Кровавая Ведьма

Глава 15. Трое на одну? Нечестно!

— Ну, здравствуй, Доминичка, — склонив голову набок, от чего его длинный, небрежный хвост серебристых волос качнулся, с хитрой улыбкой поприветствовал меня Лис.

Ответ ему у меня вертелся на уме. Да только приличного в нём было мало, любой базарной бабе на зависть!

А вслух ответить и вовсе не смогла, и не потому, что боялась легенду разрушить. А потому что язык от страха напрочь прилип к гортани. Сердце и вовсе, глухо ухнув в груди, куда-то внезапно провалилось.

А вот Лучезар, наоборот, кажется, воодушевился. И хмыкнул надменно, с заметным превосходством:

— Обознались вы, любезнейший. Артеника она. И ответить не сможет — немая.

— Да что ты? — вскинул серебристые брови маг. Глаза его, как и прежде, цвета чистого серебра, смотрели только на меня, а вот густые ресницы были черными, как ночь. — Артеника, значит. Ну-ну.

Я лишь снова выругалась, да не вслух. Он-то это имя и раньше слышал, и правду знал о нем — что моей сестре покойной оно принадлежало.

И что точно узнал меня — я тоже не сомневалась.

— Ой, да без разницы, как ее зовут, — заерзав, чуя неладное, ведьма поспешила подняться, подхватывая пышные, неудобные юбки. — Она это или нет? Договор остается в силе?

— Она, она, — на Рогнеду Лис едва взглянул. — То, что нужно. Договор остается в силе.

Договор? С ней?! Да он же ее, как минимум, судить должен! Неужели этой вони не чувствует, с его-то звериным чутьем?

Или… не хочет?

Интересно, а что по этому поводу скажет сам император Ансгара? Нам же придется встретиться с ним рано или поздно. Неужто Лис думает, что я молчать стану?

— В таком случае, — элегантно качая юбкой-колоколом, ведьма плавно подплыла к секретеру и лично выудила оттуда хрустальную бутылку с чем-то спиртным: то ли вино, то ли коньяк. — Предлагаю отметить. Такие сделки не каждый день заключаются! Лучезар, бокалы принеси.

— Как прикажете, — криво усмехнувшись, едва поклонился тот. Ему это всё явно не по душе было, но иного выбора не оставалось. И он кивнул на меня, уточняя. — Эту пока забрать?

— Да, — начала было курва рыжая, но была перебита магом:

— Нет, оставь. Пусть под присмотром будет. Она у нас бегать горазда. Правда, Никаська?

Ну и… дальше-то молчать смысла не было.

— Кривда, Лис, — только и хмыкнула к полному удивлению окружающих. — И не думай, что удержать меня сможешь.

— Заговорила? — резко оборачиваясь, зло сощурилась Рогнеда, и гнев ее, вместе с очередной порцией зловонного приворота по сторонам выплеснулся. — Ну, я тебе покажу, как меня обманывать. Лучезар, высеки ее!

— Значит, на рынке мне не показалось, — едва буркнул себе под нос управляющий, и плеть-таки из-за пояса достал. Окинул еще раз меня взглядом, и произнес как будто даже с жалостью. — Зря лгала. Даже жалко шкурку портить.

И как замахнулся!

Правда, и я уже дурака не валяла, и пальцами щелкнула — плеть тут же в змею обратилась, и на своего владельца набросилась! Вскрикнув, меченый повалился на пол, пытаясь двумя руками зубастую пасть у своего горла удержать, а я усмехнулась довольно:

— Не бойся, он не шибко ядовитый. Но денек в кровати отлежаться придется.

— Надо же, — заинтересованно вскинул брови Лис, но вмешиваться от чего-то не спешил. Правда, и боялся он вряд ли. — Что-то новенькое в твоем арсенале появилось, Никуша.

Стянув с рукава волосину, я взмахнула рукой, превращая ее в огненный хлыст, и от всей, вот прям от всей души улыбнулась, обещая:

— А ты погоди. Сейчас я курве этой волосы повыдергиваю, а потом и с тобой поговорю.

Удивительно, но прятаться мерзавка не стала.

Даже наоборот, приосанилась, вперед подалась, и в руке ее тоже кнут появился, правда, шевелящийся и бурый. Будто почва под дождевым червем двигается!

Я нехорошо прищурилась — землянка, значит.

