Любовь Демона

Глава 17

Ангелина

У меня заболела Миланка. С утра, когда я уходила на работу, еще все было нормально. А уже в обед позвонила мама и сказала, что у малышки температура и кашель.

Сегодня должна была состояться наша третья, последняя встреча с Демьяном, но какая уже встреча? Я как на иголках.

Хорошо, что я еще не успела назначить время, собиралась Каренина помучить. А теперь просто отменяю встречу.

Только успеваю отправить сообщение, как Демьян появляется на пороге кабинета.

— Что это значит, Ангелина? — пытается делать вид, что договаривается со мной, но получается плохо. Он недоволен, потому что назвать это страхом у меня не поворачивается язык.

Так я дофантазируюсь до того, что он дорожит этими встречами. А как умею это делать я, наверное, никто в мире еще не научился.

Позавчера я ушла в половине двенадцатого ночи. Точно так, как в прошлый раз — дождалась, пока Демьян уйдет в душ, и сбежала. Платье оставила в номере, написала Каренину, что надену на следующей встрече.

Мы не разговариваем, мы переписываемся. В его номере мы занимались сексом практически без остановки. Все как и было раньше, здесь Демьян не поменялся. Я потеряла счет своим и его оргазмам, мы как будто объелись какого-то невидимого афродизиака.

Потом дома я долго не могла уснуть и была очень рада, что Миланка осталась ночевать у Илоны.

Я много думаю сейчас о Демьяне. Не знаю, как сейчас к нему отношусь, но мне больше не хочется ему мстить. Не хочется его ненавидеть. И я точно знаю, что тоже ждала сегодняшнего вечера.

Но мой ребенок заболел, и все отходит на второй план.

— Я очень устала, Демьян, — это даже ложью не назовешь. — Давай перенесем, пожалуйста.

Лицо Каренина меняется, и если раньше бы я приняла это за участие, то сейчас мне такое даже в голову не приходит. Он скорее озадачен — появилась проблема, которую надо решить. Именно с таким видом Демьян решает вопросы. Нахмуренный лоб, поджатые губы.

— Ты можешь отдохнуть у меня, — выдает он, и я чуть не падаю со стула. — Обещаю, если ты не захочешь, ничего не будет. Мы просто поспим вместе, я если честно тоже пиздец как устал.

У меня даже рот приоткрывается от изумления. Или от шока.

Это точно Каренин сейчас сказал?

На секунду появляется соблазн согласиться. Если бы дело было не в дочке, наверное, я бы не смогла устоять. А так вежливо отказываюсь, и не могу не заметить, как Демьян мрачнеет.

После работы еду домой на такси, вызываю его от супермаркета, который находится в двух кварталах от офиса.

У Миланки невысокая температура, но я все равно решаю завтра отвести ее в больницу. Там по субботам принимает дежурный врач.

— Не знаю, что делать, дочка, — сокрушается мама, — мы собирались завтра ехать в новый дом. И Миланку с собой бы забрали. А как теперь быть?

— Ничего, мама, поезжайте. Нельзя ей с вами, еще Артемку заразит. А мы приедем, когда выздоровеем.

— Ты же сегодня последний день отработала, да?

— Да, я с понедельника уволена, больше в офис мне не надо.

Про наши встречи с Демьяном мама не знает. Она не поймет, а как я могу это требовать, если сама себя не понимаю?

Ночью температура у дочки не поднимается, но она сильно кашляет, и мы собираемся в больницу. Только дежурного врача в больнице нет, и нас отправляют в стационар на приемный покой.

— Сейчас все болеют, повально, — говорит медсестра в регистратуре, — вирус какой-то очередной ходит.

В этот момент звонит мама.

— Не води ты дите в стационар, дочка, еще там какую-то заразу подцепите, — советует мне. — Возле вас медцентр новый открылся, платный, в нем врачи точно по субботам должны принимать.

И правда, как я не подумала. В медцентре нас направляют к доктору, она осматривает Миланку.

— Это у вас обычная вирусная инфекция. Легкие чистые, горло красноватое. Давайте ребенку много пить, промывайте нос, и если температура через три дня не пройдет, будем подключать антибиотик.

