Измена с молодой. Ты все испортил! (СИ)

Глава 4

Говорят, столкнувшись с эмоциональным потрясением, человек сначала как будто замирает, теряя способность действовать и рассуждать. Затем, наступает беспорядочная суета, истерика, крики. И наконец — адаптация. Все спокойно выдыхают, ошибочно полагая, что пик пройден, не замечая или не желая замечать искаженность этой адаптации. И на самом деле, человек все делает на автомате, без размышлений. Присутствуя физически, но совершенно отсутствуя психически.

Я понимала, что в моей семье что-то происходит. Но не знала, что именно, и как это исправить. Со стороны все было, как всегда. Те же привычные действия, слова, вопросы и ответы. Я все так же по утрам провожала мужа и детей. И если мне не надо было ехать на работу, я занималась домом, наводя порядок, планируя обед, ужин…

Заходила к свекрам на утренний кофе с вкусными пирожными — Нора пекла просто великолепно, доведя рецепты матери до совершенства. Свекровь этому радовалась, но все равно находила, к чему придраться: многовато муки добавила, маловато яйца взбивала, какао горчит, начинка сыровата… Мы все знали, что это не так, но не говорили об этом, понимая, что за ее словами не стоит ничего, кроме желания в очередной раз продемонстрировать свою экспертность во всем.

Раньше эти утренние визиты подпитывали меня не только калориями — я наполнялась энергией и хорошим настроением на весь день. Теперь же чувствовала какую-то странную недосказанность между нами.

— Заходи, Ксюша джан! — встречали меня привычно тепло.

Я проходила сразу в ванную комнату, мыла руки и шла на кухню, к большому овальному столу у стены, во главе которой на привычном месте всегда сидела мама Лариса и раздавала указания, пока Нора колдовала у плиты напротив. Но почему-то теперь, стоило мне войти, они обе замолкали. Ненадолго. Буквально на пару секунд. Быстро скрестив взгляды. Я же успевала это заметить. Но молчала.

Почему-то…

— Карен вернулся? — спросила Нора.

— Завтра. Сказал, до шести приедет, — ответила я.

— Рыбу засолила? — включилась в беседу мама Лариса. К наступлению Нового года мы всегда готовились с особым рвением. Будто от того, сколько блюд будет на столе, зависел миропорядок.

— Угу, — кивнула, с наслаждением направляя в рот кусочек нежнейшего микадо. — Позавчера вечером. Утром будет готова.

— Ксюш, я орехи перемолола, вам тоже отложила, — добавила Нора. — Ты рулетики будешь готовить в этом году?

— Конечно будет! — ответила за меня свекровь. — Карен их очень любит.

— Спасибо, дорогая. Вечером за ними зайду.

После ужина мы с Викой и Герой заигрались в настольную игру. Увлеченные, не заметили, как наступило время сна. Поговорили с Кареном по видеосвязи, пожелали друг другу спокойной ночи.

Прочитав несколько глав из их любимой книги, поцеловала детей и вышла.

В спальню идти не хотелось — не люблю засыпать одна. Да и рановато — всего лишь детское время. Зная мужа, была практически уверена — он наверняка смотрел очередной вебинар по юриспруденции с разборами судебных практик. Набрала его номер, но после долгих гудков прекратила попытку дозвониться. Неужели, уже уснул?

И только после этого поняла, что за орехами я так и не зашла. Наспех накинув на себя длинное пуховое пальто, натянула теплые ботинки и выбежала из дома. Благо, коттедж свекров был через один дом от нас — не придется надолго оставлять детей.

Автомобиль свекра стоял перед домом. В окне гостиной горел свет — не спят, слава Богу! Хотела уже нажать на дверной звонок, но заметила, что она не полностью прикрыта. Изнутри доносились громкие голоса родителей. Неужели, они ругались⁈ За годы совместной жизни под одной крышей, я могла по пальцам пересчитать случаи, когда они говорили на повышенных тонах. Я считала их брак эталоном: провести вместе столько лет душа в душу, сохранив любовь и уважение к друг другу — с них определенно стоило брать пример.

— Это ты во всем виноват! — кричала мама по-армянски.

Я не могла их видеть, они были в глубине дома.

— Смени тон, женщина! — кричал в ответ свекор. — Не вмешивайся не в свое дело!

— Не в моё! Не в моё⁈

— Не в твоё! Он сам во всем разберется!

— Если бы они не переехали, ничего этого бы…

— Ничего и не случилось, Лариса! Прекрати раздувать на пустом месте!

