Короли карантина

Татум размахнулась ногой и ударила меня сбоку, прямо под ребра, при этом выбив воздух из моих легких.

Я попятился, и она бросилась вперед, ее перчатки ударили меня в грудь, один, два, три раза, прежде чем мне удалось переключиться с защиты на нападение и нанести удар кулаком ей в живот.

Ухмылка на ее лице сказала мне, что я попался в ее ловушку за мгновение до того, как она увернулась от моего удара, попав в пространство слева от меня. Она была так чертовски быстра, что я не смог защититься от ее удара под колени, хотя и предвидел, что это произойдет.

Она была чертовски жестока в своих ударах, и у меня подогнулись колени.

Татум нанесла мне удар в живот, прежде чем прыгнуть на меня и повалить на пол.

Я рухнул на спину, она оседлала мои бедра и торжествующе улыбнулась мне сверху вниз, пряди светлых волос выбились из узла, в который она их завязала, и свисали вокруг ее лица.

Я тяжело дышал под ней, пытаясь выглядеть разозленным из-за того, что она повалила меня и я потерпел неудачу, когда она прижала перчатки к моей груди, чтобы удержаться.

Я перчатками обхватил ее бедра, и у меня вырвался смешок.

— Я преподаю многим студентам, и лишь единицы, могут сравниться со мной, — сказал я, изучая ее голубые глаза. — Тот, кто тебя учил, был чертовски хорош.

— Мой отец хотел, чтобы я была лучшей во всем, что могло быть, — ответила она хриплым голосом, пытаясь отдышаться. — У меня были частные тренировки по всевозможным странным и захватывающим вещам. Но кикбоксингом я занималась дольше всего.

Это должно было вывести меня из себя. Конечно, у маленькой принцессы была лучшая подготовка. Папа воспользовался своим бумажником, чтобы убедиться, что она справится. Но почему-то в данном случае меня это не так сильно беспокоило. Сверхбогатые всегда были так расточительны со своими деньгами, так пренебрежительно относились к ним, несмотря на то, как много они значили для всех остальных. Попадание в первые два процента часто заставляло их детей чувствовать себя такими правомочными, такими особенными, что их дерьмо воняло не так сильно, как у других людей. Но, по крайней мере, он тратил свои деньги на ее обучение навыкам. Что-то настоящее, а не замаскированное под чушь собачью.

— Ты могла бы подумать о том, чтобы стать профессионалом, — сказал я, хотя ни на минуту не думал, что она согласится. Для кого-то вроде нее это было хобби. Ей не нужно было становиться профессионалом, когда ей не нужны были деньги. Это был просто еще один маленький блестящий значок, добавленный к ее приданому, когда ее продадут с аукциона мудаку, предложившему самую высокую цену, в качестве жены-трофея.

— Ты действительно думаешь, что я достаточно хороша? — Спросила она, удивив меня тем, что ее глаза заблестели при этой мысли.

— Да, — ответил я, моя перчатка слегка сдвинулась там, где касалась ее бедра. На самом деле я не прикасался к ней. Толстая подкладка боксерской перчатки была более чем достаточно большим барьером между нами, но я мог чувствовать передачу движения костяшками своих пальцев так же точно, как она могла чувствовать это на своей ноге.

— Тогда, может быть, нам стоит проводить больше таких тренировок, — медленно сказала она, слегка наклонив голову, чтобы посмотреть, захочу ли я этого. И несмотря на то, что мне уже пришлось изменить свое расписание с кучей других студентов, чтобы вписать ее в эти занятия, и у меня абсолютно не было свободного времени, чтобы изменить ее график тренировок, я обнаружил, что действительно хочу этого. Я действительно этого хотел.

— Я могу попытаться найти немного дополнительного времени… может быть, на выходных? — Предложил я, не успев закрыть свой чертов рот. Я буквально никогда раньше не предлагал ученице часть своего свободного времени. Это было мое личное время. Но дело было не только в ее обучении. Это было и о Сэйнте Мемфисе тоже. Это было то, что меня волновало. И если это позволяло ей чаще вырываться из его лап в качестве бонуса, то я был еще более готов это делать.

— Мне бы очень этого хотелось, — сказала она, и искренняя улыбка озарила ее полные губы.

Она все еще сидела на мне верхом. У нас обоих перехватило дыхание, я явно проиграл нашу схватку, у нас не было причин находиться в таком положении. Мне следовало бы сказать ей, чтобы она встала, но я этого не сделал.

Татум немного сдвинулась, как будто думала о том же, ее спина выгнулась, когда она надавила на мою грудь через перчатки, как будто собиралась встать. Но она все еще этого не сделала. И на мгновение мне показалось, что я смотрю не на студента, а просто на девушку. Девушка с голубыми глазами, которые манили меня погрузиться в их глубину, и полными губами, на которых играла улыбка. Девушка, на которой был спортивный бюстгальтер с эффектом пуш-ап, который я пытался не замечать в течение последнего часа, и девушка, которая в данный момент сидела, раздвинув свои бедра на моих бедрах.

Я внезапно подался вперед, садясь и отодвигая ее назад, прежде чем она уловила намек на то, куда только что забрели мои мысли из-за моего члена, набухающего между нами.

Это было бы как раз то, что мне было нужно. Ученица, рассказывающая директору, что я пытался трахнуть ее во время тренировки. Отличная работа, придурок.

Я отталкивал ее назад, пока ее задница не коснулась коврика между моими бедрами, и мы сидели, глядя друг на друга со слишком большим ожиданием, повисшим в воздухе между нами.

Я знал, чего она хотела от меня. Она хотела какого-то волшебного решения своих проблем с Ночными Стражами, и я действительно хотел предложить ей это. Но единственное, что я действительно мог сделать, это поддержать ее в этом плане по их уничтожению. И я также знал, что то, на чем я настаивал, только еще больше забросит ее в их сети. Но проблема с этими мальчиками заключалась в том, что они были как собака с костью. Она никак не могла избежать их зубов, если не вытаскивала их одного за другим.

— У тебя с ними есть какой-нибудь прогресс? — Спросил я, не уточняя, кого я имею в виду.

Она убрала свои ноги с моих и скрестила их под собой, думая об этом.

