Искушение

Глава 21

— Здесь не курят.

— Ну, Макс…

— Дай сюда.

— Противный какой.

Машка обиженно дует губы, но я отбираю у нее тонкую сигарету, при этом сам делаю глубокую затяжку, выпуская дым в потолок.

— А сам, что ты делаешь? Дай, это мое.

— Я сказал, здесь не курят.

— Но ты же куришь.

— Мне можно. Это мой дом.

Вербина ерзает у меня на коленях, откидывает за спину светлые волосы и дует губы. В гостиной играет музыка, на кухне около окна собрались ребята. Арнольд рассказывает анекдоты, все девчонки, окружившие его, громко смеются, Арни красавчик, через пару минут точно одна из них будет ему уже сосать.

Даже не понимаю, как так получилось, что в моей квартире возникла стихийная вечеринка. Я всего лишь пригласил Арнольда после тренировки ко мне, не хотел быть один. Сейчас ловлю себя на мысли, что мне невыносимо находиться дома в одиночестве, хотя раньше я это любил.

Любил быть со своими мыслями один на один. Любил обдумывать будущий день. Решать, что сделаю дальше. А сейчас, когда Инги нет рядом, все мои мысли крутятся вокруг нее. Где она? Что делает? Куда пошла? Как выглядит? Грустит? Улыбается? А если улыбается, то кому?

И вот тому, кому она улыбается, мне хочется сразу сломать челюсть.

Делаю снова затяжку Машкиной сигаретой, вишневый дым обволакивает все во рту, он остается на языке, на рецепторах, проникает внутрь.

— Дрянь какая, как ты это куришь?

— Это женские сигареты. Отдай.

— Я сказал, что в моем доме не курят.

Это правда. Я позволяю себе редко, только в своей комнате, открыв окно. Не выношу, когда все вокруг прокурено, а еще когда бардак и грязь. Психолог, к которому я ходил несколько лет, говорил, что это некая степень контроля. Контроль я люблю.

Но сегодня мои друзья, точнее, знакомые или какие-то кореша Арни наверняка насвинячили. Ладно, хорошо, я это переживу. Сейчас я поглядываю на дверь, хоть и Машка привлекает к себе внимание.

Нет, ее ничему не учат мои уроки, она думает, что я просто играл в тот раз в туалете. Она все равно ластится, как кошка, которую совсем недавно пнули и прогнали, но она в надежде, что хозяин вновь протянет руку и погладит ее, снова приходит и мурлыкает.

Господи, как можно быть такой жалкой? Но Вербина когда-то была для меня сексуальной штучкой, точнее, она была удобной. Сейчас у меня совсем другие вкусы. Даже не думал, что приезд Инги так перевернет мое сознание.

Да, я хотел ее. Хотел сильно. Я мечтал о ней, она была прихотью, блажью. Хотел взять то, что мне не принадлежит, это ведь так щекочет нервы. Это было целью, некой игрой. Потом я захотел, чтобы она сопротивлялась, потому что так было интересней. Потому что если не я, то кто-то другой может ее обидеть.

Было видно, какая она растерянная. Ходила как привидение, потерянная, не обращая ни на кого внимания. Потом этот Семен, этот конь с яйцами откуда-то взялся, это Марина, подруга ее, сука, подогнала его.

Сваха тоже мне нашлась, видел я, как ее муж, Борис, кажется, его зовут, еще в то время, когда был жив отец, тискал официантку во время одного из мероприятий, которое проходило в нашем загородном доме. Тот еще кобель.

А эта психологиня, блядь, делает вид, что ничего не замечает. Как удобно жить с широко закрытыми глазами и изображать идеальную семью. Отец мой жил так же, только вот Инга ничего не видела. Господи, ненавижу всех этих ублюдков.

Не обращая внимания на Машку, смотрю в коридор, прислушиваясь, потом бросаю взгляд на свой телефон в левой руке. Время-то уже не детское. Двенадцатый час, а Инги все нет. Загуляла там она, что ли? На годовщине свадьбы своих друзей. Лживых друзей.

— Может быть, пойдем к тебе в комнату?

Делаю еще одну затяжку, кидаю сигарету в бокал с кока-колой. Сегодня во мне нет ни грамма спиртного, сегодня была тренировка, на которой я получил по зубам. Я даже немного поддался, потому что мне нужно было почувствовать боль, настоящую боль, чтобы заглушить ревность, которую я испытываю к своей мачехе.