— Ведьма, значит, — едва им щелкнув в воздухе, прошипела она не хуже той змеюки, что управляющего сейчас сожрать пыталась. — Так я и думала! Зря только повелась на глаза твои бесстыжие.

— Мои-то бесстыжие?! — изумилась я, принимаясь ступать по кругу, глаз с этой нахалки не сводя. Она занималась тем же самым, примериваясь к первому удару, и не до чего другого ей дела не было. — Да любая Верховная, прознав про твои козни, с тебя три шкуры снимет. И плевать ей, что ни к одной из школ ты не принадлежишь! У подобных тебе, ни чести колдовской, ни совести человечьей нету. А уж магии тебя и подавно лишь стоит!

— И кто лишит, уж не ты ли? — расхохоталась ведьма, и кнут ее опасно щелкнул неподалеку, явно подбираясь ближе. Причем опасно для нее же, мне-то всё одно, даже не почувствую. — Уж сколько дней я вокруг твоего полюбовника выплясывала, а зря. С тебя, паршивки, начинать надо было. Ну, ничего, сейчас я мигом всё поправлю!

И ка-а-ак замахнулась! Да только я готова была, и ударить успела первой. Огненный хлыст прошелся аккурат по ее плечу, хвостиком оставив длинный ожог у ключицы. Не бог весть какая рана, конечно, да только ниже, по корсету, бить было бесполезно.

А коли выше — только по лицу.

— Ах, ты дрянь! — к ее чести, ведьма не завизжала. Только отступила, за плечо хватаясь, и глядя на меня с такой жгучей ненавистью, что кто другой, может, и испугался бы. — Убью обоих!

— Обоих, говоришь? — задумчиво произнес Лис, на миг отвлекая…

И я даже чухнуть не успела, как он за моей спиной оказался. И как ребром ладони по основанию шеи мне треснул! Да, похоже, не совсем так, как планировал — в заговоренный узелок угодил. И только потому я не сознание потеряла, а всего лишь телом своим больше пошевелить не смогла!

Так бы и рухнула, где стояла, глаза закатив, если бы Серебряный Лис не подхватил.

— Тебя кто вмешиваться просил?! — почти прорычала ведьма, отшвыривая свою плеть подальше. Моя и вовсе, погасла с тихим шипением. — Я дрянь эту лично на ремни пущу!

— Угомонись, пока не придушил, — мигом перестав быть вежливым, да уступчивым, огрызнулся маг, почти заботливо меня на холодный пол укладывая. Даже пульс проверил, убедился, что жива, а уж после выругался. — От тебя больше проблем, чем пользы. Сразу сказать не могла, что она в империю не в одиночестве явилась?

— А какая разница? — досадливо откликнулась Рогнеда.

— А большая, — послышался вдруг откуда-то с балкона новый голос, такой знакомый, чуть хриплый, почти родной! Я бы обязательно с облегчением вздохнула, если б могла. — Если б Лис знал, что я здесь, он бы на версту к поместью не приблизился.

— А ты еще кто?! — взвилась эта нечистая, да так противно, что я насилу глаза открыть сумела. И то, так, едва-едва.

Хорошо же приложил, поганец!

— Что, не признала? — вскинув бровь, маг равнодушно перешагнул через лежащего без сознания Лучезара. — Ну как же. После стольких-то вечеров в темнице.

— Волк, — наконец-то разобравшись, кто ее целую седмицу за нос водил, охнула ведьма, начиная испуганно пятиться назад, к стене. — Да быть того не может!

— Может, может, — вроде как устав от всего этого представления, хмыкнул Серебряный Лис. — Собственной и неповторимой персоной. Ну, здравствуй, братец. Давно не виделись.

— Еще бы столько же, — без тени жалости и приветливости хмыкнул Волк. И бросил, с таким показным спокойствием, что только глухой в его голосе угрозы не услышал бы. — Отойди.

— Нет уж, — оставаясь стоять прямо передо мной, своими серыми сапогами, да мягкими замшевыми штанами обзор закрывая, хмыкнул маг. — Еще несколько лет бегать за ней по всему миру я не собираюсь.

— Ты не понял, Лис. Это не просьба.

— Это ты не понял, Волк. Я исполняю приказ.

И кто-то из них ударил первым! Да с такой силой и напором, что даже меня порывом ветра дальше откинуло. Не говоря уже о смердящей ведьме — ту и вовсе куда-то вместе со столом отнесло, и им же приложило!

