Любовь на грани смерти

Глава 62. Надолго

— Как приезжают? — изумляюсь я.

— Точнее прилетают. Как и мы летели. С пересадкой в Москве, — невозмутимо говорит мне Стас.

— И ты сообщаешь мне это за день до их прилёта?

— Зачем говорить раньше, чтобы ты всё это время не еду ела, а меня? — брюзжит, как заправский муж. — Я сам узнал всего несколько дней назад. В доме чисто, генеральную уборку делать не нужно. Детскую кроватку закажем, завтра привезут. Все остальные вещи можно купить. Если срочно что-то понадобится, возьмём у Ильи.

Так мы более привычно называем сына между собой.

— Стас, — я подхожу к нему вплотную и впервые за очень долгое время, прижимаюсь лицом к его груди. — Зачем Хайдар прилетает? Надолго? На всё время?

Мужчина успокаивающе гладит меня по спине:

— Я не знаю, Лиза. Он не сказал. А я не стал спрашивать по телефону.

— Он же поймёт, что между нами ничего нет, что Ильяс — его сын! — паникую я.

— Сразу не поймёт, — успокаивает меня мой самый лучший в мире Горыныч. — Ты сама посмотришь на него и тоже всё поймёшь. Разберётесь, Лиза.

Стас уезжает встречать гостей в аэропорт. Я остаюсь ждать в доме. Меряю шагами основную гостиную. Уже вечер и все помощники ушли. Рядом со мной только Даша, которая помогает нянчить капризничающего малыша. Вряд ли Илья понимает, что вот-вот увидит родного отца. Наверное, малышу передаётся моё волнение.

Наконец в дверь звонят, и Даша бежит открывать замки. Я с сыном на руках тоже иду к дверям. Первым заходит Хайдар. В его руках переносная люлька с девочкой.

На несколько секунд наши глаза встречаются. Мне сложно понять, о чём думает мужчина. Но придушить меня у порога явно не планирует. Стас заходит следом и заносит один чемодан. Понятно, что с ребёнком на руках много вещей брать не будешь.

Может, Хайдар всё же приехал на несколько дней? Мали ли по каким делам?

— Привет, — шепчу я одними губами.

— Привет, — значительно громче здоровается он. — Поцеловать тебя можно или муж против?

— Целуй, — смеётся Стас. — Главное, чтобы сама жена не была против.

Горыныч ставит чемодан и забирает люльку с ребёнком. Второй мужчина медленно привлекает меня к себе. Смотрит в глаза и целует. Собирается коснуться губ, но я чуть отвожу голову в сторону и его губы мажут по моей щеке.

— Ты, наверное, устал? — поспешно отстраняюсь. — Как малышка перенесла дорогу?

— Почти всё время спала.

— Лиза, куда гостя селить будем? — уточняет Стас. — Мы так и не определились.

— А что с моей бывшей спальней? — спрашивает сам гость.

— Там живём мы с Ильёй, — признаюсь я. — А Стас в своих комнатах. В бывшей спальне Влада теперь живёт Дарья. Я хотела сразу спросить, кто ухаживает за Амирой, чтобы знать, где поставить кроватку?

— На вилле за ней смотрели две жены отца. Я, конечно, могу поменять подгузник и приготовить смесь, но не более того, — признаётся мужчина. — Наверное, завтра же нужно нанять няню, которая сможет проживать в доме сутками.

— К нам днём приходит няня, — сообщаю я и быстро спрашиваю, пользуясь предоставленной возможностью. — А ты надолго к нам? Чтобы знать, что говорить няне?

Он вновь смотрит прямо в мои глаза.

— Надолго, Лиза.

Но не сказал, что навсегда, про себя отмечаю я.

— Мы пока поставили кроватку рядом с кроваткой Ильи, — решаю я. — Пусть сегодня ночью дети попробуют спать в одной комнате. Посмотрим, будут ли они мешать друг другу. Чем ты её кормишь? Есть ли у нас такая смесь?

