Ложь грешника

Глава 46

Что-то не так. Этим утром я резко проснулась. Сердце бешено колотилось. Понятия не имею, что происходит, но что-то явно не так. Моей первой мыслью был Гейб. Я достала телефон и набрала его номер. Он сразу же попал на голосовую почту. Больше я не пыталась дозвониться, потому что не хочу быть такой женой. Но сейчас время обеда, а от него нет никаких вестей.

Как долго мне ждать, прежде чем связаться с его семьей и выяснить, что происходит? Скажут ли они мне вообще?

Стук вырывает меня из мыслей. Я вскакиваю, бросаюсь на звук и открываю дверь. Вин, младший брат Гейба, стоит там с мрачным выражением лица. И у меня сводит желудок.

— Что случилось? — спрашиваю я его.

— Могу я войти? — Он проходит мимо меня, не дожидаясь ответа.

— Вин, где Гейб? Что случилось? — спрашиваю я снова.

— Ладно, не пугайся, но Гейба арестовали в Сиднее прошлой ночью, — говорит Вин.

— Не пугайся? Ты, должно быть, издеваешься надо мной. Арестовали за что? — Спрашиваю я, расхаживая туда-сюда по коридору.

— Мы пока не знаем, какие обвинения предъявлены, но Ксавьер Кристиансон работает над тем, чтобы освободить его под залог, — говорит мне Вин. — Уверен, он будет дома к концу недели. Но Гейб хотел, чтобы я зашел и сообщил тебе, чтобы ты не волновалась, когда от него не будет вестей.

— О, ну да, потому что узнать, что моего мужа арестовали за Бог знает что, — это не повод для беспокойства. — Я опускаюсь на диван с возмущенным вздохом.

— Твоего кого? — Спрашивает Вин, и я слышу шок в его голосе. Вижу его, когда поднимаю глаза, посмотрев на него. И тогда я понимаю, что облажалась.

Черт возьми. Я превратилась в Эл всего после одного дня брака. Но она права. Слова мой муж имеют другое значение.

— Что значит "твой муж"? — спрашивает Вин.

— Это была оговорка. Я имела в виду парня. — Я пожимаю плечами.

— Нет, не оговорка. — Вин опускается рядом со мной на диван. — Когда вы с моим братом поженились, и почему, черт возьми, никто из вас никому не рассказал?

— Он хотел рассказать всем вместе. Когда вернется. Ты не можешь никому рассказать, Вин. Не отнимай это у него, — умоляю я.

— Я никому не скажу ни слова. Но, блять. Поженились? Как?

— Мы пошли к судье, подписали кое-какие бумаги, и на этом все.

— Гейб — идиот. Так не женятся. Ты заслуживаешь гораздо лучшего, чем гребаное здание суда.

— Я не хочу лучшего, Вин. Я просто хочу, чтобы он был дома. Скажи мне, что теперь будет?

— Ксавьер в Сиднее с Джио. Они планируют подать прошение об освобождении под залог. Ксавьер думает, что они его получат.

— Залог? И что потом? В чем его обвиняют?

— Об этом тебе придется поговорить с мужем. Я не знаю всех подробностей. Я просто пришел сюда сказать тебе, чтобы ты не волновалась.

— Где был Джио, когда это случилось? — Спрашиваю я. — Я думала, они поехали вместе.

— Повторяю, я всего лишь посыльный. — Вин пожимает плечами. — Почему бы тебе не поехать и не пожить с нами, пока Гейб не выйдет на свободу? Вы с Эл можете спланировать нашу гибель или что там еще вы двое делаете, когда собираетесь вместе.

Я прищуриваюсь, глядя на Вина.

— Почему у меня такое чувство, что все гораздо хуже, чем ты говоришь?

— Это не так, — говорит он, и я не могу понять, говорит он правду или нет.

— Тогда почему ты хочешь, чтобы я приехала к вам домой?

— Потому что это наше место. Ты моя сестра, Дейзи, а значит, должна быть дома со своей семьей.