— Может быть. Трудно сказать наверняка. У меня все равно ничего не получится с Блейком. Он ненавидит меня таким ядовитым ядом, что заражает меня даже не приближаясь. Ему просто так больно, что он ослеплен этим, поглощен, и я боюсь того, что произойдет, когда вся эта боль достигнет апогея.

— Да, кое-что из этого я видел сам. — Игра Блейка на футбольном поле в последнее время ухудшалась. Он становился все более вспыльчивым, терял контроль и подавлял свое горе. То, как он вел себя, могло закончиться только одним образом. Плохим.

— Хуже всего то, что я чувствую себя полной идиоткой, купившись на его обаяние до всего этого. Меня даже предупредили об этом. Мила сказала мне, что произойдет, если я пересплю с ним, но я…

— Вы с Блейком были вместе? — Я перебил ее, мой тон был резче, чем я хотел. — В смысле, ты трахнулась с ним?

Ее губы приоткрылись, как будто я не должен был этого говорить. И черт возьми, мне определенно не следовало этого говорить. Но я был удивлен, она казалась умной девушкой, я просто не ожидал, что она встанет в очередь, чтобы трахнуться с парнем Ночных Стражей.

— Ты серьезно осуждаешь меня за то, что я занялась сексом? — Прорычала она, ее голубые глаза предупреждающе сверкнули.

— Я не осуждаю тебя за то, что ты трахаешься, — огрызнулся я. — Всем нравится трахаться, принцесса, это то, для чего мы созданы. Я осуждаю тебя за то, что ты выбрала Боумена, когда ты могла сделать любой другой гребаный выбор.

Ее губы приоткрылись, румянец коснулся ее щек под веснушками, и взгляд был таким чертовски милым, что я не мог продолжать злиться на нее. Когда невинный поступок не был инсценирован, она действительно могла это провернуть.

— Я просто подумала, что потом стану призраком, — сумела сказать она, опустив взгляд на свои красные боксерские перчатки, когда снимала их. — Я не предполагала, что он превратится в настоящего психопата и начнет вести себя так, как ведет себя до сих пор. Я имею в виду, Господи, когда мы были вместе той ночью, он был забавным, милым и щедрым, и таким гребаным… — Она оборвала себя и посмотрела на меня так, словно только что поняла, что рассказывает своему учителю о том, каково это — трахаться с кем-то, и румянец только разгорелся под ее веснушками.

— Тогда в какой момент он внезапно изменился? — Спросил я, поскольку мои мысли совершенно не задерживались на слове щедрый. Потому что я действительно сомневался, что она имела в виду, что он платил за ее выпивку всю ночь. Я предполагал, что эта ссылка имела больше отношения к тому, что он делал с ее телом, когда они были наедине. Вещи, которые заставляли ее тяжело дышать, умолять и кричать — я понял, что она снова заговорила, и прикусил язык, чтобы пресечь эти гребаные идеи.

— На следующее утро… Ночью ему позвонил отец, и он исчез на несколько часов. Я заснула, когда он ушел, но, когда он вернулся, он был таким… ненавистным. Сначала я этого не поняла, но после того, как мы, эм… — Она снова покраснела, и я рискнул предположить, что они сделали. Не то чтобы мне было не насрать. — В любом случае, после этого он в основном сказал "спасибо" и " можешь отваливать". Что я и сделала. Я списала это на то, что он получил от меня то, что хотел, и предположила, что мы оставим все как есть и забудем обо всем этом.

— Но он этого не сделал? — Спросил я, настаивая, хотя мог сказать, что на самом деле она не хотела мне говорить. Но я хотел знать. В любом случае, это не имело никакого значения для моих планов, но я хотел услышать это из ее уст. Я хотел больше боеприпасов, чтобы разжечь свою ненависть к этим избалованным, титулованным придуркам, которые думали, что для них нормально использовать людей и выбрасывать их, как будто это вообще не имеет значения.

— Когда я пошла завтракать после того, как переоделась в своем общежитии, он и другие Ночные Стражи узнали о моем отце. — Татум изучала свои перчатки, как будто ей было невыносимо смотреть на меня, пока она рассказывала эту историю, и моя кровь закипала, когда я заставлял себя слушать ее. — Они заставили всех студентов облить меня рыбным рагу. И еще Блейк… включил аудиозапись того, как мы занимались сексом, чтобы все услышали…

Я вскочил на ноги с рычанием ярости, отошел от нее и швырнул перчатки в угол комнаты.

— Он снимал тебя без твоего разрешения? — Я зарычал. — И он распространил это? Его могут привлечь к ответственности за это, он может отправиться в колонию для несовершеннолетних, он может…

— Он не распространял это, — сказала она, глядя на меня со своего места на полу, как будто была удивлена, увидев, насколько я рассержен. — Он просто вырезал часть аудиозаписи и прокрутил ее по громкоговорителю, чтобы это звучало так, как будто я знала о своем отце и вирусе «Аид». Я предполагаю, что он обманом заставил меня сказать определенные вещи, которые он мог бы использовать для этого. Насколько я знаю, ни у кого больше нет копии.

— Так он на самом деле не снимал тебя на видео? — Спросил я, найдя в этом хоть какое-то облегчение.

Она прикусила нижнюю губу, как будто не хотела говорить следующую часть, но я пригвоздил ее взглядом, пока она не была вынуждена заговорить.

— Он снимал. Он просто не поделился видео публично. — Этот румянец осветил ее изнутри, и мой пульс участился, когда я посмотрел на нее. — Но он включил ее для нас с Кианом, чтобы мы посмотрели в Храме…

Я, черт возьми, чуть не закричал от этого признания, но немного сбавил обороты. Немного.

— Если он показал кому-то секс-запись, на которую ты не давала разрешения…

— Я сказала ему включить это, — призналась она, качая головой и снова глядя на свои перчатки. — Он явно собирался это сделать в любом случае, и я не собиралась доставлять ему удовольствие, умоляя его не делать этого. Кроме того, на данный момент это кажется одной из менее ужасных вещей, которые они со мной сделали. И Блейк тоже на этой записи, я почти уверена, что он не хочет, чтобы это стало известно миру больше, чем мне. — Она пожала плечами, и одного этого движения было достаточно, чтобы я покраснел. Я стиснул зубы и двинулся открывать перед ней дверь.