— У меня с собой две пачки, но мы уже несколько раз её меняли. Алия кормила грудью, и Амира всё никак не может привыкнуть к смеси. Мы решили, что ей болит живот. От предыдущей её ещё и сыпало, — сообщает мужчина.

Девочка просыпается с громким криком.

— Её пора кормить и переодевать, — решает отец. — Уже часа три прошло. Где это можно сделать?

Ильяс с интересом рассматривает второго ребёнка, поэтому я иду впереди в когда-то нашу общую спальню.

— Положи её на пеленальный столик, — говорю Хайдару.

Он весьма неловко вынимает дочку из переносной люльки.

— Давай я попробую. Ты не против? — получив кивок, беру малышку на руки. Не переставая кричать, девочка морщит носик, сжимает и разжимает пальчики на ручках и пытается ткнуться личиком мне в грудь.

Я понимаю, что малышка чувствует моё молоко. Его у меня много, а Ильясу мы уже стали вводить прикорм, и он всё не съедает.

— Ты всё равно сцеживаться собиралась, дай ей, — предлагает Стас. — Вдруг возьмёт? У Лизы сразу молока было очень мало, так Илью в больнице смесью докармливали. Она ему так зашла, что он грудь особо и брать не хочет. Требует свою бутылку даже после часа сосания.

Я смотрю на девочку. Не сильно понятно, на кого она похожа. Наверное, больше на Алию. Просматриваются изящные тонкие черты. А глаза, как и у Ильи — отцовские, тёмно-зелёные. Когда сам Хайдар это заметит?

— Дай, если ты сама, конечно, можешь приложить к груди чужого ребёнка, — медленно произносит Хайдар. — Если нет, значит нет. Это понятно.

— Пока вы здесь разберётесь, мы с Дашей на стол накроем, — решает Стас и прихватывает с собой не только девочку, но и Илью. Малыш недавно покушал и не прочь поиграть. Мужчина уделяет ему достаточно много своего времени, и сын любит играть с дядей.

Девочка нащупывает мою грудь через ткань одежды и начинает кричать сильнее. Ещё помнит вкус материнского молока.

— Мне жаль, что всё так случилось с Алией и твоим отцом. Я никому не желала смерти, — произношу я.

Спускаю с плеч широкую шлейку свободного платья и отстёгиваю чашку специального лифчика для кормящих мам.

— Лиза, мне нужно выйти, да? — напоминает о своём присутствии мужчина.

— Да, но… Нет, не уходи. Я не уверена… Страшно брать на себя ответственность за незнакомого и такого маленького ребёнка, — пытаюсь пояснить свои ощущения. Устраиваю малышку более удобно на своих руках и подношу головку девочки ближе к груди. Она тут же хватает сосок и начинает жадно сосать, тиская крохотными пальчиками налитую молоком плоть. — Такая маленькая. Наверное, Илья почти таким же родился.

— Её вес был всего два семьсот при рождении. Алия достаточно легко её родила, — произносит мужчина.

— А я сама родить не смогла.

— Зато ты родила Сарбазу сына. Как я хотел, — тихо шепчет Хайдар. — Ты дала ему то, что могла дать мне. Как это получилось?

— Выйди, пожалуйста, — прошу я.

— Извини, — он отходит, чтобы достать из чемодана вещи Амиры. Но из комнаты так и не выходит.

После кормления девочка успокаивается. Теперь ей нужно поменять подгузник, а перед этим желательно умыть.

Кладу ребёнка на пеленальный столик, снимаю одёжки, медленно освобождаю от подгузника. Невольно прислушиваюсь к себе. У меня в руках не просто чужой ребёнок. А ребёнок женщины, к которой, если честно признаться, я не испытывала тёплых чувств. Женщины, которая умерла. И эта маленькая идеальная крошка никогда не узнает материнского тепла.

