Кость в горле 2. Первая невеста

11.4

Доротея выглядела ошеломленной.

— Насколько я могу быть уверена в этих результатах, — тихо шипела я на Эдмуна Тенбрайка в приемной, когда медик ушел.

— Я бы не стал врать вам о подобном, миледи Торнхар. Но вы можете провести независимую проверку на своих землях, если не доверяете мне. И если бы ваша сестра носила моего будущего внука, я ни за что бы не отказался от них.

Возвращались мы в полной тишине, Доротея и мама не поднимали глаз от пола, боясь реакции окружающих, а Фредерик Тенбрайк лучился самодовольством, так как его слова оказались правдой. Я же держала голову прямо, но про себя думала о том, как по возможности замять скандалы - все видели нас в поместье Тенбрайк и посещающих клинику. Интересно, Доротея знала, что Фредди не отец? Почему-то мне казалось, что нет, иначе она не отправилась бы с нами так уверенно к маг-медику.

Оказавшись в поместье Тенбрайк, все, чего я хотела, это побыстрее убраться и начать решать с Доротеей вопрос того, кто же на самом деле отец ребенка, и что вообще случилось. Но герцог настоял на том, чтобы мы остались на ужин, подготовка к которому заняла целый день.

До ужина оставалось еще несколько часов, Доротея пожаловалась на головную боль, поэтому мне пришлось отложить наш разговор. Я же решила воспользоваться возможностью и прогуляться по живописным улочкам Брайморолла, ревниво осмотреть их дороги, торговые ряды, озеленение, ресторации и даже систему ливневой канализации.

Во время прогулки ко мне и Франсис присоединился Оливер, и сделал это на глазах у большого количества людей, так, что я не могла его просто отослать. Франсис, поняв что мы продолжим прогулку вместе с ним, теперь тактично шла позади нас.

— Извини, что так получилось, — произнес Оливер. — Я понятия не имею, как они смогли скрыть это от всех.

— Не важно, — пробормотала я. Надеюсь, он не считает, что я сейчас при нем буду обсуждать семейные проблемы? — Простите, я не собираюсь с вами обсуждать личную жизнь моей сестры. Я могу вам чем-то помочь?

— Я всего лишь хотел показать тебе нашу столицу, раз уж ты решила отправиться на прогулку. Буду вести себя идеально, обещаю.

Меня не устраивало то, что он обращался ко мне на ты и делал вид, что мы друзья, но в остальном маркиз действительно вел себя идеально. Те эмоции, которые я испытывала от его измены с Доротеей давно улеглись, как будто все это было в прошлой жизни.

Гулять с Оливером по Браймораллу оказалось неожиданно весело: он знал истории почти каждого дома в центре города, рассказывал о грабежах, пожарах и запретных зельях, которые когда-то готовили там. Это было довольно весело, мой бывший жених также проводил меня до местной ярмарки и купил мне самый отвратительный десерт, который я пробовала в своей жизни. Глядя на моё кислое лицо, он весело смеялся, говоря, что в составе десерта находится очень редкий фрукт, который половина людей ненавидит и другая половина обожает.

Все это время Оливер был очень обходительным, постоянно подавал мне руку на неровных участках дороги, следил за тем, чтобы никто в толпе случайно не толкнул меня и даже не забывал включать в разговор скучающую Франсис. Вкупе с его потрясающей внешностью это очень подкупало, я видела, что юные девушки буквально таяли, видя его, а более взрослые женщины часто поворачивали голову вслед будущему герцогу.

Вернувшись в поместье, мы застали там встревоженную матушку: она сказала мне, что Доротея и Фредерик уединились и сейчас разговаривали на повышенных тонах. Я не хотела в это вмешиваться, пусть разберутся, но Оливер тут же устремился в комнату, где они спорили, и я последовала за ним.

— Делаешь вид, будто не знаешь меня, даже не навестил, не проверил после всего того, что случилось! Зачем тогда ты писал мне, зачем приглашал, давал ложную надежду?

