Кровавая Ведьма

Глава 21 Откровенность на откровенность

За сумкой я сбегала быстро и с отчаянно краснеющим лицом, под понимающим, насмешливым взглядом мага. Конечно, ему легко — он-то себя отлично контролировать умеет.

А мне что прикажете делать? Мое тело и раньше весьма предательским способом на черноволосого мага реагировало, выдавая эмоции с головой. А теперь еще и силы взбунтовались!

Как теперь скрывать прикажете, что я к нему чувствую? Как не казаться хотя бы самой себе наивной влюбленной девчонкой?

Прав он был, ох, как прав. Я действительно самая глупая ведьма на свете!

Возвращаться обратно не хотелось, но время поджимало. И потому я даже останавливаться не стала, чтобы холодной водой на пылающие щеки поплескать. Только сумку из ванной прихватила, да поспешила вниз, где у крыльца, неторопливо приплясывая на месте, стоял красавец Шетан. С уже готовым всадником!

О своем недавнем конфузе я забыла тут же, отчаянно бледнея от развернувшейся перспективы.

— Может, я лучше на метле?

— Лишнее внимание привлечем, — спешившись, отрицательно качнул головой Волк, делая вид, что ничего особенного не произошло. И за это я была ему очень благодарна. — Нам нужно как быстрее покинуть город. Придется потерпеть.

— Ладно, — глубоко вздохнув, я легонько потрепала коня по крутой шее и с большой неохотой полезла в седло. У Волка, разумеется, это получилось гораздо быстрее и ловчее — я даже сумку привязать не успела, а он уже сидел позади меня, трогая лошадиные бока пятками. А дальше стало совсем не до неловкости или разговоров. Шетан взял с места в карьер так, что только ветер в ушах свистнул!

И начались мои нелюбимые скачки, да еще и по пересеченной местности, подальше от главных улиц и шикарных, парадных домов. А вскоре город закончился, вместе с ним и нормальная дорога. Причем совсем не та, по которой нас не так уж давно везли с кораблекрушения. Совсем наоборот, наш путь шел по каким-то дебрям: то вдоль рощи, то через самые разные поля. И чем дальше, тем хуже. Какой там тракт? Это даже обычной тропой назвать нельзя.

И только к ночи, наконец, мы оказались на берегу реки. Правда, какой именно, я уточнять не стала — сил едва хватило, чтобы не вывалиться из седла. Вот провалиться мне на месте — если б Волк не держал, я бы давно свои кости по тропинкам рассыпала!

Как до остановки дожила, ума не приложу.

— Ох, — едва оказавшись на земле, родной и устойчивой, с громких кряхтением я опустилась прямо на нее, не обращая внимания на красоты вокруг. А посмотреть, пожалуй, тут было на что. Чего только стоило заходящее солнце, раскрасившее алым узкое русло спокойной реки. — Всё. Больше я в седло ни ногой!

— В седло садятся не ногами, — поглаживая уставшего коня по шее, насмешливо откликнулся Волк, который как будто и не устал вовсе. Что странно, после долгой-то дороги ив сего, что было до этого! Понятно, что на нем ни царапинки от заклятий, перстень защитил. Но в остальном? У него что, запас сил бесконечен? — А другим местом.

— Этим местом я тоже больше никуда не полезу, — скривившись от желания потереть это самое место, отбитое и затекшее от бесконечной езды. — И никаким другим тоже! Как вы это делаете?

— Тот же вопрос про метлу, — невозмутимо парировал маг, легким шлепком по крупу отправляя наш транспорт пастись на небольшой клочок травы неподалеку. Шетан, недовольный таким поведением всхрапнул, но пошел. Коняка он умная — сам о себе позаботиться может. И попить, и поесть, и поспать сумеет.

А мне б кто помог!

— Так то магия, — едва сумела я выгнуться, с громким, отчетливым хрустом разминая свою несчастную спину. — А то — конь! Надеюсь, вся эта свистопляска того стоила.