— Почему бы тебе не пойти в душ? — Резко спросил я. — Я только что вспомнил, что должен кое-что сделать. — Например, выследить Блейка Боумена, конфисковать его телефон, удалить запись, а затем разбить эту чертову штуковину для пущей убедительности. Может быть, еще немного разбить ему лицо. Держу пари, ему было бы не так-то легко обманом заставить девушек трахаться с ним, если бы его хорошенькое личико было полностью испорчено.

Татум поднялась на ноги и, нахмурившись, подошла ко мне.

— Я думала, мы собирались поговорить о…

Мы оба подняли глаза, когда ее прервал голос директора Брауна, донесшийся из динамика.

— Ученики и персонал, это срочное сообщение от вашего директора. У нас подтвержденный случай заражения вирусом «Аид» среди кухонного персонала…

Татум резко вдохнула при его словах, и мое сердце подпрыгнуло. Среди всей этой чуши о карантине и новостных историй о случаях, быстро распространяющихся по всему миру, я даже не предполагал, что он попадет сюда. Не в скучный пузырь, у черта на куличках в школе-интернате для элиты. Но с этим одним простым предложением все внезапно изменилось. Это было уже не то, что происходило с другими людьми, а чудовище, которое добралось до нашей двери.

— Сотрудница, о которой идет речь, была доставлена в больницу для лечения, и в качестве меры предосторожности каждый сотрудник, который вступал с ней в контакт, был удален из школы. Их жилье и рабочие зоны были закрыты и будут тщательно продезинфицированы. Но в качестве дополнительной меры предосторожности нам было рекомендовано изолировать каждого члена этой школы, где вы находитесь в данный момент, на сорок восемь часов, начиная с настоящего момента. — Рука Татум нашла мою, и я крепко сжал ее, пока она в ужасе смотрела на меня, умоляя меня ее глазами опровергнуть эту новость. Но, честно говоря, реальность этой ситуации была плохой. Действительно чертовски плохой. Достаточно плохо, чтобы заставить меня на мгновение подумать о том, чтобы схватить сумку и сбежать отсюда к чертовой матери, прежде чем я понял, что не смогу этого сделать, не бросив ее Ночным Стражам и каждому извращенному плану, который они придумали для нее. Но последнее, что я слышал, что смертность среди людей, подхвативших эту штуку, составляла около шестидесяти процентов. И это были совсем не хорошие шансы.

— Чтобы внести ясность, — продолжил Браун. — Это означает, что вы должны оставаться на месте в течение сорока восьми часов. Нам нужно, чтобы все вы отправили сообщение о своем местонахождении в администрацию, чтобы охранники в защитном снаряжении могли доставить продовольственные пайки для вас и тех, кто находится с вами. В течение этого времени вам нужно внимательно следить за своей температурой, и если вы почувствуете, что у вас проявляются какие-либо признаки вируса, то вам нужно немедленно сообщить об этом. CDC объявил, что симптомы проявятся в течение сорока восьми часов после контакта с источником инфекции, так что этого должно быть достаточно, чтобы мы все оставались в безопасности. Любой, кто будет уличен в нарушении правила сорока восьми часовой изоляции, будет немедленно исключен и передан под опеку местной полиции, которая обеспечит вашу изоляцию за пределами школы. В течение этого времени вам рекомендуется держаться на расстоянии шести футов от окружающих и любой ценой избегать физического контакта. Я буду держать вас в курсе любой дальнейшей информации, которая появится в течение этого времени, и заранее благодарю вас за сотрудничество.

Объявление оборвалось, и я остался стоять рядом с Татум Риверс, а она вцепилась в мою руку и смотрела на меня снизу вверх, как будто у меня был какой-то волшебный способ все исправить.

— Что нам делать? — Спросила она, прикусив нижнюю губу.

— Все просто, — сказал я, заметив страх, который плясал в ее глазах. Она нуждалась во мне, чтобы помочь ей избавиться от этого страха, и я был готов попробовать. — Мы зависаем здесь два дня, устраивая пижамную вечеринку. У нас нет подушек для боя подушками, но я уверен, мы сможем найти несколько секретов, которыми можно обменяться, пока мы делаем маникюр-педикюр.

Татум рассмеялась, и я долго ухмылялся ей, прежде чем отпустить ее руку.

— Шесть футов назад, помнишь? — Я дразнил, но я имел в виду именно это. В любом случае, мне нужно было установить некоторую дистанцию между нами. Участие в этой вендетте против Сэйнта Мемфиса заставляло меня думать о ней как о чем-то большем, чем просто еще одна студентка, и я не мог позволить этим границам слишком сильно размыться. Тем более, что так уж случилось, что у нее были практически все качества, которые я обычно ищу в женщинах. Абсолютная задира, умный рот, длинные светлые волосы и тело… на которое я отказывался смотреть. Я все еще был ее учителем. А она все еще была слишком молода для меня. Шесть лет, возможно, и не так много при любых других обстоятельствах, но в данном конкретном случае это было все равно что пятьдесят.

Я мог бы сесть в тюрьму за то, что делал с ней все, что хотело делать мое тело. И с такими деньгами, которые были у таких людей, как те, что руководили этой школой, я вполне мог бы, черт возьми, гнить там до конца своей жизни.

Татум кивнула, словно была хорошей маленькой девочкой, и попятилась от меня, пока мы не стали следовать протоколу и держаться на расстоянии шести футов друг от друга. Хотя сейчас это казалось довольно бессмысленным. Мы только что провели вместе больше часа, катаясь по матам, так что я собирался предположить, что если у кого-то из нас это и было, то мы уже передали это дальше.

— Давай, — сказал я, — посмотрим, с кем еще мы застряли на следующие два дня.

Перл Девикерс и ее маленький отряд сталкеров пользовались тренажерами в спортзале до того, как мы отправились в комнату для спаррингов, и я мог только надеяться на все святое, что они уже свалили отсюда. Терпеть их во время занятий было достаточно плохо, не говоря уже о том, чтобы торчать с ними целых два дня.

