Ложь грешника

Глава 9

Иногда мне кажется, что вселенная настроена против меня. Например, если я серьезно и активно работаю, то она ставит меня в неловкое положение. Или у меня просто самый херовый босс в мире. В отличие от Дэни, у меня нет горячего босса, который доводил бы меня до оргазма во время обеденного перерыва. Если бы он у меня был, я бы выполняла все его приказы. Без лишних вопросов. В смысле, если бы Гейб вошел сюда и приказал мне опуститься на колени, я бы, наверное, так и сделала.

Мои бедра сжимаются, а трусики намокают при одной мысли об этом. Я вздыхаю и поднимаюсь со стула. Меня вызвали в кабинет босса. И, к сожалению, этот босс предстает в образе разъяренной стервы, которая затаила на меня обиду размером с гребаную Австралию.

Понятия не имею, по какому поводу она хочет меня видеть сейчас. Но я точно знаю, что если заставлю ее долго ждать, то получу лекцию о том, сколько ее времени я трачу впустую и что ее время более ценно, чем мое, а мне следует быть более внимательной.

Уф, если вы не поняли, я уже не раз сталкивалась с подобными рассуждениями.

Я иду по коридору. Мой кулак поднимается на уровень глаз, и я стучу в ее дверь.

— Войдите, — доносится ее пронзительный голос с другой стороны.

Моя грудь поднимается, когда я вдыхаю через рот и выдыхаю через нос.

— Ты пережила гораздо худшее, чем она, Дейзи. Просто улыбнись и согласись. Ты любишь свою работу, — говорю я себе, после чего поворачиваю ручку и вхожу в кабинет дьяволицы, известной также как Александраа. Думаю, ее родители знали, что ей понадобится дополнительная А, чтобы лишний раз подчеркнуть, что она засранка². — Вы хотели меня видеть?

— Да, входите. Садитесь, — говорит Александраа, не отрываясь от экрана компьютера.

Я сижу и жду, кажется, час, но, скорее всего, десять минут. Когда она наконец обращает на меня внимание, ее улыбка становится натянутой, и я понимаю, что сделала что-то, что вызвало ее недовольство.

— В отчетах за прошлую неделю не хватало подробностей.

— Какого рода подробностей? — Спрашиваю я, потому что точно знаю, что в моих отчетах о моих девочках нет недостатка в подробностях.

— Подробностей, — повторяет она, словно я не понимаю смысла этого слова. — Я не знаю, действительно ли есть у этих ваших клиентов прогресс или нет. Что вы с ними делаете? Если они не прогрессируют, тогда нам нужно направить их к кому-то другому. К тому, кто действительно сможет им помочь.

— Мои клиенты прогрессируют, — быстро защищаюсь я. Она не станет критиковать качество моей работы. Я буквально единственная в этом офисе, кто выполняет эту работу, потому что хочу помочь этим девушкам.

— Откуда мне это знать? Как я уже сказала, в ваших отчетах не хватает подробностей. Если я не увижу чего-то более существенного, то отдам их другим специалистам и поручу вам более легкие дела, — говорит она.

— Мне не нужны более легкие дела. Уверяю вас, Александраа, мои клиенты делают успехи, — говорю я ей.

— Надеюсь ради вашего же блага, что это правда, — говорит она и возвращается к монитору своего компьютера. — Вы можете идти.

Я закрываю за собой дверь, а потом произношу единственное слово, которое вертится у меня в голове.

— Сука. — Затем я возвращаюсь в свой кабинет, падаю в кресло и тут же слышу, как на моем столе звонит телефон. Я уже хочу, что этот день закончится. Правда. Взяв трубку, я подношу ее к уху. — Добрый день, это Дейзи Блейк.

— Мисс Блейк, это директор Джен. Я звоню по поводу Карли Дональдсон, — говорит она.

— Что случилось? — Спрашиваю я. Я терпеть не могу эту директрису, но найду время поговорить с ней, если это поможет Карли.

— Она не появлялась в школе два дня. Я пыталась связаться с ее родителями, но безуспешно, а личный телефон Карли выключен.

— Два дня? Хорошо, я попробую ее разыскать. Спасибо, что сообщили мне.

— Когда вы найдете ее, напомните ей, что посещение занятий обязательно, и если она пропустит еще хоть один день, ее обучение здесь будет аннулировано.

