Клуб 22

22

M

ои окровавленные пальцы дрожали так сильно, что я едва могла работать с телефоном, пока Зед мчался по улицам Шедоу-Гроув, но мне все же удалось отправить сообщение, с которым я еле разобралась.

— Дар, — сказал Зед после нескольких минут молчания.

— Пока нет, — огрызнулась я в ответ. Я все еще была слишком сильно охвачена своим страхом и тревогой, а также надвигающимся, удушающим присутствием моих худших кошмаров.

Он коротко вздохнул, его разбитые костяшки пальцев сочились, когда он крепче сжал руль. — Не смей, блядь, отгораживаться от меня, — прорычал он, гнев и разочарование сквозили в его голосе. — Мы в этом вместе. Всегда были и всегда будем.

Горький смешок сорвался с моих губ. — Конечно, я не чувствовала, что мы были заодно, когда Чейз наказал меня за поцелуй с тобой, вколов мне в горло почти смертельную дозу PCP. Я была чертовски одинока в те ночи, когда он ждал, пока я не начинала бояться собственного дыхания, а потом позволял его отцу и дядям использовать меня для развлечения. — Паника сдавила мне горло, стало трудно дышать, и я отчаянно пыталась успокоиться. Впрочем, эти признания не были новостью для Зеда. Он видел маленькие грязные видеозаписи Чейза, демонстрирующие все это и многое другое. Эти записи разоблачали худшие случаи его жестокого обращения, которые он всегда совершал в одной отвратительной комнате ужасов.

Зед собирался съехать на обочину, я чувствовала это, поэтому из последних сил одарила его суровым взглядом. — Просто веди машину, черт возьми, Зед, — прорычала я. — Я буду в порядке через минуту.

Он продолжал вести машину, но был далек от того, чтобы сдаться. Не в этот раз.

— Ты так далека от того, чтобы быть в порядке, что меня тошнит, — выплюнул он, сильнее прижимая ногу к полу, отчего пейзаж за моим окном расплывался. Несмотря на его тон, я знала, что он испытывает отвращение не ко мне. Он был противен сам себе за то, что не знал, что происходит со мной за закрытыми дверями.

Это, помимо всего прочего, помогло мне избавиться от многолетнего старого страха. Я сделала еще пару успокаивающих вдохов, а затем дюйм за дюймом заставила свое тело перестать, блядь, трястись.

Наконец, я протянула руку и положила свою поверх руки Зеда, сжимающей рычаг переключения передач. — Просто отвези нас домой, — прошептала я, все следы моего гнева исчезли. — Тебя нужно подлатать.

Его рука переплелась с моей, переплетая наши пальцы. Он бросил на меня быстрый обеспокоенный взгляд, затем резко кивнул. Он больше ничего не сказал, но то, как он поднес мою руку к своим губам и поцеловал окровавленные костяшки пальцев, сказало мне, что мы даже близко не закончили с этой темой.

Когда мы вернулись, в доме было тихо. Касса все еще не было, а Лукас был у своей мамы, и почему-то я была рада уединению. Мы с Зедом... Черт. Мы были в полном беспорядке.

— Иди прими душ, — приказала я ему тихим голосом, когда мы проходили через фойе. — Я принесу аптечку.

Он кивнул и молча направился вверх по лестнице в свою спальню, где мог привести себя в порядок и надеть чистую одежду.

Я прошла на кухню, задержавшись на табурете достаточно надолго, чтобы расстегнуть туфли и отбросить их. Затем сняла кобуру с пистолетом и ножны для ножей. Мне не нужно было быть вооруженной в доме Зеда - нашем доме, - а если бы и понадобилось, по всему дому было спрятано больше оружия, чем я могла сосчитать.

В кладовке я достала средних размеров аптечку первой помощи и прихватила из бара бутылку виски. У меня такое чувство, что нам понадобится и то, и другое.

Наверху Зед оставил дверь своей спальни приоткрытой и свет выключенным. Но звук льющейся воды в душе и свет из дверного проема ванной комнаты, указали мне правильное направление. Собрав остатки мужества, я толкнула дверь ванной и выложила свои принадлежности на мраморный туалетный столик.

— Наверное, не самая лучшая идея принимать душ с открытой раной, идиот, — прокомментировала я, открывая крышку аптечки первой помощи, но поморщившись, когда увидела состояние своих рук.

Размытая фигура Зеда шевельнулась в запотевшем душе позади меня, движение в зеркале было слишком дразнящим, чтобы удержаться и не посмотреть. — Это всего лишь царапина; у меня бывало и похуже, — ответил он. — Кроме того, я хотел смыть его вонь со своей кожи.

