Искушение

Глава 43

— Ты в порядке?

— Да, как никогда. Все хорошо, и нечего было звонить и беспокоиться.

— Это неправильно, тебя не должно быть там.

Борис Сергеевич волнуется, даже позвонил перед боем, но не для того, чтобы поддержать, а отговорить, наверное, Арни ему сказал. Придерживая телефон плечом, аккуратно наматываю на руки бинты, бой без правил до первого нокаута, я выдержу, во мне сейчас столько ненависти, что готов разорвать любого.

А еще отчаяние и бессилие, которые меня самого разрывают изнутри. Я мог найти раньше Ингу, поговорить, сказать все как есть, что она мне нужна, что я люблю ее.

Странно. Для меня это слово раньше ничего не значило. Лишь ложь. Предательство. Боль.

Отец всегда изменял — матери, Инге, а потом говорил, что любит, открыто смотрел в глаза, даже не морщился. Лицемер. Не хочу быть таким, не буду.

— Все, мне пора, до связи, Борис Сергеевич, — отключился, бросил телефон в спортивную сумку, в раздевалке было еще двое бойцов, мы не смотрели друг на друга, я даже не знал, кто мой противник.

Размял шею и плечи, сделал пару прыжков и выпадов, нужно было сосредоточиться на предстоящем бое, но в голове была только Инга, ее полные слез глаза, соленые губы, частое дыхание, холодные пальцы на моем лице.

Застегнул сумку, убирая ее в шкафчик, накинул на плечи полотенце, пошел на выход, Арни должен был ждать меня там, но, как только открыл дверь, столкнулся с девушкой.

— Ой, извините, — она кокетливо посмотрела на меня, подняв голову, несколько раз моргнула ресницами. — Это не туалет? Я никак не могу найти его.

— Нет, это не туалет, — что-то кольнуло в руку, опустил взгляд, сделал шаг назад.

Нет, этот номер сейчас не пройдет, блондиночка. Ты можешь валить ко всем чертям.

— Я здесь впервые, извините еще раз, — девушка кокетничала.

Она развернулась и быстро скрылась, я пошел искать Арни, толпа ревела, в клетке как раз шел бой, один боец разбивал лицо другому, зрелище не для слабонервных. Странно, что вообще здесь делала та блондинка, что столкнулась со мной?

Перекинулся парой слов с организатором, ставки на мой бой уже приняты, и они очень высоки. Через несколько минут одного из бойцов вынесли из клетки, победитель вышел сам, уборщики начали вытирать кровь, публике дали немного передохнуть.

Арни так и не появился, но мне было это и не нужно, я был настроен на победу, а потом сразу поеду к Инге, плевать, что ночь, что меня могут не пустить, я прорвусь. Я не смогу теперь без нее и дня прожить.

Разогревая толпу, ведущий начал объявлять следующих бойцов. Я вошел в клетку следом за своим соперником, который оказался лысым здоровым мужиком, тяжелее меня килограмм на двадцать. Он смотрел злобно, криво улыбался, показывая отсутствие двух зубов.

Яркий свет софитов ослепил, я зажмурился, немного повело в сторону, но, встряхнув головой, поднял руки кулаками вверх, приветствуя ликующую публику. Как только прозвучал сигнал к бою, лысый рванул вперед, я отскочил в сторону, ударив его ногой в бок.

Перед глазами на миг все поплыло, я пропустил удар в живот, согнувшись пополам, меня швырнуло на клетку, упал на колени, не понимая, что со мной происходит. Поднялся, тяжело дыша, от рева толпы голова гудела. Лысый улыбался, но я, стиснув зубы, начал наносить удар за ударом, чередуя кулаки и ноги.

Противник упал на спину, но оттолкнул меня ударом в лицо, который я пропустил, заставил меня вновь откинуться на клетку. Мне кажется, я слышал сквозь толпу свое имя, хотел посмотреть в ту сторону, но когда повернулся, не смог сфокусировать взгляд.

Перед глазами все плыло, я пропускал удар за ударом, боль пронзала ребра, спину, плечи. Я не понимал, что со мной происходит, почему я теряю силы и не могу сконцентрироваться?

— Макс! Макс!

