Королевской поступью

Глава 37

Растолкала меня очнувшаяся Веся:

– Госпожа, просыпайтесь.

Сонно щурясь, поднялась с пола, мышцы ныли так, что еле встала на ноги:

– Что случилось?

– Павел, – указала девушка на цесаревича, – он не приходит в сознание.

От отката в этот раз уберечься мне не удалось, кляня себя за слабость, подошла к мужчине. Он был без сознания, дыхание прерывистым, глаза закатились и под подрагивавшими веками виднелись только белки с лопнувшими венками.

– Что с ним? – Обернулась я к Весе.

– Странно. Магия теургов продолжает работать. Даже сейчас. Его сознание сопротивляется, однако…, – она развела руками, – я не знаю, как ему помочь. Лишь чувствую, что он на грани.

Василий Андреевич не раз ругал меня, что не занимаюсь магией целителей. Теперь все его слова сбылись. Рядом любимый человек, которому нужна помощь. А я… Ничего не могу.

Опустила голову на грудь принца, слушая его сердцебиение. Рваное, словно заполошное.

Ну уж нет. Сдаваться я тоже не собираюсь. Раз уж во мне есть толика магии целителей, надо пробовать.

– Веся, что ты знаешь о подобных случаях?

Та пожала плечами:

– Слишком странно. Словно магию теургов скрепили с заклинанием. Колдун может оказывать влияние лишь при контакте с человеком. Почему тогда действие продолжается? Не знаю, как быть в таких случаях. Могу лишь сказать, что чувствую сопротивление цесаревича. И оно будет недолгим.

– Он умрёт?! – Сердце зашлось от страха.

– Нет. Станет послушен чужой воле. Как кукла.

– Как ты это поняла?

– Понимаете, я чувствую магию и знаю, на что она направлена. Тут подчинение. Жёсткое.

Вот оно что. Сигизмунд не просто так взял принца в плен. И вся эта заварушка с землями преследовала лишь одну цель. Подчинить цесаревича. Хитро. Павел сядет на престол, а у короля Речи Посполитой в руках окажется послушная марионетка, владеющая огромной империей.

Не дождётесь.

Раз уж воздействие идёт на подсознание к целительской магии необходимо подключить и ментальную. С двумя направлениями сразу я не работала. Только сегодня выбора нет.

Я села на пол, рядом с Павлом. Успокоилась и потянула эфир, стараясь наполнить себя силой. Выходило не очень хорошо, откат ещё давал знать.

– Госпожа, я помогу вам, – сказала Веся, когда я открыла глаза, – направлю свою силу через вас.

– Тогда не будем медлить. С Павла надо снять артефакт. Иначе мне не добраться до сознания.

– Это невозможно. Амулет практически единственное, что помогает ему сопротивляться. Сделаем по-другому. Я ведь добиралась до чужих мыслей и с артефактами. Это как плетение паутины. Необязательно её рвать. Можно аккуратно отодвинуть.

– Всё поняла. Сможешь сделать так для меня?

– Попробуем.

Веся села рядом, положив одну руку мне на голову, другую на Павла.

– Следите за потоком моей силы.

Перешла на магическое зрение. От Веси потянулись нити, они осторожно обходили защиту. Я пустила следом свою силу, немного, чтобы не помешать работе девушки.

Шаг за шагом получалось проникнуть в сознание принца. Трудно описать мысли, чувства и волю человека. Словно призрачные коридоры, где за дверьми скрыты воспоминания, желания, эмоции.

У Павла же всё занимала странная бурая субстанция. Чужая воля выглядела именно так. Она пыталась заполонить собой подсознание, глубинные слои. И я физически ощущала сопротивление цесаревича.

– Мы справились. Дальше действуйте сами. Моя магия тождественна враждебной. Боюсь, могу навредить.

Веся положила руки мне на плечи, вливая чистую силу.

Ну-с, потёрла я мысленно ладони. Заклятие, значит. Чужеродное влияние и правда действовало словно по чужой указке. Мне в голову пришли слова Жадовского, что целитель может вылечить не только тело, но и душу.