Просто проваливайте, извращенцы, сбрасывающие трусики.

Я был готов предположить, что Перл обожала трахаться с персоналом, потому что, похоже, она верила, что из-за ее денег у меня в конце концов встанет. Но, честно говоря, я бы скорее отрезал себе член, чем засунул его в какую-нибудь титулованную сучку, посещавшую это заведение.

— Пойду проверю бассейн, — объявила Татум, когда я направился в спортзал.

Мой взгляд зацепился за ее задницу, когда она уходила, и я проклял свои глаза за то, что они смотрели туда. Ладно, может быть, я лучше отрежу себе член, чем вложу его в девяносто девять десятых процента сучек в этой школе.

Черт.

Я толкнул дверь в спортзал и, нахмурившись, оглядел затемненное помещение. Мой взгляд упал на часы, и я приподнял бровь, увидев, что пробило восемь. Мы тренировались гораздо дольше, чем я предполагал, и доступ студентов в это здание был запрещён. Персоналу разрешалось пользоваться им в одиночку после восьми, но не похоже, чтобы кто-то воспользовался этой возможностью. Большинство из них были слишком ленивы, чтобы поддерживать форму в свободное время, так что я не был особо удивлен.

— Эй? — Позвал я, подождав секунду, прежде чем признать, что здесь никого нет.

Я вышел обратно в коридор и толкнул дверь в бассейн как раз в тот момент, когда Татум потянула ее с другой стороны, и мы чуть не врезались друг в друга.

Она отшатнулась, и я поймал ее за талию, а она схватила меня за бицепс.

Мои губы приоткрылись, но какое-то мгновение я ничего не говорил, и она тоже.

— Извини, — сказал я, когда она выпалила: — Извини.

Она ухмыльнулась мне, и я провел языком по щеке.

— Я никого не нашел в спортзале, — сказал я.

— Здесь тоже никого нет, — добавила она.

— Так… мы здесь одни? — Спросил я, понимая, что все еще держу ее, и быстро отпустил. — На два дня?

— Если только ты не хочешь, чтобы тебя арестовали, — поддразнила она, ее руки медленно соскользнули с моих, кончики пальцев скользнули по моей плоти. Мне не должно было нравиться это чувство. И мне не нравилось. Я отказываюсь.

— Только не снова, — пошутил я, и она посмотрела на меня так, словно хотела понять, серьезно я это говорю или нет. Я не шутил. В подростковом возрасте у меня были небольшие неприятности с копами, но я не мог позволить себе получить судимость, иначе не смог бы взяться за эту работу. И с тех пор, как семья Сэйнта разрушила мою, месть была почти всем, ради чего я работал.

— Шесть футов назад, помните, сэр, — сказала Татум, начиная пятиться, и я закатил на нее глаза, хотя на самом деле это я должен был помнить.

— Я бы все равно не хотел, чтобы ты подходила ближе, чем на шесть футов, Риверс.

Ее улыбка немного погасла, когда я заговорил своим учительским тоном, и я проигнорировал укол в животе, который сказал, что я чувствую себя плохо из-за этого, прежде чем отвернуться от нее.

— Мы могли бы также принять душ и снять эту пропотевшую одежду, — сказал я, направляясь к мужской раздевалке. — И надеть что-нибудь чистое, — поспешно добавил, оглядываясь на нее через плечо.

Выражение лица Татум напряглось при упоминании чистой одежды, как будто с этим была какая-то проблема, но она ничего не сказала об этом, прежде чем направиться в женскую раздевалку.

По дороге я быстро отправил администратору сообщение, чтобы сообщить им, что мы здесь, и поинтересовался, сколько времени им потребуется, чтобы организовать поставки и доставить нам немного еды.

Я быстро принял душ и натянул свежую пару серых шорт и черную майку. Мои волосы были мокрыми, но мне нечем было их уложить, поэтому я просто заправил их за уши и оставил все как есть.

Я направился к двенадцатому шкафчику в углу комнаты и прижал большой палец к замку на нем, чтобы открыть дверцу. Я часто задерживался здесь допоздна, чтобы позаниматься после тренировок со студентами, поэтому у меня был припасен здоровый запас закусок.

Я схватил свою спортивную сумку и побросал туда протеиновые батончики, орехи, семечки, курагу, протеиновый коктейль, изюм, рисовые лепешки и баночку арахисового масла, которые там хранил.

Черт возьми, это чертовски скучный пакет с едой, который я могу ей предложить.

Обычно я просто без жалоб принимал наказание за свои привычки здорового питания в течение недели, чтобы сосредоточиться на своих целях тренировки, а затем у меня просто были разгрузочные дни в выходные, чтобы сохранить рассудок. Но прямо сейчас я смотрел на самый скучный ублюдочный пир, который я когда-либо видел, и относил его девушке, чьи привычки в еде уже были разрушены этими придурками, которые утверждали, что она принадлежит им.

Она получила два дня свободы от этих придурков, и я хотел предложить ей кое-что получше, чем рисовые лепешки с арахисовым маслом без сахара.

Мой взгляд упал на бутылку "Джека Дэниэлса", с которой Киан появился здесь в ночь вечеринки посвящения. Он едва проглотил его и, спотыкаясь, ушел отсюда без него после того, как я надрал ему задницу на боксерском ринге достаточное количество раз, чтобы удовлетворить его демонов. Я бросил его сюда со смутным намерением выбросить, но, возможно, мы могли бы воспользоваться им сейчас.

Не то чтобы я собирался предлагать студентке алкоголь.

Я покачал головой, отгоняя эту мысль, закрыл шкафчик и сделал шаг прочь от него. Потом я вспомнил о том, что собираюсь застрять здесь с Татум Риверс на целых два дня в одиночестве, и нам нужно будет придумать, как как-то скоротать время. И, несомненно, все прошло бы намного быстрее, если бы я выпил пару рюмок, чтобы ускорить процесс. Я повернулся обратно к шкафчику, рывком открыл его и бросил бутылку «Джека» в сумку. В любом случае, я пил не так часто, как раньше. Я заслужил свободный вечер от работы учителем.

В коридорах было темно, и я выглянул из передней части здания на небо, которое погружалось в ночь.

