твоих глаз, ты явно сейчас чертовски под кайфом, поэтому на любые решения, которые ты принимаешь, может сильно повлиять дерьмо, скапливающееся в твоих венах, а не то, что ты действительно чувствовал бы в своем уме.

– Иисус, - выдавил я, расстроенный. – Ты чертовски упрямая.

– Горшок говорит чайнику, - возразила Лиззи. – Итак, что это будет, Джоуи Линч? Мы умираем сегодня или мы живем?

– Ты живешь, - неохотно признал я, позволяя ей перетащить меня обратно через перила на твердую землю. – Меня эмоционально шантажируют.

– Эй, что бы ни заставляло твое сердце тикать, - ответила она. – Прости, не сожалею. Воздух наполнил еще один громкий вой сирены пожарной машины, и мы оба повернулись к Элковой стороне моста, чтобы увидеть мелькающие огни, проносящиеся вдалеке.

– Похоже, ты не единственный, кто представляет угрозу для общества сегодня вечером, - съязвила она, скрестив руки на груди, все еще настороженно наблюдая за мной.– Звучит так, будто это исходит из твоей глуши.

– Да, - пробормотал я, чувствуя, как волна беспокойства накатывает на меня, когда я наблюдал вдалеке за потоком пожарных машин, машин скорой помощи и патрульных машин, мчащихся к Элк-террас. – Я думаю, ты, возможно, права.

Глава 102. Королева чертей

Ифа

Королева, Я так много хочу тебе сказать. Я за многое хочу извиниться. Я знаю, что, записывая это, я выбираю путь труса, и ты абсолютно права. Я трус, но опять же, я всегда был слабым, когда дело касалось тебя. Но я больше этим не занимаюсь. Я не собираюсь унижать тебя в другой раз. Я отказываюсь. Кроме того, я натворил достаточно такого дерьма, чтобы его хватило на всю жизнь.

Я говорил со своим отцом сегодня вечером.Все обсудили.В его словах было много смысла, он сказал много дерьма, которое звучало правдиво для меня. Он сказал мне, что единственный способ разорвать порочный круг – это оставить тебя и ребенка, прежде чем я уничтожу тебя. Впервые в моей жизни я чувствую, что он дал мне хороший совет. Потому что, если бы он бросил мою мать, тогда, возможно, все было бы по-другому.

Он не любил ее достаточно, чтобы поступить правильно для нее, но я люблю.

Я люблю тебя достаточно, чтобы поступать правильно для тебя. И правильно для тебя и нашего ребенка – это прожить жизнь без меня в ней. Потому что давай посмотрим правде в глаза, детка, мне не становится лучше.

Мне жаль, королева. За ложь, которую я сказал. За те имена, которыми я тебя называл.

За те разы, когда я заставлял тебя плакать. За каждую унцию дерьма, через которое я заставил тебя пройти. За то, что оставил тебя в покое в этом. Я знаю, о чем ты думаешь: что я ухожу, но это не так, Моллой. Я пытаюсь убедиться, что этот ребенок не станет таким, как его отец. Я пытаюсь убедиться, что ты не закончишь, как моя мать.

Знание того, что я даю тебе и ребенку жизнь, подобную той, которой я жил, дает мне столько покоя. Ты заслуживаешь хорошей жизни, и пока я все еще здесь, с тобой этого никогда не случится.

Я люблю тебя, хорошо?

Пожалуйста, никогда не сомневайся в этом.

Я люблю тебя так чертовски сильно, что даже не знаю, как выразить это словами.

Но я просто…мне нужно освободить тебя.

Всегда твой, Джоуи

PS: На другой стороне этого письма – полное признание в том дерьме, которое творилось дома, по моим словам, датированное и подписанное. Я хочу, чтобы ты отдала это Джону Кавана. Это поможет ему в суде, когда он будет добиваться опеки над моими братьями и сестрами.

Скажи им, что я сожалею.

Скажи им, что я любил их.

Скажи моему сыну, что я любил его.

Скажи себе, что я любил тебя больше всех.

Мы еще увидимся, Моллой.

Безумная, Я сунула письмо, которое нашла в переднем кармане моей толстовки, на стойку в полицейском участке и закричала: – Вы должны помочь мне найти его, прежде чем он что-нибудь натворит!

