Любовник Павлова

Глава 8-2. Вадим. Работа такая

Глава 8-2. Вадим. Работа такая

Павлов явно загонялся на тему: хочу я его или в театре одного актёра играю премьеру на выезде. М-да, что-то миллионер пошёл на удивление нежный, с тонкой душевной организацией и чудной, прям-таки изумительной логикой. Покупает для секса людей, но хочет от них большой и чистой любви. А стоит и правда захотеть с ним потрахаться — в честность желания ни за что не поверит, пока колом стоящий член не пощупает и собственными глазами стояк не рассмотрит.

Забавный этот Павлов, хотя его, скорей всего, с такого ракурса редко кто видит. Он же обычно круче гор, с самомнением выше неба, а тут вдруг — неуверенный и ранимый. Хотя, может, и не понимает, как его поведение выглядит со стороны. Но и это тоже неплохо. Пока он загоняется, мне вот тут, на полу, на коленях перед ним, самоощущается как-то комфортней. Не так уж и низко, когда он, весь такой большой, сильный, богатый, настолько зависим от моего отношения.

Нет, я себе, конечно, не враг, чтобы дёргать быка за рога. Вдохновляет сам факт, что он почти прямым текстом сказал, что нуждается в том, чтобы я его выбрал. Хочет, чтобы я его честно хотел — лучшая новость этого дня после кучи бабла в мятом пакете, лежащем на ковре не так далеко от меня.

— Если что, — предупредил я, — это моя работа — снимать с вас штаны и делать вам хорошо. Вы именно для этого меня нанимали.

Кажется, мой взгляд Павлову не понравился. А может, слова или улыбка.

Я постарался выбросить из головы все лишние мысли. Тем более что повод нашёлся — весьма привлекательный и даже красивый.

Член Павлова оказался именно таким, каким я мечтал его видеть: большим, крепким, с тёмной головкой. И яйца отличные, не как у быка, но весьма достойные для человека. У меня мгновенно выделилась слюна, настолько мне захотелось взять у Павлова в рот. Его замечательный член одним своим видом просился ко мне на язык. Он был будто создан для моего удовольствия.

Я прижался к члену щекой, закрыл глаза и шумно вдохнул. Мне понравился острый мускусный аромат, и я потёрся носом о лобок, покрытый жёсткой растительностью. Аккуратный во всём, Павлов и тут был подстрижен, но не выбрит. Гладеньким, он бы мне понравился ещё больше, а его большой член визуально показался бы ещё больше, но и так всё ощущалось вполне хорошо.

Сухими губами я коснулся тёплой кожи у основания члена и крепче взялся за бёдра. Мышцы под моими пальцами напряглись, и я улыбнулся. Целуя, нежничая, я прошёлся губами от основания до головки, взглянул на неё — уже чуть потёкшую — и взял её в рот. Пососал самый кончик — попробовал вкус — отпустил. Вдохнул, поднял взгляд на Павлова: он смотрел на меня и, кажется, не дышал.

Ему точно нравилось то, что я делал.

Я высунул язык, лизнул пару раз, чтобы он это видел. Открыл рот, принял, сколько мог. Мне всегда нравилось это делать. Минет — отличный способ держать партнёра за яйца, контролировать удовольствие, а значит, быть сверху, и стоя на коленях, и как угодно. Топ — тот, кто сосёт, никогда не иначе.

Пальцами я чувствовал напряжение Павлова, его волнение, интерес. Действовал основательно, дразнил и играл языком, пускал внутрь, выпускал — развлекался по полной. И как же мне это нравилось! Да я бог секса!

— Глубже, — приказал Павлов, и я понял, что с присвоением себе божественной славы слегка поспешил. — Горло расслабь и пусти его глубже. И с зубами поосторожней.

Нет, ну вот умеет же человек обломать удовольствие. Я-то уже расслабился и решил, что делаю ему самый классный минет в его жизни, а он критикует. Наверное, не хочет, чтобы я постарался доставить ему настоящее удовольствие. Хочет меня разозлить.

— Глубже, Вадим. Даже девушки умеют делать это лучше тебя.

Нет, он это серьёзно?

Я выпустил его член изо рта. Чуть-чуть отдышался, стёр влагу с губ. Взглянул на него снизу-вверх и ринулся в бой, даже не пытаясь подняться на ноги:

— Глубже я не умею. Я же не выпускник курса «Глубокая глотка» или «Как выйти замуж за миллионера через минет».

Павлов нахмурился.

— Я серьёзно. Как вы правильно заметили, я не шлюха, и не собираюсь в неё превращаться. Может, позволите мне уже делать то, что я умею и люблю де...

Моё желание рассказать Павлову, как он не прав, закончилось тем, что сначала я оказался на ногах, затем недовольный хозяин толкнул меня на кровать — приятно спружинившую под моей спиной, умеренно твёрдую.

— Так не пойдёт, — сказал Павлов, глядя на меня, путающегося в стреножившей ноги одежде, полуголого, со стояком.

— Да что не пойдёт?! У вас отлично стояло, вам нравилось, я же видел! — Я приподнялся на локтях. — Да что вам не так?

Павлов не ответил. Как предсказуемо, а! Нет, он всё же тот ещё дятел.

— Подрочи себе.

— Что? — Я прямо опешил. А у него тон серьёзнее некуда, лицо сфинкса — вообще без эмоций.

— Погоняй шкурку, — бесстрастно предложил Павлов. — Или ты этот процесс называешь иначе?

— Как я это называю — неважно. К вашему выражению лица и дорогому костюму больше подошли бы термины: самоудовлетворение, онанизм, мастурбация.

— Лысого погоняй, не ленись, — Павлов позволил себе усмехнуться. — На мой костюм не смотри, смотри глубже, под ним.

А там, кстати, было на что посмотреть. Павлов светил стояком в приспущенных брюках.

Я сел. Поднял руку, показал ему ладонь, пострадавшую в памятном столкновении с лестницей.

— Вот как я могу это сделать такими руками? Вы садист или как?

Миллионеры — создания нежные, как я и говорил. Павлов обиделся. Подтянул бельё, брюки, начал застёгиваться. Ситуация казалась настолько дикой, что я даже не шевельнулся, наблюдая за ним. Так и сидел на кровати полуголый, в пиджаке и расстёгнутой рубашке, с болтающимися ниже колен трусами и прочим. Мой член оптимистично торчал строго вверх, опадать и не думал, хотя, судя по тому, что делал Павлов, к надеждам на секс в гости пришёл товарищ облом.

— Что вы собираетесь... — Я заткнулся, когда вернувший вид большого босса Павлов сел рядом со мной на кровать. Потом всё же не выдержал: — Секс-то будет? — Кивнул на свой стояк. — Любовников, чтобы не трахать, глупо ведь нанимать?

Павлов фыркнул. Покачал головой.

— Ну и балбес ты, Вадим. — Выражение его лица изменилось, стало серьёзней. И он сказал тем самым тоном из секса по телефону: — Иди-ка сюда.