Кровный долг

Глава 27

Деми

Следующие несколько дней проходят медленно и скучно. Ужин в ресторане был моей единственной вылазкой за весь цикл. Алисса появлялась каждый день, чтобы пообщаться, как и голос Маттео, который каждый вечер трещал через динамик, чтобы прочитать мне еще одну книгу про Ван Хельсинга.

Я просыпаюсь в прекрасном настроении.

Прошлой ночью Ван Хельсинг вместе со своими друзьями уничтожил целый отряд вампиров, и я мечтала сделать то же самое с Маттео, Кольтом и Грейсоном, маниакально смеясь, поджигая их всех.

Ух ты.

Я знаю, ладно. Я чертовски безумна. Я думала, ты это уже знаешь.

Как бы то ни было, я торопливо завтракаю, предвкушая, как отправлюсь в спортзал и снова потренируюсь с Алиссой. Она ухмыляется, когда видит меня, и протягивает мне ленту для рук.

— Ты выглядишь бодрой. — говорит она, потягиваясь, хотя на самом деле ей это не нужно.

Она вампир, у них не бывает растянутых мышц.

К тому времени, как она заканчивает с кардио и спаррингом, я вся в поту и уже не улыбаюсь.

Я злобно смотрю на нее, когда она протягивает мне руку. Я отбиваю ее и отталкиваюсь от мата, делая вид, что все мое тело не посинело от ее издевательств.

— Не будь такой упрямой, Ди.

Я насмехаюсь.

— Я не упрямая.

Она смеется.

— Конечно.

— Деми?

Мы оба поворачиваемся, когда Грейсон произносит мое имя. Он одет в мягкую черную футболку, которая демонстрирует оба рукава его татуировок, и темно-серые треники.

— Черт, он хорошо выглядит в трениках. — тихо пробормотала Алисса.

Я поджимаю губы и стараюсь не рассмеяться.

— Да? — спрашиваю я Грейсона.

— Как насчет урока?

Мои глаза расширяются от волнения, и я исполняю странный танец.

— Да, черт возьми.

Алисса легонько пихает меня.

— Ты ведешь себя странно.

— О, я тебя смущаю, Лисс-Лисс? Я не хотела стеснять тебя.

Она закатывает глаза.

— Ты смешна. Увидимся завтра?

Я начинаю показывать ей пальцем оружие, но потом останавливаюсь, скрещиваю руки и засовываю ладони под мышки. Чувак, эндорфины от тренировки действительно меня возбудили.

— Ага.

— Отличное спасение, неудачница.

— Отвали. — говорю я и морщу нос.

Алисса — не Лекси, но она прочно вошла в мою жизнь, и я очень надеюсь, что она не окажется засранкой и не предаст меня каким-то образом, потому что она мне нравится. Очень. Она определенно подходит на роль лучшего друга, ну, или лучшего вампира. Если у меня когда-нибудь будет возможность позвонить Лекси — если, конечно, это будет нормальная жизнь, — я расскажу ей о своей новой подруге и обо всем происходящем дерьме. Острая боль заполняет мою грудь. Я скучаю по своим друзьям и семье. Я не часто вижусь с родителями, но от осознания того, что я не могу их навестить, мне становится еще хуже.

Грейсон качает головой, когда Алисса притворяется, что ее ранила моя колкость, и уходит от нас с ухмылкой на лице. Я улыбаюсь ей вслед, несмотря на внезапную волну грусти. По крайней мере, есть одно светлое пятно.

— Вы двое стали близки.

Я выбрасываю перчатки в мусорное ведро и разворачиваю руки, застонав от удовольствия, когда свежий воздух коснулся моей кожи.

— Она хороший человек. На прошлой неделе она приходила ко мне каждый день и приносила печенье.

— Заметано, печенье — путь к твоему сердцу.

Мой смех вырывается наружу прежде, чем я успеваю благоразумно его спрятать.

— Не имеешь ли ты в виду мою киску?

Его глаза вспыхивают жаром.

— Почему бы не то и другое.

Ради всего святого, он не может быть серьезным.

Я щелкаю пальцами перед его лицом.

— Сосредоточься, Грейсон. Мои уроки?

Его соблазнительной улыбки хватает, чтобы заставить мои колени ослабеть.

— Я более чем счастлив научить тебя кое-чему.

Мастер намеков, дамы и господа.

Я имитирую держание ножа и делаю колющий жест.

— Все, что меня интересует — это научиться лучше пользоваться ножом.

— Чтобы лучше, нас заколоть, а?

Его отсылка к Красной Шапочке просто восхитительна, но я сопротивляюсь этому очарованию, как чемпионка.

— Возможно, — признаюсь я, комкая использованную ленту и выбрасывая ее в мусор. — Веди.

Грейсон

Для человека, которому нравится угрожать людям ножом, Деми ужасно владеет ножом. Я немного понаблюдал за ее поединком с Алиссой и был впечатлен ее навыками. Вампирша пока превосходит ее в силе и скорости, но Деми — хороший боец.

