Кровный долг

Глава 8

Деми

Как оказалось, у меня на самом деле есть своя комната. Я ожидала, что меня приковают к другому стулу или бросят в ту же квартиру, что и раньше. Вместо этого меня оставляют в уменьшенной версии квартиры Грейсона. Обстановка та же, все темные цвета и сложные украшения. Кухня полностью укомплектована закусками и напитками.

Я ухмыляюсь, когда не могу найти ни одного ножа.

Как жаль.

Кто-то убрал их все. Хорошо, что Грейсон позволил мне оставить складной нож. Оружие дает мне ложное чувство безопасности и контроля, за которое я цепляюсь.

Я умираю от голода, поэтому ем яблоко, сыр и немного крекеров. Вода в бутылках свежая и вкусная, и я вздыхаю от восхищения, когда делаю большой глоток.

Часы на духовке показывают, что уже почти полдесятого вечера. Календаря нет, но я здесь уже несколько дней, так что сегодня либо четверг, либо пятница. Я хватаю нож и беру его с собой в спальню.

Забавно, что они предоставляют мне такие шикарные условия, когда планируют убить меня с помощью дурацкой взрывчатки на груди. Моя угроза смерти не была пустой. Я найду способ убить всех трех этих вампиров. Если бы Кольт не держал меня за запястья по дороге в квартиру, я бы уже ударила его ножом.

На черном одеяле — свежая пара одежды. Я смотрю на них, но решаю, что лучше надену их, чем буду продолжать мерзнуть, пока мои сохнут на воздухе.

Я бросаю влажную одежду на карниз душевой занавески и натягиваю мягкие черные штаны для йоги и оливково-зеленый топ. Рубашка слишком длинная и мешковатая, чем та, которую я ношу обычно; это в тысячу раз лучше, чем мокрая рубашка. Я откидываю одеяло, кладу нож под подушки и ложусь отдохнуть.

Я так долго находилась под воздействием адреналина, что не уверена, смогу ли спать спокойно. Туго натянув одеяло в темной комнате, я медленно погружаюсь в сон. Мои пальцы касаются складного ножа, утешаясь небольшой мерой безопасности.

Это не так уж много против вампиров. Я возьму все, что смогу, чтобы получить хоть какое-то преимущество. Грейсон и Кольт дважды подумают, прежде чем пытаться напасть на меня или затащить в бронежилет. Особенно если они хотят сохранить глаза.

С этими слегка ненормальными образами, прокручивающимися в моей голове, я проваливаюсь в столь необходимый мне глубокий сон.

Проходит два дня, а я никого не вижу и не слышу. У меня почти закончились закуски, и мне нечего смотреть по телевизору. В этой квартире нет книг, и я устала смотреть нелепые реалити-шоу или теленовеллы. Я не справляюсь с актерской игрой.

В книгах гораздо лучше потеряться, потому что ты получаешь нефильтрованный взгляд на мозг персонажа. Фильмы и телевидение вырезают большую часть лучшей части — внутреннего монолога.

Мой внутренний монолог — бессвязная, разгневанная сучка, которая на девяносто семь процентов уверена, что у нее начнутся месячные через неделю или около того, если судить по вздутию живота. А это значит, что мне нужно попросить кого-нибудь из глупых вампиров достать мне припасы. Если только они не против, чтобы все было залито кровью… что, учитывая их природу, не совсем притянуто за уши. Я, с другой стороны, очень против того, чтобы выставлять себя на посмешище.

У матери-природы странное чувство юмора, если она думает, что сейчас самое время нанести удар.

Давайте устроим неделю акул в гнезде вампиров, это грандиозный план.

Кто-то отпирает входную дверь, поэтому я выключаю телевизор и хватаю нож со стола. Я практиковалась в обращении с оружием и чувствую себя комфортнее, чем два дня назад.

Кольт заходит внутрь и оглядывается. Его взгляд останавливается на подушках, которые я уничтожила во время тренировки.

— Ты была занята.

Он такой непринужденный, что это раздражает.

— Я хотела быть готовой.

Кольт останавливается и прислоняется к стойке, где стоят барные стулья.

— Кого ты собираешься зарезать, Деметрия?

Распрямив ноги, я встаю и иду к нему.

— Тебе действительно нужно спрашивать?

Все его тело неестественно неподвижно, давая мне понять, что сейчас не время. Я в четырех шагах от него, когда он поворачивается.

— Осторожно, Деми. Я не хочу причинять тебе боль.

Я смеюсь и провожу пальцем по лезвию, шипя, когда оно рассекает мою кожу, и капля крови выступает на поверхность. Кольт вскидывает руку, хватает и отбрасывает нож, прежде чем дернуть меня за руку и прижать к своему телу.

Он держит мою руку между нашими лицами, и мы оба смотрим на красную струйку, стекающую по моему пальцу.

Стук моего сердца отдается в ушах.

Его зеленые глаза становятся темными, когда он смотрит в мои.

— Тебе нужно быть осторожнее, Деми. Младший вампир не сможет контролировать себя.

Не говори этого, Деми. Держи свой глупый, глупый рот на замке, пока тебя не убили.

— Не хочешь попробовать?

Это официально, я идиотка.

Кольт прищуривается.

— Ты хочешь, чтобы я попробовал тебя на вкус, маленький боец.

Я прикусываю губу и опускаю взгляд на кровь, которая капала ему на пальцы. Нож оказался намного острее, чем я ожидала, и порезал глубже, чем я предполагала.

— Нет. — я выдыхаю с облегчением, когда он отталкивает меня.

Он подносит руку ко рту и языком счищает мою кровь со своей кожи. Кольт стонет и зажмуривает глаза. Легкая дрожь пробегает по его телу.

Дерьмо.

