Ложь грешника

Глава 24

Мне не нравится, как Дейзи смотрит на меня сейчас.

— Почему ты принимал душ в клубе?

Как только вопрос срывается с ее губ, я понимаю, что должен солгать. Я правда не хочу врать ей, но и не могу сказать правду. Как, блять, мне объяснить, что мне пришлось принять душ и переодеться, прежде чем вернуться к ней, потому что вся моя одежда была забрызгана кровью?

Впервые я запинаюсь. Обычно ложь дается мне легко. Но сейчас я понятия не имею, что сказать. Поэтому я стою здесь, в ее прихожей, и просто смотрю на нее.

— Гейб, почему ты принимал душ? — Дейзи обхватывает себя руками за талию. Это защитная поза, пусть и неосознанная.

— Не смотри на меня так, — умоляю я ее.

— Как?

— Как будто ты меня боишься, как будто ты меня не знаешь. — Я могу вынести практически все, что угодно, от кого угодно. Но то, что привлекло меня в Дейзи, — это то, как она смотрела на меня, словно знала. Когда я увидел ее в первый раз, она смотрела на меня так, словно мы были давно потерянными друзьями.

То, как она смотрит на меня сейчас? Словно все, что нас связывало последние пару месяцев, исчезло. Словно мы не более чем незнакомцы, приходящие друг к другу по ночам.

— Знаю ли я тебя, Гейб? Потому что я думала, что знаю. А сегодня вечером я увидела совершенно другого человека.

— Ты знаешь меня лучше, чем кто-либо другой в мире, Дейзи, — говорю я ей. — Что бы я ни делал на благо своей семьи, это не имеет к нам никакого отношения. Здесь. Прямо сейчас.

— Ты убил их? Тех людей?

— Дейзи, те мужчины заставляли девушек в том клубе делать то, к чему не следует принуждать ни одну женщину. Этим мужчинам платили за то, чтобы они защищали танцовщиц, а не издевались над ними, — пытаюсь объяснить я. Сегодняшняя ночь могла закончиться только одним способом, и это был не тот счастливый конец, на который надеялись ублюдки, когда прятались в той комнате.

— Ты убил их? — снова спрашивает она.

— Я… — У меня на кончике языка вертится мысль сказать ей, что так и было. Но я этого не делаю. Потому что я не гребаный идиот. Любой мог подбросить жучок в эту квартиру. — Нет, конечно же, нет.

По ее щеке течет слеза, когда она кивает мне.

— Не знаю, смогу ли я сознательно быть с кем-то, кто может быть таким жестоким безо всяких усилий.

Меня охватывает паника, сильная и быстрая. Я не потеряю эту женщину из-за своей работы. Мне все равно как, но я найду способ заставить ее увидеть, что человек, который находится рядом с ней, — не тот, кем я являюсь на работе.

— В этом нет ничего легкого, Дейзи. Я делаю то, что нужно сделать. Вот и все. Я не получаю от этого удовольствия. Я не гребаный психопат. И никогда бы не причинил тебе боль.

— Я знаю это, — шепчет она.

— Правда? Потому что сейчас я не уверен, что ты знаешь это. Дейзи, ты последний человек в этой гребаной галактике, которому я бы причинил боль. Ради тебя я готов броситься под пули. Готов прикончить себя, если бы это могло защитить тебя.

— Я бы не хотела, чтобы ты делал это ради меня, Гейб, — говорит она.

— Ты имеешь полное право задавать вопросы, но никогда не сомневайся в том, как сильно я тебя люблю. И никогда не сомневайся, что ты занимаешь особое место в моей жизни.

— У меня есть сомнения какое место ты занимаешь в своей жизни, Гейб. Знаю, тебе не нравится делать то, что ты делаешь. Я видела твое лицо сегодня вечером. Оно и сейчас преследует тебя. Знаю, ты защищаешь свою семью, но какой ценой? Сколько ты готов заплатить за это?

— Любую цену. Я заплачу всем, что у меня есть.

— Даже если это означает причинить мне боль? Потерять меня? — спрашивает она.

— Ты не можешь просить меня выбирать между тобой и моей семьей, Дейзи. — Я ругаюсь себе под нос и раздраженно провожу рукой по влажным волосам, которые напоминают мне о бойне, которую я устроил в клубе.

— Я не прошу тебя выбирать. Я говорю тебе, что чем дольше ты будешь этим заниматься, тем больше шансов, что ты получишь серьезную травму… или еще хуже. Ты хоть представляешь, насколько сломит меня твоя потеря? Я бы не оправилась от этого, и знаю, что не должна говорить подобные вещи. Но это правда, Гейб. Я так сильно влюблена в тебя, что стою здесь, пренебрегая собственными моральными принципами, чтобы быть с тобой, потому что мысль о том, что мы можем расстаться, причиняет мне слишком сильную боль, чтобы сделать что-то еще.

— Не знаю, что ты хочешь от меня услышать, Дейзи. Я не могу изменить себя. И также не могу изменить свою семью.

— Я это знаю.

