Любовь на грани смерти

Глава 19. Предложение

Следующие два дня Бесов на работу не ездил. Сильно болела спина. Фактически мы всё это время провели с ним в кровати. Только он выходил из спальни на завтраки и ужины, а я оставалась в комнате.

Несколько раз заходил Стас. Влад не зашёл ни разу. Но я знала, что Каролина тоже оставалась в доме. Похоже, забыв «об удобстве», генеральный директор переключил всё своё внимание на аппетитную фотомодель.

В понедельник, перед обедом, зашла Каролина. Сообщила, что ездила с охраной к себе на квартиру за вещами и, по дороге, купила мне несколько новых ночных рубашек и комплектов белья. Так приказал Леон Русланович. И оплатил, видимо, он.

Когда девушка ушла, я развернула покупки. Всё оказалось дорогим и моего размера. Но модели были более открытыми, чем я покупала себе сама. На мой взгляд, совсем не подходили для совместного времяпрепровождения в кровати с собственным начальником. Если, конечно, целью не ставилось оставить начальника в этой самой кровати.

Понятно, что Каролина выбрала вещи на свой вкус. У меня и у неё он оказался совсем разным.

Вернувшийся в спальню Бесов лишь посмеялся и сказал мне не выходить в таком виде из комнаты. Но я и сама не стала бы этого делать.

Но в среду я поняла, что больше не могу пялиться в стену и решила поужинать со всеми. Незадолго до возвращения братьев приняла душ. Когда придёт Леон, попрошу, чтобы принёс мне из комнаты что-нибудь из оставшейся одежды.

Ожидая начальника, я сидела на кровати в новой симпатичной рубашке на тонких бретельках, отделанной кружевом и расчесывала влажные волосы. Но вместо Бесова пришёл его брат. Появление Влада оказалось настолько неожиданным, что я растерянно спросила:

— А, где Леон?

— А, зачем он тебе? — прищурился мужчина, медленно рассматривая меня. Что-то нехорошее мелькнуло в его глазах, и я натянула на себя одеяло. Васильев резко отбросил его в сторону. — С каких пор ты от меня закрываешься? Еще и недели не прошло, как ты лежала подо мной голая. Что? С ним понравилось больше? И не смотри на меня так. Все вы одинаковые. Кто-то стоит десять тысяч, а кто-то миллион.

Я залепила ему пощечину. Он не ударил в ответ, потому что не ожидал этого, но толкнул меня на кровать. Я уперлась ногой в его живот.

— Влад, лучше уйди.

Его рука забралась мне под рубашку. И это мне совсем не понравилось.

— Не трогай меня, не прикасайся.

— Привыкай, — ответил он. — Ему нравится на это смотреть. Другого выхода у тебя не будет, если хочешь остаться с ним.

— Отпусти меня, чтобы я не сделала, не тебе судить. Ты оставил меня здесь, даже не поинтересовавшись, хочу ли я этого! Ты три дня сюда не заходил, — напомнила очевидный факт.

— А ты легла под него! — выплюнул он.

— А ты смотрел. Утешал свою Каролину и наплевать тебе было на меня, — закричала я. — Ты ничего не сделал!

— Зато ты все сделала! — рявкнул он. — Тебя теперь не вытащить из этой кровати. Ничего, можно и на ней. Меня не вытошнит.

Я ударила его ногой в живот, а он схватил меня за волосы. Мы обменялись парочкой оскорблений. Я укусила его за руку и откатилась в угол кровати, под самую стенку. Он обозвал меня очень некрасивым словом и, став коленями на постель, попытался вытащить из угла.

— Достаточно! — как обычно, бесшумно зашедший Леон перехватил руку брата и встал между нами.

— Не лезь! — отмахнулся Влад. — Разберемся без тебя.

— Не в этот раз, — возразил Бесов. — Только попробуй еще раз оскорбить её! Развернулся и вышел из моей спальни. Чтобы я больше тебя здесь не видел.

— Я трахал её! — неожиданно усмехнулся Васильев. — Будешь подбирать после меня?

— Я тебя не ударю и ничего тебе не скажу только потому, что ты мой младший брат, — спокойно произнёс Бесов. — Я дал обещание маме присматривать за тобой. Но, если ты ещё раз позволишь себе открыть свой рот и сказать что-то подобное, я терпеть не буду. Сядешь в машину и покинешь мой дом.

— Выгонишь меня вместо неё? — указал Влад в мою сторону.

— Не вместо неё. А за твои собственные поступки, — покачал головой мужчина. — Учись нести за них ответственность.

Появившийся на пороге спальни Стас что-то сказал на незнакомом языке. Наверное, на афганском. Впрочем, насколько мне было известно, единого языка там не было. Говорили на нескольких диалектах. Леон отрицательно покачал головой и тоже что-то произнёс в ответ.