— Я приглашал, потому что ты сама этого хотела! Ты сама повела нас тогда на озеро, хотя я и говорил, что это неприлично! А сейчас пытаешься повесить на меня чужого ребенка, хотя ты нагуляла его с кем-то другим.

Доротея была на взводе - я мало разбиралась в беременностях, но, наверное, ей вредно так волноваться?

— Перестаньте! Вас весь дом слышит, — строго сказал Оливер, и Доротея, увидев его, истерично засмеялась.

— А вот и ещё один кобель рода Тенбрайк, не способный взять на себя ответственность и вести себя достойно.

— Доротея, тебе ли говорить про достоинство, ты сама спала сначала с ним, а после со мной, — Фредерик Тенбрайк явно не собирался просто так это оставлять, но увидев меня, внезапно очень смутился и покраснел.

Доротея, услышав это, зловеще усмехнулась и обратилась к Оливеру:

— Оливер, хочешь я расскажу тебе большой секрет Фредди? — услышав это, младший брат Оливера поднял испуганные глаза на будущего герцога Тенбрайк. — Ты наверное считаешь себя настоящим кумиром для Фредди? На самом деле он отчаянно завидует тебе и ненавидит тебя. Фредди единственный мужчина в семье без титула, а ведь ты уже будущий герцог, но твой папа передал вассальный титул маркиза именно тебе и ты даже не подумал о том чтобы дать его своему младшему братику. Наоборот, заманиваешь этим титулом разных дур, обещая им что разведешься со своей женой хранительницей и они будут маркизами.

После её слов в комнате повисла тяжёлая тишина. Я подумала, что если это правда, то Оливер так и не изменился — меня он тоже когда-то пытался заманить подобными обещаниями. Нужно увести Доротею отсюда, сейчас она на эмоциях и может сказать что-то, о чем позже пожалеет.

— Он также рассказывает всем твои грязные секреты, Оливер, например то, как ты заказываешь в борделях девушек похожих на мою сестру, или то, что ты не был верен ни единой девушке за всю свою жизнь. Но мне кажется, он просто завидует и старается подражать тебе. Вот только никто на него не смотрит, он является “лишним Тенбрайком”, “младшим Тенбрайком”, ни одна женщина даже не знает его имени, настолько он находится в твоей тени.

Фредерик Тенбрайк выглядел так, будто готов был провалиться под землю. Наверняка его чувства были очень личными и болезненными. В этой семье проблем было не меньше, чем у нас, но Доротея вывалила их все наружу.

— Доротея, пожалуйста, давай выйдем на веранду - попросила я. - Этот спор не приведет ни к чему хорошему, вы все только расстроите друг друга.

— Нет! — воскликнула она гневно. — Хватит притворяться святошей, Элли! Мне надоело, что все думают, будто об меня можно вытирать ноги, будто я — женщина второго сорта, недостойная замужества.

— Но ты и есть женщина второго сорта! Только легкодоступная, гулящая женщина будет спать так с мужчинами вне замужества. Никто не хочет тебя, все хотят только твою сестру, ты же являешься грязным пятном этой семьи.

Боги, какое это средневековье, просто сил нет. Я чувствовала себя так, будто смотрю второсортное телешоу.

— Замолчи! Ты же сам говорил мне, что хотел детей, утверждал, что если будут последствия, ты возьмёшь на себя ответственность и что ты лучше своего брата. — Голос Доротеи дрожал от гнева и боли.

— Ты совсем сумасшедшая, если веришь, что кто-нибудь женится на такой как...

— Тишина! — перебила я. — Интересно, а кто же был партнером Доротеи? Дайте угадаю... Фредерик Тенбрайк, это же были вы? Не делает ли это вас таким же легкодоступным и разгульным? — Мне все это безумно надоело, будто благородные люди разом растеряли все достоинство.

