Ложь грешника

Глава 38

Я знала, что это произойдет. Как только двери машины захлопнулись и Эл завела двигатель, начался ее допрос. Я полностью ожидала этого. Честно говоря, я бы больше удивилась, если бы подобного не произошло.

— Ладно, начни с самого начала, потому что я действительно не могу понять почему, если кто-то накачивает тебя наркотиками и похищает, — это простое недоразумение, Дейзи, — говорит она.

— Так и было, — говорю я ей.

— Зачем ему похищать тебя? И не рассказывай мне всю эту чушь о своей сексуальной жизни, которой ты пичкала моего мужа. — Она пронзает меня убийственным взглядом.

— Джио… ты можешь просто сказать Джио. — Смеюсь я.

— Мне нравится говорить мой муж, — возражает она.

— Вы двое действительно пара, созданная на небесах. — Улыбаюсь я, вспоминая, как Джио говорил что-то подобное о ней своим братьям.

— Знаю. Но перестань отнекиваться. А теперь расскажи мне, что происходит между тобой и Гейбом, — говорит она.

— Я испугалась. И убежала. По крайней мере, попыталась. Гейб остановил меня прежде, чем я смогла далеко уйти, — объясняю я, рассказывая ей краткую версию.

— Чего ты испугалась?

— Гейба, его образа жизни. Мне нелегко смириться со всем этим, — признаю я.

— Я понимаю это. — Она кивает в знак согласия.

— Не знаю, как тебе удается делать вид, что все так просто. Как ты оправдываешь насилие? Оправдываешь все это, а потом засыпаешь ночью, как ни в чем не бывало?

— Не знаю. Я просто знаю, что люблю его, Дейзи. Люблю его так сильно, что не замечаю многих вещей, которые, вероятно, не следовало бы делать. Но я также сужу о нем по тому, какой он рядом со мной. И, честно говоря, я не могу найти ни единого изъяна в том, как он относится ко мне.

— Я понимаю это. Правда, но я не уверена, как разделить две версии Гейба. Я люблю его, Эл. Безумно сильно люблю. Мое сердце буквально разрывалось от боли, когда я была в аэропорту, готовая запрыгнуть в самолет. Но я не думала, что у меня есть другой выход. Я не знала, что делать.

— Почему ты не пришла ко мне? — спрашивает она.

— Не знаю.

— Я бы помогла тебе. И помогу, если ты все еще хочешь уйти, но если ты любишь его так, как говоришь, тебе нужно поработать над этим. Оно того стоит, — говорит она. — Знаю, у этого мужчины есть глупые способы показать это. Но он тоже безумно, без памяти влюблен в тебя.

— О, я в курсе. Он буквально похитил меня, чтобы я не могла его бросить. Кто, черт возьми, так делает? — спрашиваю я.

— Очевидно, Гейб Де Беллис. — Смеется Эл.

— Да. — Вздыхаю я.

— Если серьезно, я могу вытащить тебя из этих отношений, если хочешь. Без лишних вопросов, — говорит она. — Ты мне как сестра, Дейзи. Понравилось бы мне, если бы ты вышла замуж за Гейба, родила ему детей, и наши дети стали бы кузенами, а ты бы стала моей настоящей сестрой? Безусловно, но я также люблю тебя достаточно сильно, чтобы отказаться от своей мечты ради твоего счастья. Так что, если хочешь уйти, просто скажи, — говорит мне Эл.

— Во-первых, у меня не будет детей. Во-вторых, я не хочу уходить. Думаю, больше всего меня пугает то, как сильно я люблю его, Эл. Я не хочу терять себя. И боюсь, что из-за того, как сильно люблю его, я стану одной из тех женщин, которые делают все ради внимания мужчины.

— Дейзи, этого никогда не случится. Я этого не допущу. Кроме того, Гейб хороший парень. Понимаю, что он делает не совсем хорошие вещи, но он хороший. И он не будет плохо обращаться с тобой или ожидать, что ты превратишься в кого-то другого. А если он когда-нибудь это сделает, я отрежу ему член, — говорит Эл, пожимая плечами.

— Пожалуйста, не надо. Мне очень нравится его член. — Смеюсь я.

— Фу, как противно. Но, тем не менее, это хорошо для тебя. — Когда она останавливается перед моим домом, то поворачивается на сиденье лицом ко мне. — Позволь себе быть счастливой, Дейзи. Ты этого заслуживаешь.

— Я пытаюсь, — шепчу я.

— Хорошо. А теперь иди собирайся и не опаздывай на работу. Твой босс — та еще стерва.

— Будто я этого не знаю. — Я закатываю глаза при этой мысли.

Как только я переступаю порог своего офиса, чувствую, что все взгляды устремлены в мою сторону. Приглушенный шепот преследует меня, пока я иду по коридору, чтобы попасть в свое маленькое пространство в этой адской дыре. Когда я подхожу к двери, то вижу, что она открыта, и тут же понимаю, почему все смотрят на меня. Моя начальница уселась за мой стол.