А в кабинете, меж тем, развернулся самый настоящий магический поединок, да не на жизнь, а насмерть. Заклинаниями лупили во все стороны так, что стекла звенели, да штукатурка с потолка сыпалась! И всё это молча и равнодушно, от того и очень жутко.

И видеть я ничего не видела, только вспышки их магии кожей чувствовала. Не на шутку разошлись господа маги. Так и убить друг друга недолго!

Уж как я приподняться сумела, ума не приложу. Да и не поднималась вовсе, так только, рукой пошевелить смогла. А после кое-как рукой до шеи дотянулась, и крохотный кулон пальцами сжать сумела. Защитное стекло раздавила, и чуть сознание не потеряла от натуги — все силы на это ушли.

И только ладонь обратно на пол уронила, как раздалось изумленное:

— Да вы ошалели, нет?!

И враз всех по кабинету новая сила разметала!

Но уже знакомая такая, зимней стужей оседающая на языке.

Вот только тогда вдохнуть с облегчением сумела. И всё ж едва не вздрогнула, чужие руки на шее почуяв.

— Ник, — позвал меня озабоченный голос с вкрадчивыми, мурлыкающими нотками. — Никуш, жива?

И, наконец, догадался надавить, куда нужно. Я ажно дернулась! Правда, и дышать легче стало, и я даже смогла перевернуться, от неожиданности щурясь. Ведь за спиной мага, что подле меня присел, шел самый настоящий, искрящийся на солнце снег!

— Жива, — с трудом прокашлявшись, хрипло откликнулась я. — И очень рада тебя видеть.

— Неудивительно, — неодобрительно покачав головой, Белый Ирбис легко, как ребенка, поднял меня на руки. Несколько шагов сделал, осматриваясь, одно из кресел ногой подцепил, на место ставя, и в него же меня усадил. — С такими-то приключениями.

— А я смотрю, почти все в сборе, — послышалось ехидное неподалеку, и с пола поднялся Лис, зажимающий окровавленную щеку. Зло сплюнул кровь из разбитой губы и хмыкнул. — Когда остальных ждать?

Я едва не вздрогнула.

Этого еще не хватало для полного антуражу. Для меня три-то мага из пяти, да в одной комнате — уже перебор! Сразу проредить хочется.

— Не терпится еще получить? — справа от нас с шумом отлетело второе кресло, и на ногах оказался уже Волк. И, хвала всем богам, повреждений на нем не было! Во всяком случае, видимых.

Правда, вроде как и быть не должно, на нем же перстень.

— Угомонитесь оба, — переведя взгляд с одного на другого, раздраженно рыкнул Ирбис. — Что как дети малые?

Дети? Малые?

У них что, давно такие развлечения в чести стали? Иной причины, от чего Ирб так спокоен, я просто не вижу. Когда это вообще сталось, чтоб Воплощенный зверь на другого зверя руку поднял?

Ох, чует моё сердце, не всё мне пушистенький про их размолвку рассказал. Ох, не всё!

— А ты я, смотрю, в миротворцы заделался? — недобро сузив глаза, протянул Лис. — Что ты вообще тут забыл?

— Да как всегда, вас, идиотов, разнимать приехал, — складывая руки на груди, надежно пряча меня за своей широкой спиной, усмехнулся Ирбис. — О чем уже жалею, если честно. Поубивали бы друг друга — многие бы с облегчением вздохнули. Я так точно.

— О, да, — небрежно поставив на место снесенный в пылу драки диванчик, ухмыльнулся Лис. Сел на него, закинул ноги на перевернутый лакированный столик, и спросил, как ни в чем не бывало. — Как там говорится? Ах, да. Привык чужими руками жар загребать.

Удивительно, но теперь на его обвинения откликнулся Волк. Да не просто откликнулся, а для начала встал за моим креслом, на высокую спинку облокачиваясь:

— Уж кто бы говорил. Не ты ли сюда явился за легкой добычей?

— Это я-то добыча?! — задирая голову, возмутилась я. Совсем, что ли, разум помутился, или по голове-таки от братца своего чокнутого прилетело?

— Угомонись, душа моя, — вместо него цыкнул на меня Ирбис. — Он явно не это хотел сказать.

— Тебе-то откуда знать? — лениво вклинился Лис.