Меня будто пригвоздило к порогу. Я не могла до конца понять смысла того, что случайно услышала, хотя несложно было догадаться, что это касается нас с Кареном. Что случилось? О чем знают все, кроме меня? И почему свекровь, всегда горой стоявшая за своего сына, готовая при любых обстоятельствах защищать его всеми правдами и неправдами, ругала его? Череда вопросов атаковала мой мозг, но ни на один из них там не было ответа.

Мне внезапно стало очень страшно. Всё вокруг сначала стало до боли резким, затем расфокусировалось. Сердце начало биться с бешеной скоростью, ухватившись за безумную мысль — с Кареном случилась беда! Я хотела прогнать ее, но та будто плющом обвила меня, зажала в тиски, душила! Он не ответил на мой звонок. Он всегда отвечал на мои звонки!

Меня заметила Нора. Она спускалась со второго этажа. Я успела поймать ужас на ее лице при виде меня. Секундный. Зажегся и тут же погас, уступив место привычному спокойному выражению.

— Мама, здесь Ксюша! — громко сообщила она вглубь гостиной. Затем уже тихо добавила — Ты давно здесь стоишь?

— Не очень, — на автомате ответила я. Голоса родителей замолкли. — За орехами зашла, только освободилась.

— Ты проходи, я сейчас схожу за ними.

— Нора, постой, — остановила я ее. — Что произошло? Что с Кареном?

Она промолчала.

— Нора, я слышала!

В прихожую вошла свекровь, белки глаз у нее были покрасневшие, и только это выдавало в ней недавние эмоции. Я же будто балансировала на грани реальности и безумия, отчаянно пытаясь вернуть над собой контроль.

— Ксюша джан, проходи, дочка. — сказала она спокойно, внимательно посмотрела на меня и с тревогой воскликнула — Что-то с детьми? На тебе лица нет!

— Мама, что происходит⁈

— Ты о чем, Ксюша джан?

— Что с ним случилось??? — кажется, я была близка к истерике. Что-то случилось с моим мужем, и от меня это скрывают! — Я звонила ему, он не ответил! С ним что-то случилось!

— Вай, упаси Боже! Что ты говоришь! Мы полчаса назад с ним говорили, дочка, он спать собирался.

Я растерянно переводила взгляд на спокойные лица самых близких мне людей и не могла понять, что происходит?

— Н-но… — Голос дрогнул. Я часто заморгала, чтобы не расплакаться. — Но я же слышала…

— Что ты слышала?

Что я слышала…

Тщетно попыталась воспроизвести в памяти слова их ссоры. Я же слышала?..

Или?..

Или мне послышалось?

— Дочка, успокойся. — Мама Лариса провела меня к удлиненной банкетке, посадила, села рядом, обняла и начала гладить по волосам. Я прижалась к ней в поисках спасения. Ровный ритм ее сердца и мягкий голос убаюкивали. — С Кареном все хорошо, он в своем номере, спит. Напридумала себе Бог весть чего. Сама испугалась, меня напугала… Иди домой, ложись. Утром много дел.

Я ей поверила. Потому что очень хотела поверить. Иначе сошла бы с ума. Постепенно выровняв сердцебиение, я отстранилась от мамы и внимательно посмотрела ей в глаза. Она говорила правду.

Материнское сердце не билось бы так размеренно, случись что с ее ребенком.

Они бы не стали мне врать, если бы что-то действительно произошло.

Ведь так?..

Утром действительно много дел.

Я ушла, так и не забрав орехи. Вспомнила уже у своего дома.

Прошла в спальню, разделась, умылась — всё на автомате. Легла и моментально отключилась.

Будильник снова зазвонил в 5:45.

Проделала на автомате все утренние ритуалы.

Поставила на плиту овощи для оливье и винегрета.

Замешала фарш для толмы.

Поставила вариться окорок.

Замесила тесто для гаты.

Карен любит, как я готовлю гату. Говорит, даже у мамы и Норы так вкусно не получается.

Попросила золовку зайти к нам, присмотреть за плитой.

Разбудила детей, накормила завтраком, помогла одеться и отвезла их на елку с классом.

Вернулась домой, попрощалась с Норой до завтра — после полуночи мы собирались продолжать отмечать наступление Нового года у родителей.

В полдень позвонил Карен.

— Карен, ты на громкой… — по привычке предупредила я, хотя дома никого не было.

— Ксюш джан, встречу перенесли на вечер. Задержусь дольше, чем рассчитывал.

Подобное случалось и раньше, и в любые другие дни я принимала новость спокойно. Но не в этот раз.