Я вздохнула. — С этим не поспоришь. — Отодвинув аптечку в сторону, я тщательно намылила руки в раковине и смыла с них всю кровь. Пришлось изрядно потрудиться что бы смыть следы Чейза и Бешеного пса. Затем я схватила мочалку и вытерла брызги с рук и лба. Что за бардак.

Душ выключился, и у меня перехватило дыхание в груди.

— Подашь мне это полотенце? — Спросил Зед, протягивая руку из душа в направлении вешалки для полотенец.

Я сделала, как он просил, слегка разочарованная тем, что он не собирался просто выйти весь голый и мокрый. С другой стороны, он уважал мои границы, прекрасно зная, какой силы мне потребовалось что бы вернуть стены на место, и я это ценила.

Зед вышел, низко обернув полотенце вокруг бедер, и я чуть не проглотила язык, встретившись с его взглядом в зеркале. Может быть, мои стены были не такими прочными, как я думала.

Быстро расползающееся красное пятно на его полотенце вывело меня из транса, и я обернулась, чтобы осмотреть его рану.

— Это всего лишь царапина, — повторил он, несмотря на то, что его "царапина" длиной в три дюйма все еще кровоточила.

Я закатила глаза и похлопала по столешнице туалетного столика. — Сядь сюда, чтобы я могла получше рассмотреть.

Он сделал, как ему было сказано, вскочив с полотенцем, все еще надежно обернутым вокруг тела, и я включила резкую подсветку над зеркалом. Свет был причиной, по которой я принесла аптечку в его ванную, а не в спальню. Если бы мне понадобилось наложить ему швы, то это было бы самое яркое освящение.

Я прикусила внутреннюю сторону щеки, пока промывала рану, напоминая себе оставаться профессионалом. Ему нужна была моя медицинская помощь, а не отсосанный член.

Но, черт возьми, это было трудно вспомнить, когда его пресс напрягся от укола антисептика на ране, и он прислонился спиной к зеркалу с тихим стоном боли. Да, я знала, насколько это было хреново - ему было больно. Но Зед каким-то образом превратил это в сексуальный акт, и я не могла убедить себя в обратном.

— Хм, тебе повезло, — наконец объявила я, выбрасывая окровавленные ватные тампоны в мусорное ведро и хватая пачку пластырей бабочкообразной формы. — Я думаю, это просто царапина.

Зед фыркнул от смеха, от которого напряглись мышцы его живота и из пореза потекло еще больше крови. — Я же говорил тебе, умник.

Я вздохнула и аккуратно наложила ленту-бабочку, чтобы закрыть длинный порез, затем наклеила на нее марлевый пластырь, чтобы защитить от инфекции, пока он не начал заживать. Однако, ему не понадобились швы, так что это было уже кое-что.

— Руки, — приказала я, и он послушно протянул их мне. — Ты гребаный идиот, ты знаешь это?

Его губы изогнулись в улыбке. — В этом нет ничего нового.

Я пристально посмотрела на него, затем вернулась к работе, смазывая костяшки его пальцев антисептическим кремом. Он столько раз рассекал их, что на некоторых из них остались постоянные рубцы. Это также означало, что у нас был большой опыт в их уходе.

— Он долго этого добивался, — пробормотал он после нескольких минут молчания. — И, черт возьми, он заслуживает намного худшего. Я не могу дождаться, когда заставлю его заплатить по-настоящему.

— Становись в очередь, — ответила я, мой рот сжался в мрачную линию, пока я накладывала пару пластырей на костяшки его пальцев. На этот раз они были разбиты недостаточно сильно, чтобы требовалась надлежащая перевязка.

Зед крепче сжал свои пальцы там, где я держала его за руку, останавливая мою, по общему признанию, ненужную суету.

— Дар. — Он потянул меня за руку, мягко притягивая ближе, пока мои бедра не коснулись края стойки между его коленями. — Посмотри на меня.

Я сжала челюсти и подняла взгляд, чтобы встретиться с ним. Я избегала зрительного контакта с ним с того момента, как мы оставили Чейза на парковке. За исключением того короткого момента, когда он вышел из душа, я смотрела мимо него. Как трусиха.

— Дар, — предупреждающе прорычал он. — Посмотри на меня по-настоящему. Отбрось эти стены и посмотри.

