Любовник Павлова

Глава 20-1. Павлов. Очень личный помощник

Глава 20-1. Павлов. Очень личный помощник

Этот вечер стал для меня цепью сюрпризов. Подлянки от Тамерлана я ждал, так что его звонку в целом не удивился. Неожиданностью оказался лишь факт, что Тамерлан захотел лично предупредить о грядущих переменах и честно (насколько лживый лис способен быть честным) объявил о том, что меня ждёт.

А вот Вадим сумел по-настоящему удивить. Даже, я бы сказал, поразить. Редко кто осмеливался говорить со мной таким тоном, повышать голос. И никто уже давно не пытался ставить вопрос ребром и давить, отказывать мне, бороться со мной, даже драться, переворачивать ситуацию в свою пользу и выступать со встречными предложениями, ожидая, что я их вот так просто приму. Вадим находился всего второй день в моём доме и позволял себе вот такое опрокидывающее с ног на голову поведение, настоящее айкидо.

Женщины, которых я сюда приводил, мечтали остаться в моей жизни надолго, получить моё имя, назваться хозяйкой. Слушались меня безоговорочно, подчинялись по щелчку пальцев, пытались желания предугадать. Они никогда не отвергали меня, не говорили со мной с позиции равной силы. В то время, когда они безмолвно надеялись и безропотно прогибались, Вадим занимался прямо противоположным. Он и мечтал о другом, и предельно ясно назвал свои цели и то малое, что мог мне взамен предложить.

То, что я о его предложении до сих пор думал, говорило о многом. То, что ему пришло в голову сделать такой шаг, свидетельствовало и о его светлом уме, и смелости, а ещё глупости, ведь, будь на моём месте другой человек, Вадим мог нарваться на неприятности.

Я смотрел на него, мирно спящего рядом. Мне нравилось его расслабленное лицо, забывшее о пережитом волнении, мягкость в линии безвольно приоткрывшихся губ. Нравился его запах — приятный, острый, мужской. Я любовался его рукой с длинными сильными пальцами. Мне всё нравилось в нём — кроме того, что я не спал из-за мыслей о нём, и не мог его сейчас разбудить, заняться с ним сексом, чтобы после спокойно отдохнуть до утра.

Меня всерьёз беспокоило то, что он меня беспокоил. Такая вот тавтология. Беспокоило, что он пробудил мою, по мнению многих, отсутствующую совесть. Что меня всерьёз волновало его самочувствие. Что я среди ночи гадал, достоин он доверия или нет. Что соединял имена Вадима и Тамерлана в одном предложении. В целом, меня беспокоил Вадим и всё, что имело к нему отношение.

Заснуть удалось только под утро. Редкий случай, но в ту ночь мне снились сны. В них я видел Тамерлана, там же был и Вадим. Проснулся резко, с колотящимся сердцем, шумно вдохнул, и телефон издал сигнал к пробуждению. Всего один дзинь, который, при желании, я мог проигнорировать и поваляться ещё немного.

Воплощённый соблазн остаться в кровати надолго лежал рядом со мной, закинув на меня руку, согревая бок голой грудью, бедром, негромко сопел мне в плечо. Его близость волновала, пробуждала желание. Несвоевременное, с учётом того, что случилось вчера.

Вадим мгновенно проснулся, стоило шевельнуться.

— Не рановато ещё? — спросил он и сладко зевнул.

— Ты можешь спать, — отвел я, вставая с постели.

— Ну уж нет.

Он тоже сел, и упавшее одеяло обнажило его тело до талии. Вадим потянулся, раскинув руки, как огромная птица. Затем этот гордый орёл по-простецки почесал живот и, перекатившись к краю кровати, поднялся на ноги — продемонстрировал себя во всей красе.

Вадим спал в трусах, но его вид что в них, что без них оказался одинаково непристойным. Такой стояк за тонкой тканью не спрячешь. Тут бы и плотные джинсы не помогли.

Вчерашний больной выглядел здоровым и сильным. Словно и не было того падения и удара о ванну, после которого он долго балансировал на грани потери сознания. Вадим оклемался, встал на ноги, но весь вечер выглядел чересчур бледным, у него лихорадочно блестели глаза, частило дыхание. Я планировал показать его утром врачу, но теперь такой визит казался явно излишним.

Не отрываясь, я смотрел на Вадима. Он выглядел по-настоящему горячо. Не принимал картинные позы, а вёл себя естественно, просто. Соблазнял без попыток понравиться. Потянулся всем телом, взъерошил волосы обеими руками, широко улыбнулся. Он лучился хорошим настроением и явной готовностью к любви. Поправив резинку трусов, ухмыльнулся в ответ на мой взгляд.