Младший из сыновей Тенбрайк посмотрел на меня удивленно, вновь смутился, но после поднял голову и ответил, как он думал, с достоинством.

— Я — мужчина, это другое.

— И почему же это другое? С какой стати подобные двойные стандарты? Вы участвовали в тех же самых “преступлениях”, в которых вы сейчас обвиняете мою сестру. Если вы верите, что то, что между вами было, является чем-то плохим, то вы точно также запачканы в этом, вы точно такой же легкодоступный, гуляющий мужчина второго сорта, однако вы стоите здесь и изображаете святую невинность, как будто бы вы рядом со свечкой проходили, а не участвовали в этом. — В полнейшей тишине схватила Доротею за запястье и увела. Сестра не сопротивлялась.

Вряд ли моя отповедь хоть кого-то впечатлила, скорее они подумали, что я очень странная и неадекватная. Мужчина в этом мире, по мнению окружающих, может спать с кем угодно, но он при этом не легкодоступный, а вот женщина, с которой он спит - да. Да, Доротея совершила много ошибок, но неужели она одна ответственна за все последствия?

Выведя сестру на пустую террасу, я усадила её в кресло. Из дома доносились громкие голоса: Оливер и Фредерик продолжали свою ссору. Пусть. Матушка попыталась подойти к нам, но я остановила её взглядом — мне нужно было поговорить с Доротеей наедине. Хотя и с матушкой потом тоже надо будет поговорить, наверняка этот разговор навсегда скажется на их самооценке.

Попросила слугу, стоящего неподалеку, принести стакан воды и передала его Доротее, после чего проследила, чтобы рядом с нами никого не было и села напротив нее.

— Кто является настоящим отцом ребенка?

— Я действительно считала, что отцом был Фредди... но если это не он, то отец Тоби… Тобиас Бейли, - увидев мое недоуменное лицо, она произнесла - это сын нашего управляющего. Я не знаю, как так получилось, мы с ним давно дружили, у нас была только одна ночь, после того как Фредди разорвал со мной отношения, назвал меня гулящей и недостойной. - Она внезапно всхлипнула и в первый раз позволила себе заплакать. - Я просто хотела почувствовать себя нужной, не навязываться, хотя бы раз, хотела почувствовать, что меня любят.

Похоже, у Доротеи сложились совершенно неправильные представления об отношениях между мужчиной и женщиной. Я чувствовала себя так, будто была старше Доротеи на сто лет. Хотя… так и было. Встала, подошла к ней поближе и положила руку на ее голову, слегка погладив и притянув к себе. В ответ на это сестра разрыдалась ещё громче, уткнувшись лицом мне в живот, и я позволила этому длиться столько времени, сколько она хочет.

Наверное это было неправильно, взгляды этого мира очень сильно отличались от моих. Но я просто не могла заставить себя упрекать Доротею за подобное. Пусть выплачет все, что в ней накопилось.

Когда ее слёзы утихли, я снова села перед ней.

— Скажи, почему Фредерик Тенбрайк?

Доротея шмыгнула покрасневшим идеальным носом.

— Я хотела восстановить репутацию. Думала… что таким образом все исправлю. Если на мне женится другой Тенбрайк, то все разговоры сразу прекратятся, правда? Со мной вновь можно будет дружить, можно будет общаться. Я вновь буду достойной.

— Это была единственная причина? - то, как Доротея отводила глаза, мне не нравилось.

Сестра посмотрела на меня, невесело усмехнулась, а потом произнесла:

— Нет. Я надеялась быть ближе к Оливеру. Хотела, чтобы он увидел, что потерял. Мечтала, что, живя под одной крышей, он влюбится в меня. Но теперь я бы ему отказала.

Я молча смотрела на медленно плывущие облака, размышляя о сложности женской души. Мы обижаемся, но в тоже время хотим, чтобы тот, кто нас обидел, влюбился в нас, раскаялся в своих поступках.

