Измена с молодой. Ты все испортил! (СИ)

Глава 2

— Простите, Ксения Викторовна. Я не знала, что вы здесь.

Акопян опять изобразила на лице смущение. Но прозвучавшее до этого «привет сладкий» диссонировало не только с румянцем на ее лице, но и со всей этой сценой в принципе. Одновременно в голове сложились все частички загадки с зарплатой. И на смену удивлению во мне росло возмущение на Грабовского. Какого черта он решил завести интрижку с подчиненной⁈ Содержал бы ее тогда сам, а не за счет фирмы!

Я уже собиралась напомнить, что из нас троих здесь не следовало быть явно ей, но не успела:

— Рита, Васи нет. — Карен продолжал смотреть на Акопян. — Мы с Ксенией Викторовной тоже его ждем.

— Я… ммм. Я позже зайду.

— Ты ничего не хочешь мне объяснить? — возмутилась я, когда за ней закрылась дверь. — И ты их прикрываешь?

На крошечное мгновение мне показалось, что муж растерян. Но он тут же вернул лицу спокойное выражение.

— Я не знал про них, — сказал он и убрал руки в карманы брюк.

— Вася перешел все границы, Карен.

— Согласен. Ты же знаешь, я против отношений личного характера на работе, — начал муж, но увидев мой насмешливый взгляд, тут же добавил: — Это другое! Мы с тобой сначала стали супругами, а потом уже коллегами.

Мы действительно не приветствовали служебных романов. Это могло сказаться на профессионализме, мешать непредвзятости сотрудников, привести к ошибкам и, как следствие, повлиять на репутацию компании в целом.

Даже о том, что мы с Кареном женаты, на работе знают очень немного человек, не считая нас и Грабовского. И не спешат об этом распространяться.

В свое время я приняла непростое решение не менять фамилию при заключении брака. Это стало причиной нашей первой ссоры с будущим мужем. Карен был убежден, что в семье должна быть одна фамилия. Так было принято в его роду много поколений, и мысль о том, что на нем может прерваться эта традиция, сводила его с ума. А я не хотела, чтобы на мне прервалась фамилия моего отца, у которого не было сыновей, только я и Лена, моя старшая сестра.

Конечно же, мы помирились. И со временем это перестало быть для нас проблемой. И все же периодически на наших семейных застольях свекор с надеждой поднимает бокал за то, «чтобы семья наконец оформила свои отношения подписями не только в ЗАГСе, но и в паспортном столе». Все начинают смеяться, раздается звон хрустальных бокалов, Георгий Каренович глубоко вздыхает и переходит к следующему тосту.

— А про зарплату ее ты тоже не знал?

— Про зарплату знал, Ксюш. Я сам ее назначил.

— Ты⁈

Я понимаю, если бы это сделал Грабовский. Устроила бы ему, конечно, разнос, заставила бы поменять решение и назначить Акопян соответствующую ее уровню выплату, но… Но Карен?

Наверное, это все было написано на моем лице, потому что муж подался вперед и попытался взять меня за руку. Я же убрала ее за спину. Подошла к креслам и села. Карен последовал за мной и занял свободное.

— Ты помнишь дядь Толика из Иджевана?

Я не помнила никакого дядь Толика из Иджевана. Кажется, это имя даже не всплывало ни разу за двенадцать лет. Хотя я и допускала, что могу ошибиться: за все эти годы я так до конца и не разобралась в переплетениях ветвей семейного древа Григорянов.

Не дождавшись ответа, Карен продолжил:

— Он умер, — понизив голос, сказал и сделал паузу.

Я снова промолчала. Да, это, безусловно, печальное событие. Но и выражать соболезнование мне показалось неправильно. В конце концов, не так следовало сообщать о смерти близкого вроде бы человека.

— Рита… его дочка. — Голос мужа звучал все ниже, и каждое слово будто давалось с трудом.

— Дочка… — повторила я. Получается, она сестра моего мужа. Какая-то дальняя, но сестра. — И почему я про нее слышу впервые?

— Ну, мы после переезда в Россию редко общались. Сама понимаешь.

Наверное, понимаю. Сложно поддерживать связь на расстоянии со всеми родственниками. Особенно из разных стран. Лена, к слову, всего лишь в другом городе, и то удается с ней поговорить в лучшем случае раз в месяц. Я неуверенно кивнула. Карен облегченно вдохнул.

— Ну вот, он очень переживал за Риту. Она одна осталась и…

— И?.. — любопытство уступило место злости.

— И попросил позаботиться о ней.

— Тебя попросил?

— Нет… То есть, да. То есть… — шумно выдохнул и выдал: — Письмо написал прощальное.

— И поэтому ты решил позаботиться о ней вот таким оригинальным способом?

— Она хороший специалист, Ксюш джан.

— Ладно, допустим. Я не проверяла ее профессиональные качества, но и сомневаться в словах мужа у меня не было причин. Но я все так же не была согласна ни с его решением, ни с тем, как узнала о нем.

— А я, Карен? Почему я об этом узнаю вот так?

— Ксюш, не делай из мухи слона.

— Из мухи слона, Карен⁈ — возмутилась я. — Если бы не аудит, я бы и не узнала, что с нами работает твоя сестра! И это я еще делаю из мухи слона!

— Ладно, согласен, — муж поднял руки в примирительном жесте. — Я виноват. Но я просто забыл. Мы же только въехали в дом, ты все время что-то просила перевезти от родителей, на работе тоже дел меньше не становилось. Я что, забыть не могу?