Время уже приближалось к девяти, так что все, что мне нужно было сделать, это провести с ней несколько часов, и мы могли бы лечь спать. А учитывая наши планы относительно того, как Ночные Стражи занимают нас, это должно быть достаточно просто.

— Татум? — Позвал я, гадая, где она может быть.

Она не ответила, но голубое ночное освещение привлекло мое внимание сквозь матовые стеклянные двери, так что я решил сначала попробовать там.

Когда я толкнул дверь, мое внимание привлек голос Татум, и я, подняв глаза, увидел, что она сидит на дальней стороне бассейна, опустив ноги в воду. На ней было красное облегающее платье с вырезом на бретельках и глубоким декольте, и от его эффекта в сочетании с рассыпавшимися по плечам ее медово-белокурыми волосами у меня перехватило дыхание.

— Я не знаю, что ты хочешь, чтобы я с этим сделала, если я попытаюсь улизнуть обратно и меня поймают, они отправят меня в колонию для несовершеннолетних — хотя, возможно, на данный момент это лучший вариант, — прорычала она, и не нужно было быть гением, чтобы догадаться, с кем она разговаривала по телефону. Я обошел бассейн и направился к ней, но она, казалось, не заметила моего приближения, когда заговорила снова. — Нет, я не одна, я здесь с…

Я выхватил телефон у нее из рук и взглянул на определитель номера, чтобы увидеть, что на экране высветился Король долбоебов.

— Кто это? — Рявкнул я, хотя уже знал.

— Сэйнт Мемфис. Это ты, тренер?

— Бинго. Ты заставляешь мисс Риверс покинуть безопасную зону, отведенную ей для карантина? — Спросил я мрачным тоном.

— Нет, сэр, — сказал он, но я даже отсюда чувствовал запах дерьма в его дыхании. — Мы с мальчиками просто беспокоимся о том, что она там одна.

— Ну, это не так. Она со мной. Я позабочусь о том, чтобы она держалась подальше от всего и от кого угодно, и, если все пойдет хорошо, вы сможете приятно поболтать об этом за ужином через два дня.

Сэйнт долго колебался, прежде чем вздохнуть.

— Что вам потребуется, чтобы привести ее к нам? — Спросил он своим обычным тоном "у меня-достаточно-денег-чтобы-купить-мир".

— Лекарство от вируса «Аид» было бы здорово, — ответил я. — Если этого не произойдет, нам все равно есть чем заняться, а ты зря тратишь заряд батареи.

Я отключил звонок, и мне было так чертовски приятно срать на планы этого мудака, что я разразился лающим смехом.

Татум уставилась на меня, когда поняла, что я сделал, но мгновение спустя на ее лице появилась широкая улыбка.

— У него наверняка сейчас крышу снесет, — засмеялась она, и я ухмыльнулся, опускаясь на стул рядом с ней, свесив ноги в воду, как и она.

Ее телефон снова зазвонил, когда перезвонил Король долбоебов, и Татум нервно прикусила губу. Я держал телефон между нами, посмотрел прямо в ее большие голубые глаза и выключил эту чертову штуку.

У нее вырвался стон, который, я клянусь, был на самом деле сексуальным, когда ее глаза загорелись дикой энергией.

— Срань господня, — выдохнула она.

— Да, я настоящий плохой мальчик, — поддразнил я ее. — Вешающий трубку и выключающий телефон, как гребаный бандит, жаждущий смерти.

Ее смех зазвучал снова, и я поймал себя на том, что хочу услышать его еще.

— Это сумка для ночевки? — Спросила она, ее взгляд упал на мою спортивную сумку.

— Лучше… при условии, что ты любишь перекусы после тренировки с высоким содержанием белка и полезных углеводов. — Чего никто не любит, но это было лучше, чем остаться голодным.

Она улыбнулась, когда я подтолкнул к ней сумку, и она начала рыться в ней.

— Так что там с твоим нарядом? — Спросила я ее, мой взгляд снова скользнул по красному платью. — Ты идешь на бал или что-то в этом роде, принцесса?

Румянец загорелся под ее веснушками, и она заправила за ухо прядь светлых волос.

— На самом деле это одна из странных форм пыток Сэйнта, — сказала она, и я нахмурился в замешательстве.

— Каким образом?

— Он… вроде как взял мой чемодан в заложники, когда они поселили меня к себе. А потом он купил для меня кучу одежды, на удивление точно зная мой размер, и сам выбирает все, что я ношу.

— Все? — Спросил я, задаваясь вопросом, почему он хотел, чтобы она была так одета. Хотя, когда мой взгляд скользнул по тому, как материал облегал ее, подчеркивая каждый дюйм ее тела, не говоря уже о том факте, что цвет ей идеально шел, причина стала довольно очевидной.

— Он даже покупает мне нижнее белье. И это как лучшее нижнее белье, которое у меня когда-либо было, оно как вторая кожа. Даже трусики…

— Вероятно, неуместно обсуждать свои трусики с учителем, — напомнил я ей, когда оторвал взгляд и посмотрел на огромный бассейн.

Вода здесь была значительно теплее, чем в общественном бассейне. Маленькие богачки не могли рисковать замерзшей задницей, когда им все-таки захотелось искупаться, и теплая вода ласкала мои ноги, когда я лениво брыкал ими.

— Тогда уместно ли выпивать со своим учителем? — Спросила она, найдя бутылку Джека. — Или ты планируешь устроить вечеринку для одного и заставить меня сидеть в углу?

Я подавил ухмылку, протянул руку и взял у нее бутылку, прежде чем открутить крышку и сделать большой глоток. Я сделал пять глотков, осушив четверть бутылки, когда почувствовал на себе ее взгляд.

Ни одна вечеринка не сравнится с изоляцией, верно?

— Я ни за что на свете не дам тебе алкоголь, — твердо сказал я, не сводя глаз с дальней стороны бассейна и сдерживая смех, когда она раздраженно фыркнула.

Я молча поставил бутылку рядом с ней и стал ждать, продолжая смотреть на воду. Через две секунды она схватила ее и прижала к губам.