Я не успеваю ответить на это, потому что директор с громким щелчком вешает трубку. Ну и пошла ты тоже нахер, думаю я про себя. Затем беру телефон и набираю номер Карли. Он сразу попадает на голосовую почту.

После я нахожу контактную информацию ее родителей и пытаюсь дозвониться до них, пока ее мать, наконец, не отвечает после третьего гудка.

— Алло.

— Здравствуйте, миссис Дональдсон, это Дейзи Блейк. Я пытаюсь дозвониться до Карли, но, похоже, ее мобильный не в сети. Она случайно не дома, с вами? — Спрашиваю я, сохраняя непринужденный тон.

— О, она… у своей бабушки. Я передам ей, чтобы она позвонила вам, когда сможет. Там, где она сейчас находится, не очень хорошая связь.

— Хорошо, когда она вернется?

— На следующей неделе, — говорит мать Карли.

— Хорошо, спасибо. — Звонок отключается, и я раздраженно бросаю телефон в сумку. Что-то с этой женщиной не так. Не помню, чтобы Карли когда-нибудь упоминала о том, что у нее есть бабушка. Это не значит, что у нее ее нет, но у меня такое чувство, что ее мать пыталась что-то скрыть. Я просто не знаю, что именно.

Я выхожу из офиса, не планируя возвращаться сюда до конца дня, и раздумываю, не проехать ли мимо дома Карли. Может, мне удастся придумать предлог, чтобы подойти и постучать в их дверь… Но когда я дохожу до своей машины, то отговариваю себя от этого и решаю, что продолжу попытки дозвониться до своего клиента в выходные. Как только я поворачиваю ключ зажигания, чтобы завести двигатель, у меня загорается телефон, и, схватив его, я вижу на экране сообщение от Гейба.

ГЕЙБ:

Не строй планов на вечер. Я приеду, и мы будем трахаться всю ночь напролет.

Я:

Это ужасно самонадеянно с твоей стороны, Габриэль.

Я включаю камеру, приподнимаю блузку на груди, делаю снимок своего декольте и отправляю ему.

Я:

Буду дома через двадцать минут.

ГЕЙБ:

Блять, теперь я сижу за рулем со стояком.

Я кладу телефон на центральную консоль и пристегиваю ремень безопасности, после чего выезжаю на улицу. Всю дорогу до квартиры мое тело гудит от предвкушения того, что Гейб собирается со мной сделать. Я паркуюсь в подземном гараже, подхожу к лифту и вижу Гейба, прислонившегося к стене.

Увидев меня, он отталкивается и неспешно направляется в мою сторону. У меня нет возможности сказать хоть слово, как его губы оказываются на моих. Гейб завладевает моими губами, словно они принадлежат ему, словно я принадлежу ему. Эта мысль не отталкивает меня так, как должна была бы. И тот факт, что мысль о том, будто я принадлежу ему, не заставляет меня бежать сломя голову, пугает до чертиков. Но все мысли вылетают у меня из головы в тот момент, когда его рука обхватывает основание моей шеи, чтобы углубить поцелуй.

Когда он снова отстраняется, у меня перехватывает дыхание и наступает оцепенение. Вот какой эффект он производит на меня.

— Блять, я скучал по тебе, — говорит он, на короткое мгновение прижимаясь своим лбом к моему.

Я отступаю, беру его за руку и нажимаю кнопку вызова лифта. Чувствую себя неуклюжим подростком, собирающимся впервые пошалить с парнем. Не знаю, что в нем такого, что выбивает меня из колеи. Я чувствую, как его взгляд прожигает мое лицо. Но не смотрю на него. Вместо этого я захожу в лифт, когда двери открываются, и тяну его за собой. Никто из нас не произносит ни слова, пока лифт поднимается на мой этаж. Гейб выходит первым и тащит меня в сторону моей квартиры.

— Ключ? — спрашивает он, протягивая ладонь.

Я роюсь в сумке, достаю ключи и вручаю их ему, держа в руке тот, который открывает мою дверь.

Как только мы оказываемся внутри, Гейб ведет меня в гостиную.

— Садись, — говорит он.

Я смотрю на него и ухмыляюсь.

— Ты же знаешь, что я не собака, верно? Ты не можешь просто приказывать мне. — Хотя это немного возбуждает. Но я не признаюсь ему в этом.