Сконцентрировавшись, направила зелёные нити магии на чужеродное заклятие. Поначалу ничего не происходило, я удвоила напор. И моя сила точно начала впитываться в бурое тело заклинания. Ослабив воздействие, потихоньку вторгалась в самую суть чужого влияния. Чувствовала, как моя магия концентрируется в центре «захватчика». Ещё немного и послала импульс. Похоже, на активацию бомбы, только на этот раз она была исцеляющей.

Бурая масса вздрогнула и начала распадаться на мелкие клочки, которые выжигали зелёные всполохи моей магии. Я не ослабляла усилия, Веся помогала, питая своей волшбой. Наконец, чужеродный объект рассеялся. Подсознание Павла снова приобретало нормальные очертания.

Я открыла глаза. На улице был полдень, судя по ослепительному солнечному свету.

– Сколько времени ушло на всё? – Потрясённо спросила Весю.

Девушка была бледна, и руки её слегка подрагивали.

– Не знаю, – она тяжело поднялась на непослушных ногах и прошла к туеску, где была вода.

– Ваше Сиятельство, – раздался голос Василия, – наконец-то. Я уж думал, вы все заколдованы. Сидите, ровно статуи какие, не шелохнётесь.

Вернулись мы под утро. И когда девушка меня разбудила, едва наступил рассвет. Выходит, на излечение Павла ушло часа три, по самым скромным расчётам.

Осмотрела цесаревича. Дыхание его выровнялось, став спокойным и глубоким, он ещё не приходил в сознание, но выглядел лучше. Легонько потрясла Павла за плечо. Тот приоткрыл глаза.

– Саша, – счастливо улыбнулся принц, – ты мне снишься?

– Нет, – погладила его по волосам, – это не сон.

Он огляделся по сторонам и сел на лавке:

– Голова кружится, – тихо сказал он, сжимая виски, – где мы?

– В лесу, Ваше Императорское Высочество! – Отрапортовал кучер, вытянувшись по струнке.

– Не кричи так, – поморщился цесаревич, – не на параде.

– Василий, будь добр, сделай нам чаю. Вчера мы травок нарвали.

– Уже, Ваше Сиятельство. И похлёбка грибная готова. Извольте к столу.

– Ничего не понимаю, – тряхнул головой Павел, – как вам удалось вызволить меня?

Я, поднявшись, села рядом с ним и рассказала все события прошедшей ночи.

Цесаревич обвёл нас изумлённым взглядом:

– Втроём пойти в ставку неприятеля?! Вы сумасшедшие.

– Что сумасшедшие, что влюблённые – всё едино, – под нос проворчал Василий, разжигавший погасший в печурке огонь.

Принц обнял меня, прижав к себе:

– Никогда и не подозревал, насколько сильно ты можешь любить.

А у меня плясали мушки перед глазами, последняя волшба давала свой откат, я, как могла, справлялась с ним, чувствуя, что ещё немного и потеряю сознание. Так и произошло, тело моё обмякло в руках принца. Последнее, что услышала, голос Веси:

– Уложите же её на скамью…

Пришла в себя на закате. Состояние было на удивление хорошим. Тело побаливало, но уже не так сильно. Оглянулась, рядом на скамье лежала Веся. Девушка открыла глаза.

– Госпожа, вы очнулись.

– Где все? – В избушке было пусто.

– Не знаю, я вслед за вами отключилась. Тяжеловато дался нам цесаревич.

– М-да. Только теперь чувствую, что мне гораздо лучше.

– Вы посмотрите на себя, – девушка, села, отбросив укрывавший её плащ.

– Что такое? – поднялась и я, – руки, ноги на месте.

Веся хихикнула:

– Магическим зрением.

– Ого! – Вырвалось у меня. Вокруг тела пылали всполохи силы. Они переливались радужным огнём, ослепляя и заполняя собой всё пространство, – красиво, – удивлённо наблюдала за происходящим.

– Красиво? Вы шутите? Ваш уровень теперь не хуже, чем у самого Жадовского.

Перевела взгляд на Весю. Девушка была словно окутана коконом из грозовых облаков, где мелькали фиолетовые и голубые огни.

– Ты себя видела? – Ткнула пальцем, – ничуть не хуже моего.

– Ага, – горделиво кивнула девушка и в ту же секунду закрылась от взгляда.

– Ловко. Тебе и артефакт не нужен.

