Княжна Екатерина Распутина

Глава 5 Великий и могучий Хромус

— О! — воскликнул Хромус, мгновенно вскочив и поднеся мордочку к моей руке. — У тебя тоже есть О? — продолжал восхищаться он, и я заметила в его глазах вихревые потоки, как у существа, попавшего под гипноз.

Не представляла, что он может сделать в таком состоянии, поэтому поспешила объяснить.

— Ты во мне был много раз и наверняка убедился, что во мне нет сафиров, а то, что ты сейчас видишь, — это магия. Вот смотри, в этой книге описывается, как ее призвать. Может, и ты попробуешь?

Зверек очнулся от гипноза, переводил взгляд с моей руки на мое лицо. А я лишь с любопытством наблюдала, как он пытается сообразить. Вскоре ему это удалось. Он замер, погрузившись в себя, затем вытянул свою крохотную лапку, и на ней мгновенно засиял поток, светящийся всеми цветами радуги.

— Ничего себе! — восхитилась неподдельно. — Да ты у нас великий маг! — поддела его, хотя сама не представляла, меняется или нет цвет магии при переходе на другие ранги.

Хромус ничего не замечал вокруг, он с каким-то вожделением смотрел, как сияет, словно радуга, его магия, а затем хлопнулся в обморок. Был ли это переизбыток чувств, не знала, но его задняя лапка умилительно подергивалась. Тогда я решила его еще раз поддеть.

— О такой магии, как у тебя, ничего в книге не написано. Слушай… Я ведь целитель, давай я тебя разрежу, поищу в тебе О, и если не найду, тогда залечу рану.

Зверек мгновенно вскочил, смотря на меня испуганными глазами, прикрывая лапками грудь, и недовольно на меня наехал.

— Еще чего! Нет во мне никаких О, — буркнул он.

— Нет так нет, — бросила я безучастно. Получается, что мы с тобой магически одаренные, и ты во много крат сильнее меня. Недаром ты с такой легкостью справился с монстрами, — и тут я задумалась, вспоминая момент, когда очнулась в теле девочки. — Подожди-ка… Подожди-ка, — говорила скорей себе, чем ему, а в голове уже сложилась догадка. — Выходит, в тех сиреневых камнях, что ты слопал, заключалась магия, отсюда и их дороговизна. Интересно… Интересно, — бубнила я, — в сейфе барона ты тоже нашел сафиры, к тому же разных цветов. А это по своей сути капитал. Тоже себе хочу, — торопливо сказала и тут же сдулась от понимания, что я нахожусь в теле ребенка, которого никуда дальше дома не отпустят. Да и мало я еще знала о мире, в который попала.

Хромус уже очнулся, но все еще находился под впечатлением открытия в себе магии. Получается, если «лента» так среагировала на магию, то способности, которыми она обладала, были с ней с рождения. А вот насколько она была сильна, это останется загадкой. Может, поглощение сафиров вызвало в ее энергосистеме какой-то квантовый скачок. Осталось только спросить у нее.

— Хромус, ты, когда жил на своей планете, обладал магией?

То, как он дернулся и со страхом огляделся по сторонам, показывало многое.

— Нет, — ответил он с грустью и посмотрел на меня пуговками глаз. — Я эгомус. А те другие, что за мной гнались, экрибисы.

— Странно… Мне показалось, что вы ничем не отличаетесь.

— С первого взгляда так может и показаться. Наши племена воюют уже много лет. Если бы я попал к экрибусам, они бы меня поглотили. Таким способом они увеличивают силу. Моих соплеменников осталось совсем мало. Пройдет еще пара лет, и наш вид исчезнет полностью. Мы не воины, мы мирные жители.

— Мне жаль, — сказала я, нисколько не кривя душой. Подхватив зверька, прижала его к себе, стараясь утешить. — Не нужно грустить. Ты ведь понимаешь, что ваш вид не исчезнет полностью, потому что ты жив. Кто знает, может, на этой планете и найдется для тебя пара, и вы вместе с ней продолжите ваш род.

— Правда? — спросил он с дрожью в голосе.

— Нужно верить. Мы ведь с тобой живы, а это уже за гранью возможного. Сейчас я маленькая, но когда вырасту, мы с тобой обязательно отправимся в путешествие по миру. Только сперва мне нужно получить образование. Оно необходимо, чтобы заработать деньги. Деньги — это валюта, которая необходима, чтобы жить. Вот ты два миллиона слопал и даже не подавился, — поддела его, — а это мог быть наш стартовый капитал. Хотя чего я говорю… Наверняка барон забрал бы их и вот точно бы не подавился. Мне нужно… — договорить я не успела, дверь библиотеки распахнулась, явив нам девочку немного младше меня.