Васильев выскочил первым, а Стас, ещё раз внимательно посмотрев на босса, вышел сзади, тихо и плотно прикрыв за собой дверь.

Я сильнее закрутилась в одеяло. Хорошего настроения, как и не бывало.

— Леон Русланович, мне нужно уйти, — произнесла, не глядя на него. В одном Влад прав. Зачем я нахожусь в этой кровати? Чего жду? На что напрашиваюсь?

— Дом ты не покинешь, — всё также спокойно ответил он. — Это небезопасно и не подлежит обсуждению. А теперь посмотри на меня!

Понимая, что не стоит его драконить, подняла голову. Он не попробовал приблизиться, просто смотрел в глаза.

— Лиза, я не буду, как Влад, кричать и впадать в крайности, как и предлагать дважды. Спрошу только один раз, поэтому ты хорошо подумай, прежде, чем ответить. Чего хочешь ты сама? Остаться здесь или уйти в комнату наверху? Подумай без оглядки на Влада, условности, того, что ты чувствовала даже час назад. Ты можешь уйти в комнату или остаться здесь. Без объяснений. Что ты хочешь сама?

Он только вернулся с работы. Привычные строгие брюки и белая рубашка, даже пиджак не снят. Слегка взъерошенные волосы. Я заметила эту его привычку, когда, сосредоточившись на цифрах, он взъерошивает пальцами волосы на висках.

Никто и никогда не спрашивал, чего я хотела. Я у себя не спрашивала, кого я хотела. Не понимала, как это — кого-то хотеть. Стоящий напротив меня мужчина был последним на Земле, кого я могла хотеть. Даже Каролина не нашла такой суммы, в какую можно было оценить желание к Леону. Но он сказал, что объяснений не нужно.

У меня не было сил произнести вслух простые слова. Сказала то, о чём думала до прихода Влада:

— Леон Русланович, я хотела попросить вас принести мне из комнаты одежду.

Ничего не дрогнуло в его лице, не отразилось в глазах. Рад или не рад моему ответу? Но, уже немного зная этого человека, подумала о том, что, если бы он не хотел, то не стал бы и предлагать. Оставил рядом с собой из жалости? Но, что-то говорило мне о том, что жалеть этот мужчина не умел.

— Решила поужинать со всеми в столовой? — просто ответил он.

— Не нужно?

— Нужно. Если в этом доме стоит стол, значит, кушать нужно за ним, — в своей обычной, немного особенной манере ответил он. — Если сможешь высидеть на попе.

Пока мужчина ходил на второй этаж, я впервые подумала о его прошлом. Насколько сильны его воспоминания о месте, где он провёл детство? Очень тяжёлое детство полное тягот и лишений. Можно ли вообще подобное детство назвать детством?

С другой стороны, он закончил Гарвард. Не просто одно из самых престижных учебных заведений мира. Он несколько лет провёл в окружении умных и талантливых людей со всего света. Он двадцать лет прожил в современном свободном обществе. Разве за это время не должны были измениться все его взгляды и убеждения, если они вообще были?

Два последних года он руководил нашей компанией. Да, Бесов выделялся среди других управленцев, но назвать его странным всё же было нельзя. Ну, если не считать его пристрастий в сексе. Опять же, существует целый клуб. И, я уверена, вряд ли у его посетителей была похожая судьба с нашим исполнительным директором. Это опять же не о чём не говорит. Да и не замуж же он меня зовёт.

Одна из моих однокурсниц за какого-то арабского эмира замуж вышла. Согласилась на роль четвёртой жены и уехала в никому неизвестный эмират. Но, каждый год родителей навещает. Живая, счастливая, довольная. Приняла и другую веру, и культуру, и страну со всеми вытекающими из этого последствиями. Погостит две недели и бегом назад, в дом мужа. Если бы было плохо, не вернулась бы от родителей. Не так просто из нашей страны, останься она здесь, даже состоятельному эмиру её вытащить.

Я замуж не собираюсь. Рано или поздно разрешится вопрос с дурацким договором и покушениями и всё вернётся на свои места. Владу после появления Каролины я в тот же вечер стала неинтересна. Мажор есть мажор. Но у Влада, пусть и недолго, интерес был. У Леона я и его не видела. Он старше, опытнее, ответственнее, умнее. Возможно, не верит мне и решил держать на коротком поводке? Или, наоборот, знает, что именно из-за него я оказалась втянутой в эту историю и пытается защитить. Вдруг, совесть и у Горынычей существует?

— У тебя, что, даже платья нет? — озадачился начальник, вернувшись в собственную спальню.

