Кровавая Ведьма

Глава 10. Хрен редьки не слаще, сирена русалки не лучше

Говоря честно, кораблей я за свою жизнь повидала немало.

И торговых, и военных и даже пиратских! На многих и сплавать успела. Но такое… такое я видела впервые.

Нет, меня даже наличие моря там, где его быть не должно не удивляло, хотя картинка была чудо, как хороша. Густой лес, немного живописных скал, чистый песочный бережок и длиннющий деревянный пирс, к которому и пришвартован единственный корабль. Но какой корабль? Ни знаков опознавательных, ни названия. Флага, и того нет!

Еще и выглядит странно, словно несколько разбитых суден воедино собрали: где-то старое дерево новым перекрыто, где-то заплатка со свежей краской, а кое-где такие детали ветхие, что тронь — и рассыплются!

Словом, подозрительный корабль. И экипаж его, одетый кто во что горазд, косился на нас недобро, загружая на борт многочисленные сундуки и бочки.

А тут еще и Волк добавил антуража, шепнув мимоходом:

— Переправа нелегальная, так что лучше помалкивай. Договариваться буду я.

О, а вот это всегда пожалуйста. Я ж итак от изумления слова лишнего вымолвить не могла! Только Лили поглубже в сумку сунула, даром, что она сопротивлялась и очень уж хотела на корабль посмотреть.

Где ж это видано, чтобы имперский маг, да и один из Воплощенных зверей к тому же, да незаконно собственную границу пересечь пытался? Да завтра ж все звезды с неба рухнут, не иначе!

Но Волка, меж тем, это, похоже, ни капли не волновало. Привязав недовольно фыркающего коня на пирсе, он преспокойно поднялся на палубу, и оттуда на мостик, где у огромного штурвала стоял, значится, сам капитан сомнительного корыта.

Решив до поры до времени не выступать, я тихонько шуршала за магом, охотно прячась за его широкую спину. Корабль уже ощутимо качало на воде, и мне стало как-то не по себе. В лесу оно как-то спокойней было!

— Что-то не припомню тебя среди моего экипажа, — оглядев Волка с головы до ног, усмехнулся вдруг капитан, вместо приветствия выпуская клубы дыма.

Я в этот момент лишь на миг выглянула, но тут же сморщилась и шмыгнула обратно. Табачок-то оказался на редкость вонючим!

— А я не часть команды, — насмешливо парировал Волк. Стоял он спокойно, широко расставив ноги, и сунув руки в карманы брюк. Как у себя дома, право слово! — И становиться ей не собираюсь.

— Вот, как, — капитан, он же мужчина зрелых лет, тощий, как килька, с блеклыми, как у селедки глазами, снова пыхнул трубкой. — Гостей я тоже не ждал.

А я-то думаю, чего ни каравая с солью, ни дорожки ковровой нет. Даже прям странно как-то!

— А я в гости не напрашивался, — и всё так же тонкая и многозначительная ухмылка, как будто на самом деле их разговор шел как бы между строк.

— И что, даже весточку от старых друзей не передашь?

— Я разве похож на почтового голубя? — иронично вскинул бровь Волк.

И вот уж на сей раз капитан довольно крякнул:

— Вижу, правильно говорить умеешь. Подучил кто?

— Ансгар слухами полнится, — невыразительно пожал плечами тот, даже теперь не собираясь признаваться.

А я к тому времени уже закипать стала. Ну, неужели нельзя говорить по-человечески?

И тут, наконец, владелец всего этого бедлама одобрительно кивнул, потирая пальцем кустистую, с проседью, бровь:

— Что ж, достойно. Говори, что хотел!

— Переправу на тот берег. Желательно ближе к О́рле.

— К О́рле, — капитан задумчиво погладил короткую, седую бороденку. — Что ж, это я могу устроить. Пять златников с человека.

Я едва не присвистнула. Вот это цены!

А мужик зачем-то решил уточнить:

— И серебрушку за лошадь. А вот девку твою, я ни за какие деньги на борт не возьму.

И тут я даже обиделась. Животное, значит, за серебро берут, а меня так и даром не надобно?

— Чегой-то? — не выдержав, шагнула я из-за мага. Нет, если есть, что на мой счет сказать, пусть это в лицо сделает! — Чем вам моя личность не угодила?

— Ничего личного, — едва на меня глянув, снова пыхнул дымом моряк, руки на груди складывая. — Девка ты ладная. Но баба на корабле — к беде!