— Я-то побольше твоего знаю, — едва кивнул в его сторону Ирб. — И что ты здесь забыл, тоже догадываюсь. И мне всё это надоело.

Ага, а мне-то как!

Если б я еще что из происходящего понимала, было бы вообще чудесно.

— И что дальше? — выудив откуда-то из-за голенища сапога кинжал, очень уж знакомый, но только с набалдашником на рукояти в виде серебряной лисьей головы, маг принялся им поигрывать. — Опять Дрейку на меня пожалуешься?

— Нет, выпорю! — не сдержавшись, рявкнул белый Ирбис. И, должна сказать, при всём его виде у него это довольно-таки грозно получилось. Он не соврал мне тогда, даже во сне — не изменился его облик. Вот ни на сколечко! — Не посмотрю, что ты взрослый, и вообще имперский маг. Возьму и выпорю!

— А силенок-то хватит? — скептично вскинул брови Лис.

И тут уже не выдержала я:

— Да хватит вы, оба! Достали. Как кошка с собакой, ей-богу.

— Скорее уж как собака с лисой, — глумливо улыбнулся сереброголовый.

Я едва Волка за рукав придержать успела! Даже встать пришлось, чтобы этот дурень со злости дров опять не наломал:

— Оставь. Он нарочно тебя провоцирует.

— Провоцирую, — охотно согласился со мной Лис, чем допек изрядно. Нет, он и раньше сроду покладистым характером не отличался. А теперь и вовсе, как бесноватый стал! Что ни слово, так будто специально беду кличет. — Всё жду, когда наш ласковый и нежный зверь свою истинную натуру покажет. Предатели, Доминичка, сами себя не объявляют. Их вычислять надо.

Я, моргнув, ошалело на него уставилась. Что за бред он несёт?!

— О предателях поговорить хочешь? — нехорошо прищурился Волк. — Изволь. Не хочешь рассказать, что ты тут забыл и с кем договоры заключать собрался?

— А есть разница? — почти изумился Серебряный Лис. — Или кто-то забыл, что нам приказано всех ведьм доставить в Калами к назначенному сроку, и цена не имеет значения? Так я напоминаю.

— До срока еще год почти, — в ответ напомнил ему Ирбис. — И Волк, как я понял, нашел Доминику раньше. Значит, ему и везти ее в столицу. Ищи остальных, в чем проблема?

— Проблема в том, что я не доверяю ни одному из вас, — голос Лиса так и сочился ядом. — И лично буду ее сопровождать.

— О доверии заговорил? — хрипло усмехнулся Волк, пока я вообще перестало понимать хоть что-то из этого бардака. Какие недомолвки? Да между ними кошка черная пробежала, будто на разлад проклял кто! — В таком случае, не хочешь рассказать, что здесь творится, и почему с твоего согласия и покровительства в империи процветает торговля людьми?

Я как встать пыталась, так в кресло опустилась, и даже не больная нога стала тому виной.

Так это что получается… тот самый таинственный покровитель из столицы — это сам Лис?!

И самое страшное, тот даже отрицать не стал! Поморщился только:

— Ой, не лечи чуму из-за соплей. Усть-Речье стоит на неудобном месте, верхом не наездишься. А границу охранять дело хлопотное, неблагодарное. Леди Рогнеда охотно согласилась помогать — сообщать в столицу обо всех подозрительных, пытающихся сюда проникнуть. Взамен лишь попросила о небольшом снисхождении к ее развлечениям.

— Попросила? — я стала медленно, очень медленно подниматься в кресле, с силой, почти до боли в пальцах впиваясь в резные подлокотники. — Всего лишь? О снисхождении?! Да ты, воротник облезлый, в своем ли уме?! Ты видел, что здесь творится?!

— Обожаю твои благородные порывы, Никаська, — смерив меня полным восхищения взглядом, выдал вдруг Лис. — Но не лепи трагедию. В мире случаются дела и похуже. Тебе ли этого не знать?

— Да ты… — у меня так сразу и слов не нашлось, чтобы описать всё, что чувствовала. Одно могла утверждать точно — ненависть именно к этому магу вспыхнула во сто крат сильнее, чем раньше! — Да это ведьма, она…

И тут я замолкла, принюхиваясь. Вроде как носа снова смрад знакомый коснулся, но так слабо, словно мимолетно. И я спохватилась, подскакивая:

— А ведьма-то где?!

