Кровавая Ведьма

Глава 29. На границе двух империй

— Итак, — когда мои лохмы, наконец, были прочесаны, как бы невзначай бросил Волк. — Нам придется ехать в твою Школу?

Я невольно задумалась, попутно заплетая косу. Сам маг стригся всегда достаточно коротко, косы плести не успел, и сейчас честно не стал даже пытаться, отчаянно боясь мне навредить. Чему там вредить, правда, я так и не поняла, но спорить не стала. Да и привычно это мне: не всегда Лили была рядом, чтобы соорудить на моей голове нечто эдакое, очень сложное, но страсть, какое красивое — как любила она сама.

По куколке своей, признаться, я тосковала ужасно. Но и без того других хлопот хватало, и в глубине души я была рада, что далека она от всех неприятностей сейчас. Уж коли Ворон за ней, не приведи боги, не усмотрит, так Ирбис точно приглядит! А уж до того времени, как они в убежище императора доберутся, авось, и мы дела свои решим.

— Нет, — едва прикусив нижнюю губу, качнула головой я. — Далеко это, да сложно.

— Деревня стоит почти на границе Ансгара, — напомнил мне маг. — Пересечь ее здесь удастся без особых проблем. Думаю, леший твоего леса в помощи не откажет. Да и с соседским проблем возникнуть не должно: если тебе с сиренами договориться удалось, но и с другой нечистью общий язык найдешь.

— Скажешь, тоже, — невольно фыркнула я, припоминая давние приключения на корабле. — Мое дело малое. Благодаря стойкости твоей только выжили.

— А причем тут я? — насмешливо вскинул он свои черные брови. — Я же не виноват, что колыбельная, что ты бела брошенному младенцу, запала мне в душу сильнее голоса сирен.

Я снова вся покрылась румянцем. Вот умеет же он сказать, а? Хоть стой, хоть падай, честное слово!

— В любом случае, — кашлянув украдкой, попыталась я сделать вид, будто нисколько не смутилась от его слов. Вот нисколечки! — Песнями, да плясками тут не поможешь. Да, за границей нашего леса есть другой, и у него свой хозяин. Но только неприветливый он, и нелюдимый — очерствело его сердце за годы проклятия. Слишком много нежити оно поднимает, слишком много темной магии просыпается. Устал он, и гостей не любит. И нас пропускать не захочет. А если даже договоримся, всё равно — до Школы много недель пути. Лили с остальными раньше во дворец прибудут. А этого нам не надобно.

— А как мы попали сюда, если на тебя наведенная магия не действует? — вдруг сощурился Волк.

Вот же вспомнил больной о гангрене, когда ему обе ноги отрезали!

Пришлось каяться:

— Перо Жар-птицы то было. Последнее. Единственное, что мне помогает по миру скакать — дар птицы этой вне магии и пространства. Мне повезло в чем-то: перышко заветное действует только, если птицей добровольно отдано. А мне довелось крепко подружиться с одной такой… птичкой.

— И сейчас эта птица…

— Там же где ее нынешняя хозяйка, — вздохнула я, перебрасывая заплетенную косу за спину. — Или ее бабушка, Купава Ратиборовна. Еще недавно все дороги вели меня в Ансгар, а теперь обратно — в Школу.

— А что, если наоборот? — задумавшись на мгновение, предположил Волк. — Ты ограничена в перемещениях, я — нет. Достаточно выйти за границу леса, чтобы миновать твой барьер.

— Ой, — тут уже спохватилась я. — Он на тебя влияет?

— Учитывая, какую силу ты вложила в него, и какие эмоции испытывала тогда, — невесело усмехнулся Волк. — Удивлен, что меня не разорвало сразу по прибытию. Не волнуйся, родная, я в порядке. Всего лишь не могу пользоваться магией. Но остальным, думаю, так не повезет.

— В лучшем случае их в лес просто не пустит, — чутка подуспокоилась я. — Но мысля, конечно, интересная. Вот только не уверена, что в Школу тебя так просто пустят. Горыныч пройти не даст, да охранки взвоют — а там объясняй разгневанным ведьмам, что ты не охальник какой.