В холле клиники усаживаю Миланку на диван, забираю наши куртки.

— Ангелина? — окликает меня незнакомый голос.

Оборачиваюсь. На нас с дочкой смотрит девушка, и я не сразу ее узнаю. А когда узнаю, поворачиваюсь спиной и молча начинаю одевать Миланку.

Это Алена, подруга Маргариты. Она тоже была в тот вечер на проклятой вечеринке в ночном клубе. Как она меня узнала? Может, если я буду ее игнорировать, она от меня отстанет?

Но Алена не отстает. Подходит ближе и с потрясением разглядывает Миланку.

— Это твоя дочь? У тебя есть ребенок?

Встаю с корточек, надеваю куртку, набрасываю шарф. Миланка сползает с кресла и бежит к стойке ресепшена за конфетой. Они тут стоят для всех в вазочке.

— Послушай, если ты думаешь, что я тебе рада...

— Я знаю, — обрывает она меня и заглядывает мне за плечо, — знаю, что не рада. Я бы на твоем месте меня вообще нахуй послала.

— Не матерись при ребенке, — говорю, хоть ребенок не слышит.

— Не буду, извини. Я к маме пришла, это ее клиника, — Алена зачем-то оправдывается передо мной, хотя мне совершенно это не нужно.

Пожимаю плечами, давая это понять, но она не замолкает.

— Ангелина, я хотела сказать, — мнется, прячет глаза, — я хотела попросить у тебя прощения. Мы все сказали Демьяну, что на видео вы вместе с Артуром. Мы солгали, потому что она нас шантажировала. У Марго есть другая запись, где мы все стоим и смотрим, там только ее нет, потому что она снимает. И эта сука угрожала, что обнародует ее. А это уголовка, Артур подсыпал тебе наркоту. И Демьян бы нас всех закатал. Так что...

— А что же теперь, не страшно? — мне так мерзко, что злость застилает глаза.

— Да просто заебала она. Я с тех пор с ней не общаюсь. И я не знала, что ты... — она замолкает и кивает на Миланку. — Это же его дочка? Каренина?

— Это совершенно не касается ни тебя, ни его, никого из вашей грязной компашки, — отвечаю, а саму трясет. Но Алена не обижается.

— У меня жених влиятельный появился, он Марго быстро рот закроет. Все знают, что Демьян за нее не вступится.

— А вот это никак не касается меня, — щеки пылают, хочется их остудить ладонями. Но я огибаю Алену и зову дочку.

— Милаш, идем в аптеку.

— Это же она с Демьяном на постере? — несется вдогонку. — И он ничего не знает?

Не отвечаю, быстро иду, уводя малышку за руку. Надо же было так вляпаться буквально перед нашим отъездом!

Если Миланке станет лучше, завтра же уеду к маме с Григорием подальше от этого гадюшника. А они друг другу пусть дальше глотки грызут, это больше не мое дело.

***

Демьян

Я теперь больше ни о чем думать не могу, кроме того, что я ушатал Ангелину. Надо было ее в отпуск отправить, пусть бы дома отсыпалась, а не в офисе загонялась.

Но как представлю, что ее рядом не будет, во мне все переворачивается. Понимаю, что я эгоистичный гондон, а ничего сделать с собой не могу.

Она нужна мне. Я должен ее видеть, и если кто-то скажет, что это зависимость, я скажу, что мне глубоко похуй.

Я устал с собой бороться. И устал сам себе врать.

Да, я такой охуенный, жесткий и принципиальный завишу от этой девчонки. И это меня вообще никак не парит.

Но Ангел и правда выглядит уставшей и невыспавшейся. Под глазами темные тени, сама вялая.

Зря она не захотела ко мне приехать. Я бы из номера свалил, чтобы ей не мешать. Потому что долго с ней в обнимку я не вылежу. Сперма если начнет выход искать, то сразу же найдет. Прямо в Ангелину.

Хотя разве мы много трахаемся? В последний раз она уехала, еще двенадцати не было. Я когда неходячим был, мы с ней на всю ночь марафоны устраивали. А сейчас такое, разминка...