Очевидно, что она где-то брала уроки, и еще более очевидно, что ни один из этих уроков не включал в себя работу с оружием. Не думаю, что во многих человеческих спортзалах проводят занятия по самообороне с кинжалами или мечами. С изобретением пистолетов большинство людей полагаются на пули, чтобы убивать своих врагов.

— Как… — Деми тяжело вздохнула. — Чертовски. Сложно. Заколоть. Манекен?

Вопрос риторический, я знаю. Но это не мешает мне ответить.

— Вампиров и волков труднее зарезать.

Она бросает на меня яростный взгляд, который возбуждает мой член и вызывает желание прижать ее к стене и оттрахать до одури.

— Вот, — я делаю шаг за ее спину, поправляя хватку и угол наклона ножа. У нее перехватывает дыхание от моего прикосновения. — У тебя правильная идея, но исполнение не совсем верное. Самый быстрый путь к сердцу лежит через грудную клетку. Не стесняйся, выкладывайся на полную.

— Я пытаюсь.

Тем не менее мои слова дали ей тот толчок, в котором она нуждалась. Сохраняя положение, в котором я ее поставил, она вонзает лезвие в ребра манекена, проникая между двумя костями и протыкая фальшивое сердце внутри.

— Да, блядь!

— Хорошо. Опять.

Когда она смотрит на меня, в ее глазах появляется мольба.

— Что?

Я ухмыляюсь.

— Ты слышала меня. Еще раз.

Она издаёт недовольный звук, но всё равно вытаскивает клинок из тренировочного манекена и переходит к следующему.

— Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, что ты мудак?

— Несколько раз, тигрица. — признаюсь я, наблюдая за тем, как на этот раз она правильно настраивается и одним быстрым движением пробивает сердце.

Как только проявится суперсила, ее мышечная память улучшится, а ее прогресс превратится из скорости улитки в скорость гепарда.

Я содрогаюсь. Со скоростью гепарда, Грейсон? Правда?

Что это со мной такое, когда я говорю о больших кошках? В Деми есть весь огонь кошки, это точно. Она также немного сумасшедшая, и это ее черта, которую она разделяет с животными.

Прозвище и отсылки не являются неточными.

Она закалывает еще несколько манекенов, смеясь над последним.

— Это просто охренительно.

Я понимаю, что должен быть обеспокоен тем, что женщина, с которой я хочу переспать, получает удовольствие от того, что наносит удары ножом. По ее собственному признанию, возможно, она воображает меня. Или Маттео, он определенно более колючий, чем я.

Когда она расплывается в ослепительной улыбке, заставляющей меня забыть свое имя, мне приходится потрясти головой, чтобы прийти в себя.

— Хорошо. Мы сможем снова потренироваться в понедельник.

Она хмурится.

— Сегодня только вторник.

Я киваю.

— Да, но я нужен Маттео завтра. Я вернусь в воскресенье вечером.

Два дня до ее дня рождения.

— Где он будет?

Я не дурак.

— Он будет здесь, следить за своим городом и людьми.

Я не могу допустить, чтобы она думала, что ей можно уехать. Я не хочу, чтобы она уезжала. Я хочу, чтобы она осталась. Как и Маттео с Кольтом.

Деми быстро становится ахиллесовой пятой. Чем дольше она будет оставаться вне поля зрения других суперов, тем лучше. Если Блейз поймает ее на улице, у нее будут проблемы.

Я могу внушить много страха. Деми сложнее, чем кажется. Ее мягкие черты лица и волнистые каштановые волосы кому-то другому показались бы домашними. Но почти постоянный вид, который она демонстрирует, делает ее неистово красивой.

Ее хмурый взгляд исчезает. Я поднимаю бровь, но благоразумно не обращаю внимания на ее явное облегчение.

Может быть, наша маленькая Охотница хочет, чтобы Маттео был дома?

Как мило.

Но я никогда не скажу этому ублюдку, он будет слишком самодоволен. Я оставлю этот маленький кусочек информации при себе.

— Я такая отвратительная. Мне нужен душ.

— Тебе нужно…

— Нет. — говорит она, прерывая меня.

Я подхожу к ней ближе, вдыхая ее соленый пот.

— Ты уверена? — проведя рукой по ее скользкой руке, я кладу ладонь ей под шею. — Я обещаю вести себя хорошо.

От меня не ускользает ни ее внезапный вздох, ни нарастающий аромат возбуждения, ни румянец на ее коже.

Она так близка к тому, чтобы принять меня.

Затем ее глаза становятся жесткими, и она толкает меня в грудь.

— Не надо.

Я хмурюсь, но пока отпускаю ее.

Рано или поздно она будет умолять меня трахнуть ее. Когда она это сделает, я позабочусь о том, чтобы она кончила так сильно, что больше никогда не будет меня дразнить. Я заставлю ее умолять меня остановиться, умолять сделать перерыв в удовольствии, которое я собираюсь ей подарить.

Я не могу дождаться, когда тело Деми полностью обмякнет после того, как я вытрахаю ей мозги. Маленькая Охотница не поймет, что ее сразило.

Она облажается.