— Что, я настолько доверия не внушаю? — иронично вскинул брови Волк.

— Не напрашивайся на комплимент, — чуть фыркнув, легонько пихнула я его локтем в бок. Тот в ответ мягко улыбнулся, да за талию меня приобнял — как будто так и надо было. А я и не против вовсе. — Даже если я Горынычу весточку кину, ни Ядвига, ни бабка её, тебя и на порог не пустят, и слушать не станут. Да и не скажут ничего тоже. Но…

— Но?

— Но, — я задумалась еще больше, вспоминая. — Есть у нас кто-то, кто Ягу заболтать сумеет. А что? Один раз получилось, небось, и второй раз послушает!

— О чем я не знаю? — только и спросил маг.

И снова пришлось мне вздыхать, да каяться:

— А не знаешь ты, родной, что пока ты меня у особняка моего поджидал, меня Дракон ваш найти сумел. Да Ядвигу мастерски обхаживал. А она на его красивые глазки и купилась! Вот и думаю теперь, сможет ли он еще раз ее очаровать и к нам в лес доставить. А там уж, если всё сладится, мы через нее и Верховную позвать на разговор сможем. Чужой зов Верховная, как пить дать, проигнорирует, особенно с этих земель. Но единственной правнучке не откажет.

Думал имперский маг недолго:

— Дрейк умеет быть обходительным. И раз уж твоя подруга сумела поддаться его очарованию один раз, получится и второй. Это уже похоже на план, Доминика. Умница.

— Да скажешь тоже, — невольно проворчала я, смущаясь от похвалы. — К слову сказать, не Дракон ваш такой шикарный — это Ядвига сильно уж о замужестве мечтает! Ну, так что? Собираемся в путь-дорогу?

На том и порешили — иных-то вариантов всё равно не было.

Да и собираться особо не пришлось: я едва успела просохшие на крылечке ботинки надеть, а маг затушить печку, как у скита объявился, чуть прихрамывая, дядюшка леший. Как почувствовал!

Шетан при его появлении уже даже не взбрыкивал, совсем наоборот, подошел, да ткнулся своей мордой в старческое, худоватое, но всё еще крепкое плечо.

За своего признал, значит.

— Уже уходишь, дочка?

— Приходится, дядюшка, — спустившись со ступенек, покаянно опустила я голову. — Не хочется, да нужда заставила. Ты простишь меня?

— Да что, я не понимаю, что ли? — вскинул седые брови хозяин леса, добродушно щуря свои непривычно-яркие, зеленые глаза, полные терпения и мудрости. — Знаю же, что не от меня ты бегаешь, и даже не от прошлого своего, наконец-то. Пришла пора тебе всё узнать, значит.

— Благословляешь? — замирая сердцем, тихонько спросила я, делая робкий шаг вперед.

Но леший, поглаживая одной рукой крутую конскую шею, второй сжимая свой неизменный посох, только головой покачал:

— Я ж не батюшка твой, Никаська. Да и не человек всё же.

— Так-то оно так, — согласилась я, но продолжила настаивать на своем. Просто понимала — так надо. Надо, и всё тут! — Однако ж ближе вас у меня и не было никого из родины. Как бабушка померла, вы всех мне заменили. У кого мне благословения просить на дорогу длинную и дела трудные, как не у вас?

— И то правда, — вынужден был согласить леший.

И, потрепав седую бороду, поманил меня ладонью, чтобы сначала положить ее на мою голову, прикрыв глаза и что-то прошептать на своем языке, едва-едва слышно. А потом и вовсе, неловко и вроде как смущаясь, по-отечески поцеловать меня в лоб:

— Удачи, дочка. Пусть исполнится всё, что ты задумала. Боги присмотрят за тобой, а лес подсобит, чем сможет. Чей бы он ни был.

— Спасибо, — улыбнулась я, чувствуя, как спадает тяжесть с сердца. — Ты нас проводишь до границы?