Возможно, я наконец умру, и это моя собственная вина. Дразнить вампира кровью. Я смешна. Я делаю шаг назад и спотыкаюсь, когда Кольт резко открывает глаза. Они стали почти полностью черными, и он двигает челюстью, хмуро глядя на меня. Я пытаюсь отойти, но он невероятно быстр. Кольт хватает меня за талию и швыряет на диван.

От меня вырывается испуганный крик. Прежде чем я успеваю врезаться в него, он подхватывает меня из воздуха и укладывает на диван. Это все еще жестко, но намного мягче, чем если бы меня швырнули на подушки. Он накрывает меня своим телом, одной рукой поддерживая верхнюю половину тела.

Его губы горячие и влажные, когда он тянет мой палец в свой рот. Стон, который он издает, грохочет по моей коже и заставляет мой желудок перевернуться. Я дрожу, зажатая под ним, а нож слишком далеко, чтобы помочь. Его дикие черные глаза впились в мои.

Я потерялась в море его тьмы и жестокости. Я чувствую, как меня захлестывает волна его гнева. Его ненависть ко мне проникает в мой мозг и проникает в вены, когда он проводит языком по ране, чтобы выпустить больше крови.

Когда он отодвигается и медленно отрывает губы от моего пальца, я удивленно выдыхаю. Он смотрит на теперь чистый отросток, и я следую за его взглядом. Рана снова затягивается.

— Как? — спрашиваю я дрожащим голосом.

— Моя слюна может временно передавать сверхъестественные целебные свойства человеческим травмам.

Я хмурю брови.

— Это влияет на создание?

Кольт переводит свое внимание с моего пальца, который теперь полностью зажил, на мое лицо. Он мгновение изучает меня, и его глаза из черных становятся зелеными.

— Раны начинают заживать только тогда, когда мы перестаем кормить. Свежий воздух запускает процесс заживления.

Мы смотрим друг на друга еще несколько секунд. Я наблюдаю, как Кольт высовывает язык, чтобы облизать губы. Еще один одобрительный возглас исходит от этого странного вампира.

Он пробует меня на вкус.

Наслаждается мной.

Почему это делает меня такой счастливой?

— Какой у меня вкус?

Мой вопрос разрушает наш момент, и он отстраняется от меня и перемещается по комнате так, как могут двигаться вампиры.

Кольт не смотрит на меня и говорит:

— Пришло время. Пойдем.

— Что? — спрашиваю я, надеясь, что он не скажет того, что, как я знаю, он собирается сказать.

— Сегодня мы доставим тебя в стаю Санта-Крус.

— Ты имеешь в виду, что убьешь меня сегодня.

Он пожимает плечами, делая вид, что ему все равно, но все еще не может встретиться со мной взглядом.

— Кольт, — мой голос срывается при произнесении его имени. Я ненавижу эту слабую, жалкую сторону себя. — Тебе не обязательно отдавать меня им.

— Сделка уже заключена, Деми. Ты убила силовика. — наконец он смотрит на меня. На его лице нет эмоций. Он ничего не чувствует.

Как это может быть? Разве ему не понравилось пробовать мою кровь? Это что-то значит, верно?

— Я позволю тебе питаться от меня.

Его сардонический смех заставляет меня вздрогнуть.

— Деметрия, если бы я хотел питаться от тебя, я бы это сделал. Мне не нужно твое разрешение.

Мудак.

Я его отшиваю.

— Пошел ты, Кольт. Это пиздец, и ты это знаешь. Я никогда не думала, что доживу до того дня, когда Кровной Мафии придется использовать человека ради засады для своих врагов, потому что они слишком боятся сделать это сами. Вы кучка трусов.

Его бесстрастная маска становится жестче.

— Ты не особенная, Деми. Ты пешка, и король посылает тебя умирать. Не притворяйся такой удивленной.

Кольт

Лицо Деми — ее самая большая слабость. Каждая мысль и эмоция, которые она испытывает, отражается на ее чертах. Ее брови сурово опускаются, когда она злится. Ее рот открывается в форме буквы "о", когда она удивлена. Ее ноздри раздуваются, когда ей хочется кого-нибудь ударить. Эти красивые карие глаза расширяются, когда она напугана.

Прямо сейчас она в бешенстве.

— Ты мудак.

Я бросаюсь к ней, перекидываю ее через плечо, как мешок с картошкой, и выношу из квартиры. Она колотит кулаками по моей спине и пытается пнуть меня. Когда она набирает полный рот моего бока и кусает, я ворчу и шлепаю ее по заднице.

Визг, который она издает, вызывает самодовольную улыбку на моем лице. Однако порка сработала. Она перестала кусать меня. Человек в своей ярости одновременно разочаровывает и заманивает. Есть что-то в том, как кипит ее гнев — почти как видимая сила, которую ты можешь видеть, перемещаясь под ее кожей — что меня возбуждает и заставляет одновременно хотеть задушить ее.

Я не думаю, что она была бы против небольшой игры с дыханием, если судить по последнему разу, когда я прижал ее к стене. Деми не невинная девственница. Она извращенная и ущербная, как и я. Я думаю, это часть того, что привлекает меня в ней, осознание того, что она несовершенна. Она не скрывает своих недостатков… Нет, Деми бросает их в лицо миру, высоко подняв два средних пальца.

Жаль, что Маттео не передумал. Я бы ничего так не хотел, как иметь время, чтобы научиться ломать ее. Залезть ей в голову, познакомиться с ее телом и основательно ее разрушить. Я стону, когда мой член шевелится у меня в штанах, и быстро думаю о чем-нибудь другом.

Грейсон был прав. Эта женщина запала мне в душу. Мне не терпится избавиться от нее раз и навсегда.

Лжец.