– Ифа, любимая, постарайся сохранять спокойствие, - наставлял папа, накидывая мне на плечи свое пальто. – Гарды делают все, что в их силах. Они уже отправили машину на его поиски. Подж и Алек отправились на его поиски. Даррен отправился на его поиски. Твоя мать и Кев тоже…

– Этого недостаточно!- Я закричала, схватившись за живот, и тяжело прислонилась к отцу, чтобы не рухнуть кучей на пол. – Ты не понимаешь. Ему сейчас нехорошо. Он такой уязвимый!

– Какой, вы сказали, у него был домашний адрес? – спросила женщина-охранник за прилавком.

– Терраса 95 Элка, - выдавила я, тяжело дыша. – Почему? Он там? Они нашли его? Он в порядке?

Выглядя обеспокоенной, Гарда постучала по клавиатуре, подключенной к ее компьютеру, прежде чем переключиться, чтобы прочитать что-то, нацарапанное в блокноте. Затем она подняла трубку зазвонившего телефона на своем столе и побледнела, слушая, что говорилось на другой линии.

– Нет, нет, нет – закричала я, тяжело оседая на моего отца, когда мои ноги подкосились подо мной. – Он мертв, не так ли?

– Там был пожар, - сказала нам Гард, морщась, когда она положила трубку. – На террасе 95 Элка. Все подразделения пожарной охраны были отправлены.

– Пожар?-Мои глаза расширились от ужаса. – Что вы имеете в виду под пожаром? В их доме? Кто-нибудь пострадал?

– Мне жаль, но это единственная информация, доступная мне на данный момент.

– Папа?- Я развернулась к нему лицом. – Нам нужно идти.

– Ифа…

– Нет, либо ты меня берешь, либо я пойду пешком, но я пойду, папа.

Глава 103.Мне приснился сон о горящем доме

Джоуи

Когда я достиг конец моего пути, и мой взгляд упал на оранжевое пламя, разгорающееся в моем доме, тяжелый груз отвращения и ненависти к себе, который тяжело давил на мои плечи, быстро сменился гребаным ужасом Пожарные машины.

Машины скорой помощи.

Патрульные машины.

Сирены.

Это было для моего дома.

Моя семья.

– Джоуи!- Фрэн, наша соседка, закричала, спеша ко мне, когда орды наших соседей начали собираться на дороге. – Я не знаю, что произошло. Твой отец появился пару часов назад, а потом внезапно весь дом просто загорелся. Я позвонила Гардам, как только услышала взрыв, но они…я подслушала, как они говорили о катализаторах.

– Мой отец?- Сильно дрожа, я перевел взгляд с ее лица на дом. – Он был здесь?

– Он все еще там.

– Где моя мама? – Потребовал я, чувствуя, как мое тело обмякает, когда ужасное чувство холодного ужаса захлестнуло меня. – Где дети?

– Я не знаю, любимый. – Она покачала головой, глаза наполнились слезами. – Я думаю, они все еще могут быть внутри. Я не видела, чтобы кто-нибудь уходил.

Иисус Христос!

С бешено колотящимся сердцем в груди я ринулся в бой, мое тело автоматически переключилось в боевой режим, когда я побежал к огню.

– Джоуи, нет!

– Ты не можешь войти туда, дорогой.

– Это небезопасно!

Не обращая внимания на Фрэн и всех остальных моих соседей, пытающихся встать у меня на пути, я бросился под ленту, отделяющую мой дом от остальной части улицы, едва избежав двух пожарных в процессе. Однако, в ту секунду, когда я коснулся дверной ручки, внезапная волна обжигающего жара пронзила мою плоть.

Он горел.

Черт.

– Шэннон!- Я взревел, повысив голос от паники, когда натянул рукав на руку и продолжал упорствовать, нуждаясь в том, чтобы попасть в этот дом больше, чем в воздухе. – Тадхг!

Задыхаясь и отплевываясь, когда внезапная волна черного дыма встретила меня в коридоре, где я был свидетелем того, как Шон и Олли делали свои первые шаги, я прикрыл нос и рот рукой и, пошатываясь, прошел через дверной проем, только чтобы быть поглощенным дымом. На мгновение ошеломленный невыносимым жаром, который атаковал мою плоть, я пошарил в темноте, пытаясь ознакомиться с окружением и найти лестницу.

– Олли?- Меня охватил приступ кашля, я ахнул и схватился за горло в темноте. – Шони-бу?