— Утром — обычное дело, — прокомментировал Вадим свой стояк. Душераздирающе зевнул и бодро пошлёпал в ванную. Оглянулся на меня, добравшись до двери. — А может, вам быстрей нужно?

Я молча качнул головой, и Вадим вошёл внутрь и закрыл за собой дверь.

Его вопрос — дань вежливости, обычная мелочь. И всё же нельзя не признать: Вадим вспомнил о моих интересах даже в тот миг, когда его действиями управлял не разум, а переполненный мочевой пузырь. И эта вроде бы мелочь существенно добавила искренности его вчерашним предложениям.

По сути, он хотел одного — серьёзного отношения, шанса себя проявить.

Разумеется, я не собирался рассказывать ему о Тамерлане. Но использовать энтузиазм парня на пользу дела — почему бы и нет. Мне будет приятно видеть его рядом, знать, где он находится, чем занят, а не таскаться в его поисках по убитым хрущёвкам.

Ночью я долго обдумывал его характер и поведение, чтобы сегодняшнее решение взять его с собой на работу показалось мне единственно верным.

Получив задание одеться для офиса, Вадим весь засиял, плечи расправил. Я мог лишь позавидовать его способности радоваться таким мелочам. Хотя, конечно, работа для него вовсе не мелочь. Я тоже не всегда бизнесами управлял, если порыться в памяти, мог многое вспомнить. Начинал, кстати, с ношеной рабочей спецовки, а не костюмчика с галстучком.

Весь путь до работы Вадим солнечно улыбался. Засыпал меня вопросами, так что пришлось попросить его помолчать. Я не был ничем таким занят, но всё не мог сформулировать, что и как отвечать. Согласившись взять его с собой, я действовал без чёткого плана. А теперь, когда дело дошло до деталей, из них вылез дьявол.

С сообразительностью и умением Вадима видеть и слушать я не мог посадить его в офисе рядом с собой или в приёмной — это крайне плохая идея. Он быстро соединит то, что увидит и услышит на работе, с тем, что узнает дома. Нельзя так рисковать, не проверив его досконально. Вадим всё же сын вертухая, на нём навсегда останется это пятно. Опасно позволить ему влезть в реальные операции, мне любой это скажет. И первым, конечно, выскажется Денис, а его слово в этой области у нас решающее. Лучше сразу поискать другое решение, не нарываясь на неприятный разговор.

Большую часть пути я смотрел в окно, перебирая имеющиеся варианты. Нашёл три-пять более-менее подходящих, пока не сообразил, что у меня есть идеальное место для Вадима — на сто процентов подконтрольное мне, независимое от «Лазаренкобизнесгрупп», располагающееся в том же здании, всего на пару этажей ниже, и по той информации, которая там крутится — абсолютно беззубое.

— Есть один проект, — сказал я, взглянув на взволнованного, радостно напряжённого Вадима, — я подключу тебя к нему. Хочу посмотреть, как ты справишься.

— Что за проект?

— Сотрудников в нём немного, в отпуск уходят по очереди, подменяя друг друга. Уверен, среди них найдётся тот, кто будет искренне счастлив твоему появлению в знойном июле, а не ноябре.

Я крутил идею со всех сторон и не находил в ней изъянов. Для моих целей и проверки способностей Вадима работа казалась идеальной и безопасной, как бассейн для малышей.

— И чем я должен буду заниматься? — Он неуверенно улыбнулся. — Я бросил учёбу год назад, не смог сдать сессию. Злой экзаменатор меня завалил.

Похоже, на преподавателя Вадим до сих пор обижался, такое кислое у него стало лицо. Вот же человек: все эмоции — как на ладони.

— Ох уж эти студенческие оправдания. — Я покачал головой. — Советую тебе никогда никому об этом не рассказывать. Проблемы с преподавателем не оправдывают твоего поражения, а усугубляют его: ты не только не справился с учебной программой, но и приобрёл врага в человеке, от которого зависел. Двойная глупость не вызывает сочувствия. Ты ведь на психолога учился? Должен бы это знать.

Вадим скрестил руки на груди, демонстрируя, что в институте просиживал штаны, а не чему-то учился. Если вообще на занятия ходил.

— Не переживай, — я похлопал его по колену. — Ничего такого уж сложного я тебе не поручу. Будешь писать письма, бумаги по папкам раскладывать. Если ты серьёзно настроен, то справишься с делом.

Немного приободрившийся, он кивнул.

— И как этот проект называется?

— «Павлов дар» — мой благотворительный фонд.