– Теургам он и ни к чему. Они сами – ходячие амулеты, – улыбнулась Веся.

В дверях показались мужчины, лица у них были встревоженные.

– Саша, Веся. Как хорошо, что вы очнулись.

– Что ещё? – Неужели опять что-то случилось.

– По лесу рыщут солдаты. Ищут нас, – ответил цесаревич. Василий вернулся от деревни не так давно.

– Ходил разведать обстановку, Ваше Сиятельство. И не зря, – поддакнул кучер.

– Запрягай лошадей, – повернулась я к нему, – сматываемся.

– Поешьте, Ваше Сиятельство, на вас лица нет, бледная, как смертушка. Я пока всё исполню.

Он вышел на улицу, а Павел налил нам похлёбки и протянул тарелки с ложками.

Мы с Весей жадно уплетали вкусное варево.

– Далеко погоня от нас? – Спросила я Павла.

– В часе ходьбы, может ближе. Они не знают направления, потому прочёсывают лес широкой дугой.

– Успеем, – я облизнула ложку, со вздохом глянув в опустевшую тарелку, аппетит проснулся просто зверский.

Цесаревич заметил мой взгляд, рассмеялся и налил ещё похлёбки.

– Даже не знаю, как благодарить вас, – сказал он, – протягивая мне новую порцию и взяв тарелку у Веси, – впору к государственной награде приставлять. За мужество. Как ты решилась идти вот так, напролом?

– А что нам оставалось? Ждать, когда из тебя сделают послушную куклу? Пока Соколинский бы вёл переговоры, Сигизмунду хватило времени воплотить свои планы.

– Князь здесь? – Удивился Павел.

– Ага. Мы встретили его по пути, но дальше наши дороженьки разошлись. В штабе вашем, скорей всего.

– Значит, выставили требования по моему выкупу, – цесаревич потёр подбородок.

– Или просто тянули время, – заметила Веся.

– Ваши Сиятельства, – в избушку забежал Василий, – бежим. Погоня близко.

Мы выскочили на улицу. Карета стояла на полянке, всхрапывали отдохнувшие за эти дни кони. Из чащи раздавались приглушённые голоса.

Забрались в карету, и Василий направил её к лесной дороге. Лошади шли почти шагом, деревья не давали набрать скорость. Вот уже завиднелась накатанная колея. Неподалёку показались всадники.

– Откуда их принесло? – Удивился Павел, – твой кучер сказал, что солдаты по лесу рыщут, но пешком.

– Вася! Поднажми! – крикнула я в окно.

Он оглянулся и заметил погоню. Свистнул хлыст, и карета дёрнулась, набирая скорость. Кучер ловко правил между деревьев. Вот уже и дорога. Экипаж, развернувшись в колее, чуть не завалился набок.

Позади раздавались крики преследователей.

– Догоняют, – воскликнула Веся, – указывая на приближавшихся скакунов.

Дробно стучали копыта по дороге, Василий снова и снова стегал лошадей. Нас подкидывало на ухабах. Казалось, вот-вот и экипаж развалится.

– Не уйдём. Придётся драться, – взгляд Павла потемнел.

– Может и не придётся, – вдруг улыбнулась Веся, – подержите меня.

Мы вцепились в неё с обеих сторон, девушка высунулась в окно, подняв руки. Вот одна лошадь встала на дыбы, закружившись на месте и отчаянно заржав. За ней другая. Иллюзия, догадалась я.

Всадники, ругаясь, усмиряли брыкавшихся животных.

– Немного фору у нас есть, – Веся залезла в карету.

Но радость была преждевременной, впереди на дороге показались ещё всадники. Василий не сбавлял скорость, решил идти напролом. Павел прищурился. А потом закричал:

– Стой! Свои!

Карета притормозила, и к нам, еле сдерживая разгорячённого скакуна, подъехал Соколинский:

– Ваше Высочество, как вам удалось бежать? Впрочем, потом. Мы ещё на землях Речи, поспешите, задержим погоню. Вас ищет не один разъезд. Саша?! – Заметил он меня, – как ты? А, ладно, – махнул рукой, – вперёд! Быстрей!

Сзади приближалась погоня, князь со своими людьми выехали ей наперерез, а мы помчались дальше.