Волк, ругнувшись, перепрыгнул прямо через стол, а я подбежала следом. Но оба торопились, зря — за ним никого не было!

— Ушла, — мрачно констатировал брюнет. — Как?

— Глаза отвела, — обследуя пол, на котором так сразу и не разобрать, где чья ворожба следы оставила, скрипнула я зубами. — И путанку кинула. Если не поспешим, уйдет, как пить дать!

— Знаешь, где искать? — только и спросил он.

Я решительно поднялась, полная уверенности в своем праве. Я буду не я, если ее козням конец не положу!

— По следу ее пойдем, вонючему. Ирбис, будь другом, присмотри… — и тут мой взгляд наткнулся на до сих пор неподвижного Лучезара. И я передумала, кивая на Лиса, что наблюдал за нашими метаниями, едва выгнув бровь. — За этим присмотри, покуда нас не будет. Мы слишком много сил и времени положили, ведьму обхаживая. Ее злодейства надо прекратить!

Вот за что я любила Ирбиса, так за его умение слушать и доверять. Он только кивнул, еще ничего не понимая, но уже соглашаясь. А нам того и надо было — едва согласия получив, мы с Волком, не сговариваясь, на балкон бросились!

Правда, там заминка произошла, он-то сразу через перила сиганул, со второго этажа, да на подъездную аллею. Еще и встал спокойно, руки протягивая, как бы приглашая прыгать к нему.

Но на меня что-то сомнения нашли, не иначе как явление Лиса поспособствовало. И пришлось мне спускаться на землю, аккуратно левитируя, что очень уж было сложно без родимой метлы, да и вообще хоть какой-то опоры. Зато аккурат рядышком с магом на ноги и приземлилась!

— Обижаешь, — только и хмыкнул он в ответ на моё откровенное недоверие.

— Переживешь, — ответила тем же, еще немного на него злясь за добычу. — Да не стой ты столбом, потом все разговоры будут!

И мы рванули с места в карьер, в сторону селянских поселений. Куда могла сбежать проклятая ведьма, вариант всего один был. К старцу тому, что запретными травами баловался! Только у него Рогнеда защиты могла искать и укрытия, больше некуда.

Нет, еще один-то имелся, но он покамест, оказался в меньшинстве, да под надежным присмотром. Я даже не сомневалась — уж если кто его остановить сумеет, так только Ирбис.

Бежали мы быстро, заставляя встречных людей от нас шарахаться в стороны. На нас они глазели удивленно, но остановить не пытались. Так оно всегда бывает, если верность людей пытаешься страхом, аль приворотом обрести. Не шибко они становятся послушными и расторопными, а на расстоянии так особенно!

— Здесь, — когда до околицы оставалось всего-ничего, а моё сердце собиралось из груди выпрыгнуть, на дорогу, отчаянно блея, выбежал маленький черный козленок. Я его сразу заприметила, да прибавила шаг. — Таких обычно в жертву приносят. От следов пытается избавиться, гадина!

— Не успеет, — мрачно усмехнулся Волк.

Но подоспели мы не вовремя — когда свернули, куда нужно, из всех щелей вокруг окон хаты-мазанки уже шел черный дым!

— Проклятье! — выругавшись, мы рванули внутрь. Да только зазря — едва Волк вышиб дверь, как огонь, получив воздух, вспыхнул с новой силой, пожирая всё на своём пути!

— Жди здесь, — попытался маг оставить меня снаружи, да только я была непреклонна:

— Нет уж! Сама себя она бы поджигать не стала, значит, где-то здесь неподалеку прячется. Я огонь заговорю, а ты осмотрись вокруг!

На том и порешили. Развернувшись, он куда-то вдоль хаты пошел, принюхиваясь, а я в дверные косяки пальцами вцепилась, глаза закрывая и пытаясь нить ворожбы ухватить. И вскоре сумела, на пальцы ее наматывая, успокаивая огонь, убаюкивая.

Разлей она керосин, и всё бы сложнее было. Да только паника — плохой помощник, и вскоре, разогнав дым ветерком, я уже входила в покосившийся домик травника. Травы-то, видимо, им подожгла эта дуреха, пытаясь уничтожить следы. Сухие, они горят быстро, дыму дают много, сразу и не справиться.

И хоть я успела до того, как пожар пожег всю скудную обстановку, основное доказательство он не уничтожил — посреди единственной комнаты, на неровном полу, лежал мертвый травник.