— Зависит от того, куда и как направился Герей.

— А что, есть варианты? — безмерно удивилась я. — Разве у империи не одна столица?

— Две, — присаживаясь рядом, пояснил Волк, вглядываясь куда-то вдаль, на пустынный берег спокойной реки. Ее воды казались неглубокими и безмятежными, но окрасившаяся в алый цвет заката вода вызывала нехорошее предчувствие. — Калами и Ансгар.

— Ансгар в Ансгаре?

— Именно. В нашем мире города нередко носят то же имя, что и страна. Но в нашем случае Ансгар даже не города. Это личная вотчина Ансельма. Его замок и небольшие владения, созданные для его полного обеспечения. Некоторые называют его государство в государстве.

— Но ведь раньше его не было, — невольно задумалась я. — Или был?

— Был, но не часто использовался. В последнее же время Ансельм оттуда не выходит. С возрастом у него развилась паранойя.

— Так говоришь, будто он старик дряхлый. Сколько ему лет?

— Сотен лет, Доминика, — едва на меня взглянув, усмехнулся Волк. — Он намного старше, чем кажется.

— Еще скажи старше проклятья Рунха! — насмешливо хмыкнула я.

— Зря смеешься. Это действительно так. Когда проклятые впервые напали на Ансгар, он был всего лишь один из придворных магов. Старый король был слаб, наследников не имел, а Воплощенные Звери были совсем детьми. Ему пришлось занять трон, чтобы сохранить империю. Во всяком случае, так гласят официальные источники.

— Мне больше нравятся другие версии, — насмешливо фыркнула я. — Например, та, где Ансельм, став императором, одну почтенную ведьму пытался соблазнить. А та его империю и прокляла за потакание разврату.

Что поделать, император чувства во мне вызывал, что та жаба болотная. И хотя слушать всякие легенды, слухи, да россказни мне иногда нравилось, однако ж верить им я не собиралась. Люди во все времена до выдумок были охочие!

Другое дело, что мне в этих историях мог быть хоть какой-то прок — многие из них я не только читала, но и пыталась проверить. Я исследовала записи Рафилана, общалась со старейшинами Рунха, и даже собирала версии у староверов Толии. Но нигде до сих пор разгадки внезапно обрушившегося на две страны проклятия не нашла. Впрочем, как и многие другие до меня.

Долгие лета светлейшие умы четырех сторон света пытались разгадать загадку, от чего раз в десять лет жители одной империи становятся кровожадными, жестокими тварями и нападают на другую. Но так и не нашли. И не смогли до сих пор ни распознать его, ни снять!

И лишь прошлая пятерка Воплощенных смогла создать защитный ритуал, первыми отдав на нем свои жизни — чтобы следующие после них приносили в жертву уже не себя, а обычных ведьм. Их же по стране много!

— И такой вариант имеет место быть, — неожиданно протянул Волк.

Наверное, если б я не сидела, то упала бы тут же!

— О чем ты?

— В истории Ансгара много странностей, Доминика, — не отрывая задумчивого взгляда от неторопливой реки, произнес маг. — Которых мы раньше не замечали.

— Или не хотели? — не сумела сдержаться я, обнимая коленки и тихонько фыркая.

— Повода не было, — удивительно, но отрицать не стал. — Защитный ритуал проводили задолго до нашего рождения, раз в десять лет. Разумеется, мы знали о нем с детства и множество раз присутствовали на нем лично. Не кривись, Доминика. Я знаю, о чем ты думаешь. Первый раз ритуал мне тоже показался дикостью. Но следом за ним Ансельм привел нас на границу, чтобы вживую показать, как работает созданный на ведьминской крови барьер. Мне было шесть, когда я впервые увидел тварей Рунха, пытающихся разорвать созданную защиту. И она, зыбкая, полупрозрачная, была единственным, что отделяла нас от проклятых, жаждущих чужой плоти. А за нашими спинами раскинулись деревни и города, в которых спали тысячи таких же детей, как мы. Как ты понимаешь, выбора не оставалось.