Ослепленный и задыхающийся от дыма, я сумел найти лестницу и поднялся примерно на три ступеньки, когда меня грубо оттащили назад.

– Отвали от меня нахуй, - пролепетал я и закашлялся, борясь с хваткой пожарного, когда он вытаскивал меня наружу. – Мне нужно…

– Отойди! – скомандовал он, грубо оттолкнув меня в сторону, когда трое его коллег бросились вперед со шлангом. – Ничего не осталось.

Ничего не осталось?

Ничего, блядь, не осталось?

Я двинулся, чтобы побежать вперед, но в итоге отшатнулся назад и грохнулся на задницу, когда кто-то схватил меня.

– У нас есть один.

– Отойди в сторону, отойди в сторону.

– Ребенок или взрослый?

– Взрослая женщина в дверях кухни.

– И?

– Я думаю, мы опоздали.

– Парамедик! Сейчас!

– О, черт…-Все внутри моего желудка снова всколыхнулось, когда я увидел, как пожарный укладывает мою мать на каталку.

Ее лицо.

Ее волосы.

Ее обожженная и покрытая волдырями рука.

Тяжело дыша, я с ужасом наблюдал, как они начали разрезать ее одежду.

– Мам!- Я закричал, чувствуя, как слезы увлажняют мои щеки. – Спасите ее!

О, Иисус.

Не было ни дюйма ее тела, который не был бы обожжен и покрыт волдырями.

Огонь опустошил ее.

– Мам! Встав на четвереньки, я пополз к ней, но меня оттащили назад. – Она жива?

Жива ли моя мать?

– Не смотри, парень, - кто-то говорил мне на ухо, когда они накинули одеяло мне на плечи и потащили меня прочь от сцены. – Просто закрой глаза.

Я не мог закрыть глаза.

Я не мог вынести медиков, работающих над моей матерью.

Моя мать.

Это была моя мать.

С плотью, слезающей с ее рук.

Я хотел крикнуть им, чтобы они посмотрели на ее руку, но слова не выходили.

– Мама, - прошептал я, сильно дрожа всем телом. – Мам…

– У нас есть еще один.

– Взрослый мужчина.

– В гостиной.

– Похоже, он пытался сбежать через окно.

– Он умер.

– Ущерб локализован, - услышал я чей-то крик за несколько мгновений до того, как из дома вынесли еще одно тело. – Наверху чисто.

Нет, нет, нет!

Наверху было не чисто.

У меня там были дети.

Я бы, блядь, оставил их там, черт возьми!

– Мои братья и сестра!-Я задыхался, вскакивая на ноги и борясь с захватом, который был у мужчины, обнимавшего меня за плечи. – Впусти меня, блядь, внутрь!

– Внутри больше никого нет.

– Ты ошибаешься!- Я яростно спорил с человеком, который, как я теперь понял, был полицейским. – Мои братья и сестра наверху!- Я знал, что они были. Хуже того, если они знали, что наш отец был в доме, тогда произошла огромная перемена, они забаррикадировались в своих комнатах и скрывались. – Черт. Они внутри того дома. Ты должен позволить мне забрать их.- Хрипло вскрикнув от боли, я боролся с его нерушимой хваткой. – Я бросил их! Я оставил их там с ней!

– Весь дом был проверен, - попытался он успокоить. Он, блядь, солгал мне в лицо.– Внутри никого нет.

Чушь собачья.

Отпрянув от него, мне удалось вырваться и пройти пару футов по направлению к дому, прежде чем он снова оттащил меня назад. – Убери от меня свои руки, ты, грязная гребаная свинья!

Посреди того, как мой мир рушился вокруг меня, в поле зрения появилось лицо Джонни Кавана.

– Джо, - позвал он, проскальзывая под лентой. – Все в порядке.

– Кав!- Вырвавшись от мудака, пытающегося удержать меня, я двинулся к парню Шэннон. – Ты должен помочь мне вытащить их!- В отчаянии я бросился к нему, зная, что если кто-то в этом мире и хотел бы спасти мою сестру, то это был бы этот парень.– Я ушел. Я разозлился и ушел. Но я не мог этого сделать! Я не мог оставить их, поэтому я вернулся, но дом…и мама…!- Образ моей матери заставил мой желудок сжаться, и я подавила рыдание. – Черт! Шэннон. Тадхг… никто меня не слушает…

– Они у меня, Джоуи.- Четыре слова, которые потрясли основы, на которых я стоял, за которыми быстро последовали еще четыре. – Я вытащил их.