— Тогда что же нам остается? — Спрашиваю я ее. Не то чтобы у нас действительно был выбор. Я не откажусь от нее ни ради кого.

— Как я уже сказала, я хочу пойти принять душ. — Дейзи разворачивается и уходит.

Я позволяю ей. В основном потому, что моя голова кричит, чтобы я погрузил ее в машину, уехал и никогда не возвращался в этот город. Но это тоже не вариант. Я не могу просто уехать из Мельбурна. Все гораздо сложнее, чем я думал. Не знаю, как вести себя в этих отношениях, и в то же время страх потерять ее сводит меня с ума.

— Чем ты сегодня занимаешься? — Спрашиваю я Дейзи на следующее утро. Первым делом я должен был встретиться с Тео, но после вчерашнего вечера я не хотел оставлять Дейзи, не позавтракав с ней.

Приняв душ, она забралась в постель. Я последовал за ней, и мы оба уснули. Больше мы не обменялись ни словом. Сказать, что напряжение нарастает, это значит ничего не сказать.

— Мне нужно съездить в школу, — говорит она. — А как насчет тебя?

— Пока без понятия, — говорю я ей, потому что не думаю, что упоминание о том, что сегодня я навещаю ее отчима в тюрьме, чтобы отправить его в ад, — это то, с чем она согласится. Над нами повисает тишина. Ненавижу это. Ненавижу чувствовать, будто хожу по тонкому льду рядом с ней.

Телефон Дейзи начинает звонить. Она смотрит на него, хмурится и отклоняет звонок, но затем тот, кто звонит, начинает звонить снова.

— Это одна из девушек, с которыми я работаю, — говорит она, поднимая устройство одной рукой, поднося его к уху и отвечая. — Киа, ты в порядке? — Я не слышу ответа девушки, но Дейзи кивает. — Встретимся там. В три тридцать? — Еще несколько секунд они разговаривают, затем Дейзи снова кладет телефон на стол.

— Все в порядке? — Спрашиваю я ее.

— Да, она просто хотела перенести встречу на сегодня. Я должна была встретиться с ней в школе, но ее там не будет.

— Ты действительно удивительная женщина, Дейзи.

— Почему?

— Ты добрая. Ты любишь всем сердцем, даже если не хочешь, чтобы люди знали это о тебе. Ты верная, и ты моя. — Ухмыляюсь я.

— То, что я твоя, делает меня потрясающей? — Улыбается она, даже произнося эти слова.

— Именно потому, что ты потрясающая, я сделал тебя своей, — говорю я ей.

— Ну, я тоже считаю, что ты довольно потрясающий.

— Я попросил Эл подыскать нам дом.

Дейзи роняет вилку, которая была у нее в руке.

— Что?

— Я попросил Эл найти нам дом. Я же не могу вечно жить с братьями. — Я пожимаю плечами.

— Меня смущает часть нам, Гейб. Ты можешь делать все, что хочешь.

— Ну, я не буду жить без тебя, Дейзи. Так что я не уверен, чего ты не понимаешь, — говорю я ей.

— Ладно, у меня сегодня нет на это времени. Увидимся позже? — спрашивает Дейзи так, словно все еще не решено окончательно.

— Можешь на это рассчитывать, детка. — Я поднимаюсь на ноги и притягиваю ее в свои объятия.

— Что бы ты ни делал сегодня, будь осторожен, Гейб, — шепчет Дейзи.

— Всегда. — Я целую ее в лоб. Не хочу, чтобы она беспокоилась обо мне каждый раз, когда я выхожу за дверь. Я просто не знаю, как облегчить ей это беспокойство.

Выходя из дома Дейзи, я отправляю Джио сообщение.

Я:

Буду через двадцать минут. Встретимся у входа. Мне нужно, чтобы ты съездил со мной в одно место.

ДЖИО:

Хорошо.

Это все, что он отвечает. Даже не спрашивает подробности. Что такого в моих братьях? Они никогда не задают вопросов. Если мне понадобится кто-то из них, они будут рядом. И вот, когда через двадцать с лишним минут я подъезжаю к нашему дому, Джио уже стоит там и ждет меня. Он запрыгивает в машину с пассажирской стороны.

— Куда едем?

— В тюрьму Порт-Филип, — говорю я ему.

— Есть какая-то особая причина, по которой ты везешь меня в тюрьму, или мы просто осматриваем достопримечательности?

— Я перевел туда одного парня, и мне нужно навестить его, — говорю я.

— Кого?

— Отчима Дейзи, сукиного сына, — выдавливаю я из себя.

Я ждал этого дня. Я перевел этого мудака после того, как решил, что лучше привезти его ко мне, чем самому ехать к нему. К тому же, у нас в Порт-Филипе гораздо больше охранников, чем в других местах. Что значительно облегчает доступ к этому ублюдку. Я мог бы нанять кого-нибудь из них сделать это за меня; заплатить кому-нибудь, чтобы на него напали, но это единственное убийство, которое я очень хочу совершить сам. Хочу увидеть, как этот ублюдок будет страдать.

Может, мне стоило взять с собой Санто?