Мое сердце подпрыгнуло при мысли о том, что я только что сделал. Я был действительно чертовски безрассуден с этой девушкой, но какой-то части меня было просто все равно. Я бесцельно проводил время здесь, потеряв надежду обрушить свою месть на Сэйнта Мемфиса, ради чего я так усердно работал, а она ворвалась в мою жизнь, назвала меня мудаком, надрала мне задницу на боксерском ринге и в одиночку дала мне возможность сделать то, ради чего я сюда приехал, в течение нескольких недель.

Я взглянул на бутылку, когда она поставила ее между нами, и приподнял бровь, увидев, что она сравнялась с моей порцией, так, что бутылка была уже наполовину пуста.

В моем животе зародилось низкое жужжание, и я потянулся за едой точно так же, как это сделала она. Она со смехом оттолкнула мою руку от кураги, прежде чем отправить одну из них себе в рот и застонала от преувеличенного удовольствия.

— О, ради любви к сахару, — простонала она, прожевывая, и я фыркнул от смеха.

— Ты ведь все еще не сидишь на диете из листьев салата не так ли? — Спросил я, отчасти потому, что если бы я узнал, что Сэйнт все еще вытворяет с ней это дерьмо, то я собирался лично найти способ остановить его, а отчасти просто для того, чтобы было что ей сказать.

— Нет. Я была хорошей девочкой, поэтому получаю много угощений, — невозмутимо ответила она. — Но никакой пиццы. Клянусь, я готова на все, лишь бы съесть эту вкуснятину. Но Сэйнт любит правильную еду. — Она изобразила рвоту, и я виновато посмотрел на запас здоровой пищи. Вряд ли я предлагал ей свободу от нездоровой пищи, о которой она мечтала.

— Ты хочешь продолжить обсуждение способов, которыми ты сможешь работать против них? — Спросил я.

— Нет. Не сегодня. У меня впереди целых два дня свободы, и я хочу быть по-настоящему свободной от них хотя бы часть этого времени. По крайней мере, сегодня вечером.

— Хорошо, — согласился я, жалея, что не могу так легко забыть о семье Мемфисов. Так долго они были всем, о чем я думал, обо всем, о чем мечтал, что я не мог представить себе настоящую ночь свободы от этого, но я мог попытаться это сделать. — Итак, как выглядит свобода для Татум Риверс?

Она бросила на меня взгляд, полный тревоги, прежде чем внезапно вскочить на ноги.

Я посмотрел на нее снизу вверх, когда она протянула руку через свои плечи, и мои губы приоткрылись, когда красное платье одним быстрым движением упало с ее тела.

Она не шутила насчет того, что Сэйнт выбирает хорошее нижнее белье, и на мгновение все, что я мог сделать, это уставиться на нее в красно-белом шелковом платье, которое делало ее похожей на модель Victoria Secret, прежде чем она нырнула прямо в бассейн.

Я смотрел, как она уплывает от меня под водой, и к тому времени, как она вынырнула, то уже достигла дальней стороны широкого бассейна.

— Ты можешь надолго задерживать дыхание, — сказал я.

Я что, только что пытался сделать ей комплимент по поводу того, как долго она может задерживать свое гребаное дыхание?

— Я была в команде по плаванию в нескольких школах, но потом я снова перевелась, и у них не было бассейна, поэтому я переключила свое внимание на гимнастику, — ответила она, пожав плечами.

— Значит, ты также гибкая?

Какого хрена я только что об этом спросил??

— Да, — ответила она своим хриплым голосом, и я провел рукой по лицу, пытаясь вспомнить, какого черта я начал пить виски. У меня не было гребаной игры, когда я пил виски, и я знал это. Не то чтобы мне нужно было играть прямо сейчас, в любом случае, но, черт возьми, мне не нужно было комментировать, насколько гибкой она была или не была.

— Ты не знал? — Крикнула она, когда я больше не задавал ей идиотских вопросов.

— Нет.

— Потому что ты трусливое дерьмо? — Спросила она, выгибая бровь.

— Может быть.

— Или, может быть, это потому, что ты больше не знаешь, как быть свободным, — поддразнила она.

Это была просто шутка, но она задела меня за живое. Потому что иногда я задавался вопросом, о скольких именно вещах я забыл, выполняя свою миссию по разрушению семьи Сэйнта. Я никогда не относился к тому типу парней, которые отказываются от вызова. Так что к черту все. Меня даже не волновало, что она подталкивала меня к этому. Я собирался поплавать в бассейне с красивой девушкой и просто немного повеселиться, черт возьми, хоть раз в жизни.

Я взял бутылку "Джека" и сделал еще несколько больших глотков, чувствуя, как он обжигает, и поставил бутылку обратно на плитку.

Я поднялся на ноги и стянул майку, прежде чем сбросить шорты и остаться в одних боксерах.

Татум наблюдала за мной, и от выражения ее глаз у меня по спине пробежали мурашки. Я попятился, прежде чем разбежаться и прыгнуть прямо в центр бассейна, подтянув ноги к груди. Вода плескалась повсюду, когда я нырнул как камень, а крики Татум эхом отражались от высокой крыши.

В тот момент, когда я вынырнул, мягкие руки схватили меня. Татум пальцами вцепилась в мои волосы, когда навалилась всем весом мне на спину и попыталась затащить меня под воду.

Я хрипло рассмеялся, когда она окунула меня, набрав полный рот воды в момент погружения в воду.

Я схватил ее за голую ногу и оторвал от себя, снова оттолкнув изо всех сил, так что она шлепнулась в воду в нескольких метрах от меня.

Я поплыл к дальнему бортику, но мгновение спустя ее руки сомкнулись на моей лодыжке из-под поверхности, и она потянула меня обратно под воду.

Я засмеялся, пытаясь освободиться, но она внезапно снова вскарабкалась мне на спину, ее руки сомкнулись вокруг моей шеи, когда она удерживала меня.

Я сделал глубокий вдох и нырнул под поверхность, пока плыл к дальнему бортику, а она всю дорогу цеплялась за мою спину, как пиявка.

Я добрался до края бассейна и схватил ее за бедра, отрывая их от себя, а она смеялась, пытаясь удержаться.