Да, я ее ревную. Но не надо ей об этом знать. Думаю, что скоро наш страстный роман сойдет на нет. Сгорит, как свеча, и я все-таки успокоюсь. Но то, что сейчас Машка более активно ерзает на моих коленях, стараясь своей упругой попкой поднять мой член, никак не отражается на нем.

Нет, он не поднимается. Хотя вполне может это сделать, если я вспомню то, что происходило в загородном доме между мной и Ингой.

— Так что, пойдем к тебе в комнату? Я соскучилась, — девушка гладит меня по лицу, задевая пальцами разбитую губу, заглядывает в глаза, проводит вниз по шее, по татуировке Анубиса.

Мне не нравится это. Инстинктивно передергиваю плечами, напрягаюсь, хватаю ее за руку и отвожу в сторону.

— Не сегодня.

— А что не так? Ты стал импотентом? — Машка игриво смотрит, моргает ресницами. Господи, какая она дура.

— А давай сделаем так.

— Как? — Вербина заинтересованно смотрит на меня.

— Ты пойдешь к тому парню, заведешь его в любое помещение, и он тебя трахнет.

— Ты дурак, Макс? Ты совсем придурочный? Арни прав, ты на своих тренировках и на мотоциклах совсем себе отбил и выдавил весь мозг. Я не собираюсь ни с кем трахаться.

— А если я хочу на это посмотреть? Как он будет тебя целовать, ласкать, как он раздвинет твои ноги и припадет к влажной киске своими губами? А потом будет лизать, дразнить клитор и заставить тебя кончить, содрогаясь всем телом.

Маша даже приоткрыла рот и смотрела на меня, не моргая. Потом медленно облизала губы, стряхнула морок, который я на нее напустил, и ударила по плечу.

— Дурак. Я домой. Эта вечеринка неинтересная. Арнольд, Арни, ты где?

Девушка слезла с моих коленей, начала оглядываться по сторонам, одергивая короткую юбку. Но Арни действительно не было нигде. Наверное, прихватил какую-то девчонку, уволок ее в гостевую комнату и теперь трахает.

— Вызови мне такси. Я не хочу здесь больше находиться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Да, надо действительно вызвать ей такси и отправить домой, а то еще психанет, убежит и попадет в какую-нибудь передрягу, к каким-нибудь козлам, в этой короткой юбке.

— Сейчас, потерпи. Да и всем пора уже расходиться.

Но не успел я открыть приложение, как со стороны прихожей послышался шум. И, даже не видя того, кто появился, я понял, что пришла Инга.

Сердце дрогнуло, рука с телефоном замерла, я напрягся и, не отводя взгляда, начал смотреть в ту сторону.

— Макс, Макс, что с тобой?

— Закрой рот!

— Господи, какой ты грубый, в последнее время просто невыносимый. В тебя словно какой-то бес вселился. Что? Что происходит, Макс?

Хотелось щелкнуть пальцами и отключить звук, весь звук в этой комнате, в этой квартире, и чтобы Машка заткнулась.

Я хочу слышать ее, видеть ее, чувствовать, вдыхать аромат, слышать удары каблучков о кафельный пол, как она вздыхает, наклоняется, снимает пальто, поправляет волосы у зеркала. Медленно разувается, сидя на пуфике, а потом идет в свою комнату.

Да, это я все об Инге, это все о ней.

Я словно предугадывал ее движения, знал, что она делает сейчас.

Один, два, три. На счет семь, пока Машка разорялась о том, что я придурок, каких мало, и я был готов с ней согласиться, Инга прошла мимо гостиной, заглянула внутрь. Не сказав ни слова, окинула взглядом моих друзей, посмотрела на тонкие часики на запястье, а потом поймала мой взгляд.

Что-то изменилось.

Что-то именно сейчас, в эту секунду изменилось во мне.

Она ничего не сказала, лишь задержалась дольше взглядом на Вербиной, которая обернулась, увидела Ингу и вновь посмотрела на меня.

— Макс? Макс, ты серьезно? Господи, не могу поверить, — Машка начала водить указательным пальцем, указывая на то место, где недавно была Инга, и на меня. — Ты трахнул свою мачеху?

— Закрой рот и проваливай, такси ждет! Все пошли вон!