Кукольная блондинка в дорогом наряде со злобой сверкнула голубыми глазами, заявила гордо:

— Это наша библиотека. Как ты посмела без разрешения войти сюда?

Хромус, захватив с собой сафиры, мгновенно скрылся, скорей всего, от греха подальше, а я, бросив завистливый взгляд на книгу, встала и, ничего не говоря, покинула кладезь знаний. Особо не переживала, любую нужную книгу мне принесет фамильяр. И хоть он не был таковым, но кому какое дело. И еще меня волновал вопрос: кто эта девочка? Вела она себя как хозяйка, вывод было сделать несложно, поэтому нужно узнать о других членах семейства Соловьевых и, возможно, быть готовой вот к таким неординарным случаям.

Выйдя из библиотеки, я направилась бродить по дому, но меня вскоре нашла Глафира и, схватив за руку, повела в сторону комнаты.

— И где ты пропадала? Я все углы обыскала, выискивая тебя, — ругалась она.

— В библиотеке картинки смотрела, — тотчас придумала и стала сопротивляться, упираясь ногами, захныкала:

— Не хочу в комнату… Хочу на улицу.

К моей радости, служанка тоже не хотела сидеть в четырех стенах.

— И то верно, в такую жару сиднем сидеть в потолок смотреть.

Спустившись с крыльца, я жмурилась от ласковых лучей солнца, вдыхала аромат благоуханья цветов с клумб, вертела головой, осматривая хозяйский двор с множеством построек. Где-то на дальнем дворе слышалась гортанная песня, кудахтанье и милое похрюкивание. Сильно хотелось посмотреть на зверушек, но Глафира упорно тащила меня в другую сторону. И когда мы прибыли на место, я поняла, почему она так рвалась сюда.

Огромная площадка, на которой возвышались столбы, земляные возвышения и высокие деревянные препятствия. Множество разных возрастов мужчин сейчас были заняты преодолением преград, вставших на их пути. Все они навряд ли интересовали девушку, все ее внимание было приковано к Михаилу, который, надо отдать должное, сражался мечом со своим противником, мужчиной лет пятидесяти.

Глафира вмиг забыла обо мне, вся погрузившись в движение любимого. Я, осторожно вытащив свою ладошку из ее хрупкой руки, попятилась задом и вскоре дала деру. Меня мужчины не интересовали, неизвестное влекло меня.

Я родилась в 2716 году на планете Земля. Страдалица, израненная шрамами бесконечных войн и самоуничтожения, много лет балансировала на краю пропасти. И как итог, пятьсот лет назад стал вопрос самой сути жизни на земле. Тогда, словно предчувствуя неминуемую гибель, правители всех стран собрались на судьбоносный совет. Несколько дней, полных тревоги и надежды, жители Земли неотрывно следили за трансляцией заседания. И вот, наконец, вердикт, выстраданный президентами самых могущественных держав, прозвучал как приговор и как спасение: «Отныне путь держав лежит через созидание, а не войну. Ждете сражений? Стройте космические корабли и ищите противников во вселенной. Страна, осмелившаяся нарушить указ, будет стерта с лица Земли». Нашлись государства, которые проигнорировали указ альянса, развязали войну, и через некоторое время от тех мест осталась лишь выжженная земля.

К сожалению, за всё это время животный мир на Земле прекратил свое существование. Всю ту красоту животного мира, живущую в начале тысячелетия, в мое время можно было увидеть лишь в кинохрониках или искусственных зоопарках и палюдариумов. Да что говорить, за это время исчезло бесчисленное количество рек, а те гиганты прошлого превратились в маленькие ручейки. А виной всему бесчеловечная вырубка лесов. Многочисленные поля превратились в безжизненные пустыни. Только когда потеряв природную красоту, люди одумались и искали пути ее воссоздания. И это у них стало получаться. Многие богатые районы уже были засажены деревьями и цветами. Стали оживать крохотные участки земли, но на них необходимо было поддерживать особый климат и орошение. Я так мечтала, что выведу растение, которому будет не страшна засуха и безжизненная почва. К сожалению, умерла, так и не достигнув желаемого.

