Королевской поступью

Глава 30

Долго мечтать мне не дали. Через полчаса, как вернулась Варя, раздался стук в дверь со стороны спальни горничной. Девушка улыбнулась и открыла, за порогом стояла Веся.

Я поднялась на софе:

– С ума сошла? – Усадила Весю рядом с собой, – а если увидят?

– Нет, – тряхнула головой та, – смотрите, госпожа.

Девушка встала, отошла к трюмо и словно смазалась в воздухе, то ли силуэт, то ли тень. Я прищурилась и посмотрела магическим зрением, но результат был один. Её не видно!

– Как тебе это удаётся?

– Отыскала в дворцовой библиотеке очень полезную книжку, – она вытащила из-за пазухи небольшой томик, изрядно потрёпанный, и протянула мне.

– Спасибо! Пригодится. Садись, есть много новостей.

Варя принесла нам чаю, и я рассказала обо всём, что произошло в последнее время, исключив наш роман с цесаревичем.

Веся почесала затылок:

– Всё серьёзней, чем я думала.

– Ты что-то знала?

Девушка хитро улыбнулась:

– Прочитала я не только эту книгу. Мысли людей для меня не секрет, а с князем мне приходится бывать и у Теодоры, и у государей. Да много где, – махнула она рукой.

– На магах медальоны, – недоверчиво сказала я.

– В том-то и дело, для меня они теперь не проблема. Не все, но те, что послабее. Ваш не поддаётся.

– Ты удумала лезть ко мне в мысли?

– Простите. Нет. Просто было любопытно. Там такое плетение интересное.

– Интересно ей, – проворчала я.

– Так у вас тоже есть толика магии теургов. Я же вижу. Потому и принесла вам эту книгу. Стараюсь наблюдать за вами, хотя бы издалека. Чтобы в случае чего успеть прийти на помощь.

– И много видела? – Сощурила я глаза.

Девушка потупилась:

– Ничего особенного…

– Веся…, говори.

– Цесаревич вас любит… Но как это может быть опасно. Для вас.

Прав Василий Андреевич, возможности теургов напугают любого. Я понимаю остальных, хоть и не боялась Веси.

– Всё знаю. Это моё решение, – я показала, что тема закрыта, – лучше вот что. Если ты так ловко наводишь морок, приходи по вечерам. Жадовский наставник суровый и после его занятий, как выжатый лимон. Но ждать нельзя. Позанимайся со мной, пожалуйста.

– С радостью, – кивнула Веся, – не могу объяснить. Нутром чувствую, что над вами угроза.

– Интуиция?

– Верно.

– Ей надо доверять. Тогда сейчас и приступим.

Мы открыли книгу и углубились в чтение. Веся объясняла мне все моменты, тут же учились наводить иллюзии. Пока получалось плохонько, но результат всё же был. Это радовало.

Отвлеклись, когда Варя зажгла свечи. Она сидела в комнате с нами, наблюдая наши «фокусы» и радуясь, как ребёнок на представлении в цирке. Только что в ладоши не хлопала.

Веся глянула в окно:

– Мне пора. Князь может хватиться.

– Тогда завтра в это же время.

– Я приду, – она скрылась также через комнату Вари.

– Госпожа, простите. Вижу, что вы доверяете мне. Как и я вам. Можно задать непростой вопрос, – горничная, потупившись, подошла ко мне.

– Конечно, Варя.

– Зачем Веся переодевается мужчиной?

Моя челюсть шлёпнулась на пол:

– Откуда ты узнала?

– Ваше Сиятельство, простите, – потупилась девушка.

– Варенька, я не сержусь. Говори.

– Догадалась. Давно, ещё в усадьбе. Сами посудите, разве бывает у мужчин, даже молодых, такая бархатная кожа. Ведь видно, что никакая она не крестьянка. Точно из благородных. А талия? Ноги, длинные, стройные.

– Хорошо, что сказала. И впредь не молчи. Ты всегда можешь мне довериться. А теперь давай думать, много ли дам об этом догадываются. Мужики ладно, дальше собственного носа не видят.

– Не беспокойтесь, – вдруг рассмеялась Варя, – никто не раскусил её секрет. Фрейлины даже поспорили, кто сумеет первой влюбить в себя красавчика.

– Хорошо. Только вот твои мысли, – я настукивала какой-то мотивчик на ручке софы, нервишки, однако.

– Что с ними?

– Сколько магов во дворце, знаешь? И любой может залезть к тебе в голову, а ты и не заметишь.

– Ой, – зажала Варя рот ладошкой.

– Вот тебе и ой, – поднялась, зашагала по комнате, – выход один. Тебе нужен амулет. Завтра на занятии у Василия Андреевича узнаю, как артефакты делаются и работают.

– Они же только для магов, – округлила глаза девушка.

– Это ещё посмотрим.

Раздался требовательный и настойчивый стук, мы с Варей переглянулись.

– Кто бы это мог быть? – Тихо спросила девушка.

– Не представляю, – подтолкнула её к двери, – иди открой.

