Измена. Бывшая любовь мужа (СИ)

Глава 26

Проснулась я оттого, что кто-то меня тревожил. Тряс за плечо и что-то говорил.

— Мамочка, ребеночка хотите увидеть? — Услышала я мягкий женский голос и открыла глаза.

Передо мной стояла пожилая медсестра, которая, вероятно, приняла за свою карьеру не одну тысячу детей.

— Хочу, — невнятным хриплым голосом произнесла и попыталась улыбнуться.

Я очень хочу увидеть своего ребеночка.

— На-ка, держи, под бочок своё дитятко.

Медсестра вытащила из кюветы запелёнатый сверток и, отогнув мою правую руку, положила рядом моего сыночка.

Маленького розовощекого ребеночка, который спал.

— Он здоровенький? — Прошептала я, чтобы не разбудить кроху.

— Конечно, здоровенький. Все у него хорошо. Скоро врач придет и все тебе расскажет.

— Спасибо. Скажите, а сколько я спала?

— Недолго милок. Пару часиков где-то. А теперь отдыхай. Покорми ребятёнка-то, приложи к груди. Молочко и потечет.

— Так, там нет ничего, — испуганно произнесла с трудом двигаясь. Живот нещадно болел, и делать что-либо было страшно.

— Будет. Прикладывай почаще, молочко и придет.

Женщина добродушно улыбнулась и вышла из палаты, в которой, как оказалось, я лежала не одна. Напротив меня лежала женщина, под боком которой тоже лежал ребенок. Она мне мило улыбнулась и продолжила смотреть на свое дитя. Лицо ее было таким умиротворенным, таким светящимся. Вероятно, каждая женщина, когда первый раз видит своего ребенка, выглядит именно так же.

— У вас мальчик? — Спросила меня женщина.

— Да. А у вас?

— Девочка, — радостно улыбнулась и засветилась еще ярче, — я хотела девочку, и бог дал мне это чудо.

— Я очень рада за вас. А мы с мужем хотели сына, — произнесла и замолчала. Вернувшаяся боль в сердце заставила замереть и выдохнуть. Я еще не оклемалась после операции, и любая другая боль была бы слишком сильной для меня. Надо оставить Макса в прошлом и думать о настоящем. Но как же это сложно. Сжав зубы, я проглотила слезы и поцеловала своего розовощекого сыночка.

— Я видела вашего мужа… он тут ходил за стеклом, пытался к вам попасть.

— Муж? Вы уверены? — Спросила я и поняла, что моя соседка по палате совершенно не знает, как выглядит Макс, и наверняка приняла Вардана за моего мужа.

— Ну да… наверно. Ходил такой встревоженный. Места себе не находил. Вот я и подумала.

— Это мой хороший знакомый. А мой муж… умер, — прошептала я надрывным голосом и отвернулась. Слезы все же потекли из глаз, и я решила их не останавливать.

— Простите. Я не хотела… соболезную вам, — поникшим голосом сказала соседка.

— Ничего. Вы же не знали.

— Говорят, время лечит. Вы еще молодая, у вас теперь есть сын. А это значит, частица вашего мужа теперь в вашем ребенке. И глядя на него, вы будете видеть…

— Вот это и плохо. Надеюсь, мой сынок вырастет достойным мужчиной, не таким, как мой муж — кобель. Чтоб ему где-нибудь загнуться, — резко проговорила я, вдруг ощутив внутри себя невероятную злость на Макса. Ведь если бы не его последний поступок, я бы еще походила беременной целый месяц и не родила экстренно. Все могло закончиться намного плачевнее. Хорошо, что рядом был Вардан.

Я подняла глаза и посмотрела в сторону стекла реанимационной палаты, но в коридоре никого не было.

— Так ваш муж не умер?

— Для нас с сыночком он умер. И спасибо за соболезнования. Осталось оплакать его и забыть. Надеюсь, что мне понадобится не так много времени.

— Если ваш муж предал вас, то правильнее будет забыть о нем и начать жизнь заново… смотрите! — Чуть громче произнесла соседка и показала рукой на стекло. — Опять он.

Я подняла глаза и встретилась взглядом с Варданом.

— Мой спаситель пришел, — улыбнулась и помахала ему рукой.

Мужчина в белом халате, накинутом на плечи, тоже помахал мне рукой. Заметив приближающегося врача, он натянул на лицо маску и о чём-то спросил его.

— Боюсь, только, его сюда не пустят, — сказала соседка, чуть приподнявшись, — странно, что он вообще здесь. Обычно, сюда никого не пускают.

— Вардан такой, — восторженно произнесла я, ощущая приятное тепло на сердце, — даже не удивлюсь, если у него есть связи в этой больнице.

— Если ваш знакомый такой… то берите его в оборот, даже не задумываясь.

Я фыркнула от смеха и ощутила боль в животе. Сморщилась и выдохнула. Вардан был моим болезненным прошлым, я любила его девичьей самой сильной любовью и так и не смогла забыть. Наверное, первая любовь никогда не забывается. Хотя последние пять лет, живя с мужем, которого я, казалось, любила всем сердцем и не могла на него надышаться, о Вардане я и не вспоминала. А вспоминал ли он меня?

Выходит, оба моих самых близких и любимых человека любили меня меньше, чем я их? Эта мысль вызвала у меня боль, но я не позволила себе заплакать.

Дверь открылась, и в нашу палату вошел врач, Вардан остался за дверью. Видимо, все же врач запретил ему входить.

А затем он подошел ко мне и, задвинув шторку, отодвинул одеяло, которым я была укрыта. Посмотрел на шрам и пощупал живот, причинив мне боль. Я застонала и отвернулась.

— Все хорошо. Шрам ровный, четкий. Скоро заживет. Пока поколем обезболивающее. А завтра вас переведут в палату.

— Как мой малыш?

— С ним все хорошо. Родился здоровеньким, чуть недоношенным, но полностью сформировавшимся. Восемь из восьми по Апгар.

— Но что со мной было? У меня была кровь.

— Плацента начала отслаиваться. Хорошо, что вы во время прибыли в больницу. При вашем состоянии мы приняли решение об экстренном кесаревом сечении. Операцию делали под общим наркозом. Отходите хорошо. А завтра утром или днем переведем вас в платную палату. Ребеночка на ночь заберем, чтобы вы могли восстановиться.

— Спасибо, доктор. В платную?

— Ваш муж все оплатил, так что не переживайте. А ещё он хотел увидеть вас, — доктор показал на Вардана, и я хмыкнула, — но я запретил. Завтра, как переведут, сможет вас навестить.

Я не стала говорить, что Вардан не мой муж, а просто кивнула.

Врач отодвинул шторку и подошел к моей соседке. А я еще некоторое время смотрела на Вардана, пока он не ушел. Когда у меня забрали сыночка, я окончательно уснула, довольная и счастливая.