Выглянув из-за угла стены, я бегло осмотрела двор и, не увидев никого, бросилась к заграждению, от которого доносилось хрюканье. На уроках истории мы проходили разновидности домашних животных. Нам показывали фильмы с их видами и предназначениями в жизни людей. За столько времени я многое подзабыла и вот теперь, открыв рот, смотрела на большое грязное животное. На ее большом пузе имелось два ряда сосков, к ним присосались маленькие особи, визжа и дерясь, они наяривали материнское молоко. Большая особь имела уши, маленькие глазки, вытянутый нос с большим пяточком. Неожиданно самка зевнула, и я увидела два ряда мощных зубов. Такой только попадись, перекусит за раз.

Не успела я налюбоваться на малышей, как меня схватила Глафира.

— Вот ты где!.. — запыхавшись, буркнула она недовольно. — А я обегалась, пока тебя нашла… Пойдем домой.

— Погоди, Глашенька! — взмолилась я. — Никогда в жизни не видела такого странного существа. Как оно называется?

— Вот дуреха, — беззлобно ответила служанка. — Это Машка.

— Машка⁈ — удивление и непонимание так и сквозило в моем голосе.

— Ну, свинья, а кличут ее Машка. Уж больно она плодовитая, по двадцать поросят за раз приносит.

— А-а-а, — протянула я, приусывая палец, а затем дернулась, услышав заливистое «кукареку», тут же спросила: — А кто это так поет?

— Что, и петуха ни разу не видела? — удивленно спросила она, а потом сама себе ответила: — Да и где тебе было чего понять. Умом ты неразумна. Ну, пойдем, покажу тебе скотный двор, хоть время убьем до обеда.

Мы обошли все загоны, Глафира немногословно рассказывала о каждом виде животных и птиц. Я во все глаза смотрела и наблюдала за курами, индюшками, козами, коровами и лошадьми. Служанка поясняла, что из мяса любят подавать на стол и какие вкусные получаются блюда.

Налюбовавшись вдоволь на животных, я постаралась запомнить их названия и еще четче ощутила, как мне не хватает знаний. Мысли о книгах навели на меня воспоминания о Хромусе. Я его не видела с того момента, как в библиотеку заявилась девочка.

— Глаша, скажи, дорогая, — польстила девушке. — А кто та девочка, что чуть младше меня?

— Так это наверняка дочка старшей жены нашего боярина. Сильно вредная баронесса Светлана. С малолетства любит командовать и всех поучать. Скорей бы уже съехать из этого дома, — опомнившись, что сказала, девушка с испугом осмотрелась и, переведя на меня взгляд, приставила палец к губам. — Только ты смотри никому не говори, что я тебе сказала. А то меня выгонят.

— Что ты, Глашенька, — успокоила ее. — Ты добрая, следишь за мной, кормишь, одеваешь. Мне с тобой хорошо. И не волнуйся за меня, у меня словно пелена с глаз спала, так хочется всё вокруг рассмотреть, потрогать.

От такого моего заявления девушка остановилась как вкопанная, перевела на меня осторожный взгляд, нахмурилась, в зеленых глазах появилось беспокойство.

— Ты погляди… Никак ум прояснился, — с опаской вымолвила она, замолчав, наверно, переваривая полученную информацию.

— Не знаю, — пожала плечами. — Но мне так хорошо и вот тут тепло, — я притронулась ладонью к солнечному сплетению. — Только давай пока никому не будем говорить о том, что у меня разум прояснился. Боюсь, задергают меня вопросами старшие, а я и ответить ничего не могу. Я как буду готова, сама расскажу.

— И то верно, — одобрила меня девушка. — К тебе быстро учителей приставят, а меня другой работой загрузят.

Довольные друг другом, мы направились в особняк, проходя мимо распахнутых окон кухни, погрузились в ароматы наваристого бульона. Наши животы одновременно выдали урчание, от чего приподнялось настроение.

После вкусного обеда я выпроводила служанку, ссылаясь на то, что хочу спать. Она и не возражала, наверняка сбежала к Михаилу. Хромус так и не появился, и я стала изнывать со скуки. Мне безумно не хватало знаний об этом мире, а найти их я могла только в библиотеке.

Тихонько открыв дверь, я посмотрела сначала в одну сторону, затем в другую и тут же встретилась со старой знакомой. Точно вредина. Стоит наверняка поджидает меня. Вступать с ней в разговор категорически не хотелось. Захлопнув дверь, я подошла к кровати и, завалившись на нее, погрузилась в размышления и те крохотные знания, что успела вычитать.