— Вы его просто не искали, — сердито буркнула себе в коленки, но всё ж таки невольно поежилась. Описанное магом весьма живо предстало перед мысленным взором — на воображение я никогда не жаловалась, да и летописей с картинами пересмотреть успела достаточно.

Неудивительно, что винить мага хоть в чем-то теперь не получалось. Когда тебе с детства суют прямо в лицо суровую реальность, состоящую из череды чужих смертей, еще одну гибель ты начинаешь воспринимать лишь как неизбежное зло. Или как там его? Сопутствующий ущерб, вот!

— Не было смысла, — криво ухмыльнулся тот. Согнул одну ногу, руку на ней пристроил, и решил пояснить. — Безусловно, как и все, мы тоже интересовались историей возникновения проклятья. Но информации нам досталось не больше, чем остальным.

— Тебе никогда не казалось это странным? — всё ж не выдержала я. Раз уж наконец-то разговоры откровенные пошли, в молчании прока не было. — С момента первой ночи проклятых не так уж много времени прошло, всего лишь два столетия. Но из всех жителей всех империй нашего континента, остался в живых только один первоисточник. И тот — Ансельм! Айщ…

— Что с руками? — увидев мою гримасу и невольный жест, тут же вскинулся Волк. Взял меня за запястья, не смотря на вялое возражение, лично распустил шнурки, и осторожно закатал рукава. А на моих руках, в тех местах, где нож Ансельма оставил глубокие разрезы, предсказуемо светились алым старинные руны…

— Заклятие молчания ваше шалит, — тихонько пожаловалась я. — Не дает говорить о том, что произошло в Калами.

— Странно, — нахмурился маг и медленно, с едва заметным нажимом провел пальцами по рунам. От его прикосновений они погасли тут же! И опостылевшее жжение прекратилось. — Речь шла не об этом.

— Значит, права я, — осуждающе хмыкнула, мягко освобождаясь от его рук. — Он как-то напрямую связан с проклятьем. Темнит ваш император. А вам до того и дела нет!

— Не пойми меня неправильно, Доминика, — криво хмыкнул маг. — Нам действительно не было никакого дела до старых тайн. Механизм защиты империи был отлажен десятилетиями задолго до нас. А для его оправдания хватило нескольких наглядных демонстраций: не сумев прорвать барьер на границе, проклятые вырезали всех живущих в округе. Твоей деревне сказочно повезло не столкнуться ними.

— А повезло ли? — задумчиво протянула я, как и прежде начиная что-то подозревать. И, видя взгляд мага, с неохотой решила пояснить. Откровенность на откровенность, так сказать! — Верховная Школы Ворожей неоднозначно дала понять, что прабабушка, император и проклятье как-то связаны. Что, мол, разгадаю загадку одного, узнаю и другое. Теперь я понимаю — это моя прабабушка хранила нашу деревеньку от проклятия. Мы чувствовали только отголоски той магии: повышенная людская злоба, нечисть, нежить… Похоже, она знала, как ему противостоять.

— Или была его создателем.

И вот тут-то надо было мне возмутиться, вступаясь за прабабушкину честь… Но вместо этого я просто улеглась прямо на землю, не успевшую еще остыть, да пристроила голову на мужских коленях. Уставший позвоночник обиженно хрустнул, и я вздохнула:

— Я думала об этом. И даже гримуар ее перечитала от корки до корки. О проклятии там ни слова! К тому же, не было у нее таких сил, чтобы целую страну проклясть. Я б знала.

— Ты была совсем ребенком, когда она начала болеть. Что ты могла понимать?

— Да уж побольше некоторых! — проворчала я, складывая руки на груди и глядя на него снизу вверх. — Тебе история с Рогнедой ничего не показала? Нельзя без последствий злой магией пользоваться. Хочешь ты того или нет, отпечаток остается.