— А то как же, — довольно усмехнулся он, легонько стукнув тяжелым даже на вид посохом. — Отвезу даже. Всё сподручнее будет, чем на коне вашем. Не обижайся, ты хороша, животина. Да по чащобе можешь ноги переломать, кто тебя потом лечить станет? Что скажешь, Зверь имперский? Согласен ты со мной?

— Ваша правда, — едва склонил голову Волк, стоящий позади меня на крыльце. Конечно, он весь разговор слышал и всё видел, но вмешиваться не стал, выдерживая чуждые для него обычаи с привычным для него же спокойствием. — Шетану лучше остаться здесь на время. Меня везти не прошу. Сам справлюсь.

— Да вижу, вижу, что сильнее стал, — добродушно усмехнулся дядюшка, глядя, как маг, спустившись, легко и играючи расседлал недовольного таким положением коня.

Шетан махал хвостом и откровенно вредничал, сердито перебирая копытами. Оставаться один он точно не желал, однако после очередной лепешки сменил, наконец, гнев на милость и позволил забрать у него мою сумку.

Однако ж все же недовольно заржал, когда вместо усмехнувшегося мага на его месте вдруг оказался огромный, черный как смоль, лохматый Волк. Да что там, даже я невольно охнула, когда разглядела его при свете дня!

Он размерами своими едва ли уступал обернувшемуся в медведя лешему. Честно сказать, едва предательская дрожь по телу не прошла. Но пронзительно-желтые глаза вдруг стали теплыми и знакомыми, уши прижались к крупной голове, и шершавый язык снова прошелся по свежим рубцам на моей щеке.

И я заулыбалась невольно, обнимая диковинного зверя, пряча нос в его густой, приятно пахнущей шерсти. И тихонько прошептала, обнимая за сильную шею:

— Люблю.

Не знаю, услышал или нет, но, шумно вздохнув, Воплощенный зверь улегся на брюхо, недвусмысленно подставляя свой бок.

Это что получается… Он мне на нем ехать предлагает?!

Вот же чудо-чудное. Я верхом толком ездить не научилась, а мне уже следующую диковинку пихают! Но что поделать? Обижать дядюшку не хотелось, но и мужчине я отказать не могла. Да и по глазам медвежьим видела — всё он прекрасно понимает, и осуждать не станет.

Пришлось осторожно взбираться на волчью спину, кусая губу от волнения. Но волновалась напрасно: страшно было только первые несколько секунд, пока Зверь поднимался, привыкая к новой тяжести на спине. Да и какая там из меня тяжесть? Курам на смех!

Особенно для такого, как он.

Я, наверное, больше сама ему вреда причинить боялась, когда вцепилась в шерсть на загривке, едва Волк последовал за лешим по незаметной среди деревьев тропе — в противоположную от деревни сторону. Да и пешком шли недолго. Как только ступили на невидимые тропы лешего, он сам как припустил со всего духу! В медвежьей-то ипостаси он двигался намного быстрее, да и Волк не отставал.

А мне только и оставалось, что держаться покрепче, отчаянно боясь под могучие лапы упасть.

Со временем, конечно, приноровилась, не без этого. Благо, лесс сам нам дорогу давал, нижние ветки поднимал, и кустами колючими не цеплялся. Дорога как скатерка бежала, и всё же, в пути не один час прошел.

Лес был огромен. И чем сильнее приближалась граница, тем тише становилось вокруг. И вскоре перед глазами предстала удивительная взгляду картина, место раздела двух лесов и двух империй: Ансгара и Рунха. С нашей стороны лес был густой, но там еще гуще. Наша трава и листва сочные, да яркие, а там травы темные, тяжелые, ядовитые. У нас светило солнце, а там будто непогодилось. Тут царила жизнь… а там словно умерло всё.

Нехороший лес. Проклятый.

Ступать за невидимую черту, ощущаемую кожей, страсть, как не хотелось.