Снова затарабанили. Горничная отворила. Оттолкнув её, в комнату вошла Теодора в сопровождении длинного, политого помоями, Гуннара и Авдотьи. Славная компашка.

– Ваше Высочество? – Даже не думала делать реверанс, что за наглость врываться в спальню к девушке. Да ещё вот так, словно пьяный муж после командировки.

– Господин Кляин, – указала принцесса на длинного, – утверждает, что сегодня вы совершили непростительную дерзость.

Мои брови выразительно поползли вверх. Посмотрим, какая из меня актриса.

– Могу я узнать, что же такого совершила? Ведь мы даже не виделись, – я подошла ближе, длинный покраснел. То ли от стыда, то ли от злости.

– Вы… вы, – Теодора явно старалась подобрать слова помягче.

– Облили его из горшка, – встряла «букля».

– Из своего? – Уточнила я, – так его выносит моя горничная, – или это она вас облила?

Я еле удерживалась от смеха, натянув на лицо самую серьёзную мину. Заметила, как горничная тихо выскользнула в коридор через открытую дверь. Кляин вскипел, почти буквально. Лицо налилось кровью, волосы встали дыбом на макушке:

– Это всё вы! Мстите за то, что император наказал вас.

Ой, милый, думала я, почаще бы так наказывали. И наград не надо.

– Позвольте. Когда и где? Это могу я выяснить? Или обвинение основано на простых домыслах? Откуда мне знать, чьи ещё двери господин Кляин перепутал со своими. Может вам поспрашивать других девушек? – Я подошла к принцессе, не сводя глаз.

Теодора и не думала смущаться. Вот это выдержка: как железобетонная стена.

– Вам лучше признаться, иначе я прикажу снять ваш медальон и посмотреть воспоминания. В моей свите тоже есть теурги.

А вот тут ты оплошала, датчанка, и дала отличный козырь мне в руки. Кто, как говорится, предупреждён…

– Должна настоять на своём, Ваше Высочество, когда и где это произошло? – Посмотрим, кто кого.

– Да что вы прикидываетесь, – не выдержала Авдотья, – в саду. Сегодня утром. Вам было велено вынести ночную вазу Её Высочества. А господин гулял в парке.

– И я тоже решила прогуляться с ночной вазой наперевес? – Съязвила, повернувшись к «букле».

– Нет же, – топнула та ногой, – вылила из окна, прямо на голову.

– А господин Кляин стоял под окном? Или всё-таки был в саду?

– Да в саду же! – Не выдержал длинный раскричавшись.

– Вы сами себе противоречите, господин Кляин. И будьте добры, смените тон. По отношению к графине применимо обращение «Ваше Сиятельство». Или в Дании это неизвестно?

Долговязый стал цветом свёклы, ботвы на затылке не хватало.

– Вы! Я знаю – это вы! – Кляин скрипел зубами от злости, ишь как нервишки-то шалят.

– Ваше Сиятельство, – оборвала его.

– Что? – Не понял длинный.

– Это вы, Ваше Сиятельство, – уточнила я, а сама даже пожалела беднягу, его же сейчас удар хватит.

Кляин стоял, молча разевая рот.

– Перестаньте! – Рявкнула принцесса, – довольно! Александра Николаевна, следуйте за мной. Сейчас мы всё выясним, – она сузила глаза, – вы не имеете права не подчиниться моему приказу.

А вот тут она попала в точку. Фрейлины, что-то вроде собственности монархов. Мамочки, дело пахнет керосином. Сейчас она позовёт теурга, и тот выпотрошит мои мозги. Про Павла тоже узнают. Пиши пропало.

Из коридора тихой поступью, словно кот на мягких лапках, вошёл Василий Андреевич.

– Добрый вечер, господа. Ваше Высочество, могу я узнать, что тут происходит? – голос его был вкрадчивым и тихим.

– Вас это не касается, – отрезала принцесса.

– Видите ли, Ваше Высочество, графиня – моя ученица. А как вы знаете, наставник несёт ответственность за своего подопечного. В полной мере. Простите мою настойчивость, но вынужден повторить просьбу.

– Вы?! Наставник?! – Глаза Теодоры полезли из орбит, – но у вас учится мой будущий супруг.

– Совершенно верно, – кивнул Жадовский, сложив ладони на брюшке.

– Да что тут рассказывать, – «букле» опять не терпелось, – она облила помоями господина Кляина.

И выложила всё, что случилось. Длинный в это время, как хамелеон, менял цвета с красного на какой-то синюшный.

– Вот оно что, – задумчиво произнёс Василий Андреевич, покусывая усики, – вы совершенно правы. Идёмте!

– Куда? – Удивилась Теодора.

– Такое дело нельзя замять, – уже на ходу ответил Жадовский, – пойдём в сад. Вы позволите, Ваше Высочество? Как-никак оскорбление важного гостя, иностранной персоны! Да какое! Я лично буду подавать прошение об отставке графини императору, коли всё подтвердится.

Не давая возразить, Василий Андреевич пошёл к выходу в парк. По пути привлекая всё больше свидетелей, буквально волок людей за собой. Сетуя громко на мою оплошность. Гуннар тихонько смылся.