Не в этот день.

— Кар, как же так? — я машинально пригладила тыльной стороной руки убранные в пучок волосы. — Сегодня же наш день!

День нашей помолвки. День, когда муж попросил моей руки у моего отца. И если для всех родственников мы ежегодно накрывали стол в годовщину свадьбы, Тридцатое декабря всегда оставался нашим личным днем любви.

«Как год встретишь, так его и проживешь. А я хочу всю жизнь провести с тобой!» — сказал мне тогда будущий муж, и я ему поверила.

— Эти пингвины перепутали отели, поэтому пришлось собирать клиентов по всему городу и заново бронировать столик, Ксюш. Тридцатого декабря это задача со звездочкой, знаешь ли.

Карен что-то говорил, говорил, но смысл фраз терялся в тревоге, вновь пробравшейся в мысли. Слова не имели значения. Главным было лишь то, что впервые за двенадцать лет мы могли оказаться в этот день врозь.

— А если перенести? — ухватилась, как за спасительную мысль, пытаясь переварить услышанное.

— Ксюш, я к этой встрече два месяца готовился, а ты сейчас ведешь себя, как маленький ребенок, — басом отчитал меня муж и тут же добавил мягче: — Джана, я же не для себя стараюсь, а ради нашей семьи. Знаешь, что? Я в спиртному не притронусь. Как встреча закончится, сразу выеду. Ты даже в постель лечь не успеешь!

— Понятно, — тихо ответила и сбросила звонок.

Решение пришло спонтанно. Бегло взглянула на часы — успеваю еще на укладку и маникюр.

Попросила Нору забрать и отвезти Вику и Геру после елки к родителям, сославшись на проблемы с двигателем машины.

Отель, где должна была состояться встреча с клиентами, бронировала я, поэтому без труда восстановила в памяти адрес, вбила его в навигатор и проверила, сколько времени займет дорога.

Полтора часа, если мне повезет не застрять ни в одной пробке.

Казалось, я предусмотрела всё, чтобы самая дорогая сердцу семейная традиция не нарушилась, кроме двух пунктов:

Первый — я забыла в прихожей зарядку. Оставалось еще полчаса пути, когда смартфон выключился, поэтому пришлось доезжать вслепую и ориентироваться на указатели.

Второй — кажется, я уронила ключи от автомобиля в тот момент, когда, наконец доехав, заметила на парковке нужного отеля заведенный Лэнд Крузер мужа. Видимо, встреча закончилась раньше, и он решил вернуться домой! Ухмыльнулась, понимая, что мы могли разминуться, и тогда ему пришлось бы ждать меня с командировки. Я быстро заглушила двигатель, машинально схватила ключи и сумочку и направилась к черному внедорожнику со знакомыми номерами. Сюрприз, милый!

Обошла сзади, подошла справа к двери, как делала сотни раз до этого. Мелкие хлопья снега лениво опускались на асфальт и тут же превращались в капельки воды под ногами.

Я не сразу заметила движения в салоне. Что-то несуразное ритмично подскакивало, отчего сам кузов едва заметно покачивался. Было темно. Одинокий фонарь в трех метрах от нас едва охватывал край капота. Зато в самом салоне видимость была первоклассная. Я приблизила лицо вплотную к стеклу и тут же застыла.

На полностью разложенном водительском сиденье лежал мой муж, в блаженном экстазе приоткрыв рот. Правой рукой схватив за светлые волосы то самое несуразное нечто, при лучшем обзоре оказавшееся Акопян, он двигал ею верх и вниз, верх и вниз, пока вдруг не замер, лицо его исказила гримаса наслаждения. Он повернул голову вправо и открыл глаза. Встретился со мной взглядом и, наверное, выпав из реальности, привычно довольно улыбнулся, как делал каждый раз после нашей близости.

В нашей постели.

В нашем доме!

В следующее мгновение, осознав абсурдность ситуации, он резко вскочил. Припечатал коленями к рулю затылок девки. Дернулся от боли. Резко оторвал ее от себя. Лицо его покраснело, но он продолжал смотреть на меня.

— Ксюша… — прочла по его губам.

А я, не в состоянии больше стоять там, медленно попятилась назад.

Шаг.

Еще шаг.

Затем повернулась и побежала к своей машине, что было сил. Хотелось поскорее уехать с этой проклятой парковки, гнать на полной скорости прочь, чтобы мерзкое видение, все еще стоящее перед глазами, исчезло, распалось на мелкие пылинки, растворилось в набравшем силу снегопаде.

Ключи! Где эти чертовы ключи⁈