Леди и Тиран

Глава 2.

Рената

Залом правосудия в приюте святой Ифи гордо именовали небольшое, круглое помещение без мебели, в котором помещалось не больше пяти взрослых змеиных хвостов и пара человек. Раньше здесь была комната исповедей для особо важных шари. Потом здание отдали под детский приют и школу, при горном монастыре, а исповедальню переименовали в «зал правосудия».

Из украшений здесь был только древний витраж, изображающий местную богиню. Он был вмонтирован в потолок, достаточно высоко, чтобы кривые линий и изуродованное лицо той самой Ифтарии нельзя было рассмотреть. В общем, на месте неизвестного мне автора, я бы этот древний позор тоже спрятала куда-нибудь подальше от глаз. Хотя, может быть, я слишком строга к художнику? Или это такой своеобразный религиозный авангард? Как картины Пикабиа, только не на выставке, а…

- Леди, что вы скажете в свое оправдание? – от приятных размышлений об искусстве меня отвлек голос настоятельницы.

- Только после того, как многоуважаемый шари эл' Бадрах расскажет, что он делал ночью в спальне моих воспитанниц?! – чтобы смягчить разговор, я мягко улыбнулась.

Ладно, не хотела я ничего смягчать. Мне просто нравилось наблюдать за тем, как невинная женская улыбка способна взбесить обитателей монастыря, привыкших к благодетельной скромности местных женщин.

Старая грымза свела тонкие, выщипанные в едва заметную нить, брови и сжала бесцветные губы. В такие моменты глава обители становилась похожа на престарелую гюрзу. Глаза женщины сужались до размера мелких бусин, морщинки на тонкой коже углублялись, ноздри крохотного носа раздувались, демонстрируя все презрение и ненависть, которую она испытывала в этот момент.

Женщиной настоятельница монастыря святой Ифтарии, была пожилой. Она росла в таком же монастыре и пугала меня своей фанатичностью. Но, несмотря на религиозность и преданность своей вере, она гнушалась золотых монет, благодаря которым на некоторые запреты закрывала глаза. Например, на присутствие посторонних нагов в детских спальнях. Как говорится, для закона почти все равны.

Сам шари восседал на своем хвосте, по правую руку от настоятельницы, и предвкушал момент своего триумфа. Ну да, ну да. Не ты первый, не ты последний, гад бледножопый.

- Я не знал, что там спальня! – уверенно заявил эл' Бадрах.

Я удивленно вздохнула, грудь картинно качнулась в такт дыханию, присутствующие наги тут же забыли, зачем мы здесь собрались. Все внимание змей сосредоточилось на белоснежной коже идеального декольте.

- Вы просто гуляли? – наклонила голову к правому плечу и не без удовольствия заметила, как два нага из охраны шари повторили за мной этот жест.

- Мне не спалось.

- И вы решили унять бессонницу прогулкой?

- Именно!

- Выползли из своей спальни в северном крыле, добрались до восточного корпуса, который закрыт для нагов, договорились с охраной, чтобы она вас пропустила, совершенно случайно, на третьем этаже, нашли детские спальни? И поняв, где находитесь, вы решили, что терять уже нечего, и нарушили один из главных указов императора Ламбира, который запрещает нагам преодолевшим рубеж первого совершеннолетия, приближаться к девочкам, не достигшим двадцати лет? Я правильно поняла?

Глаза настоятельницы посерели. Вот только сказать она ничего не могла. Все присутствующие наги посмотрели на эл' Бадрах. Этот змей привык, что все проблемы решаются деньгами и никто, абсолютно никто не может ему перечить. Особенно жалкая женщина.

- Вы не имели права нападать на благородного шари! – вступилась за змея настоятельница.

- У него на хвосте не стоит благородного клейма, - посетовала я. – Кто, как не вы, мать – настоятельница, должны меня понять! – сложила руки в кулаки и прижала к груди. Кажется, во мне умерла какая-нибудь великая актриса третьего плана. - В комнату к моим воспитанницам проник неизвестный наг! Я обязана защищать детей, а не изучать чужую родословную!