Справедливо. В этом году мы наконец переехали в свой новый дом. Я ждала этого много лет, несмотря на то, что у Карена замечательные родители. Да, мы остались в том же поселке, но то, что я могла теперь по утрам спокойно ходить после душа в халате и с полотенцем на голове, дорогого стоило. Я больше не рисковала по пути в свою комнату столкнуться со свекром или грустным взглядом свекрови, уверенной, что перед мужчинами следует появляться только при полном параде. Слава Богу, Карен так не считал и рад был видеть меня в любом виде.

— Ну что ж. Значит, в нашей семье прибыло… — улыбнулась мужу и сразу отметила, как он моментально расслабился. — Позови ее к нам.

— Ч-что?

— В гости, Карен. Позови Риту к нам в гости. Познакомимся поближе. Мы же теперь не чужие!

— Не чужие, — повторил муж и улыбнулся мне в ответ. — Но зачем в гости-то? Вы и тут можете отлично подружиться.

— Суббота подходит идеально!

Карен выглядел растерянным.

— Давай я ее сама позову, если тебе неудобно, — предложила я, не совсем понимая, почему это могло вызвать протест.

— Нет, я справлюсь. Ты же все равно не отстанешь, да? — ухмыльнулся Карен.

— Я что, стала так предсказуема? — рассмеялась, чмокнула мужа в щечку и вышла из кабинета.

Каждую субботу у нас дома проходит традиционный семейный обед, плавно переходящий в ужин. В течение недели не было возможности собираться всем вместе, поэтому мы всегда с нетерпением ждали эти субботы. После нашего переезда мы с мамой Ларисой решили, что можно немного отойти от привычного. Теперь мы с ней по очереди устраивали посиделки в своих домах. На этой неделе была наша очередь принимать гостей.

Карен задержался на встрече с клиентом, хотя обещал успеть к столу. Отчего-то в этот раз я волновалась больше обычного. Мне предстояло знакомство с вновь обретенной сестрой мужа. Я не стала рассказывать родителям о ней. Пусть будет сюрприз. Уверена, они тоже будут рады увидеться с родственницей.

— Тати! Папи!

Двойняшки наперегонки кинулись к двери и с разбегу бросились в объятья бабушки и дедушки. Я же подошла к Норе, родной сестре Карена, тепло поприветствовала и, взяв под руку, повела к диванам, где на низком столике их ждали легкие угощения перед основным застольем.

Нора глубоко вздохнула и бросив свое коронное «вообще-то, я на диете», придвинула поближе большое блюдо с уложенными по кругу сухофруктами и орехами. Через мгновение к ней присоединились и родители. Дети же побежали к ковру рассматривать очередные подарки.

Свекры обожали внуков и никогда не приходили с пустыми руками — с рождением Геры и Вики в семье Григорян пустил корни культ младших. А внуки обожали их. Иногда я даже немного ревновала к тому, что с моими родителями дети были не настолько близки. Но маму и папу устраивало такое положение: они всегда были скупы в проявлениях эмоций. С семье царили порядок и дисциплина. Мама была классической женой военного и посвятила жизнь заботе о комфорте папы, зачастую принося в жертву внимание к своим дочерям.

— Мы ждем кого-то? — Мама Лариса удивленно вскинула бровь, заметив на большом столе лишние приборы.

— Мам, наверное, Васю позвали, — Нора отправила в рот сушеную хурму и потянулась за следующей.

— Не нравится мне этот ваш Вася. — цокнула языком свекровь. — И что Карен в нем увидел, не понимаю!

С точки зрения ценностей семьи мужа, он был пропащим человеком — ни жены ни детей. Но я не стала обсуждать с ними Грабовского. Несмотря ни на что, он хороший друг и замечательный крестный.

— Да, мы позвали еще кого-то, — хитро улыбнулась я, сохраняя интригу. — Уверена, вам понравится сюрприз.

— Не люблю я сюрпризы, — отозвался Георгий Каренович, мой свекор.

Звать свекровь мамой оказалось для меня легко. Но его я папой не смогла называть даже про себя. Он всегда оставался для меня Георгием Кареновичем — деканом факультета и моим профессором. Уважение студентки сменилось любовью невестки, но привычка величать его по имени отчеству осталась со мной так же, как и стеснение, которое я испытывала в его присутствии.

— А где Карен?

— Ребенок на работе, Гог джан, — ответила за меня мама Лариса. Я кивнула.

Звонок в дверь заглушил непринужденные разговоры.

— Папа пришел! — закричали дети, снова бросились к двери и повернули замок. Я недовольно покачала головой: надо будет поговорить с ними о безопасности. Они опустили глаза и отступили. Я открыла дверь.

На пороге стояла Акопян в светлой распахнутой шубе, объемном свитере и обтягиващих светлых леггинсах, все такой же макияж в естественных тонах. Она неуверенно оглянулась назад, перебирая пальцами плетеную ручку крафтового бумажного пакета, из которого виднелась прозрачная коробка конфет узнаваемого бренда, затем снова повернулась ко мне лицом. Улыбка уже привычно медленно сползла с ее лица. Интересная реакция у этой девушки на мое присутствие. На мгновение мне даже показалось, она не ожидала увидеть здесь меня. Глупости… Ничего, ее можно понять, наше общение до этого момента было довольно холодным.

Я радушно улыбнулась и шагнула в сторону, приглашая гостью в дом. И уже предвкушала, как к ней радостно кинутся Нора и мама Лариса. Обернулась, поймала удивленный взгляд золовки и фразу свекрови шепотом в сторону свекра, который до этого момента не отрывал глаз от своего смартфона:

— Гог, а это кто?