Любовь, которую ты вспомнишь

Глава 47.

Умом я понимала, что однажды этот день должен был наступить. Что рано или поздно, как бы я не оттягивала момент, мне пришлось бы столкнуться с собственной свекровью. Но я наивно верила, что у меня будет возможность подготовиться, собраться с мыслями и определиться с тактикой поведения.

Клянусь, я бы потренировала перед зеркалом максимально отстраненное выражение лица! Но у меня просто не осталось на это времени.

– Тебя это не касается, – голос Диего звучал куда тише, но не менее напряженно.

– Ана, – позвал меня Хави в попытке увести, но я неопределенно взмахнула головой.

– Уложи Алекса на кровать, пожалуйста, – не обернувшись, попросила я, втайне радуясь, что решила с террасы войти именно в нашу комнату, а не гостиную.

Но теперь я направлялась туда сама, вслушиваясь в каждое произнесенное слово.

Габриэлла заметила меня первой. Она стояла у камина, высокая, сухая, прямая, как стрела. Как всегда — идеально одетая, с безупречно уложенными подкрашенными в черный волосами и лицом, в котором сквозь возраст все еще угадывались черты королевы. Такой она себя и чувствовала. Властной. Единственно правой. Неоспоримой.

В ее руках блестел гранями бокал с белыми вином – моя свекровь признавала только его. Судя по количеству напитка, либо совсем недавно Габриэлла его обновила, либо не выпила не капли, используя как атрибут для своей сцены.

Увидев меня, её губы скривились.

– Ах, вот и ты, – сеньора Солер поморщилась, будто унюхала что-то неприятное. – Пришла послушать, как я открываю глаза моему бедному сыну?

Она не поздоровалась. Я ответила взаимностью.

– Мама, – Диего шагнул вперед, встав между нами, – хватит.

– Хватит? – она вскинула подбородок. – Ты так и не хочешь видеть очевидного? Что ты живешь в спектакле! Что эта женщина пользуется твоей потерей памяти, чтобы влезть обратно в твою жизнь!

Ее слова били будто хлыстом. Я, конечно, знала, что Габриэлла прямолинейна до жути, но обычно в присутствии Диего она не позволяла себе подобных интонаций и нападок в мою сторону. Видимо, верила, что сын на ее стороне?

– Я думаю, тебе пора, – сквозь зубы произнес Ди, делая шаг по направлению к матери. Но та даже не вздрогнула.

– О, нет, мой дорогой. Я не уйду из этого дома, пока не выведу мерзавку на чистую воду!

Габриэлла отошла чуть в сторону, становясь так, чтобы видеть меня из-за широкой спины сына. И дальнейшие слова она говорила мне, а не ему.

– Что, решила вернуться? – губы Габриэллы вытянулись в холодную улыбку. – Хотя бы не прикидывайся невинной. Мы обе знаем, зачем ты здесь. Денежки, связи, красивый дом… Ты всю жизнь хотела вырваться из своей захолустной дыры, и теперь нашла для этого подходящий путь!

– Мама! – прошипел Диего, – Еще одно слово, и я…

– Что, Диего? Выставишь собственную мать за дверь ради этой… – меня смерили самым надменным взглядом и, видимо, признали ни на что не годной, – актрисы в драме, которую она сама себе сочинила? И ее выродка, которого она пытается тебе втюхать под видом твоего сына?

Наверное, я смогла бы стерпеть все те оскорбления, которые Габриэлла Солер для меня приготовила, потому что снова, как и раньше чувствовала, что Диего, прикрывающий меня своим телом, будет меня защищать.

Но я никогда бы не смогла простить нападок на моего сына. Никому бы не простила. Даже его родной бабушке.

Я не отреагировала сразу. Просто сделала шаг в сторону, выходя из-за спины мужа, под взглядом, от которого другой бы, может быть, съежился. Но я не была другой. Не сейчас.

– Вы не посмеете больше оскорблять моего сына, – уверенно и твердо произнесла я, глядя на свекровь. – Этот ребенок ничего вам не сделал!

– Разумеется, – усмехнулась мегера. – Дети не виноваты в том, что их родители что-то себе придумали.

– Как вы придумали, будто ваш старший сын умер? – не сдержавшись, я повысила интонации.

Целых две секунды в комнате звенела тишина. А после…

После Габриэлла Солер весьма убедительно сымитировала удивление.

– Да как ты смеешь! – она задохнулась возмущением и перевела взгляд на сына. – Диего, ты это слышал? Как она смеет обвинять меня в таком! Когда сама…

– Перестань! – прорычал Солер, и его мать действительно замолчала, обиженно поджав губы. – Да, она смеет тебя обвинять, и имеет на это полное право, учитывая, что именно ты сообщила Анне о том, что я погиб, а не потерял память!

Если честно, я не думала, что Диего это скажет – что так открыто обвинит мать во лжи. Ведь тот Ди, которого я помнила, старался избегать скандалов, особенно с членами своей семьи.

Но сейчас он поддерживал меня. Всецело. И его поддержка стала моими доспехами.

– Как ты мог поверить в эту гнусную ложь? – сеньора Солер прижала свободную руку к груди.

– Хави сделал скриншот твоего сообщения, – Ди даже шагнул вперед, заставляя мать вздрагивать. – В тот раз, когда приехал к тебе за объяснениями. Не заметила?

