Измена. Бывшая любовь мужа (СИ)

Глава 20

В машине на обратном пути из офиса Дины царило тяжелое молчание. Я смотрела в окно, где серый городской пейзаж мелькал, как размытая акварель. Сделку с адвокатом заключили, контакты оставили, но на душе было неспокойно. Не столько из-за развода, сколько из-за старых, давно забытых грехов, которые вдруг всплыли на поверхность.

— Куда тебя отвезти? — нарушил тишину Вардан, когда мы выехали с парковки бизнес-центра.

— Домой, — выдохнула я обреченно, не отрывая взгляда от потока машин. Под «домом» я, конечно, имела в виду его квартиру, и он это понял.

— Почему ты такая грустная? Вроде бы все удачно устроилось. Дина взялась за твое дело.

— Смеешься? — я горько усмехнулась. — После того, что наговорила твоя бывшая, радоваться как-то не очень получается. Я и не подозревала… или, точнее, благополучно забыла, каким исчадием ада я была в шестнадцать лет.

— Да забей ты, Варя, — он махнул рукой, словно отмахиваясь от надоедливой мухи. — Мы все в молодости делали глупости. У моего друга есть поговорка: «Надо прожить молодость так, чтобы в старости было что вспомнить». Вот мы с тобой и обеспечили себе материал для воспоминаний.

— Из-за меня тебя чуть не посадили, Вардан! — воскликнула я, поворачиваясь к нему. Чувство вины, острое и жгучее, впивалось в сердце. — Ты понимаешь? Я могла разрушить тебе жизнь одним своим дурацким поступком!

— Да перестань, — он фыркнул, но я заметила, как его пальцы сжали руль чуть крепче. — Ничего бы не было. Даже если бы что и случилось… мой отец бы меня отмазал. У него связи были.

— Я все равно рада, что между нами ничего не было, — тихо сказала я. — Хорошо, что твоя жена… Дина… оказалась настолько мудрой женщиной. Она спасла нас обоих.

— Если честно, — Вардан задумчиво провел рукой по подбородку, — когда Дина сказала про то, что я согласился пойти с тобой в сарай… я, честно, офигел. Потому что я абсолютно ничего этого не помню. Вся вторая половина той свадьбы — сплошной туман.

— А я все вспомнила, — прошептала я, глядя на свои руки. — Каждую деталь. Как будто это было вчера.

В салоне повисла пауза, напряженная и сладковато-горькая.

— И что же ты вспомнила? — его голос прозвучал приглушенно, с ноткой любопытства. — Расскажи, а то у меня в голове одни обрывки. Нужны подробности.

— Никаких особых подробностей нет, — я покачала головой, чувствуя, как щеки вновь начинают гореть. — Мы пьяные целовались, а потом я, набравшись наглости, предложила тебе пойти в сарай. Ты, кажется, не очень понял, чего я хочу, но продолжал меня целовать… Может, ты представлял вместо меня свою жену? — я рискнула бросить на него быстрый взгляд.

— Вы абсолютно непохожи, — тут же ответил он. — Ни внешне, ни… внутренне.

— Но ты же был пьян, — не унималась я. — Мог и перепутать.

— Не уверен, что перепутал бы тебя со своей новоиспеченной женой, — он покачал головой, и в его глазах мелькнула какая-то далекая искорка. — Нет. Я держал в ладонях твое лицо. Видел твои синие глаза. И… ощущал вкус твоих губ. Малиновый. От помады.

От его слов у меня перехватило дыхание.

— Неужели… ты помнишь? — прошептала я, вглядываясь в его профиль.

Он обернулся, и на его губах играла легкая, смущенная усмешка.

— Смутно. Обрывками. Как вспышки. Но да… помню. И помню, что это было… приятно. И необычно.

— Невероятно, — только и смогла выдохнуть я, снова отворачиваясь к окну. В этот момент в сумке завибрировал телефон. Я достала его и замерла. На экране горело имя: «Яна». Любовница моего мужа. Та, чей звонок врезался в нашу хрупкую, ностальгическую атмосферу, как нож в масло. Я сбросила вызов и судорожно сунула телефон обратно, ощущая, как по телу разливается жар не то от стыда, не то от гнева.

— Хорошо, что Дина нас остановила, — Вардан нарушил напряженное молчание, и в его голосе снова зазвучала та самая, чуть хрипловатая, кокетливая нотка. — Потому что, не сделай она этого, у нас с тобой точно случилась бы ночь любви на сеновале. Со всеми вытекающими.

— Перестань, Вардан, это не смешно, — отрезала я, но в груди что-то екнуло. И тут телефон завибрировал снова. Снова Яна. Казалось, она не успокоится, пока я не возьму трубку. Собрав волю в кулак, я нажала на зеленую кнопку и поднесла аппарат к уху. — Я слушаю. Чего тебе?

— Варь… — ее голос прозвучал тихо, почти шепотом, и в нем слышались неподдельные нотки вины и неуверенности. — Нам нужно встретиться. Поговорить.

— О чем? — мой голос прозвучал холодно и отстраненно. Я почувствовала, как Вардан бросает на меня быстрый, удивленный взгляд. — Я не вижу тем для разговора.

— Это касается… нашего с тобой прошлого. И Макса. Это правда важно. Приезжай, пожалуйста.

В ее голосе была такая искренняя, почти отчаянная мольба, что во мне что-то дрогнуло. Может, это был шанс заполнить те самые пробелы, о которых говорил Илья? Узнать правду из первых уст?

— Куда приезжать? — спросила я, стараясь, чтобы голос не дрогнул.