— Дейзи, усади свою хорошенькую попку на диван, — бурчит он.

— Ну, раз уж ты назвал меня хорошенькой, — фыркаю я и плюхаюсь на одну из подушек.

Гейб садится на журнальный столик прямо передо мной.

— Что сегодня произошло?

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, что такого произошло сегодня, что вызвало у тебя стресс? — говорит он.

Я хмурюсь. Откуда, черт возьми, он мог знать, что у меня был плохой день?

— Это был дерьмовый день. Нет ничего такого, с чем бы мне не приходилось сталкиваться раньше, и ничего такого, что не случится снова. К счастью для меня, сегодня выходные, так что я собираюсь забыть о своей суке-начальнице и насладиться двумя днями покоя.

— Чем она занимается? Как ее зовут? — спрашивает он.

— Это не имеет значения. Она просто обвинила меня в том, что я не справляюсь со своей работой. Ничего страшного. Я переживу это, и уверена, что она тоже переживет.

— Что еще?

Я вздыхаю.

— У меня есть клиент, которого я не могу найти. Но это конфиденциально, и я не могу говорить с тобой о девушках, которым помогаю.

— Ты помогаешь только девушкам? Никогда не консультировала парней? — Он хитро приподнимает бровь, а на его губах играет ухмылка.

— Как бы я ни была согласна с тем, что тебе нужен психотерапевт, Гейб, нет, я не стану тебя консультировать.

— Мило, но это не я, — говорит он, и, должна признать, меня это заинтриговало.

— Кто?

— Неважно. Эта девушка, которую ты не можешь найти, у тебя есть номер ее мобильного? — спрашивает он, вместо того чтобы ответить на мой вопрос.

— Да.

— Дай это мне. Я сообщу тебе ее местонахождение в течение нескольких минут, — говорит он.

— Нет, не дам.

— Почему нет? Ты хочешь найти ее, не так ли?

— Хочу, но я не собираюсь нарушать закон, рисковать своей работой и заставлять тебя делать что-то, что, скорее всего, незаконно, чтобы получить нужную мне информацию, — говорю я. — Кроме того, я думала, ты пришел сюда ради секса? Если ты действительно хочешь мне помочь, то можешь заставить меня кончить. Прямо сейчас это очень помогло бы.

— У тебя есть под рукой какие-нибудь пастилки от горла? — Спрашивает Гейб.

— А, наверное, в шкафчике над холодильником. А что?

— Потому что они тебе понадобятся после того, как я заставлю тебя кричать всю ночь. — Он подмигивает и встает, увлекая меня за собой.

Гейб тащит меня через маленький коридор в мою спальню. Через несколько минут мы оба обнажены, и я перегибаюсь через край кровати, подставляя ему свою задницу. Мои ноги стоят на полу.

— Блять, это зрелище я никогда не устану видеть.

Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на него.

— Габриэль, трахни меня. Сейчас.

— Как пожелаешь, — говорит он, прижимая свой член, который теперь уже в презервативе, к моему входу. Затем, одним сильным толчком, он погружается в меня. Растягивая меня как нельзя лучше. — Блять, ты ощущаешься так чертовски хорошо, — выдавливает он, отодвигаясь назад так, что в моей киске остается только кончик.

Стон — или, может, он прав, и это больше похоже на крик — срывается с моих губ, когда он снова входит в меня. Не знаю, что он делает, но я не хочу, чтобы он останавливался. Я приподнимаюсь на цыпочки и толкаюсь в него попкой, пытаясь заставить его двигаться быстрее.

— Чья-то киска сегодня немного жадная, — говорит Гейб, после чего наклоняется и кусает меня за плечо. — Тебе нужно усвоить, что не ты здесь командуешь, детка. А я. Я буду трахать тебя так сильно или нежно, как захочу. Так быстро или медленно, как захочу. И тебе, блять, понравится каждая минута этого, — рычит он мне в ухо.

— Аргх, Гейб, блять, заставь меня кончить, — шиплю я.

Гейб снова выпрямляется, а затем трахает меня как одержимый. Он не останавливается. Это не нежно и медленно. А грубо, жестко и быстро. Именно так, как я этого хочу. Как мне это нужно. Через несколько минут я кончаю. Мое тело горит от удовольствия, поскольку я знаю, что это только первый оргазм из многих, которые обрушатся на меня.