— Возможно, — задумался Волк. И, протянув руку, мою взял, чтобы еще раз, медленно и вдумчиво по коже пальцами провести, подмечая. — Но это… Это кровавая магия, Ник. Так же, как ритуал защиты Ансгара. Твоя бабушка явно была с ними связана. Кровавых ведьм в империи не так уж и много.

— Да знаю, — с неудовольствием поморщилась, обратно свою конечность отвоевывая. Усталость итак глаза застилала, а от его невинной ласки, да теплых пальцев и вовсе в сон клонило! А разговор-то еще был не закончен. — Может, знала, кто проклятье наложил, а может, даже помогала Ансельму. Легенды ходят, что в молодости своей она ни добрым нравом, ни совестью сильно не отличалась. Что угодно вытворить могла!

— Или стала лишним свидетелем, от того и сбежала в глушь. До сих пор никто не знает, когда и почему Амелисса Артиас предпочла раствориться в истории.

— И то правда, — тайком зевнула я, прикрывая рот ладошкой. — Тайны прошлого раскрыть сложно. Но, к счастью, я хотя бы знаю, где искать истоки этого самого прошлого. В Орле. Говорят, именно там родилась когда-то ведьма, прозванная Кровавой.

Ну, тут Волк и выдал:

— Знаю. Туда мы и едем.

И вся сонливость с меня слетела тут же! Я аж села, про усталость забыв, уставившись на него недоверчивым взглядом:

— То есть как? Хотя нет, подожди… Ты и раньше туда собирался, верно? Но не проездом, как говорил. А только туда! Ты ведь изначально не собирался везти меня в имперскую столицу!

— А я разве когда-то утверждал что-то подобное? — иронично вскинул он бровь.

Но я на это не повелась, выставляя вперед ладони:

— Э, нет, мил человек. Я прекрасно помню всё, что ты сказал мне дома. Что если тебе снова потребуется принести в жертву одну глупую ведьму, то ты это сделаешь!

— Верно, сделаю, — хмыкнул он. — Но кто сказал, что речь именно о тебе?

У меня ажно руки опустились. Вот и как его прикажете понимать?

— А что, у тебя других глупых ведьм в запасе полно?

А он вдруг головой покачал, усмехаясь:

— Ника, Ника…

Ухватил за подмышки, и легко, как ребенка, усадил прямо перед собой! Еще и обнял со спины для верности обеими руками сразу — чтобы не сбежала, видимо.

А мне, в общем-то… и не хотелось сильно.

И потому я только вздохнула тяжело, глядя на последние лучи заходящего солнца по ту сторону реки:

— Я всё-таки глупая, да?

— Не глупая, — хмыкнул он, аккуратно голову на моем плече пристраивая. — Но до сих пор наивная. Не всё то, что кажется на первый взгляд. Если понадобится, я действительно принесу любую ведьму в жертву. Но ты на алтарь больше не ляжешь.

И вот не хотелось мне снова лезть в бутылку, но горький хмык так и сорвался с капризных губ:

— Один раз легла уже.

Волк спорить не стал, с откровенным неудовольствием в хриплом голосе признавая:

— К сожалению. Видишь ли, в чем дело, родная. Мы не солгали тебе в одном: в обычных случаях ритуал ничем не грозит. Да, приходится пускать кровь, и ведьмы зачастую лишаются своих сил. Но почти всегда остаются в живых. Приемлемая цена за спасение тысячей жизни, согласись. Редко из пяти не выживала одна, и то самая слабая. В основном же руны отбирали сильнейших. Но ты… Правнучка кровавой ведьмы, единственная истинная наследница рода Артиас, должна была выжить.

— Почему вы вообще… ну… — замялась я, неловко суя ладони между коленок. Остро хотелось расслабиться и откинуться на твердую мужскую грудь, но я побоялась нарушить своими вольными порывами внезапный поток откровений.