Мне удалось как следует ухватить ее за ногу и дернуть достаточно сильно, чтобы она обвилась вокруг моего тела, зажав ее между своей грудью и кафельной стенкой бассейна.

— Ты собираешься умолять, принцесса? — Я поддразнил ее, используя свое положение, чтобы прижать ее бедрами к стене.

— Я не умоляю. И обычно я бы просто ударила по яйцам, но боюсь, ты бы назначил мне наказание.

Ее слова были задуманы как шутка, но при упоминании о наказании я замер.

— Это то, что учителя делают с учениками, которые плохо себя ведут, — мрачно согласился я.

Она поймала меня в ловушку своих бесконечных голубых глаз на самое долгое мгновение, когда я почувствовал, как ее кожа прижимается к моей в стольких местах, что это было ошеломляюще.

Ее лодыжки были скрещены у меня за спиной, когда она использовала меня, чтобы удержаться на ногах, и момент между нами затянулся, когда она медленно напрягла мышцы бедер. От этого движения ее промежность прижалась к моей, и каждый кусочек меня напрягся — каждый, до единого.

Ее глаза расширились, и я внезапно отпустил ее, опустив так, что она погрузилась под воду и выбралась из бассейна, прежде чем смогла снова всплыть на поверхность.

Я зашагал прочь от нее, когда она позвала меня вернуться, спрашивая, все ли со мной в порядке, и я фыркнул про себя.

Просто чертовски привлекательно, принцесса, мне просто нужно пойти и заглушить этот стояк, пока у тебя не сложилось обо мне неправильное впечатление. Или, может быть, подрочить, чтобы моему члену больше не приходили в голову подобные идеи сегодня вечером. Если я просто смогу утомить ублюдка, то, возможно, он не будет так чертовски гореть желанием заводиться рядом с тобой.

— Монро? — Снова позвала она, и я отмахнулся от нее, пообещав вернуться с припасами, которые доставили охранники.

Я понятия не имел, привезли ли они их уже, но, если нет, я просто подожду у двери, пока они не появятся. И к тому времени, так или иначе, я бы смотрел на Татум Риверс как на студентку и не более того.

Я проснулся от тяжелого запаха хлорки, царапающего мой нос, и боли в спине, которая напомнила мне, где именно я нахожусь. Где были мы.

Я заставил себя выпрямиться и, зевнув, провел рукой по лицу, чтобы прогнать сон. Все это было либо каким-то безнадежным кошмаром, либо шуткой, призванной наказать меня.

Татум все еще спала по другую сторону мата, который мы притащили, чтобы постелить рядом с бассейном и спать на чем-то мягком, используя тепло и влажность от бассейна, чтобы мы не мерзли без одеял. На ней снова было красное платье, по-видимому, без нижнего белья, поскольку оно сушилось в сауне, но я не думал об этом. Она глубоко дышала, нахмурив брови. Теперь над ней нависли тени, которых не было, когда она впервые попала в это место. Но если я имею к этому какое-то отношение, эти тени скоро снова отступят.

Я заставил себя подняться на ноги, поправляя пояс спортивных штанов, и направился в поисках ванной, чтобы отлить.

В коридорах Кипарис было невыносимо тихо, их стены жаждали, чтобы звуки студенческих голосов отражались от них. Мне всегда нравилось находиться внутри школьных зданий, когда они были пустыми. Вдали от толпы, для которой они были созданы, и полные ожидания того, что должно было произойти.

Справив нужду, я подошел к зеркалу в мужской раздевалке и стал мыть руки, изучая свое отражение. Давным мой рот не был сжат в такую жесткую линию, эта хмурая складка не залегала у меня на лбу, а темно-голубые глаза не преследовали воспоминания обо всем, что я потерял. Но в последнее время было довольно трудно вспоминать этого парня. Думать о нем было все равно что думать о ком-то другом. Его воспоминания всегда были затуманены солнечным светом и отголосками смеха. Но я не был уверен, что даже сейчас умею так смеяться. Я с трудом вспомнил, как улыбаться, а когда улыбнулся, это было не то выражение радости, которое я использовал раньше.

Теперь я был холодным, жестким и неприкасаемым. И все потому, что семья Сэйнта Мемфиса решила, что моя семья не имеет ценности. Его отец забрал у меня все, потому что боялся за свою репутацию, и я чертовски уверен, что не позволю ему и его друзьям сделать что-то подобное с той девушкой.

Я взглянул на свои светлые волосы и вздохнул, пытаясь привести их в порядок за несколько мгновений. Обычно я использовал средство, чтобы зачесать их назад, но без него мне просто приходилось заправлять их за уши. Я быстро махнул на это рукой и вздохнул, поняв, что буду весь день выгонять это из головы, что бы я ни делал.

В коробке с припасами, которую оставили для нас прошлой ночью, на самом деле было не так уж много припасов. В ней были продукты и вода в бутылках, но и только. Ни одеял, ни запасной одежды, ни чертовой зубной пасты. Я догадывался, что им пришлось работать в спешке, но все равно было неприятно сознавать, что моя квартира находилась в нескольких минутах ходьбы и в ней было все, что я мог пожелать, и даже больше для данной ситуации.

Я выдохнул и сунул руку в карман, вытаскивая пачку жвачки и засовывая одну в рот.

Мой телефон зазвонил, когда я положил жвачку обратно в карман рядом с ним и вытащила его, чтобы посмотреть, кто меня ищет.

Мои брови поползли вверх, когда я увидел список из восьми пропущенных звонков и трех сообщений от Киана Роско, и я быстро открыл их, чтобы узнать, что он хотел.

Киан:

Мне нужно попросить тебя об одолжении.

Киан:

Мы можем тебе за это заплатить.

Киан:

Это срочно, придурок, перезвони мне.

Я на мгновение задумался над этим, возвращаясь в комнату с бассейном, прикусывая щеку и пытаясь держать себя в руках. Я с легкостью могу догадаться, зачем они звонили. Казалось, что фотографий, которые Татум отправила им прошлой ночью после того, как она снова включила свой телефон, чтобы доказать, где она, было недостаточно, чтобы ослабить их опасения по поводу того, что их питомец вырвался из их лап.