Ему понравилось бы растягивать боль, в то время как Джио любит, чтобы все было быстро и просто. Сразу к делу. Сделай работу и проваливай.

Теперь уже слишком поздно.

— Как Эл? — Спрашиваю я.

— Она… поправится, — говорит Джио. — Мне нужно, чтобы вы все начали оставлять Санто в покое.

— Почему? Он не готов.

— Он готов, и чем больше мы крутимся вокруг него, тем меньше вероятность того, что он когда-нибудь вернется к тому, кем был.

— Не думаю, что это когда-нибудь случится. Ты когда-нибудь видел, как он разговаривает с Шелли так, словно она здесь? — Спрашиваю я его. — Потому что я видел, и это дерьмо пугает меня до чертиков.

— Я это видел, — говорит Джио. — Ему нужно найти свой собственный путь.

— Он использует алкоголь как бальзам, который ему совсем не помогает.

— Согласен. Я просто хочу, чтобы все успокоились. Вернем ему часть его обязанностей и посмотрим, как он с ними справится.

— Если это означает, что мне не придется быть твоим заместителем, то я не против. Я никогда не хотел этой работы. Но не стану компрометировать брата, если он тоже не готов к этому.

— А ты думаешь, я стал бы? — ворчит он.

— Нет, не думаю.

— Я ценю твою помощь в последние несколько месяцев, Гейб. Ты знаешь это.

— Знаю. — Я заезжаю на парковку для персонала. Выхожу и протягиваю карту доступа, которую один из охранников сунул мне раньше, чтобы попасть внутрь.

Когда мы входим в дверь, Джио хватает меня за руку.

— Зашел и вышел, Гейб. Я не могу весь день смотреть, как ты играешь с этим ублюдком.

— Зашел и вышел. Понял, босс. — Я отдаю ему честь, и он закатывает глаза.

Через несколько минут нас ведут в одну из ванных комнат для заключенных. Старик уже там. Один. Швабра в одной руке, ведро у ног. Он оборачивается, услышав наше приближение.

— Кто вы, блять, такие?

— Я друг Дейзи, — говорю я и наслаждаюсь моментом, когда его осеняет узнавание.

— Я не знаю никакой Дейзи, — говорит он, делая шаг в противоположном направлении.

Я вытаскиваю нож из кармана.

— Правда? А вот я слышал совсем другое. — Я шагаю вперед, пока этот мудак продолжает вжиматься спиной в стену.

— Не знаю, что эта маленькая шлюшка рассказала тебе обо мне, но она лжет, чувак.

Через две секунды моя левая рука обхватывает его горло, и я прижимаю его к стене, в то же время мой нож вонзается в его горло.

— Увидимся в аду, ублюдок. С нетерпением жду встречи с тобой снова. В следующий раз я не буду так торопиться, — говорю я ему, вытаскивая лезвие и наблюдая, как кровь вытекает из зияющей раны на его шее.

Его тело падает на кафельный пол, и крик эхом отражается от стен, пока я продолжаю наблюдать, как из него уходит жизнь. Он изо всех сил хватается за горло, пытаясь остановить кровотечение. Но это бессмысленно. Помощь к нему не придет.

Как только мы отъезжаем от тюрьмы, Джио поворачивается ко мне.

— Что он с ней сделал?

— Насиловал ее три года, — говорю я ему.

Он ничего не говорит, просто кивает.

— Надо было сделать так, чтобы было больнее, — говорит он через минуту.

— Ты сказал мне зайти и выйти. — Я пожимаю плечами. Теперь, когда работа выполнена, я начинаю думать, что во всем этом, что затеял мой старший брат, есть какой-то смысл. В конце концов, результат тот же. Этот ублюдок мертв.

После еще нескольких минут молчания, проведенных в раздумьях, Джио прочищает горло.

— Мы должны устроить семейный ужин. Пригласи Дейзи.

Я смотрю на него.

— Зачем?

— Ты прятал ее, Гейб. Если между вами что-то завязалось, тогда тебе нужно привести ее. Позволь ей стать частью семьи.

— А что, если она не справится с этим? Что, если все то дерьмо, в которое мы вляпались, окажется для нее непосильным?

— Тогда тебе нужно сделать выбор.

— Какой выбор?

— Ты можешь либо остаться с ней, отказаться от этой жизни… Либо вместо этого отпусти ее и вычеркни из своей жизни

— Я вас не брошу, ребята, — говорю я ему.

— Заниматься меньшим количеством сомнительного дерьма, предоставляя остальным разбираться с этим, — не означает, что ты бросаешь нас, Гейб. Ты всегда мог бы найти работу в офисе. Возглавить один из легальных бизнесов?

Я никогда не думал об этом.

— Я всегда буду делать все, что потребуется семье, Джио.

— Знаю. Но ты также должен делать то, что правильно для тебя, Гейб.

Действительно ли это возможность сделать шаг назад? Сосредоточиться на более законной стороне бизнеса? Раньше я никогда даже не позволял себе рассматривать такие варианты. Хотя у меня никогда не было причин быть по другую сторону закона.

До сих пор. До Дейзи.