— К беде — словами такими разбрасываться! — не сдержалась я, сердито отбрасывая за спину косы. Ладони прям чесались устроить этому мужлану что-нибудь эдакое, но на плечи легли тяжелые ладони, останавливая:

— Ник, остынь. Я сам.

Я, конечно, фыркнула возмущенно, но в другую сторону, опосля недолгих сомнений, всё ж отвернулась.

Раз хочет, пускай сам решает, что, да как. У меня-то в таких случаях разговор короткий!

— И что? — послышалась за моей спиной глумливая насмешка капитана. — Золото предлагать станешь?

— А что, поможет? — у мага в голосе иронии было не меньше.

— Нет, я свое слово сказал: нечего бабам на корабле делать! Пускай вон, в лес идет, цветов насобирает, или еще что. Но под мои паруса — ни шагу!

И тут мой взгляд остановился на новеньком штурвале, и глаза нехорошо прищурились.

Цветочки, говоришь, тебе понадобились? Дык щас будут!

И я медленно провела рукой по штурвалу, чуть постукивая ногтями по блестящему на солнце лаку. На него как глянешь, так не часть корабля, а украшение дорогущее, гладенькое, из красного дерева целое! Бешеных денег, наверное, стоило.

Однако стоило чуть пристальнее взглянуть, сразу стало ясно — подделка это, еще и сделанная наспех, да абы как. Лак еще не просох толком, вмятинки на нем остаются, и пахнет всё еще. А уж внутри, и вовсе сказать стыдно: древесина вовсе не красная, а крашенная, да не высушенная, а настолько свежая, что я остатки жизни в нем чувствую!

Видать, обманули капитана, и гадость подсунули. А может, и матросы, что его везли, продали по дороге, да загуляли, а протрезвев, решили замести следы. Я такие трюки уже видела!

И потому сейчас, просто вытянула из дерева оставшиеся силы, под лаком запечатанные, заставив штурвал обрасти свежими веточками и листочками. А потом отступила, довольно кивая.

Так-то оно всяко лучше будет!

— Доминика, — взглянув на мои изыскания, едва покачал головой Волк.

И пусть сколь угодно изображал неодобрение с раскаяньем, я-то его ухмылку на краешке губ прекрасно видела!

А капитан и вовсе, вместо того, чтоб разозлиться на порчу имущества, вдруг досадливо крякнул, выстукивая содержимое трубки за борт:

— Значит, разломали-таки, ироды. Так и знал, что черти чё подсунут! Ну, да ладно, не ваша эта забота. А ты уж прости, девица, да не держи обиды на старика — не признал я в тебе ведьму. Слишком уж молодая, да и поневки нет.

Я только фыркнула, дернув плечом. Мне его извинения — да больно надо!

Сама ж решила поневку Школы Ворожей не надевать, чтобы до Верховной мои приключения и выкрутасы не дошли ненароком. Однако я всё никак в толк взять не могу, почему у всех мужиков вечно так: вроде и баба не человек, но и ведьма — человек, да на полностью?

Мол, на косы глаза закроем, но и силой твоей не побрезгуем?

И точно, я еще гнев на милость сменить не успела, а капитан уже передумал, да свои условия выставил:

— Что ж, ладно. Сделаю исключения, пущу на борт обоих. Маг у меня всего один, погодник, его дело паруса надувать. А помощь ведьмы лишней не будет, говорят, у входа в Ифлан много нечисти развелось.

И вот тут я, наконец, поняла, где мы находимся. Это же Андонский разлив, место, где река Ифлан расплылась столь широко и глубоко, что стала считаться почти морем! Только через него можно выйти в основное русло, разделяющее своими стремительными водами территории двух империй. А там уже либо высадиться внизу по течению, либо добраться до моря, и уж там свернуть на реку Марэ́.

Оба варианта аховые: на первом выгрузиться можно лишь нелегально, а на втором проходить через официальную границу, да погранзаставу.

— Что по оплате? — покуда в моей голове шестеренки звонко щелкали, Волк снова принялся торговаться.

— Давай так, — сунув трубку куда-то в карман свой засаленной жилетки, задумчиво предложил капитан. — Коль помощь ведьмы в пути понадобиться, за постой, дорогу и еду я с нее не возьму. Ну, а если всё тихо пройдет, оплата, как с тебя. И каюта одна на двоих.

— Идет, — почти без раздумий ответил маг и пожал протянутую ему руку.

И я лишь с большим опозданием сообразила, о чем они только что сговорились.