Бурый медведь, остановившийся аккурат у черты, едва тронул ту лапой, и шумно, тяжело фыркнул. А следом вместо него на траве стоял уже знакомый старец, качающий головой:

— Вот и всё, дочка. Дальше мне дороги нет.

— Понимаю, — вздохнула я в ответ и тяжко, уставшим телом, соскользнула со спины Воплощенного Зверя. — Сама туда идти не хочу.

— Тебе и не обязательно, — даже глазом моргнуть не успела, как подле меня, как ни в чем не бывало, встал Волк уже в своем человеческом обличье. — Мне достаточно выйти за границу и позвать Дрейка. Останься пока здесь.

— Я останусь, — согласилась я, хоть и понимала, что малодушничаю. — Но лучше не ты зови, а портал ему открой. Сам говорил, только Дракон прожигает пространство. А здесь этого делать нельзя.

— Я предупрежу, — понимающе кивнул маг.

И вроде как попытался пересечь границу… но какая-то неведомая сила тут же швырнула его обратно!

— Волк!

— Я в порядке, — устояв каким-то чудом на ногах, маг поморщился, едва коснувшись груди. И вдруг усмехнулся хрипло и как-то многозначительно. — Кажется, у нас гости.

— Гости? — послышался жутковатый, скрипучий смех, и с той стороны, из-за покореженной, странно изогнутой, старой сосны шагнул низкорослый, неприятного вида старик. Или не старик? — Это вы, здесь гости. А хозяин — я.

Нет, не старик. Пожилой мужчина скорее. Коренастый, в темной, местами драной хламиде с капюшоном, с черной косматой бородой, через которую пробивались мухоморы, и кучерявым, темным посохом.

Леший!

— Здравствуй, хозяин леса, — подцепив Волка за руку, заставляя его отступить, сама наоборот, шагнула вперед, уважительно кланяясь. — Прости, что потревожили твой покой.

— Чего надобно? — точно не собираясь быть вежливым, неприятно скрипнул соседский леший, без стыда глядя прямо на нас тяжелым взглядом.

А глаза у него темные, почти черные. Нехорошие.

— Об услуге хочу просить тебя, старый друг, — примирительно произнес дядюшка, явно сдерживаясь, чтобы не покачать неодобрительно головой.

Ему тоже явно пришлась не по душе такая откровенная грубость.

Но соседский леший только усмехнулся некрасиво:

— Друг? Когда ж друзьями мы успели стать? Не припомню.

— Так и не враги мы, — тонко заметил наш, от которого наоборот, будто волны добродушия и спокойствия исходили. Не боялся он ничего, видимо. Да и чего ему опасаться? Лешие действительно не враждуют между собой. И уж точно леший никогда не станет ссориться с лешим, на стороне которого стоит природная ведьма.

Это своего рода закон.

Но соблюдает ли его нечисть Рунха?

— Верно, — поставив посох перед собой, опираясь на него обеими руками, едва скривил губы хозяин соседского леса. — Но и говорить нам особо нечего. Зачем явились? Чего надобно?

— Не по твою уж душу точно, — добродушно усмехнулся наш, по праву старшего перенимая на себя переговоры. — И лес твой нам без надобности, никто вредить ему не станет.

— Ой ли?

— Глаза-то разуй, старый! — едва нахмурился дядюшка. — Природница с нами, аль не видишь? Сызмальства ты ее видал, да с бабкой ее знакомство водил. Неужто запамятовал?

— Как же, как же, — зло рассмеялся леший. — Забудешь тут великую Амелиссу Артиас! Уж как много веков мой лес от ее дара стонет, мешая позабыть. Проваливайте!

У меня невольно опустились руки, и я беспомощно оглянулась на хмурого Волка.

Так, значит, всё же бабушка проклятье наложила…

— Пусть так, — тут уже перенял слово имперский маг, опасно шагнув вперед, к самой границе. — Амелисса прокляла две империи. А мы здесь, чтобы проклятие снять.

И тут темный леший взглянул на всю нашу честную компанию как-то по-новому. Едва глянул на спокойного дядюшку, пристально окинул меня холодным взглядом с головы до ног, да уделил свое внимание Волку.