— Домой. То есть в вашу… в вашу квартиру. Пожалуйста.

Сердце упало. Возвращаться туда… в логово, где меня предали.

— Хорошо, — сдавленно согласилась я. — Буду через двадцать минут.

Я положила трубку и встретилась взглядом с Варданом. Он понимающе хмыкнул.

— Куда ехать?

— В мой бывший дом, — продиктовав адрес, я снова уткнулась в окно, не в силах и не желая объяснять ему суть этого визита. К его чести, он не стал расспрашивать, почувствовав, насколько для меня это болезненно.

Когда его машина остановилась у знакомого подъезда, я выбралась наружу и тяжко вздохнула.

— Тебя подождать? — его голос прозвучал с другой стороны машины. Он вышел и, обойдя капот, остановился рядом.

— Не нужно, Вардан. Я не знаю, насколько задержусь. Езжай по своим делам. Спасибо, что подвез.

— Я позвоню тебе позже, хорошо? — он не уходил, его взгляд был полон беспокойства. — Может, мне с тобой подняться? На всякий случай.

— Куда? — удивилась я. — Там же любовница моего мужа. Со своей дочерью. Она хочет поговорить со мной о нашем общем прошлом. Это чисто женский разговор.

— А муж твой там будет? — Вардан поднял глаза на фасад огромного, бездушного дома комфорт-класса, словно пытаясь рентгеновским взглядом найти нужную квартиру.

— Нет. В это время он обычно на работе.

— Я не знаю, что представляет собой эта… особа, но вдруг это ловушка? Или она не одна? — его беспокойство было трогательным.

— Перестань, — я слабо улыбнулась и непроизвольно дотронулась до его локтя, стараясь его успокоить. — Это же Янка. Моя бывшая подруга. Если она зовет меня поговорить, значит, это и правда важно.

— В общем, так, — он вздохнул, но не сдавался. — У меня сегодня выходной, и дел никаких. Я подожду тебя здесь. Если поймешь, что задерживаешься надолго, позвони, скажешь, чтобы я не ждал. Договорились?

— Хорошо, папочка, — не удержалась я от слабой, почти девичьей улыбки, подкалывая его и наблюдая за реакцией.

— Слава богу, что я не твой папочка, — он рассмеялся, и в его глазах блеснул огонек. — Иначе я бы точно отшлепал тебя за все, что ты творила в молодости.

— Если бы ты был моим папочкой, — парировала я, — я была бы самой примерной девочкой на свете и ни за что не полезла бы к тебе целоваться.

— Но тогда бы я так и не узнал вкуса твоих малиновых губ, — тихо сказал он.

От этих слов по моей коже пробежали мурашки, и я засмеялась — нервно, с облегчением, ощущая давно забытый вкус невинного, игривого флирта. Это чувство было таким хрупким и недолгим.

Попрощавшись, я развернулась и направилась к знакомому подъезду, где когда-то жила.

Лифт быстро и бесшумно поднял меня на нужный этаж. Сердце бешено колотилось, когда я вышла в холл и подошла к знакомой, некогда родной двери. Она открылась почти мгновенно, будто меня ждали. Но на пороге стояла не Яна, а незнакомая женщина в строгой униформе горничной.

— Здравствуйте, — безразлично кивнула она и жестом пригласила меня войти.

Я переступила порог, и меня окутали знакомые запахи — дорогой парфюмированной химии, полированного дерева и… чего-то чужого, нового. Я окинула взглядом гостиную, ожидая увидеть следы чужого присутствия, перестановку, новые вещи. Но все было на своих местах. Та же мебель, тот же ремонт. Словно время здесь остановилось в тот день, когда я ушла. Или словно Яна не решалась что-либо менять, чувствуя себя здесь не хозяйкой.

— Пока Яны нет, — сказала я горничной, которая удалилась на кухню, — мне нужно забрать кое-какие документы из спальни.

Не дожидаясь ответа или разрешения, я решительно направилась к лестнице, ведущей на второй этаж. Каждая ступенька отдавалась в висках глухим стуком. Подойдя к двери в спальню, я уже взялась за ручку, как вдруг снизу донесся сдавленный, почти панический окрик горничной:

— Не ходите туда, Варвара Петровна! Там не прибрано!

— Что? — не поняла я, не расслышала или просто проигнорировала ее предупреждение. Рука сама повернула ручку, и я толкнула дверь.

Спальня была погружена в полумрак.

Густые портьеры были почти полностью задернуты, пропуская лишь тонкие полосы солнечного света, которые падали на ковер, выхватывая из тьмы пылинки, танцующие в воздухе.

И тут мой взгляд упал на кресло у окна.

В нем, откинувшись на спинку, сидел мой муж. Его брюки были спущены до самых колен, обнажая бледные бедра. А между его ног, на коленях, удобно устроилась какая-то девушка. Ее руки лежали на его голенях, а голова ритмично и старательно двигалась, совершая отвратительно-знакомые поступательные движения в сторону его паха.

От звука открывшейся двери движение прекратилось. Девушка резко, почти судорожно, отпрянула и обернулась. Полоска света упала прямо на ее лицо — раскрасневшееся, с распухшими губами и широко распахнутыми от ужаса и изумления глазами.

— Варя? Что ты здесь делаешь… — ее голос, хриплый и сбитый, сорвался на полуслове.

Я стояла на пороге, не в силах пошевелиться, не в силах издать звук. Ладонь сама потянулась ко рту, чтобы заглушить крик, который рвался из горла. Воздух вылетел из легких одним коротким, беззвучным выдохом.

— Не может этого быть...