Принцесса с кислой миной тащилась за ним. Идти на попятную она не могла, как и представить, что Жадовский устроит балаган. Причём на законных основаниях. За Теодорой шли Авдотья и поскучневший сразу Кляин.

У самых дверей нам попалась Софья Дмитриевна:

– Что здесь творится? Ваше Высочество? – Она оглядела собравшуюся толпу.

– Я вам объясню, – подошёл к ней наставник, – с Вашего позволения, Ваше Высочество, разумеется, – он вопросительно глянул на Теодору. Той не оставалось ничего, как кивнуть.

В самом деле, не ей же рассказывать о содержимом собственного горшка.

Обер-гофмейстерина выслушала с самым серьёзным видом, лишь подрагивали уголки губ:

– Как вы правы, Василий Андреевич, – вдруг поддержала она дерзкую выходку Жадовского, – поспешим.

Я в изумлении наблюдала за всем этим зрелищем. Ай да наставник. Только бы ему потом не влетело за меня.

Мы вышли на то самое место, где тогда гулял Кляин.

– Вы были здесь, говорите? – Уточнил Жадовский.

Тот молча кивнул, на шее его вздулись вены.

Учитель глянул на окна галереи, метрах в тридцати от нас:

– Софья Дмитриевна, не находите, далековато кидаться горшками? Для такой юной дамы, – указал он на меня, – задача непосильная.

– И где орудие преступления? – Подключилась женщина с энтузиазмом, – осколки остались?

– Там, видите ли, – начала Авдотья, – только содержимое было, без горшка.

Сзади послышались смешки.

– Простите, – Жадовский не унимался, – как тогда графиня проделала вами сказанное?

Он обернулся к длинному, на котором уже лица не было. Тот глядел на толпу, нервно подрагивая, по-моему, даже пара волос из носа выпала.

– Магия, – прохрипел Кляин.

– Ах, магия, – Василий Андреевич улыбнулся, – как я уже сказал, Александра Николаевна – моя ученица. А после занятий мои ученики не то что, кхм, ночные вазы, пёрышко поднять в воздух не способны.

– Подтверждаю, – раздался сзади голос Павла, – а что здесь происходит?

И теперь уже цесаревич слушал сию душераздирающую историю в изложении наставника. Принц крепился как мог, поняла по глазам. Но смешки то и дело вырывались, впрочем, он старательно делал вид, что поперхнулся. Не у одного Павла случился приступ першения в горле. Позади, то тут, то там кряхтели и стонали от смеха зрители. Народу всё прибавлялось. Гуляющие спешили к нам, узнать, что за сборище.

Лицо Кляина стало тоскливым, он шарил глазами по сторонам, словно ища, куда улизнуть от внезапной «славы».

Павел глянул на окна, куда указывал Жадовский. Надо признать, угадали точно.

– Полно, господа, – вмешалась Софья Дмитриевна, – я лично видела Александру Николаевну после занятия. Она шла-то еле-еле. Пришлось даже предложить ей перевести дух в одном из эркеров. А метать горшки, простите, ей точно было не по силам.

– Всё ясно, – цесаревич глянул на Кляина, – вам, судя по всему, показалось. Ошиблись. Как тогда, с дверью. Часто у вас такое? Может прислать лекаря?

– Б-б-благодарю, Ваше Императорское Высочество, – заблеял длинный, – всё в порядке. Я здоров.

– На вашем месте, – ответил принц, – сам бы сходил к врачу. Мало ли…

Позади кто-то хихикал. И тут раздался явно женский голосок: «Посол помойный». Толпа грохнула. Виновницу не нашли. И не старались.

Теодора, пунцовая от стыда, поспешила к себе. За ней вприпрыжку нёсся любитель юных дев. Авдотья только хлопала глазами. Она так жаждала моего наказания и не поняла, как всё это обернулось фарсом.

– Вернёмся и мы во дворец, – кивнула мне Софья Дмитриевна, – с вашего позволения, господа.

Она взяла меня под руку и потащила за собой:

– Рассказывайте.

Я подробно изложила всё, что было ранее. Женщина хохотала так, что по лицу заструились слёзы:

– Василий Андреевич, как всегда, в ударе. Вы не знаете, но когда-то он слыл первым балагуром при дворе. Его шутки до сих пор помнят. И проказы тоже. Не хуже нынешней.

Она остановилась отдышаться:

– Александра, это была первая партия. Я догадываюсь, кто надоумил этого дурака идти жаловаться Теодоре. Сегодня вам просто повезло. Иначе бы уже пускали слюни под магией теурга. Будьте предельно осторожны. И лучше не выходите одна.

– Спасибо за вашу заботу, Софья Дмитриевна.

– С вами не соскучишься, графиня, – подмигнула она мне, – идёмте, провожу вас до комнаты. Со мной вам ничего не грозит.

Добрая женщина довела меня до спальни, на пороге которой мы и распрощались.

Вот так денёк. Вот так наставник! Без него я бы пропала. Однако надо быть готовой к любой неожиданности. Обер-гофмейстерина права, сегодня мне просто повезло.