То есть как на двоих одна каюта? Я на такое не соглашалась!

Правда, когда эту самую каюту вблизи увидела, малость поуспокоилась. Крохотная конечно, еще и на нижней палубе, но есть и кровать, прикрученная к полу, и латанный-перелатанный гамак. Спать можно!

А вот огромное выпуклое окно, выходящее прямиком в холодную воду, напугало меня до ужаса!

— Это что? — замерев прям посреди каюты, я только и смогла, что ткнуть пальцем в сторону дива дивного, удивляясь полету чужой мысли. — Это как сюда вообще приперли?!

— Вообще-то это называется иллюминатор, — насмешливо пояснил Волк, обходя меня. Но и сам, встав с этим чудом рядом, задумчиво протянул. — По крайней мере, должен быть таковым.

— Оценил, да? — бросив сумку на кровать, застеленную стареньким лоскутным одеялом, я с видимой опаской подошла к окну и легонько постучала пальцами по стеклу. Огромное, в мой рост, толстое и выпуклое, оно казалось тяжелым и очень даже надежным.

Но за ним был виден лишь краешек неба, а всё остальное пространство занимала темная вода!

— Да уж…

— А я о чем. Оно же держится на смоле и честном слове!

— Доминика, — вдруг насмешливо перебил меня маг, который тоже не отказал себе в удовольствии чирикнуть по стеклу. И делал он это когтем и, похоже, остался вполне доволен результатом. — Если ты боишься плыть, так и скажи. Если корабль до сих пор не развалился, выдержит и на этот раз.

— Угу, — невесело хмыкнула я. — С моей-то везучестью!

И вот тут крыть Волку нечем. Единственное, что было в его силах — это осмотреть корабль на предмет других столь же оригинальных находок или повреждений, что он и обещал сделать. И не просто пообещал — исполнил тут же, оставив меня в каюте одну!

И вот так началась самая скучная неделя в моей жизни…

Казалось, преодолеть разлив — больше двух дней не надобно. Но на проверку маг-погодник оказался очень стар, да и от природы слаб, и потому корабль шел, едва шевеля с трудом надутыми парусами. Понятно, что в унылом состоянии судна и такая скорость хороша, и что вообще, без мага можно сутками сидеть в полном штиле.

И всё равно, тоскливо было, хоть в петлю лезть!

Я, конечно, тоже попробовала по кораблю полазить, но моё явление на палубе всказались однозначно, как и сам капитан перед отплытием. Нет, за борт меня, конечно, никто скинуть не решился, но сколько я замечаний в спину наслушалась, да плевков под ноги увидала! С одной корабельной крысой чуть не сцепились даже, благо Волк вовремя разогнал. Не то бы полыхать суденышку, как маяк у пристани!

А самому капитану, кажись, и дела не было до того, что у него под носом творилось. От того я и решила лучше из каюты не выходить, коротая время с Лили за разговорами, да в карты играя. Но и тут меня ждала неудача — без связи с землей и лесом, фея очень скоро начала слабеть и чахнуть, не помогали даже заранее собранные цветы. И пришлось мне, по итогу, запечатать её в ларце, буквально остановив в ней жизнь на время.

Не по душе мне было такое решение, но подобное нам испытать уже довелось во время далеких путешествий до Толии. И теперича, без моей верной подруги вечерами становилось совсем тоскливо. Днем я еще худо-бедно справлялась, сбегая в грузовой трюм, туда, где стояли лошади, и Шетан в их числе. Местный матросик, у которого на его коротком веку уже все зубы до пеньков сгнили, оказался на редкость неразговорчивым на другие темы, но страсть как любил про коней сказывать. Он-то меня и стал обучать: как чистить, как чесать, как седлать, чем кормить-поить.

Там я время и коротала.

Что до остального, Волк вроде как решил избегать моего общества, слоняясь днями где-то по кораблю, возвращаясь только к ночи. Однако вскоре я уже была рада и ему.

И вот аккурат в один из таких вечеров малость любопытный разговор и состоялся.

Я, по обыкновению, лежала в гамаке, свесив одну ногу, и глядела в порядком обветшалый потолок. Даже качаться не надо было, судно и без этого подпрыгивало даже на слабых волнах. А маг же, напротив, уселся прямо на пол, да еще и у окна этого дурного, за которым не видно было ни зги. На улице давно стемнело, да только казалось, будто вода вдруг стала темнее, чем обычно.