Мне всё время не давал покоя мой дар целителя. Я лежала и мечтала, как буду излечивать трудные заболевания, стану всемирно известной, ко мне за помощью будут обращаться люди, и я буду лечить всех, независимо от их сословия и положения в этом обществе. На ум пришла ясная картинка, как я, пока была на руках у Яромира, успела подсмотреть за целителем и его работой. Он, можно сказать, мгновенно залечил порез на моей руке. Не помнила, когда его получила, возможно, поранилась об старые доски забора. Выходит, любой целитель первым делом залечивает разные маленькие раны.

От этого рассуждения я подскочила, беглым взглядом осмотрела комнату на предмет чего-то острого. Поняв, что с такого расстояния ничего не увижу, вскочила с кровати и стала внимательно ощупывать и осматривать каждый предмет и поверхность. Уже практически разочаровалась, но вдруг наткнулась на острый край выступающего гвоздя в углу подоконника.

Собравшись с духом, прикусив нижнюю губу в предчувствии боли, я провела по острому выступу пальцем. Кровь мгновенно выступила на подушечке, потекла алым ручьем вниз. Я расправила руку над небольшой раной, представила, как от моего магического источника движется целебная магия и устремляется к моему пальцу. Прошла минута, за ней другая, но сколько бы я ни пыжилась, у меня ничего не получалось. Вскоре кровь сама перестала течь, а я пришла к неутешительному выводу, что как целитель я никто, раз не могу залечить такую крохотную рану. Также на ум приходила еще одна мысль, может, я и не целитель.

Ополоснув руку в ванной комнате, я разочарованная вернулась на кровать. Делать ничего не хотелось. Просто лежала и смотрела в потолок, настроение от всех открытий и увиденного улетучилось, напала какая-то хандра, которая не отпускала меня до самой ночи.

Пробуждаться не хотелось, но слышимые шуршание камней и бормотания наводили меня на дежавю.

— О… Еще один О… Много О.

Волна жара окатила меня с головы до ног, мелькнула мысль: «Хромус!… Гад такой, опять залез в сейф барона». Не помня себя подскочила. Запутавшись в одеяле, чуть не упала. Найдя край, отбросила его в сторону и стрелой метнулась к зверьку. Нависнув над ним, в изумлении приподняла брови, спросив: — Ты где их взял⁈

От моего крика зверек подскочил, видно, так увлекся любованием сафиров, что не услышал моих шагов.

— Хромус, самый великий маг! — воскликнул он.

— Я в этом не сомневаюсь, — ответила ему, едва сдерживая улыбку, уж больно он был милым в этот момент. — Я спрашивала тебя о другом.

— Хромус еще и самый сильный! — продолжал он восхвалять себя, а дальше стал выкрикивать крик, как у каратистов, и задирать лапы и хвост, показывая, как он дерется, но выходило у него очень комично. Устав от телодвижений, он упал на мягкое место, посмотрел на меня, затем на сафиры. — Я встретился с опасным врагом и добыл для нас много О.

— А с этого момента давай поподробней, — попросила его, чувствуя, как страх окружает меня со всех сторон. Уж больно были еще свежи воспоминания о первой нашей встрече с монстрами.

— Бегал далеко. Нашел серое марево, а оттуда как выбегут огненные Цыфы.

— Кто⁈ — не сдержала своего изумления.

— Ну-у-у, — протянул он. — Так не объяснить, нужно будет книгу по монстрам посмотреть.

— А здесь и такая есть? — удивление так и сквозило во мне.

— Да чего здесь только нет, — вымолвил он и исчез, а через минуту уже раскрыл передо мной увесистый том, пролистал крохотными пальчиками страницы и, перевернув очередной лист, ткнул в птицу, чем-то похожую на петуха, только с красным оперением. — Вот они, огненные Цыфы. В их телах содержаться белые О. К сожалению, самые дешевые, но нужно с чего-то капитал начинать, — улыбнулся он.

— Вот бы мне на Цыф в живую посмотреть, — прошептала я и тут же ощутила легкое прикосновение к руке. В голове завихрились образы, калейдоскоп воспоминаний Хромуса. — Невероятно… Какими же они прекрасными бывают, — восторг сжал горло, лишая дара речи.

— Прекрасными? Да у них зубы острее игл, а на хвосте — ядовитое жало. Знаешь, скольких усилий стоило их одолеть? — в пуговках глаз зверька сверкнул озорной огонек, и я невольно улыбнулась в ответ.

Поглаживая его по мягкой шерстке, шептала: «Ты мой защитник и добытчик. Самый настоящий и великий маг». Только теперь перед нами встает последний, но оттого не менее терзающий разум вопрос: где нам сокрыть это несметное сокровище, чтобы ни единая жадная рука не посягнула на его великолепие?