А тот даже бровью не повел.

— Что ж, — после недолгого молчания, наконец, молвил леший. — Вижу, сила в тебе есть особая. Да и ее кровь, как говорят, не вода… Авось, и выйдет что путное.

— Вы нам верите? — не удержалась от вопроса я.

— Верю? — едва стукнув посохом о землю, низко и скрипуче расхохотался соседский леший. — До людей у меня веры нет! А до ведьм так особенно. Но, кто знает? Возможно, настала пора, и ветер судеб действительно переменится.

— Не сомневайся, так и будет, — хмыкнул дядюшка, едва дернув уголком губ, скрывая довольную усмешку. — Так что? Дашь им пройти?

— Дам, — подумав еще чутка, едва махнул рукой леший в сторону невидимой границы, и та вдруг перестала казаться столь же ужасной, как раньше. — До рассвета, не больше. И с восходом солнца чтобы и духу вашего близко не было! И не приведи боги, хоть одно дерево пострадает…

— Слово даю, — склонила я голову, обещание давая. — Нам твой лес без надобности. Нам бы магов других позвать на разговор, и только. А ежели случайно приключится чего — я подсоблю. Вылечу!

— Никаське можно верить, — тут уже дядюшка стукнул своим посохом о землю. Да властно так! — С младых ногтей о краях моих она печется. Уж мне-то верить можешь?

— Могу, — не стал отрицать леший. — Но хочу ли? Идем, сосед. Раз уж такое дело, поговорим. Давно мы не виделись.

— Давненько, — согласился с ним мой названный дядюшка, легко и без препятствий пересекая границу двух империй.

Подобное на своем веку я увидела впервые.

— Ник? — я так засмотрелась, как два леших, разных, как день и ночь, скрываются в лесной чаще, что не заметила, как ко мне вплотную подошел имперский маг. — Всё в порядке?

— Да, — тихонько, но уверенно кивнула я. И не удержалась от вздоха: — Просто не думала, что всё обернется так. Только вроде план наметили, а тут сразу препоны на пути. Даже страшно становится.

— Не волнуйся, родная, — обхватив мое лицо ладонями, Волк едва коснулся моего лба губами, и отпустил, отступая к границе. — Я быстро вернусь.

Я даже охнуть не успела, как он оказался по ту сторону. Замер на мгновение, настороженно оглядываясь, втягивая воздух и щуря знакомо пожелтевшие глаза. А после вроде как выдохнул и даже улыбнулся, показывая, что всё в порядке. И тут же, без заминки, вокруг него вспыхнул незнакомый, отдающий чужой силой водоворот!

И маг исчез в нем. Насовсем!

И, быть может, я бы испугалась, но вовремя уловить отголоски знакомой магии успела — это не леший ему вредил, это так маг переход через пространство открывал. Если подумать, раньше я его способности не видела, да на себе не испытывала: как-то без надобности обходилось. Так, по мелочи, если только. Вот и не признала сразу. Да и изменения его эти, что с Воплощением, что с волшебным ручьем! А теперь… было чем впечатлиться, да.

Впору было благодарить всех богов за то, что мы с ним не стали врагами, а совсем наоборот. Ведь при ином раскладе, я, пожалуй, не скажу, кто бы из нас победил кого! И пусть наведенная магия на меня не действует. Иные способы воздействия-то всё равно есть!

Крепко задумавшись, я присела на ближайший пенек, рассеяно теребя кончик косы. Казалось, ждать придется долго, но нет. И пяти минут не прошло, как воронка образовалась снова, и передо мной вновь предстал имперский маг, целый и невредимый.

Правда, один.

— Не нашел? — не сумела сдержать я своего разочарования.

— Почему? — едва магия улеглась, растрепав напоследок черные волосы, Волк шагнул обратно через границу. — Нашел. И даже весьма удачно застал в одиночестве. Дрейк сразу отправился в твою Школу. Думаю, долго ждать не придется.

