Кот в мешке, или Мне купили жениха (СИ)

Глава 32.

Они свернули в ворота и приближались к резиденции Данморов. Говард торопливо пригладил волосы и спрятал гребень, на его лице всё яснее рисовалось желание залезть под сиденье и ждать возвращения короля там. Когда карета остановилась у дверей, Гарольд ободряюще похлопал его по плечу:

– Всё будет хорошо.

Особняк Данморов в Рангарде был небольшой и такой же мрачный, как и замок, словно лорд Данмор перенёс на равнину кусочек своих владений. В холодном полутёмном зале короля Гарольда и его нового придворного встретила окружённая прислугой леди Элеонора.

– Ади, ты жив! Слава Создателю! – воскликнула она, крепко обнимая сына.

– Их величество спасли меня, – с восторгом сообщил Говард.

– Госпожа, моё почтение, – Гарольд поклонился.

– Я пришёл попрощаться, мама, – продолжал Говард. – Их величество приняли меня на службу.

Леди Элеонора оглядела сына, нежно коснулась его лица, провела рукой по волосам.

– Исполняй свой долг, Ади. Не запятнай честь рода Данморов. Обо мне не тревожьтесь, – она тепло улыбнулась Гарольду. – Я сама выбрала эту участь – быть хозяйкой Серого замка и матерью таких славных сыновей. Я хотела лишь попросить вас…

– Говорите, я сделаю всё, что в моих силах, – заверил король.

– За Уилфреда я спокойна, но Ади... он слишком впечатлительный. Прошу, приглядите за ним.

– Непременно. Сейчас я хотел бы переговорить с вашим супругом, если это возможно.

– Лекарь пустил ему кровь. Ему уже лучше. Он у себя в кабинете.

Слуга распахнул перед Гарольдом двери в огромный кабинет, где было так же полутемно, как в холле, но гораздо теплее, потому как пламя в камине аж гудело, так много туда накидали дров. Лорд сидел за массивным столом и наполнял серебряный кубок, судя по окраске лица, уже не в первый раз. Увидев Гарольда, он зарычал как раненый бык:

– А, вот и их величество пожаловали! Сам Гарольд, Верховный король Запада, почтил наше скромное жилище своим присутствием. Да по этому поводу не грех ещё одну легенду состряпать, а? О том, как наш хитроумный император использовал ещё одного фантазёра в своих играх.

– Вашего сына никто не принуждал, он отказался от руки Матильды добровольно.

– Мальчик ещё молод, ему хочется пожить. Да, я сам виноват, – продолжал лорд Данмор. – Не нужно было отправлять Ади в монастырь, его там только испортили.

– Вчера Говард стал совершеннолетним, и никто, кроме него самого, не может решать его судьбу.

– А Торкель-то каков! – Данмор слушал Гарольда вполуха. – Хорош гусь! Наобещал, а сам в кусты… У нас был договор! – Данмор в досаде грохнул кулаком по столу. Полупустой кувшин подскочил, пытаясь сам налить вино в кубок.

По губам Гарольда скользнула улыбка.

– Если вы насчёт потерянных денег, то я как сюзерен поддержу Говарда. Не переживайте за его будущее.

– Будущее, – хмыкнул лорд Данмор. – Оно теперь в ваших руках. Имейте в виду, ваше величество, вы тоже в игре, и если вдруг...

Лорд Данмор запнулся. Он что-то увидел у короля за спиной и уставился на это, выпучив глаза. Его лицо побагровело.

– Прекрасный сегодня день, отец, – раздался насмешливый голос Фреда. – Рад, что вы оправились.

– Ах, ты… – только и смог пробормотать лорд Данмор и потянулся за висящим на спинке кресла палашом.

– Спокойно, – предостерегающе поднял руку Фред. – Я на минутку. Честно говоря, я с трудом уговорил себя на эту встречу. Но чувство справедливости…

***

Наступило утро. За окном возились птички. Матильда Торкель, нет, уже Матильда фон Гейергель, в розовом халатике расположилась за небольшим столиком. Её пухлые пальчики сжимали чашку тонкого фарфора, в воздухе витал аромат заморского чая...

– Дорогая, – раздался рядом ласковый голос. Сидящий рядом с ней молодой мужчина протянул ей кусок шарлотки. – Это тебе.

Матильда широко улыбнулась и открыла ротик. Её белоснежные зубки впились в нежную мякоть пирога. Молодой человек с умильной улыбкой держал перед ней кусок шарлотки, готовый рискнуть пальцами. Матильда с удовольствием проглотила кусок, её глаза вспыхнули озорством, и она потянулась к руке своего супруга...

Птички могли хоть дворец строить – нашим героям было не до них.