- Милена моя пара! – встрепенулся шари, полагая, что его слова вообще хоть что-то сейчас значат.

- Пара? – Снова «удивилась» я и повернулась лицом к проходимцу. – Это прекрасно! Значит, Милена обрела пару?! Будьте любезны, шари! Продемонстрируйте нам метку! И я принесу вам свои глубочайшие извинения!

От количества меда в моем голосе можно было с легкостью получить диабет. Аж самой стало противно от этого сахара. Но почти все присутствующие наги млели от восторга, едва удерживая длинные языки за зубами.

- Леди, вы знаете, что метка появится только в день совершеннолетия девочки! – снова попыталась заступиться за шари настоятельница.

- О! Мне так жаль! Так жаль! – защебетала я. – Тогда мы ничего не в силах сделать. Но как только у вас появится метка! Я вам клянусь, достопочтенный шари! В тот же день! В тот же день я лично представлю вас малышке Милене! А до тех пор я позабочусь о том, чтобы ваша пара росла в безопасности и получила лучшее образование в империи!

- Я имею право следить за судьбой своей пары! – лицо нага покрылось красными пятнами.

- Конечно, многоуважаемый шари! Мы ни в коем случае не откажем вам в этом праве! Я лично буду писать для вас письма с отчетами об успехах вашей пары! Как она кушает, хорошо ли ходит в туалет, как режутся зубки! Поверьте, вы не упустите ни одного дня из жизни Милены. А если вы будете так щедры и выделите средства на магические сферы, то мать – настоятельница обязательно даст нам разрешение высылать для вас изображение Милены! Вы же не против?

Невинный взмах ресницами заставил нагов синхронно вздохнуть, а аль' Бадраха стиснуть зубы.

- И еще, - добавила я, надеясь закрепить успех, - письмо начальнику императорских гвардейцев о том, что его охрана пропустила постороннего в детскую ночью, я уже отправила.

Краем глаза заметила, как сузились капитана Шайра. Змей этой новостью явно был доволен. У него давно назревал конфликт с капитаном Дирадо, главой человеческой охраны, чьи люди и были обязаны охранять детское крыло. Кажется, причиной конфликта стала наша повариха Сью, которая уже пару месяцев не могла определиться со своими симпатиями.

- Леди, ваше поведение неуместно и недопустимо для женщины! Все обитательницы монастыря святой Ифи должны быть скромными и уважать величие нагов! Наших правителей! Чему вы научите своих воспитанниц, демонстрируя такое поведение?!

- Как чему? Соблюдать законы, написанные нашими великими правителями! Почитать имя императора Лабира, и его великолепной императрицы, благодаря которым у моих несчастных девочек есть крыша над головой и защита!

Шари раздул капюшон. Интересно, кого пытался напугать этот позер? Я не верила ни одному слову этого проходимца.

Основная проблема была в том, что женщины для нагов были особенно привлекательны. Эти ползучие твари пользовались тем, что метки на девочках проявлялись только в двадцать лет. Приползали в приюты, выбирали подходящих под свои предпочтения детей и объявляли «право пары»! Настоятельница, монахини и няньки, служащие здесь, были обязаны проверять парность и охранять переданных на воспитание девочек от подобных посягательств. Но фактически все это превратилось в отличный бизнес. То, что они разбивали жизни и сердца этих малышек, никого не интересовало. Ни продажных монахинь, ни нагов.

Когда-то давно уже случилась трагедия, чуть не повлекшая за собой смерть империи. Какой-то из императоров прошлого объявил «право пары» увидев красивую девочку. Говорят, малышка была так хороша, что змей не смог себя контролировать. Он забрал ребенка во дворец и сделал своей шали. Но в двадцать лет метки на девочке не появилось. Зато она появилась на одной из благородных нагинь, посетивших дворец во время праздника урожая. И знаете, что сделал принц? Правильно, поспешил избавиться от любовницы. Он же встретил пару. Самое ценное, что могло быть в жизни нага. Вот только за годы, прожитые во дворце, девочка успела не только влюбиться в своего правителя, но и изрядно поднатореть в дворцовых интригах. Она убила и нагиню, и принца, и себя. Точнее, принц сам умер, не пережив смерти пары.