До сведенных лопаток хотелось ему довериться. Чего скрывать, обида на всю их пятерку давно прошла, видимо, действительно вместе с сиренами канула на дно речное. Но тайны прошлого до сих пор не отпускали, призрачной преградой оставаясь между нами.

И пока не будут получены ответы на все мои вопросы, похоже, покоя нам не сыскать.

— Почему спасли? — понимающе усмехнулся Волк, обжигая своим дыханием мою шею. — Родная, я не стану лгать, что сразу влюбился в тощее рыжую девчонку с вечно разбитыми коленками. Но, признаю, в ней было свое очарование. Понадобилось время, чтобы понять — при дворе тебе делать нечего. Твое место было там, в зачарованном лесу, у волшебного ручья, среди простых людей и местной нечисти. Везти тебя в столицу казалось неправильным. Неправильным настолько, что даже от одной мысли об этом выворачивало. Оставалось только одно — сделать так, чтобы ты сама не захотела. На рунах было указано не твое имя, а Амелисы, и этот промах Ансельм мог спустить нам с рук.

— И тогда ты испугал меня в лесу? — охнула я. — Нарочно?!

— Это было жестоко, не спорю. Бесчеловечно, — словно извиняясь, мужчина медленно зарылся лицом в мои растрепанные волосы, заставляя невольно замереть. — Но хуже всего, совершенно напрасно. Как сказал леший, тебе суждено поехать в столицу, это предсказала еще твоя прабабка. А вскоре, к сожалению, Лис нашел способ тебя уговорить. Он немногий из нас, кто не терзался муками совести перед молодой деревенской ведьмой. Потянулись бесконечные дни дороги, и спокойных из них было по пальцам пересчитать. За долгие годы мы привыкли иметь дело с разными ведьмами, с самыми разными силами и характером. Но ты была почти ребенком, для которого любая мелочь казалась сродни чуду. Вся власть империи и сила, которыми мы обладали, просто меркли по сравнению с чувством, когда ты смотрела на меня, как на героя. Даже если речь шла о сорванных персиках.

— Нашел, что вспомнить, — к своему стыду, от нехитрого комплимента я почти сразу покрылась румянцем.

Скажет, тоже, персики. Дались они ему!

— Тебе смешно, — насмешливо укорили меня в затылок. — А я воровством чужих фруктов занимался впервые.

Я тихонько застонала, пряча пылающее лицо в ладонях. Вот же неугомонный. Я с этой стороны на происходящее даже не смотрела. Гонять имперского мага по заборам чужих садов — это ж надо было ухитриться!

Как только он вообще мне это позволял?

— Успокойся, — усмехнувшись вполне добродушно, Волк потянул меня обратно, все ж таки заставляя откинуться ему на грудь. — Мне это даже нравилось. И пусть седых волос прибавилось, особенно после твоей памятной поездки верхом, я не хотел, чтобы эти дни прекращались. Но чем ближе становилась столица, тем сильней выворачивало уже не только Ирбиса. Инстинкты вопили об опасности — ты всё еще оставалась мелкой, нескладной девчонкой, которая могла не пережить ритуал. Всё казалось до отвращения неправильным. И только когда я увидел тебя в бальном зале Калами, в том бархатном зеленом платье, дающую клятву, я понял, какой ты можешь вырасти… Или не вырасти, если ритуал пойдет не так. Ты мне верила. И я не мог обмануть твои ожидания.

— И тогда ты попросил Ирбиса? — едва слышно спросила я.

— Рассказал-таки? — понимающе усмехнулся Волк, едва сжимая мои плечи, словно пытаясь успокоить и приободрить. — Трепло усатое. Да, Доминика. Не знаю, как Лис догадался о моих планах. Но после нашего с тобой танца он прямо дал понять, что не даст вмешаться. Пришлось просить Ирбиса об услуге. Он был тебе должен за спасение его шкуры, и его Лис в расчет не принимал, считая, что действие твоего магического ручья не может быть сильнее натуры Воплощенного Зверя. К счастью, он ошибся. И в ночь ритуала, когда ты исчезла с алтаря, он задержал не того.