Мое дыхание вырывалось из-за стиснутых зубов, но он знал, что я ни в чем не могу ему отказать. Не тогда, когда он просил вот так, с таким неприкрытым отчаянием, подчеркивающим его слова.

— Что? — прошептала я, когда мне начало казаться, что стены вокруг нас смыкаются. — Что ты хочешь увидеть? — спросила я.

Он печально покачал головой. — Это то, что я хочу, чтобы ты увидела, ты, упрямая сука. — Дразнящая улыбка тронула его губы, делая это обращение скорее ласковым, чем оскорбительным. — Я хочу, чтобы ты увидела, что независимо от того, что произошло в прошлом, я в этом с тобой на все сто процентов. Меня не было рядом, когда ты нуждалась во мне тогда, но я здесь сейчас. Я никуда не уйду и сделаю все возможное, чтобы исправить то, что он сломал в тебе.

Он отпустил мою руку, вместо этого обхватив ладонью мой затылок. Наклонившись вперед, он прижался своим лбом к моему, его глаза встретились с моими.

— Я не буду давить на тебя, Дар. Но я люблю тебя так чертовски сильно, что иногда это причиняет физическую боль. Все, что я хочу сделать, это стереть всю боль, стереть кошмары. Но я не имею ни малейшего гребаного понятия, как это сделать, когда я напоминаю тебе об этих темных вещах.

Мои руки легли ему на талию и неуверенно заскользили по обнаженной коже, когда я подалась навстречу его прикосновениям. — Я тоже не знаю, — призналась я тихим голосом. — Каждый раз, когда мы начинаем... что-нибудь... как будто я мгновенно возвращаюсь в свое восемнадцатилетнее тело, слушая разглагольствования Чейза о том, какая я неверная шлюха из-за того, что поцеловала его лучшего друга. — Я проглотила комок эмоций, застрявший у меня в горле, и продолжила, выкладывая все это. — И я так, так чертовски боюсь, что для тебя это будет переломным моментом. Что на следующей неделе ты уйдешь к какой-нибудь новой официантке или танцовщице, а я останусь с дырой в сердце и без лучшего друга.

Зед ответил не сразу. Он оторвал свой лоб от моего ровно настолько, чтобы как следует рассмотреть меня, его глаза изучали мое лицо. Затем он задумчиво нахмурился.

— Хорошо. Итак, это две самые большие проблемы?

Сбитая с толку, я коротко кивнула.

Его рука все еще сжимала мою шею сзади, его пальцы потирали мои воспаленные мышцы крошечными круговыми движениями. — Дар... — Он сделал паузу, чтобы вздохнуть. — Я не знаю, что еще я могу сделать, чтобы показать тебе, как много ты для меня значишь. Ты не какая-то девчонка для меня. Ты та девушка. Единственная. Но то, что я говорю тебе это, заходит так далеко только потому, что на каком-то этапе ты просто должна, блядь, поверить мне. Соверши прыжок веры и поверь, что я тебя поймаю. В любое. Гребаное. Время.

Я уставилась на него, потеряв дар речи. Он был прав. Он говорил мне снова и снова, блядь, как сильно он любит меня. Не то чтобы он хотел меня трахнуть или даже что я его привлекала. То, что он чувствовал ко мне, то, что я чувствовала к нему, было намного глубже, тяжелее и опаснее секса. Но как, черт возьми, я могла ожидать, что он докажет мне это, если я никогда не позволяла ему?

Он провел большим пальцем по моей щеке, его взгляд смягчился. — Что касается другого, я хотел бы знать, как изменить прошлое, Дар. Ты даже не представляешь, как сильно я хочу вернуться в то время и кардинально изменить все то, что происходило.

Легкая грустная улыбка тронула мои губы. — Я тоже.

Зед снова наклонился, но его нежный поцелуй коснулся моей щеки. — Не хочешь переодеться и посмотреть телевизор или еще что-нибудь? Просто... потусоваться?

Я пару раз моргнула, глядя на него, обдумывая то, как он только что так уверенно вернулся во френдзону. Затем я натянуто кивнула и отступила назад, чтобы он спустился со стойки.

— Да, конечно. Звучит заманчиво. — Но разочарование и сожаление наполнили меня так сильно, что я практически подавилась ими. — Я пойду... переоденусь.

Несмотря на то, как все обернулось с Чейзом, моими повреждениями и ножевой раной в боку Зеда, я все еще думала, что ночь может закончиться немного менее платонически и намного более обнаженно. Так что я просто стояла там в течение горячей секунды, мысленно ругая себя за то, что все испортила. Еще раз.