К счастью, у бестолкового принца успел родиться сын, Ламбир третий, который был достаточно силен, чтобы контролировать магические потоки империи. Он и создал указ, который запрещал нагам приближаться к несовершеннолетним детям, чтобы в дальнейшем избежать подобных трагедий. Но запретный плод для некоторых рептилий был слишком уж сладок. Особенно для таких тупых, как аль' Бадрах.

- Вы Леди, беситесь, потому что никому не нужны! – в свои слова змей попытался вложить максимум презрения. – Вы сгниете в этих стенах, бегая за нашими хвостами, как монастырская собака! Безродная шавка!

- Вам не стоит так обо мне беспокоиться, шари! – снова защебетала я. – Наши псы живут в отдельных псарнях! за Ними чудесно ухаживают! А наших щенков поставляют для императорской охраны!

- Что ты несссешь?! – моего сладкого напора наг не выдержал.

Видимо, он решил реабилитироваться в глазах товарищей, начал увеличиваться в размерах и поднялся на хвосте, как будто хотел достать до потолка. Будто это могло напугать женщину, которая попала в мир, где даже средство для мытья посуды еще не изобрели.

Настоятельница хотела вмешаться, но тут случилось то, к чему никто не был готов. Круглый витраж потолка лопнул и мелким сверкающим дождем осыпался прямо мне на голову. Я зажмурилась, чтобы осколки случайно не попали в глаза, мысленно посочувствовала неизвестному художнику, ибо всегда неприятно, когда твоя работа вот так вот умирает, а потом почувствовала, как острая боль пронзила кожу под ключицей. Я не сразу поняла, что произошло. Аккуратно открыла глаза и по мерзкой улыбке шари поняла, что ничего хорошего мне не светит.

- Метка отбора! - прошептал кто-то из присутствующих нагов.

В глазах настоятельницы отразился почти животный ужас. Я пока ничего не понимала, но на всякий случай попыталась вспомнить, у кого сейчас может проходить отбор. Точно не наги. У них все эти ритуальные игрища проходят в сезон дождей. И то, праздник был чистой формальностью, потому что все решали метки. Люди? У людей парности не было, а отборы были. Но участие в этих отборах носило строго добровольный характер. Приглашения отправляли, метки – нет.

Может, раваны? Тоже рано. На дворе весна, а дети лесов брачные игры устраивают осенью, в праздник первого урожая. Да и я не подхожу раванам. Они с людьми браки не заключают. От таких союзов не рождается детей. Поэтому они считаются отличными и вполне себе безопасными любовниками, но не супругами.

Чем больше рас перебирала, тем ближе подходила к очень, очень неприятному для себя ответу. Мираты. Мираты были единственными, кто мог так напугать эту грымзу. И так обрадовать многоуважаемого шари.

- Поздравляю леди, - наг принял свой обычный размер. – Это большая честь! Особенно для такого подкидыша, как вы! – теперь его голос, а не мой, сочился ядовитой сладостью.

Если бы не настоятельница, я бы придумала остроумный ответ для этой гадины, но, увы, женщина лишила меня этого удовольствия.

- Леди, вам не стоит волноваться. Это ошибка, - испуганно залепетала она. – Это ошибка.

- Ошибка? – хрипло засмеялся шари. – Маги дома Мардаров не ошибаются!

По залу прокатился «ОХ!». На меня начали смотреть то ли как на обреченную, то ли как на прокаженную. Вот уже не думала, что увижу у этих рептилий столько эмоций в глазах. И только Эл' Бадрах ликовал.

- Я сейчас же свяжусь с Его Величеством! – как-то подозрительно резко заявила настоятельница. – Возвращайтесь к себе, Леди. К вечеру с вас снимут это безобразие!

Голос женщины, которая меня ненавидела, звучал так, что я поняла, попадание обычного банковского сотрудника в царство нагов было не самым интересным событием в моей жизни.