Габриэлла несколько раз хлопнула ресницами, словно действительно вспоминала. Но даже после этого она не растеряла своей уверенности.

– И где там было хоть слово о том, что ты погиб? Давай, покажи мне!

Конечно, она не сомневалась в себе, ведь именно таких слов в том злополучном послании не было. И на миг я подумала, что сейчас эта женщина вновь обернет ситуацию в свою сторону, но этого не произошло.

– Ты всегда умела мастерски играть словами, – покачал головой Диего. – Когда врала Анне обо мне. Когда врала мне об Анне. Только, видишь ли, в чем проблема, мама.

Солер подошел еще ближе к своей матери, следующие слова говоря тише, но прямо ей в лицо:

– Я больше тебе не верю. И с того самого момента, как ты вошла в мою палату, я чувствовал, что за каждой из твоих фраз имеется второе дно.

– Диего! – снова попыталась возмутиться сеньора Солер, и даже вино свое она отставила на каминную полку.

Но Диего резко взмахнул головой, обрывая ее монолог в самом начале.

– Хватит, мама. Хватит пытаться влезть мне в голову и навести там свои порядки. Ты и так на пять лет лишила меня семьи и сына!

– Какого сына?! – перешла на ультразвук женщина. – Диего, очнись! Ты веришь женщине, которая появилась тут спустя столько лет? Да она могла нагулять себе ребенка от кого угодно! И не обязательно в своей России! Она могла изменять тебе под твоим же носом, а ты…

Ее мерзкие, гадкие слова будили во мне злость. Раньше я боялась сеньору Солер, боялась, что ее мнение будет иметь решающее значение для Диего. Но сейчас…

– Перестаньте!

Впервые в этом доме голос повышала я. И, вероятно, это стало удивлением не только для местных стен, но и для Габриэллы Солер, которая сначала перевела на меня шокированный взгляд, но быстро вернула себе привычно холодное выражение лица.

– Хватит, Габриэлла, – первый раз я обращалась к свекрови по имени. И в тот же первый раз я шла против нее, не пряча взгляда. – Мой сын – это ваш внук, нравится вам это или нет. Хотите тест ДНК? Не проблема. Мы сделаем его в той клинике, на которую вы укажете, только сообщите данные моему адвокату. Но имейте в виду: когда ваше родство подтвердится, вы ни на шаг не приблизитесь к Александру!

– Угрожаешь мне, девочка? – высокомерно поинтересовалась Солер и шагнула вперед. Диего тут же выставил руку, не давая матери приблизиться ко мне, но та и не спешила сокращать расстояние еще больше: того, что уже имелось, ей было достаточно, чтобы смотреть мне в глаза. – Если это действительно окажется мой внук, – она особо выделила интонациями слово «мой», – я приложу все силы, чтобы он остался в моей семье. К которой ты, Анна, до сих пор не имеешь никакого отношения.

Это выглядело так, будто она отвесила мне пощечину: звонкую, хлесткую, вышибающую весь воздух из легких. Как напоминание о том самом дне, когда она отправила мне то самое послание.

Тогда она говорила то же самое – что я не часть их семьи. И я снова чувствовала, что она права.

– Тебе. Пора. – Диего четко произнес каждое слово, выпроваживая свою мать. А я стояла, словно громом пораженная, не в состоянии поверить, что Габриэлла Солер действительно это сделала: посмела угрожать мне лишением моего же ребенка.

Ледяной тон сына ее словно и не покоробил. Она уже получила то, что хотела: страх на глубине моих глаза, поэтому расправляла плечи, задирала подбородок вверх и кривила губы в нахальной усмешке.

– Не переживай, сынок, – похлопав Ди по плечу, сеньора Солер обошла его по дуге так, чтобы оказаться как можно дальше от меня. Но даже не понизила интонации, произнося следующие слова: – Из тебя отец получится куда лучше, чем из твоей непутевой жены – мать.

Кажется, Диего снова возмутился – громко, но я не расслышала слов. Просто смотрела вслед женщине, грациозной походной удалявшейся из комнаты и из этого дома, и понимала одну простую вещь:

Габриэлла Солер не простит мне моего возвращения. Она столько сил приложила, чтобы навсегда отдалить меня от Диего и этого дома, что теперь просто не сможет смириться со своим проигрышем. И плевать ей на то, что Ди пошел против нее. Плевать и на Хави, который выяснил всю правду и вряд ли теперь станет общаться с матерью как прежде.

Нет, эта женщина уже нашла виновного в моем лице, и не успокоится, пока не раздавит меня в очередной раз.

Она ведь прекрасно знала мои самые слабые места – я сама их демонстрировала что тогда, что сейчас, цепляясь за самых близких своих людей. Сначала – за мужа. Теперь – за сына. И если в своих угрозах отнять у меня Александра Габриэлла была хоть на каплю серьезна… мне действительно страшно. Ведь с ее связями она может гораздо больше, чем я и мой адвокат.

Я слышала, как за свекровью закрылась входная дверь. Нет, Габриэлла Солер не отпускалась до показного захлопывания – она вышла тихо, как и подобает королеве. Но в опустившейся на комнату тишине щелчок замка прозвучал так, словно кто-то взвел курок пистолета.

А его дуло замерло точно у моего виска.