И снова он чего-то там стругал на той самой деревяшке, правда, на сей раз недолго. Обычно перед сном не меньше часа возился, покуда керосин в единственной лампе не заканчивался, а тут спустя каких-то полчаса, он сунул кинжал обратно за голенище сапога, и сжал заготовку между ладоней. И из них полился свет, да еще странный такой, будто дымка светящаяся.

Ну, я и не выдержала!

— Что ты там делаешь?

Удивительно, но на сей раз мужчина решил побаловать меня ответом. От скуки, не иначе! Правда, сделал он это, не меняя ровный тон голоса и не открывая глаз.

— Много будешь знать, Ника, скоро состаришься.

Я с обиженным фырканьем улеглась обратно. Видали, да? Тоже мне, голубь важный!

— Больно надо, — едва буркнула себе под нос, сердито качая ногой, и тоже прикрывая глаза. — Я за каюту переживаю. На нее защитное заклинание не наложишь — косяк дверной не выдержит. А тут колдовать удумал! Хочешь нас утопить?

— Хотел бы — давно бы утопил. Вплавь до империи всё равно быстрее будет.

— Вот уж точно, — хмыкнула я. Хмыкнула и замолкла, не собираясь дальше его разговорами развлекать. Не хочет рассказывать, вот и не надо!

Правда, надолго меня не хватило. Пусть ночь была на дворе, а сон упорно не шел. Да еще и свечение это его, сквозь веки пробивается — мешает!

И любопытство, конечно, куда ж без него?

Страсть, как хотелось узнать, с чем это он столько дней сначала с ножом возился, а теперь магичить начал. Нет, след его магии я-то знала прекрасно, казалось, даже на миг не забывала, и отличить оттенок от любого другого смогла бы. Но вот распознать, чего именно он вытворяет — кукиш с маслом!

Слишком разная у нас сила: он — Воплощенный маг, а я — природная ведьма. Источники другие, принципы, да и сама техника ворожбы отличается. И тем интереснее!

Ну, я тихонечко с гамака и сползла. Ходить бесшумно не пришлось даже, старые доски корабля сами по себе скрипели. Но сколько бы я не пыталась подступиться то с одной, то с другой стороны, всё равно ничего толком рассмотреть не сумела.

Ладони-то он так и не разжал!

И вскоре хмыкнул, открывая глаза:

— Ты не угомонишься, да?

Застигнутая врасплох, я даже не покраснела. На что надеялась только? Знала же, что чутьё у него поистине волчье.

— Мне скучно, — плюхнувшись прям на пол напротив мага, невольно пожаловалась я. — Сколько нам еще плыть?

За чистоту одежды я уже давно волноваться перестала: в этой дыре всё равно даже бадьи не найти, что б нормально помыться. А уж среди компании моряков сомнительной наружности и намерений, так вообще, ни о чем подобном и помышлять не приходилось!

Что нашли, как говорится, тем умылись и обтерлись.

— Что я слышу? — иронично вскинул бровь Волк, и свечение, пробивающееся меж его ладоней, наконец, погасло. — Глупая ведьма снова торопится навстречу смерти?

Я аж замерла, собственным ушам сразу не поверив.

Вот будто пощечину с размаху залепил, ей-богу!

— Ну, знаешь, — не ожидав подобного, я отрешенно покачала головой, чувствуя, как снова захлебнулось в обиде глупое сердце.

И только и смогла, что отвернуться к иллюминатору, чувствуя, как непривычно печет глаза. Больно было. Больно и досадно — что снова позволила себе на мгновение забыться.

И досада эта тут же ответной колкостью осела на языке:

— А, может, и тороплюсь. Побыстрее бы со всем этим закончить!

Волк не сразу нашелся, что ответить. И пусть тишина между нами повисла тяжелая, нехорошая, его ладонь моего плеча коснулась очень даже мягко.

И голос прозвучал тихо, почти даже не узнать:

— Извини. Я не это хотел сказать.

Но я только плечом дернула, его руку скидывая.

Не верю. Ни одному твоему слову больше не верю!

— Ник…

— Уходи, — закусив губу, чтоб не так больно было, поворотом головы указала на хлипкую дверь каюты. — Вот где был весь день, туда и уходи!

— Хорошо, — на сей раз согласился он. Но и не сразу поднялся — его движения я скорее угадала, чем почувствовала. А уж после ощутила прикосновение чужих пальцев к своей шее.

От неожиданности замерла, и только это дало ему время запечатать на тонком кожаном шнурке магический узелок.