— Вот так просто? — невольно засомневалась я, медленно поднимаясь с облюбованного пенька. — Без лишних вопросов?

— А в чем ему сомневаться, родная? — изумленно вскинул брови Волк, подходя ближе. — Он Воплощение Дракона. Чувствует истину гораздо лучше нас, в любых ее проявлениях. К тому же, он первый докопался до правды. Зачем ему сомневаться сейчас?

— Не знаю, — вздохнула я, невольно усаживаясь обратно. — Всё как будто… слишком просто, что ли? Взял и сразу поверил.

— Соседский леший тоже поверил нам почти сразу, — насмешливо и с чуть хриплой укоризной напомнил мне маг, присаживаясь прямо на траву и опираясь на пенек спиной. Ровно между моих ног! — Но в нем ты не сомневаешься.

— Не знаю, — с неудовольствием дернула плечом я, как-то сразу запуская обе ладони в густую шевелюру мужчины, сидящего передо мной. — Наверное, лесной нечисти я всё же доверяю чуть больше, чем имперским магам. Не обижайся.

— Не обижаюсь, — усмехнулся Волк, чуть откидывая голову, прикрывая глаза и с видимым удовольствием подставляясь под мои пальцы. — Даже понимаю. Ты через многое прошла, Доминика. Но мне-то ты веришь?

— Тебе? — я фыркнула вслух, чуть потянув за смолянистые пряди, заставляя его открыть глаза. И, наклонившись, едва коснулась своими губами его, признаваясь. — Тебе я верю. Хотя почему — сама не знаю.

— А я, кажется, догадываюсь, — мужские губы едва тронула улыбка…

А затем, ухватив меня за шею, он сдернул меня с пенька так, что я грохнулась немыслимым кувырком, но аккурат к нему на колени!

— Волк!

Ага. Кто б мои возмущения слушал. Что там какие-то приличия? Имперскому магу, как и всегда, до них никакого дела нет! Да и мне, если честно, на всякое такое, уже давно начхать. А что? Бабушка меня всегда учила, что ежели чувства искренние, да настоящие, до мнения остальных никакого дела быть не должно! А уж тем более, наедине. Перед кем тут скрываться и прятаться, да и ради чего?

Мы итак слишком много времени потеряли, погрязнув в склоках, интригах и тайнах. И больше ни минуты упускать не хотелось! Да и не собирались мы оба заходить слишком далеко.

Вот так и сидели оба, едва ли час от силы, наслаждаясь обществом друг друга, да природой двух лесов, пока трава по ту сторону границы не стала странно дрожать.

Я невольно прислушалась. Показалось или нет?

— Ник? — спросил Волк, когда я отняла голову от его груди, всматриваясь и вслушиваясь в окружающее пространство. — Что не так?

— Т-ш, — шикнула на него, указывая вперед, аккурат на то место, где до сих по до удивления четко ощущался след от его недавнего перемещения. — Не чуешь ничего?

— Не уверен, — подозрительно замер Волк. И тут же царапнул антрацитово-черными когтями шелковую траву. — Хотя…

Ба-а-а-ба-а-ах.

По ту сторону границы с громким кудахтаньем рухнула из ниоткуда золотистая избушка!

Огромные птичьи лапы тут же пришли в движение. Золотые когти, по три штуки на каждой, вспороли порядком истоптанную траву, острые колени согнулись, и перед нами резко опустился знакомый терем. Ровненький и ладненький, бревнышко к бревнышку, покрытый оранжевыми и алыми узорами, да такими яркими, что казалось, сейчас загорится и спалит весь лес в округе. Изящные наличники блеснули червонным золотом, резные ставни сверкнули медной чеканкой, а на гладкое мозаичное крылечко вылетела взлохмаченная рыжеволосая ведьма с метлой наперевес, грозно крича:

— Доминика!!

Я малодушно попыталась скрыться за спиной у имперского мага.

Уж не знаю, чего там подруге наплел Бронзовый Дракон…

Но Яга сюда явно не для разговора прибыла!