— Есть. В котором я на свадьбу родственников ходила, но оно дома осталось. А на вручение диплома я костюм покупала. Тот, голубой, брюки от которого вы выбросили. Ещё есть со школьного выпускного, но такие теперь не носят. Оно у родителей дома висит. Один сарафан вы в прошлый раз выбросили. Остался вот этот, — я вытащила из его рук нужную вещь.

— Но он почти ничем от твоей ночной рубашки не отличается, — нахмурился мужчина. — Завтра после обеда я отпущу Стаса, так как до вечера буду в офисе. Съездишь с ним в магазин и купишь всё необходимое.

— Мне деньги на карту ещё не поступили, — тихо ответила я. — Можно съездить с ним на квартиру. Там осталось несколько юбок и блузок. В офисе вы ничего против них не имели.

— Это было в офисе. Я оставлю тебе одну из своих карточек, — принял решение мужчина. — Только не покупай себе слишком короткую и вульгарную одежду ярких расцветок. Я такое терпеть не могу.

— Ничего я не буду покупать за ваши деньги, — твёрдо возразила я. — Чтобы вы меня, как Влад, затем при каждом удобном случае этим тыкали.

— Хорошо. Я завтра посмотрю сумму, которую тебе должны вернуть и скажу, чтобы к вечеру перевели на карту. А послезавтра съездите в магазин. Решили вопрос?

— Решили, — ответила я, подумав, что нужно оплатить коммуналку и отложить хотя бы ещё на оплату за один месяц. Мало ли что.

Вытащила из вороха одежды легинсы и заходящую за бёдра тунику. Полгорода в таком ходит. Вышла из ванной, покрутилась перед начальником:

— Так пойдёт?

— Пойдёт, — вздохнул он. — Я думал, что так одеваются, чтобы на велосипеде покататься.

— Одеваются, потому что едут, кто в магазин, кто на учёбу, — пояснила я небожителю. — А столовой в таких домах, где я живу, нет. Многие вообще на диване перед телевизором ужинают.

— Идём, Лиз, время, — поторопил Леон, взглянув на часы. Ужинали в этом доме ровно в девятнадцать ноль-ноль. Горничные уходили из дома в двадцать. Оставалась только охрана.

Каролина была в красивом платье персикового цвета. Макияж не казался броским, но придавал ей возраста. Я вообще не понимала, зачем, имея такие отличные внешние данные так сильно краситься в двадцать лет. Девушка сидела рядом с Владом, где раньше было моё место. Леон, как обычно, занял своё место во главе стола. С другой стороны, напротив Влада, сидел Стас. И видеть рядом с собой кого-то он не хотел. Ясно выразился ещё в первый вечер моего появления в доме.

— Влад, пересядь к Стасу, — попросил хозяин. — Уступи место Лизе.

Васильев насупился.

— Зачем? Я хочу поухаживать за Каролиной. Лиза, что ли, это делать будет? — с вызовом ответил Васильев, глядя на меня.

— Это будет делать горничная, — спокойно пояснил Леон. — Она за это получает зарплату.

Во время разговора Лена стояла, потупив глаза, но я заметила, как она гаденько улыбнулась, когда Влад отказался уступить мне место.

— Я сяду здесь. Не вижу разницы, — поспешно произнесла, подходя к стулу рядом с Каролиной. Но на месте, где должны были стоять столовые приборы, лежал включённый планшет.

— Сейчас начнётся один из важных показов, — затараторила блондинка. — Лиза, ты можешь сесть ещё через стул?

— Могу, — согласилась я, подумав, что блондинка сильно рискует.

За столом всегда стояла тишина. Ни Стас, ни Леон даже мобильных телефонов с собой не брали. Это было очередное правило этого дома. Разговор вёлся лишь в перерывах между сменой блюд и в самом конце, когда пили кофе.

Стас, который много курил, обычно вместе с кофе выкуривал дорогую сигару. Но, едва он её зажигал, где-то рядом включалась почти бесшумная вытяжка и сигаретным дымом другие присутствующие не дышали. Влад тоже курил. А Леон — мало. Позже я узнаю, что почти все афганские мужчины очень много курят. Приобретённая в юности привычка Стаса сохранилась у него на протяжении всей жизни.

— Кара, выключи планшет. Потом досмотришь, — тихо посоветовал Влад. — Здесь не принято отвлекаться на что-то, кроме еды.

— Тебе, как обычно, ни мужика, ни комнаты, ни места за столом не хватило, — хмыкнул Стас, глядя на меня и отодвигая кресло возле себя. — Садись здесь.

— Лиза здесь сядет, — негромко произнёс хозяин дома и, поднявшись, поставил отодвинутое Стасом кресло рядом с собой.