Искушение

Глава 8

Надо было не пить так много вина, голова идет кругом. Макс ломает любые попытки моего вялого сопротивления.

Я даже не поняла толком, что произошло. Испугалась, зайдя в гостиную в попытках найти вазу для цветов, выронила их, Макс растоптал, говорил пошлости. А потом, прижав к стене, начал целовать.

Макс вырос во всех местах, целовал меня как взрослый, с напором, причиняя боль, кусая губы, тут же зализывая укусы, проникая в рот языком. Легкие жгло, из них вышел весь воздух. Упиралась в плечи Макса, впиваясь в кожу ногтями.

Теплые ладони скользят по коже, платье задирается, все нутро горит, грудь ноет, внизу живота все сдавливает, я возбуждаюсь. Нет, это неправильно, так не должно быть, но это происходит здесь и сейчас.

Когда он так научился целоваться? Даю слабину, я два года держу себя в целомудрии и неприкосновенности к своему телу. Даже в фантазиях представить не могла, что какой-то мужчина будет трогать меня, трахать. Начала это фантазировать вчера, когда вернулась домой и встретилась с пасынком.

— Макс… Макс…

— Молчи.

Молния платья расстегивается на излом, Максим сдергивает его с моих плеч, покрывает поцелуями шею, рвет застежку лифчика. Прохладный воздух заставляет соски затвердеть еще больше, он накрывает грудь, а мои ноги на высоких каблуках подкашиваются. Спасает лишь то, что опираюсь спиной на стену и держусь за шею парня, так бы уже рухнула к разбросанным на полу пионам.

Пальцы Макса скользят по краю белья, отодвигают в сторону полоску трусиков, мне стыдно, что я там вся мокрая. Касается, из груди вырывается сдавленный стон, кусаю губы.

— Нет, Макс… м-м-м-м…

— Ты с ним такая мокрая стала, да, с тем козлом?

— Ма…

Не дает сказать и слова, разворачивает, толкает в стену, прижимается, ласкает шею, спину, впечатываясь в поясницу стояком. Его руки везде, на животе болтается платье, Максим рвет белье, последнюю преграду, заставляя прогнуться.

Движения резкие, частое дыхание, я сама готова кричать, но больше всего я в шоке от того, что мой разум не может справиться с телом, оно предает меня, откликается на все действия парня.

Оно хочет его.

Кричу, кусая нижнюю губу до крови, задыхаюсь, когда Макс проводит пальцами по промежности, размазывая влагу по половым губам, а потом входит.

Резко.

Жестко.

Ухватив за шею, дышит в ухо, хрипло ругается сквозь зубы.

— Сука… сука…

Начинает двигаться, другой рукой удерживая меня за талию, проникая на всю длину члена, растягивая, насаживая, заполняя. Я почти девственница, за два года отвыкла от такого, боль смешивается с удовольствием, задыхаюсь, царапаю стену, вкус крови во рту бьет по рецепторам.

Кончаю на седьмом толчке.

Позорно быстро, показывая свой голод.

Все внутри напрягается, тетива натянутых до предела нервов рвется, эмоции захлестывают, нет, они, словно хлыст, опускаются на оголенную плоть. Я не кричу, вою, сокращаясь на члене, даю еще больше влаги, она стекает по бедрам, я это чувствую.

— Дьявол…

Макс продолжает трахать, входить в меня, сжимая до боли бедра и шею, перекрывая кислород, член еще сильнее растягивает меня, но скоро все заканчивается, он выходит, кончает на ягодицы. В ушах шум, меня продолжает потряхивать, оргазм рушит сознание, ноги не держат.

Он не отпускает, теперь ласкает шею, прижимаясь лбом к моему затылку, а я готова провалиться сквозь землю.

— Уйди, — голос словно не мой, слова даются с трудом.

— Инга…

— Молчи, Макс, лучше молчи.

Отпускает, не могу даже развернуться и посмотреть парню в глаза, хочу уйти. Хочу сдохнуть. После яркого удовольствия, да такого, какого у меня никогда не было, это более чем странное желание.