Я моргаю, глядя на него. Этот семнадцатилетний парень только что назвал меня семьей. Он даже понятия не имеет, как много это для меня значит и как мне от этого ужасно страшно.

— За исключением того, что никто не знает, что мы с Гейбом поженились, и они не могут узнать об этом, пока он сам им не скажет.

— Так не говори им. Замужем ты или нет, ты девушка нашего брата, а мы заботимся о том, что принадлежит нам. Так что собирай свои вещи и поехали со мной домой. Избавь меня от необходимости спать на твоем диване, чтобы ты не была одна.

Я закатываю глаза.

— Я взрослая женщина, Вин. Мне не нужно, чтобы ты нянчился со мной. То есть, ты ведь понимаешь, что здесь я — взрослая, да? — спрашиваю я его.

— Понимаю. Но в то же время возраст — это всего лишь число, Дейзи. Так что пойдем. Если я не отвезу тебя домой, Гейб заставит меня выслушать одну из его марафонских лекций, а ни у кого нет времени на это дерьмо, — ворчит Вин.

— Марафонские лекции? — Как попугай, повторяю я, все еще сидя на диване. Не стану я собирать свои вещи.

— Гейб умеет все уладить. Я понимаю, почему вам двоим так хорошо вместе. Вы оба умеете все уладить и хотите всем помочь. — Вин пожимает плечами.

— Знаешь что? Я поеду и останусь ненадолго, по крайней мере, пока Гейб не вернется домой. — Киваю я.

— Отлично.

Правда в том, что я не получу никакой информации, оставаясь здесь. Мне нужно быть в самом центре семьи Де Беллис, если я хочу знать, что на самом деле происходит с моим мужем.

Я бросаюсь в свою спальню, достаю сумку из шкафа и начинаю запихивать в нее случайные предметы одежды. Беру телефон и отправляю сообщение Дэни. Она встречается с одним из партнеров юридической фирмы. И также работает там, что означает, что она — идеальный вариант.

Я:

Мне нужен номер Ксавьера Кристиансона. Не служебный. Мне нужен его личный номер телефона.

ДЭНИ:

Я уже еду к тебе. Нам нужно поговорить!

Я:

Я как раз собираюсь уходить, чтобы поехать к Эл. Встретимся там.

ДЭНИ:

Возможно, тебе не нужна толпа для этого разговора, Дейзи.

Я:

Это большой дом. Мы можем найти свободную комнату.

Понятия не имею, о чем она хочет со мной поговорить. Я просто знаю, что мне нужно поговорить с ней и узнать, что ей известно.

— Почти уверен, что ты знаешь дорогу в комнату Гейба. — Ухмыляется мне Вин, когда мы входим в дом.

— Угу. — Киваю я. Теперь, находясь в этом доме, я не уверена, что приехать сюда было такой уж хорошей идеей. Но мне нужно выяснить, что происходит с Гейбом. Мне нужно знать, что я могу сделать, чтобы помочь ему. И мне нужно, чтобы он был дома. Поэтому я иду к лестнице.

— Дейзи, чувствуй себя как дома. Что бы тебе ни понадобилось, просто попроси кого-нибудь, и тебе все принесут, — говорит Вин.

— Спасибо. — Улыбаюсь я ему, хотя улыбаться — последнее, что мне сейчас хочется делать.

Переступив порог комнаты Гейба, я закрываю за собой дверь и падаю на пол. Чудовищность происходящего поражает меня до глубины души. Мысленно досчитав до десяти, я повторяю процесс еще дважды, пытаясь успокоиться. Сейчас не могу развалиться на части. Я не расклеюсь. Что бы мне ни пришлось сделать, чтобы вернуть Гейба домой, я сделаю это. Потому что мысль о том, что он сидит в какой-то цементной камере за решеткой, разбивает мне сердце.

— Что, черт возьми, ты натворил, Гейб? — шепчу я в пустую комнату, зная, что мне никто не ответит.