Снова голос, но уже где-то в моей голове, руки налились свинцом, удар в челюсть откинул мою голову в сторону, и я рухнул, чувствуя боль во всем теле.

— Макс! Нет! Нет! Остановите это! Остановите!

Голоса, звон гонга, я не мог сконцентрировать свое внимание, перед глазами мелькали яркие пятна. Мне нельзя было отключаться, я не понимал, почему так произошло, что со мной, на хрен, происходит?

— Максим, Максим, посмотри на меня, посмотри. Позовите врача, ему плохо, позовите, я говорю вам!

Знакомый голос, прикосновения, все тело ноет от боли, но я улыбаюсь, превозмогая ее. Это Инга или я уже в бреду? Прикосновение к лицу, закрываю глаза, но мне не дают упасть в спасительную темноту.

— Макс, не отключайся! Не отключайся, смотри на меня! Смотри!

Нет, она не может находиться здесь, это все бред.

— Да, сюда, Арни, скорую, ты вызвал скорую? Как вы могли такое допустить? Он ведь мог его убить!

— Да, уже едет.

Веки тяжелеют, дышать трудно, все тело наливается свинцом, я не могу даже пошевелить губами.

— Макс, нет, только не оставляй меня, пожалуйста. Я не могу тебя потерять, Макс, пожалуйста, я люблю тебя… люблю, Максим, не оставляй. Смотри на меня! Смотри!

Сердце ускорило ритм, начало бешено вырываться из груди, но это все бред, этого быть не может, Инги здесь нет. Тело свело судорогой, пульс зашкаливал.

Дальше была темнота и пустота. Казалось, что это длилось целую вечность, но даже сквозь нее я слышал голос Инги. Такой родной и желанный.

— Максим, проснись, Макс, давай, хватит спать, просыпайся, ты слышишь меня?

Сон или явь? Не мог разобрать.

Но Инга склонялась надо мной, усевшись сверху, закрывая от яркого света волосами, целуя в висок и в щеку. Мои руки обвились вокруг ее талии, теплая кожа под ладонями, мне не хочется открывать глаза, ловлю ее губы, целую, глубоко проникая языком.

— Чувствуешь, как я уже встал? — мой голос хриплый, веду бедрами, показывая, как я возбужден.

— Да, там ты встал, в этом ты молодец, — голос Инги, только ее я мог слышать рано утром в такой ситуации. Только она — и больше никто — может вот так сидеть на мне.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Инга отстраняется, я, все еще не открыв глаза, провожу руками по ее телу и, накрывая живот, замираю. Он не плоский, он выпуклый. Меня обдает жаром, сердце прыгает к гортани, проходит несколько секунд, прежде чем до меня доходит, почему он такой.

Инга беременна?

Толчок, меня словно кто-то ударил в грудь, резко втягиваю воздух носом.

— Макс, Макс, проснись. Пожалуйста, прошу тебя.

С трудом открываю глаза, белый потолок, неяркий свет. Вместе с сознанием появляется боль, она во всем теле, во рту сухо.

— Наконец-то, Макс, как же ты меня напугал. Господи, я думала, эта ночь никогда не закончится.

Лицо Инги расплывается, но я пытаюсь сфокусировать взгляд, а еще улыбнуться, но не получается.

— Что… как?

— Все хорошо, Макс, все потом. Ты отдыхай, все потом, я расскажу.

Инга меня целует, едва касаясь, на лицо капают слезы, хочу поднять руку, коснуться ее, но даже для этого нет сил.

— Господи, какой ты красивый! И это сарказм. Больше никогда, никогда ты не будешь этим заниматься, я запрещаю. Слышишь? Запрещаю.

Все что угодно, лишь бы она была рядом. Лишь бы чувствовать ее, слышать голос, целовать, ласкать, просыпаться по утрам рядом.

Хочу видеть ее беременную. Хочу ребенка. Может, это от удара по голове, но я хочу. А еще хочу сказать, что люблю эту женщину. Мою женщину.

Никогда не было такого желания, а сейчас хочу. Чтобы она знала.

— Ин…

— Молчи, все потом, я чуть не потеряла тебя. Господи, какой же ты дурной.

— А я тебя, — прошептал еле слышно, Инга вновь коснулась моего лица влажными губами, целуя, окутывая теплом.

— Молчи, все потом. Все потом.