Медленно трясущимися пальцами хотела было натянуть платье на грудь, понимая, как жалко выгляжу, но не стала, выпрямилась, аккуратно ступая, пошла в свою комнату. Хочу в душ. А потом, когда найду силы, я буду убивать своего пасынка.

Ушла в кромешной тишине, лишь стук каблуков бил по ушным перепонкам, как стук молотка, вколачивающий гвозди в гроб моей порядочности. Уже у себя, плотно закрыв двери, сдерживая рвущиеся из горла рыдания, скинула туфли, кое-как сняла платье, чувствуя на ягодицах влагу, это была сперма Макса, зашла в душевую, включила воду.

Старалась не плакать, кусала и без того истерзанные губы, снова чувствуя кровь во рту, сжимала кулаки, упираясь ими в кафель. Как можно расценить то, что произошло? Макс взял меня силой, против моей воли, или я была согласна, потому что кончила на его члене?

Не сразу поняла, что я не одна, почувствовала взгляд.

— Уходи. Ты добился того, чего хотел.

Макс молчал, прожигая спину между лопаток взглядом так, что там начало покалывать. Горячая вода не успокаивала и не расслабляла, я уловила движение, вздрогнула, когда он прижался, когда, обхватив рукой, уткнулся лицом в шею.

— Прости, — могла не услышать сквозь шум воды, но я услышала.

— Уйди, — толкнула локтем в живот, в каменный пресс.

— Нет.

— Уходи, сказала!

Закричала, толкнув в грудь, развернувшись лицом к Максу, и тут же замолчала. Плотно сжатые губы, побелевшие желваки, сдвинутые брови, в глазах чернота, по волосам и лицу стекает вода. Он так и стоял рядом в домашних штанах, нависая надо мной, испепеляя.

— Ты понимаешь, что ты сделал?

Молчал слишком долго.

— Да, я хочу это сделать еще.

— Нет, Макс, нет, — упираюсь ладонями в его грудь, но парень берет мою руку, уверенно и медленно подносит к губам, целует пальцы, другой рукой обхватывает лицо, трогает губы.

Все как в замедленной съемке. Когда мне последний раз целовали пальцы и трогали губы? Даже Иван это делал редко. Это дает трещину в броне, которую я только начала воздвигать против Максима.

— Прости.

Наклоняется, касается губами моих губ, ведет по ним языком, прижимает к себе, чувствую его напряженный член сквозь тонкую промокшую ткань. Он целует медленно лицо, шею, словно и не было той дикости и того агрессивного секса недавно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Макс…

— Позволь, я сделаю это.

Опускается на колени, снимает с меня чулки, отбрасывая их в сторону, целует живот, лобок, поднимая ногу, внутреннюю часть бедра.

Господи, что он делает?

Что делаю я?

Пальцы скользят по влажной возбужденной плоти, Макс ласкает, не давая мне шанса уйти. Но ведь я могу все это остановить? Могу, но не делаю. Тело снова предает.

Его язык между моих ног, настойчиво и нежно Макс вылизывает меня, дразнит клитор, медленно проникая двумя пальцами во влагалище. Не знаю, за что держаться, хватаюсь за металлическую полку, не могу сдерживать стоны, переходящие в крик.

Кончаю через несколько минут, сама насаживаясь на пальцы Макса, трусь промежностью о его губы и язык. Зажимаю рот ладонью, все внутри вибрирует, ничего не могу с собой поделать.

Чуть не падаю, когда Максим отпускает меня, но снова впечатывает в мокрый кафель, убирает руку, целует. Вкус крови и собственного удовольствия толкает на то, чтобы ответить ему. Целую, отпуская себя, оттягивая волосы парня, слышу его хрипы.

Небольшая заминка, Макс подхватывает под ягодицы, не разрывая поцелуя, входит в меня одним резким движением. Кричу ему в рот, распадаясь на части от удовольствия. Толчки яростные, размашистые, он насаживает меня на себя, заполняя до предела.

Мне давно не было так хорошо, не могу вспомнить даже такого момента. Сейчас я дышу, живу, хоть и стоя у пропасти. Стоит сделать лишь один маленький шаг — и я полечу в пропасть.

И я лечу.

Я сделала этот шаг.