– Они у тебя?- Головокружение охватило меня, когда я попытался понять, что, черт возьми, он говорил. Они у него были ? Мои дети? Они были у него? – Ты их вытащил?

Он энергично кивнул, когда его руки обхватили мое тело. – Олли, Тадхг, Шон и Шэннон.

Олли.

Тадхг.

Шон.

Шэннон.

Они были у Джонни Кавана?

Что за хуйня?

Если это и была шутка, то самая жестокая.

– Черт, - выдавил я, внезапно вспомнив, – Даррен!- Я снова нырнул в горящий дом.– Мой брат все еще там.

– Нет, он тоже у меня дома, - сказал он мне на ухо, прижимая мою спину к своей груди и оттаскивая меня подальше от пламени, охватывающего нас. – Они все там. Клянусь Богом, парень, все твои братья и Шэннон сейчас у меня дома.- Он крепче обнял меня, и я был почти уверен, что он взял на себя ответственность за нас обоих, когда он прошептал мне на ухо: – Они в безопасности.

Они в безопасности.

Они в безопасности.

Они в безопасности.

– Вам обоим нужно убираться отсюда, - скомандовал кто-то. – Это небезопасно.

– Мы уходим, - ответил Кав, унося меня прочь от дома. – Давай, парень.

Его слова прервались, когда два мешка для трупов были вкатаны в заднюю часть машины скорой помощи.

Мам.

Она не выжила.

Вздрогнув, Кав развернул нас, но для меня было слишком поздно.

Я уже видел это.

Я видел их.

Он и она.

Мои родители.

Лежат бок о бок.

Даже после смерти.

– Это моя вина.

– Нет.- Протащив нас обоих под лентой, которая оцепляла дом моего детства, Кав потащил меня к знакомому Мерседесу. – Это его вина, Джоуи. Его.

– Я был под кайфом, - признался я, чувствуя, что мой разум ускользает от меня, когда я изо всех сил пытался осознать все. Когда я проверил нахуй. – Я потерял голову и ушел от них.

– И если бы ты остался, ты бы вырубился в своей постели. Даррен не отправился бы на поиски вас, Шэннон не проснулась бы, чтобы позвонить мне, и вы все сгорели бы заживо во сне.

Он произносил слова, но они не помогали.

Ничто не помогало.

– Иисус Христос.- Еще одно ужасное изображение ее руки вспыхнуло в моих глазах.– Моя мать.

– Это не на тебе. Так что, не смей позволять этому ублюдку лезть тебе в голову, - скомандовал он, заталкивая меня в то, что, как я думал, могло быть задним сиденьем машины.

Я больше не мог сказать.

– Ты этого не делал, - услышал я, как парень моей сестры сказал где-то поблизости.– Он сделал это.

Все ускользало от меня.

Это было так, как если бы мой разум достиг своего предела и решил отключиться.

Было ли это инстинктом самосохранения?

Был ли это психический срыв?

Неужели я спрыгнул с моста?

Был ли я сейчас в аду?

Мне казалось, что я попал в ад.

Я был пойман в ловушку кошмара.

Просыпайся.

Просыпайся, Джоуи.

– Джоуи, ты сейчас пойдешь с нами домой, хорошо? – произнес знакомый голос, но я не знал, откуда он доносился. Мое сердце билось так сильно, что в глазах все расплывалось. Или, может быть, это были слезы? – Мы собираемся позаботиться о тебе, и это не я прошу тебя, сынок. Это я тебе говорю.

Ты прыгнул.

Не волнуйся, ты прыгнул.

Ничего из этого не реально.

Этого не происходит.

– Я должен был быть здесь,- услышал я свои слова – кому, я не был уверен. Но я сказал это. – Это моя работа – обеспечивать их безопасность.

– Они в безопасности.- Кто-то держал меня. Чья-то рука обняла меня за плечи, а большая ладонь накрыла мою. – И ты тоже.

Это был Бог?

Это был дьявол?

Где, черт возьми, я был?

– Нет, - сонно пробормотала я, чувствуя, как лопаются последние нити моего здравомыслия. – Это была моя работа – оберегать ее.