Мой взгляд снова пробежался по сообщениям, когда я возвращался к коврику, на котором мы спали, и когда я поднял глаза, мое сердце подпрыгнуло, когда я понял, что застал Татум переодевающейся.

Она стояла ко мне спиной и, к счастью, уже надела штаны для йоги, но платье сняла, и ее обнаженная кожа привлекла мое внимание и не позволила мне отвести взгляд на мгновение, которое тянулось слишком долго.

— Извини, — сказал я, прочищая горло, когда заставил себя повернуться к ней спиной, и она ахнула при звуке моего голоса.

— Нет, это моя вина, я должна была пойти в раздевалку, просто там так холодно, — быстро ответила она, и я услышал, как она натягивает одежду, выругавшись себе под нос.

Ухмылка тронула мои губы и не отпускала. К тому времени, когда она сказала мне снова повернуться к ней лицом, я обнаружил, что нахожусь на грани смеха.

— Что? — Спросила она, наклоняя голову так, что ее длинные волосы змеились по плечу и щекотали бок. На ней снова был спортивный бюстгальтер с эффектом пуш-ап, в том же наряде, в котором она была на нашем занятии по кикбоксингу. Ей пришла в голову хорошая идея постирать их и повесить сушиться в сауне, так что у нее было два наряда, которые можно было чередовать на время нашего карантина. Мне просто повезло, что в обоих вариантах она выглядела безумно соблазнительно. Я просто не мог решить, хорошо это или плохо.

— Просто вся эта гребаная ситуация, — сказал я, указывая между нами и на здание, в котором мы стояли. Это была гребаная шутка. Кто-то вроде меня никогда не должен был переступать порог такой школы, не говоря уже о том, чтобы преподавать этим маленьким элитарным ублюдкам, но вот я здесь. Я из кожи вон лез, чтобы попасть сюда, и на самом деле все это было не для меня.

Татум смотрела на меня так, словно не понимала, и, конечно же, так и было. Возможно, она была менее язвительной, чем многие здешние дети, или, возможно, я просто хотел в это верить, но в любом случае, ее семья могла позволить себе обучение, и это само по себе доказывало, что мы пришли из совершенно разных миров. Я сомневался, что она когда-нибудь сможет понять, каково мне было жить своей жизнью.

Прежде чем кто-либо из нас смог продолжить эту опасную тему разговора, мой телефон зазвонил снова, когда поступил звонок по FaceTime от Киана.

Я прищелкнул языком и придвинулся ближе к Татум, протягивая телефон, чтобы показать ей, кто звонит.

Ее полные губы надулись так, что привлекли мой взгляд к ним, и я немного сильнее сжевал жвачку, снова опустив взгляд на телефон. Я не был подготовлен к тому, чтобы иметь дело с ней здесь, в этом маленьком спортивном лифчике, с растрепанными волосами и большими глазами, прикрытыми ото сна. Это было все равно что увидеть льва на Северном полюсе. Тот факт, что он находился вне своей естественной среды обитания, только усложнял задачу отвести от него взгляд.

— Я мог бы тоже посмотреть, чего он хочет, — сказал я, и она медленно кивнула, принимая мое решение.

Я ответил на звонок, фактически ничего не сказав, придав камере плоский вид, когда она подключилась, и мне удалось мельком увидеть Храм, где Киан сидел на сером диване.

— У тебя есть кое-что наше, — сказал он, даже не потрудившись поприветствовать меня.

— И что же это? — Спросил я.

Киан внезапно исчез из поля зрения, когда Сэйнт выхватил телефон.

— Могу я перекинуться парой слов с Татум, сэр? — Спросил он таким тоном, который на самом деле был вовсе не вопросом, а скорее приказом.

— Зачем? — Спросил я в ответ, отказываясь уступать его своевольным манерам. — Я не мальчик на побегушках ни у тебя, ни у нее, если ты хочешь пообщаться по FaceTime со своей девушкой, просто позвони ей на телефон.

Уголком глаза я заметил ка Татум вздрогнула, когда я назвал ее так, но я проигнорировал это. Я не хотел, чтобы Сэйнт вообще что-то заподозрил о моих отношениях с ней. Если бы он думал, что мы хотя бы в дружеских отношениях, он, вероятно, приложил бы некоторые усилия, чтобы держать ее подальше от меня. Лучшая защита, которая у нас была против него и его бреда, заключалась в том, чтобы он не смотрел на нас слишком пристально.

— Потому что телефон Татум, похоже, был выключен всю ночь, — прорычал он, и то, как сверкнули его глаза, дало мне понять, насколько сильно это его разозлило. Я сказал ей снова выключить его после отправки фотографий, и теперь был вдвойне рад этому предложению.

— Ну, у нее, наверное, сел аккумулятор, а я не намерен тратить свой на разговоры с тобой. — Я пошевелил большим пальцем и уже собирался повесить трубку, когда Сэйнт заговорил снова.

— Мы беспокоимся о ее безопасности, сэр, — прошипел он. — И если мы не убедимся, что у нее не было никаких безумных идей о том, чтобы снова сбежать, тогда нам просто придется нарушить эти дурацкие правила изоляции и спуститься туда, чтобы убедиться, что с ней все в порядке.

При этих словах Татум резко втянула воздух, и мне пришлось заставить себя не зарычать на этого маленького засранца. Вместо этого я повернул камеру, чтобы они могли видеть ее, стоящую у бассейна и запускающую пальцы в свои длинные волосы.

— Доволен? — Я зарычал на Сэйнта, поворачивая камеру обратно, чтобы вид был на меня.

— Едва ли, — ответил он.

— Ну, для меня этого достаточно. — Я повесил трубку и обменялся улыбкой с Татум.

— Следующим он набросится на тебя, — предупредила она.

— Пусть попробует, — ответил я, пожав плечами.

— Значит, ты хочешь провести день, планируя его падение? — Спросила она, и волнение, которое я почувствовал в этих словах, обожгло меня насквозь.

— Черт возьми, да, — согласился я, бросая ей жвачку, прежде чем заблокировать номер Киана, чтобы он не смог позвонить снова. Я бы разблокировал его после окончания карантина, но сейчас у меня было свидание со своей судьбой.