Я не знала, что на это ответить.

Всё это время, все эти долгие годы не бывало и дня, чтобы я не перебирала в памяти ту злополучную ночь. Хотела я того или нет, но она снилась в кошмарах. Тот бал, платье проклятое то, тот самый танец, во время которого я окончательно поняла, что по-настоящему влюбилась в этого мужчину с невыносимо-черными глазами и чуть хриплым, бархатным голосом. Самой себе тогда казалась, будто не девочка уже, а совсем взрослой стала, взвалив на себя бремя спасения целой империи вместе с остальными ведьмами… Ансельм умел убеждать.

Я мечтала, что всё будет хорошо. Что барьер будет поставлен, Лис вылечит бабушку, как обещал, а после, быть может, я поступлю в имперскую Школу Ворожей, как предлагал Ирбис. Но реальность обухом топора дала по голове, когда я почувствовала сталь кандалов на руках и ледяной металл ножа на коже.

Я помнила, как стоял тогда Волк, сжимая кулаки, как прятал взгляд Ворон и внимательно щурился Лис. Казалось, только Ирбис был спокоен. И теперь-то понятно, почему. В отличие от меня, он обо всём знал заранее!

Все эти годы я считала их предателями. А на деле оказалось, что как минимум половина из них моей смерти не желала.

Не выдержав, я всё ж таки развернулась, обнимая мужчину за талию. И с трудом прошептала, пряча нос на его груди:

— Прости. Что сомневалась.

Волк замер на какое-то мгновение. Но очень скоро оттаял, невесело усмехаясь и едва поглаживая меня по спутанным волосам:

— Глупая ведьма. Если кто просить прощения должен, то только я. Слишком долго я выбирал между долгом перед империей и девчонкой с невозможными зелеными глазами. И этот промедление едва не стоило тебе жизни.

— И когда твой выбор стал окончательным? — задрав голову, с любопытством посмотрела я на него. Правда, смутилась тут же, стоило уловить понимающую смешинку на его губах. — Что? Интересно же!

— А вот об этом, родная, — уцепив пальцами мой подбородок, заставляя поднять голову, привычно усмехнулся Волк. — Мы поговорим потом.

— Так нечестно, — как-то по-детски насупилась я в ответ. И вдруг задумалась над очевидными вещами, внимательно всматриваясь в его лицо, на миг показавшееся мне уставшим. С разговорами действительно пора было заканчивать, но спросить я не могла. Трижды произнесенное слово случайностью быть не может! — Раньше ты меня так не называл.

И ведь правда. Лис всегда твердил «радость моя», либо «прелесть моя», чем бесил изрядно. Ирбис ограничивался привычным «душа моя», а Дрейк и вовсе, был слишком воспитан и тактичен для подобных фамильярностей. Ворон же куда младше остальных, ему и в голову не приходило придумать мне прозвище, мы просто общались на равных.

Но от Волка я никогда не слышала ничего подобного.

— А когда именно я должен был тебя так называть? — иронично уточнил он, поднимаясь на ноги и утягивая меня за собой. — Когда сопровождал сопливую ведьмочку с разбитыми коленками на смертельный для нее ритуал? Или когда с неоднозначными намерениями вернулся к выпускнице Школы Ворожей, которая ненавидела меня всей душой?

— Вот же ж! — только и цокнула я языком, восхищаясь, как изящно он ушел от ответа.

И что прикажете на это возразить?

Ведь правда, явись он ко мне сразу с этим рассказом и повинной, я б его гнала поганой метлой!

— Теперь, надеюсь, поток любопытства исчерпан?

— Нет!

— Вот и отлично, — не слушая, ухмыльнулся он. И вдруг легко, без предупреждения, подхватил меня на руки, привычно командуя. — Пора ложиться спать.