Но раз Ангел попросила отдых, значит придется заткнуться и не отсвечивать.

Когда она из офиса уходила, я вышел из кабинета, встал на пороге. Руки в карманы и как обычно — тип я по делам и тип мне поебать.

— Точно не приедешь? — спросил, глядя исподлобья. — Может, все-таки передумаешь? Я отвезу.

— Нет, не надо, — мотнула головой. — Спасибо, Демьян.

— Тогда просто домой отвезу, — сделал шаг назад взять ключи и куртку, но она снова отчаянно затрясла головой.

— Мы договаривались!

Да, мы договорились, что пересекаемся только на нейтральной территории. Ангелина не хочет, чтобы нас увидели вдвоем.

— Ты женат, мне не нужны проблемы, — сказала она подозрительно нервно, — тем более, что никаких отношений между нами нет.

У нее нет, у меня есть. Но я не стал спорить.

Пока я не развелся, не имею права подставлять Ангелину. Ее никто не смеет называть моей любовницей, включая ее саму.

И я держу слово. Даже шпионить за ней не стал, хоть очень хотелось.

Я так и не знаю, с кем она живет. С Лидией и Григорием? Но мать говорила, что они поженились и даже заделали Ангелине брата на старости лет. Или она одна живет?

Но если одна, почему так домой рвется?

Без Ангелины в офисе дальше сидеть нет смысла, и я еду в отель. Собираюсь спуститься в ресторан поужинать, как с ресепшена звонят.

— К вам гость, — и дальше из трубки доносится голос матери.

— Демьян, здравствуй, сынок! Впустишь меня?

— Да, конечно, мама, проходи, — передаю администраторам, чтобы ее впустили. И готовлюсь отгребать за сыночкино равнодушие.

Мать появляется на пороге как обычно — цветущая и скорбная.

— Что-то случилось? — спрашиваю с тревогой. Она картинно вздыхает и машет рукой.

— Случилось. Мой сын забыл, что у него есть мать.

— Да ладно, мам, перестань.

— Ну как перестать, если ты меня совсем забросил, сынок?

Обнимаю ее с раскаянием. Я и правда ее забросил. Но знакомый горячечный блеск в глазах не спутать ни с чем, поэтому я понимаю, что дело не только в этом.

И оказываюсь прав.

— Сынок, ты меня огорчаешь, — мать говорит таким тоном, как будто мне восемь лет, и я пришел домой с фингалом и сбитыми костяшками. На пороге стоят родители соседского ушлепка, которому я сломал нос и вывихнул плечо.

Ушлепок, если что, был старше меня на четыре года.

— Если ты про развод, то нечего о не говорить, — перебиваю ее. — Я собирался ужинать, ты со мной?

Мать кивает.

— Тогда подожди две минуты, я сейчас, — ухожу в ванную. Оттуда слышу умильный вздох, затем восторженное:

— Ах ты ж хитрец! И ничего не сказал!

Заглядываю в комнату и мысленно матерюсь. В руках у матери коробка с платьем, которое я купил Ангелине.

— Ты решил помириться с Марго и ничего мне не сказал! А я вся извелась!

— Зачем ты открыла коробку, мама? — говорю сердито, но злюсь исключительно на себя.

Как я забыл его убрать? Правильно, я же сегодня ждал Ангелину...

— Прости, но я так рада, так рада, что ты передумал разводиться! — она обнимает меня, прижимается со спины. Накрываю ее руки ладонями и осторожно отнимаю, высвобождаюсь.

— Я не передумал, мама. И это платье не для Марго.

Она смотрит на меня шокировано, неверяще смаргивает.

— Как не для Марго? А для кого же?

— Не имеет значения, — отбираю коробку и прячу в шкаф. Разворачиваюсь к матери и смотрю с выжиданием. — Ну так как, ты идешь ужинать? А то я голодный как собака.

Она прищуривается, что-то явно обдумывая. Я слишком хорошо знаю свою мать, чтобы этого не понимать.

— Иду, — говорит абсолютно успокоившись, даже пробует улыбаться. Но я знаю, что за такой улыбкой нет ничего от веселья.