На ноги я вскочила тут же!

— Это еще что такое? — изумилась, схватившись за кулон, теперь на моей груди висевший. Небольшой, деревянный, он представлял собой голову волка, выточенную в мельчайших подробностях, от ушей до глаз и кончика носа. Даже шерстинки были переданы великолепно, и часть из них будто спускалась волнами на шею, обхватывая под волчьей пастью небольшой черный камушек.

И эта была отнюдь не драгоценность!

— Это всего лишь оберег, Доминика.

— Как же, — зашипев, я попыталась сдернуть непрошенное украшение. Да куда там! Только шею себе разодрала, и едва ногти не сбила. Он потому узел и заколдовал, а не мои руки! — Следилку нацепил!

— Не без этого.

У меня от неожиданности даже руки опустились. Вот как… как у него язык-то поворачивается?!

— Но в первую очередь, — едва ступив вперёд, мужчина коснулся пальцем камня, который вспыхнул на миг, активируясь, и погас, притворившись бездушной стекляшкой. — Это оберег от волков.

Я изумленно моргнула.

— Что, прости?

— Что слышала. Оборотень, волколак или обычный зверь теперь не сможет подойти к тебе ближе, чем на версту.

Но я снова отшатнулась, качая головой, будто не слушая, о чем он говорит. А еще… Еще я смотрела на него, в эти черные, бездонные глаза, и всё еще не могла ни понять, ни принять. Почему он ведет себя так?!

— Хотя, — внезапно усмехнувшись, да невесело так, вдруг произнес Волк, едва дотронувшись до моей щеки пальцами. — Ты сама как зверек, загнанный в ловушку.

— Тогда выходит, — не сдержавшись от внутренней дрожи, зло хмыкнула я, его руку перехватывая. Терпеть тепло его пальцев в такой момент стало просто невыносимо — как издевательство какое-то! — Что в первую очередь, оберег мне нужен от тебя?

— Выходит, что так, — согласился он.

— Легко у тебя всё, — уж не знаю, как так вышло, но всё это время я смотрела только на него и взгляда не отводила. И сама не заметила, как от обиды, уже не жгучей, а какой-то детской, начала дрожать нижняя губа. — Вот только если б существовал такой амулет, я бы его давно нашла!

— А ты искала?

— О, поверь!

— Я бы поверил, Доминика, — внезапно усмехнулся Волк, так низко, чуть хрипло и вкрадчиво, что у меня невольная дрожь по рукам прошла. — Если б девять лет назад ты выбросила кифорскую куклу.

О чем он говорит?..

— Нет! — и я отпрянула, зажимая рот ладонью, еще до конца не понимая… но уже начиная догадываться.

И тут весь корабль тряхнуло!

Да так, что на ногах удалось устоять с трудом, пришлось поперек недавнего разговора и здравого смысла за мужчину хвататься!

Но и он сам придержал меня быстрее, чем старое дерево перестало со всех сторон сразу скрипеть. И выглядел не изумленнее меня, разве что голову сразу вскинул, прислушиваясь к шуму наверху.

А там, где-то на палубе, тут же застучали шаги, раздались громкие крики и многоголосный, нестройный клич, в котором даже мне легко угадывалось пресловутое «свистать всех наверх!».

Ух ты ж. Неужели на мель сели?

— Что происходит? — первой всё ж не выдержала я.

— Не знаю, — едва на меня глянув, маг, наконец, отпустил меня. Черты его лица заострились, приобретая хищное выражение, а голос стал звучать привычно-хрипло и даже грубо. — Жди здесь.

Я с удивлением посмотрела, как он быстро вышел из каюты, за которой явно царил какой-то бедлам… И полезла под кровать за сумкой.

Туточки, говоришь, сидеть, да?

Ага, ищи дурака!

Но для начало свое добро надлежало как следует спрятать.

Конечно, ничего нового мне на ум не пришло, да и дорогу до трюма с лошадьми я знала прекрасно. К моему удивлению, керосиновая лампа тут еще горела, сильно чадя, но вот знакомого матроса с гнилыми зубами и растянутой красной шапкой набекрень на месте не оказалось. А вот Шетан нашелся прям на середине прохода вдоль узких денников, еще и полностью взнузданный — конюх местный так иногда делал, чтобы кони от нагрузки не отвыкали.