— Ты все ещё любишь его? — спросила я осторожно, готовая к тому, что Доротея может закрыться от меня.

— Я уже не знаю, что такое любовь, Элли. То, что я испытывала с Оливером… Я не верю, что какой-либо другой мужчина способен дать мне такие чувства, эмоции. Он заботился и беспокоился обо мне - но только в моменты страсти, когда держал меня в своих объятиях. В те моменты я чувствовала себя богиней, будто он молился на меня. Я убедила себя, что он любил меня, но это было опьянением от наших ночей. Как будто, деля со мной постель, он был другим человеком, и только в постели я могла вернуть его, настоящего.

Я молчала, давая ей время. Это были её тайные мысли, которые ей самой было трудно признать.

— Почему мужчины такие, Элли? Почему они готовы заботиться о женщине, замечать ее, слушать ее только в тот момент, когда та делит с ними постель? Неужели это все, что мы можем дать? Но ведь после они же упрекают меня за то, что я недостойна быть женой…

— Это не так, Доротея. Хотя постель, вероятно, самый быстрый и легкий способ привязать к себе мужчину, но, как видишь, ненадежный. Пожалуйста, давай вернемся в наш особняк. Твоя ценность не определяется мнением окружающих, твоими ошибками или твоей невинностью. Прекрати искать одобрение у тех, кому ты не нужна, будь то герцоги или короли. Вспомни о своих интересах, о том, что делает тебя уникальной. А насчет любви… любви не может быть без доверия, так что твои чувства к Оливеру - не любовь. Просто сильные эмоции от неуверенности в себе, которую ты тщательно скрываешь, и кратковременное облегчение этих эмоций, которое ты получала в постели с ним.

Я поднялась, давая понять, что пора заканчивать.

— Твои слова об интересах… Это значит, что я могу вновь заняться управлением баронством вместе с мамой? — Доротея последовала моему примеру, вытерла глаза и теперь стояла прямо, высокая и прекрасная.

— Нет, — я ехидно улыбнулась. — Помнишь, как я говорила про доверие? Так вот, я тебе не доверяю. И если ты хочешь это исправить, тебе придется потрудиться. Но можешь начать с обустройства детской комнаты и подготовки свадьбы с Тобиасом Бейли. А после я предложу тебе несколько задач, которые не будут связаны с управлением, но позволят тебе применить свои знания и таланты. — Я поманила слугу, давая указание приготовить карету и вызвать матушку с Франсис для возвращения в Торнхар.

В особняк Тенбрайков решила даже не возвращаться. Почему-то именно здесь я впервые осознала, насколько меня угнетают двойные стандарты для мужчин и женщин, насколько архаичными кажутся устои этого общества. Хотя могло быть и хуже — я могла бы жить в мире, где женщинам запрещено работать или обучаться.

Когда мы уже собирались уехать, ко мне подошел уставший герцог Тенбрайк. Очевидно, ему уже доложили о скандале, разразившемся в его доме.

— Прошу прощения за все произошедшее. Это самый большой скандал, который когда-либо случался в моей семье. Мы все привыкли держать свои чувства в себе, но я не знал, что там накопилось столько обид и недоговоренностей.

С чего бы Эдмуну Тенбрайку так откровенничать со мной? Он никогда не выдавал семейных проблем и не показывал эмоций, даже когда мы были в тюрьме, и он лежал, избитый, пока я обрабатывала его раны.

— Я позабочусь о том, чтобы никаких слухов не распространилось, — сказал он, уже собираясь отходить. — Доброго пути вам и вашей семье.

— Позаботитесь… Ваша Светлость, вы ни разу не сделали того, что обещали, ни моему отцу, ни мне. Почему я должна вам верить в этот раз?

Эдмунд Тенбрайк обернулся:

— Потому что ранее вы не были моей будущей королевой. — Он быстро удалился, не дожидаясь моего ответа.