— Александраа, не знала, что у нас сегодня утром назначена встреча, — говорю я, заходя внутрь и закрывая за собой дверь. Какую бы лекцию эта дьяволица ни хотела мне преподнести сегодня, не обязательно, чтобы об этом узнала остальная часть офиса.

— Не назначена. Садитесь, мисс Блейк. Я долго ждала, чтобы поговорить с вами об этом. Знала ведь, заставь дурака Богу молиться, он и лоб расшибет. Вот именно это и произошло, — хмыкает она.

Когда я опускаюсь на стул прямо перед ней, первая мысль, которая приходит мне в голову, — это то, как неправильно было бы, если бы мой парень напал на моего босса…

Потому что это было бы неправильно, верно? Конечно, да. Возможно.

— О чем будет разговор? — вздыхаю я. У меня сегодня не хватит терпения играть в ее игры.

— О том, что я вас увольняю, — говорит она с самодовольной улыбкой на лице.

Ладно, возможно, я поторопилась. В этой ситуации вполне допустимо нападение на босса.

Я качаю головой. Нет, все равно не могу этого сделать.

— Простите? — Спрашиваю я, потому что ни за что на свете не могу понять, почему сейчас меня увольняют.

Черт возьми, меня увольняют…

— Вы слышали меня, мисс Блейк. Вы уволены. Вы облажались в пятницу. Совершили несанкционированный визит в дом клиента и взяли девушку под свою опеку. Вы перешли все профессиональные границы и ни разу не доложили об этом своему начальству, — говорит она. А мое начальство — это она.

— Я помогала клиентке. Что я должна была делать? Оставить ее в доме с ее обидчиком? На ней были явные признаки насилия. Ее нужно было показать врачу.

— Вам следовало позвонить в полицию и позволить им разбираться с этим, — говорит Александраа.

Потому что полиции и правда не наплевать? Ко мне в дом бесчисленное количество раз приезжала полиция, и они всегда были более чем счастливы подавить ложь, поверить, что все в порядке. Что крики, которые они слышали, были криками избалованного ребенка, который не добился своего. И конечно, я была слишком напугана, чтобы сказать им правду.

— У вас есть десять минут, чтобы собрать свои вещи и покинуть здание, или я прикажу вас выпроводить, — говорит она.

— Могу я задать вопрос?

— Какой? — Александраа нахально вскидывает бровь в мою сторону.

— Что я такого сделала, что ты так сильно меня возненавидела? — Я задаюсь этим вопросом с того самого дня, как начала работать здесь.

— Такие девушки, как ты, всегда получают то, что хотят. Тебе все дается легко. Иногда тебе нужен жизненный урок, и так уж случилось, что именно я даю его тебе.

— Такие девушки, как я? — Что, черт возьми, она несет?

— Ты теряешь время, Дейзи, — говорит Александраа, бросая взгляд на часы. — У тебя есть восемь минут.

Я не двигаюсь еще две минуты. Разглядываю свой крошечный кабинет, вспоминая все годы, которые посвятила своей работе. У меня здесь нет никаких личных вещей. Мне не за что хвататься. Поэтому я встаю, высоко поднимаю голову и ухожу.

Не позволяю первой слезинке скатиться по щеке, пока не сажусь в машину. Не проходит и минуты, как звонит мой телефон. Я нажимаю кнопку отбоя, но он тут же звонит снова. Поэтому нажимаю кнопку ответа и подношу его к уху.

— Алло.

— Дейзи, это мама.

Моя спина напрягается. Я ничего не слышала об этой женщине с того дня, как ушла из ее дома, и она обвинила меня в том, что я разрушила ее жизнь и солгала о ее муже.

— Чего ты хочешь?

— Он мертв. Твой отец мертв. Его убили во время драки в тюрьме, — рыдает она в трубку.

— Он не мой отец, и я не знаю, почему ты думаешь, будто меня это волнует. Никогда больше не звони мне. — Я отвожу телефон, готовясь повесить трубку, когда что-то заставляет меня остановиться.

— У меня больше никого нет, Дейзи. Ты — все, что у меня есть, — плачет она.

— Да, ты была всем, что у меня было, чтобы защитить меня, когда я была всего лишь маленькой девочкой, но ты этого не сделала. Тебе придется жить с тем выбором, который ты сделала. И мне тоже. — Я отключаю звонок и блокирую ее новый номер.

Он погиб в тюремной драке. Человек, который разрушил все мои подростковые годы, который издевался надо мной так, как не следует издеваться ни над одним ребенком… мертв. И я не чувствую… ничего. Ни облегчения, ни раскаяния. Просто ничего. Я не сомневаюсь, что Гейб как-то причастен к тому, что с ним случилось, и впервые мне все равно. Я не сержусь на него за то, что он вмешался или запачкал руки.

Я до сих пор не знаю, что я такое. Но это не безумие.