— А я к тебе, но без еды, — прильнув к уже знакомому теплому боку, от чего-то шепотом доложила я зверюге, которую за последние дни если и не перестала бояться окончательно, так хотя бы стала опасаться меньше. — Присмотришь?

Шетан только фыркнул недовольно, да хвостом длиннющим стегнул, но пристегнуть сумку к своему седлу позволил. Не первый же раз я ему под охрану свои вещи оставляла!

И вот теперь, едва затянув седельный ремень, быстро ринулась обратно на лестницу, не став привязывать узду к коновязи. А то мало ли что!

А «что» это, к слову, оказалось совершенно непонятным даже на первый взгляд. На палубе царила такая свистопляска, что толком и не разглядеть ничего! Гром гремит, молнии вокруг сверкают, и ветер рвет паруса, которые матросы пытаются быстро спустить. Косой ледяной дождь по лицу бьет, забираясь под рубаху, а уж волны вокруг какие, кажется, будто вот-вот, и захлестнут весь корабль сразу!

Кое-как доковыляв до ближайшего борта, поскальзываясь на мокрых досках, я судорожно вцепилась пальцами в натянутые канаты, тянущиеся от перил куда-то наверх. И, откровенно боясь выпасть, едва взглянула вниз, на мутные, бушующие воды.

Очередная дождевая капля попала на язык, и в тот же миг я всё поняла!

— Я тебе где сказал оставаться?! — я даже испугаться не успела, как надо мной, угрожающе нависнув, объявился Волк. Да еще и за руку схватил так крепко, будто я за борт нырять собиралась! — Хочешь, чтобы тебя в море смыло?

— Да не море это! — пришлось встать на цыпочки, да еще и в его куртку вцепиться, чтобы перекричать ветер и не упасть. — Шторм так быстро не начинается. Он заколдованный!

— Это я уже понял, — наклоняясь ближе, практически вжимая меня своим телом в перила, чтобы точно никуда не сверзилась, саркастично ответил маг. — Мы подошли к выходу из разлива. И кто-то очень не хочет, чтобы мы прошли границу.

— Твоя ж империя. Сделай что-нибудь!

— Защиту границ устанавливал не я, — разочаровал меня маг, и я услышала, как его когти чиркнули по дереву. — А Ансельм.

Я фыркнула только, смахивая воду с лица.

Ну, конечно! Спустя столько лет этот старый бабай мне снова жить портит. И с каких пор вообще, правители империи лично с таким размахом колдуют?! Всю реку зачаровать никаких сил не хватит!

И тут, словно услышав моё мысленное возмущение, ветер чуть утих. Нет, гроза не кончилась, и море штормить не перестало. Корабль всё еще кидало и мотало по волнам, но бестолково бегающий вокруг экипаж всё ж таки получил время на передышку. А заодно и шанс как следует закрепить весь такелаж, чтобы очередной виток непогоды не размотал его в клочья.

Но радоваться я не спешила. Только посмотрела на Волка, чей взгляд был столь же мрачен, как мой:

— Затишье перед бурей?

— Похоже на то. Впереди рифы, и единственное ответвление реки, через которое можно попасть в основное русло. Но оно узкое. В такой шторм не пройти.

— А погодник нам на что?!

— Ник, — с тенью насмешки посмотрел на меня маг, как взрослый мужчина смотрит на несмышлёного ребенка. Когда, вроде, малой глупость несет, но и обидеть его не хочется. — Его первым смыло за борт.

Да что б тебя! Теперь-то понятно, от чего капитан передумал, когда ведьму во мне углядел!

— Приплыли, — мрачно констатировала я.

И тут раздался первый, взволнованный крик откуда-то с мостика:

— Русалки!

Я даже не поняла сначала, это капитан так вопил, или та самая крыса корабельная. И если да, то радость в его голосе почудилась, иль мне просто дождевая вода в уши попала?! Или нет…

Что-то знакомое слышу, нежное. Только пока далекое, разобрать никак не могу!

— Не понял, — иронично глядя на меня сверху вниз, полюбопытствовал Волк. И меня по-прежнему не отпустил, что интересно! — Старая знакомая всё же решила с тебя за слова спросить?

— Нет, — всё же признав переливы в голосах, да не мужских, севшим голосом ответила я. Еще и губы побледневшие облизнула, даром что они мокрые были, а пересохли, как у печки! — Это не русалки, Волк. Это сирены!

От Автора:

Дорогие читатели! Не забывайте, пожалуйста, оставлять комментарии по прочтению — они очень стимулируют на скорейшую проду!))