Будет ли следующая жена Хайдара ласкова с ней?

Аккуратно вытираю свободным концом подгузника всё, что может потечь по дороге в ванную и несу туда девочку.

— Что ты собираешься делать? — тут же уточняет отец.

— Хочу её подмыть перед тем, как надеть чистый подгузник. А, что, вы по-другому ухаживали за малышкой?

— Её купали, но не каждый день. А при смене подгузника обычно вытирали влажными салфетками, — вспоминает мужчина.

— Нам в роддоме врачи говорили, что лучше каждый раз подмывать, чем пользоваться влажными салфетками, — отвечаю я. — Особенно девочек. Из-за салфеток у малышки может начаться так называемая молочница, которую такому маленькому ребёнку не просто вылечить. Но, если ты против, оботру салфетками.

— Делай, как считаешь нужным, — качает головой Хайдар.

— Мальчика подмывать проще, — вслух думаю я. Не очень ловко устраиваю на руке вертящуюся малышку и, отрегулировав температуру воды, стараюсь держать её так, чтобы струя лилась сверху вниз. — Вот так, маленькая. Тебе нравится?

Амира действительно довольно жмурится. Выдавливаю на пальцы мягкого геля, предназначенного для новорожденных и завершаю процедуру. Набрасываю на ребёнка тонкую пелёнку, чтобы промокнуть нежную кожу.

Вновь возвращаемся к пеленальному столику. Беру из упаковки нужный подгузник. Про себя отмечаю, что такой бренд есть и в наших магазинах. Завтра обязательно нужно купить несколько упаковок. У Ильи ведь другой, больший размер.

— А кремом попу мазать не будешь? Женщины, кажется, у нас всегда смазывали, — замечает папаша.

— В роддоме я видела, что тоже много кто смазывал при каждой смене подгузника. Но я Илье так не делала и не делаю. Зачем забивать кремом поры, если с кожей всё в порядке? Как только появится такая необходимость, сразу смажем. Пусть малышка немного адаптируется. К тому же днём будет больше времени и её можно оставить на десять минут с голой попой, чтобы кожа подышала. Я Илье всё время такие воздушные ванны провожу.

— Лиз, ты не подумай, я не пытаюсь к тебе придраться, — неожиданно извиняется Хайдар. — На самом деле я мало занимался Амирой, спешил закончить дела.

— Не извиняйся. Всё в порядке, — поспешно отвечаю я. — Она твоя дочь и беспокоиться за неё — это твоё право. Но я не буду делать того, в чём не уверена. Если появятся сомнения, в любую минуту можно позвонить детской медсестре, которая наблюдает за Ильёй. Она очень хорошая и опытная, подскажет ответ на любой вопрос.

— Мама, мы кажется, обделались, — сообщает с порога Стас и суёт мне в руки сына.

Хайдар забирает со столика довольно угукающую малышку, а я повторяю только что проделанную процедуру ещё раз.

Вот чёрт! А впереди ещё целая ночь!

После ужина быстро ухожу в душ, оставив детей на двоих мужчин. Хорошо, что Дашу укладывать не нужно.

Хайдара мы планировали поселить в спальне, где когда-то ночевала я. Больше ведь негде. Но теперь я понимаю, что это не очень хорошая идея. Смотрю на обоих мужчин.

— Вы же не собираетесь бросить меня здесь с двоими детьми? Я уже, по правде говоря, замоталась.

— Пусть Хайдар в вашей гостиной, что напротив спальни ляжет, — советует Стас. — Диван там широкий, особенно, если разложить. Лиз, мне нужно уехать. Форс-мажор. Ну, ты понимаешь…

Я понимаю и ничего не имею против. Но сегодня мог бы и остаться.

— Лиз, реально форс-мажор, — шепчет мне Стас. — Я поехал?

— Поезжай, конечно, — отвечаю я.

Второй мужчина не вмешивается в наш несколько странный диалог, но внимательно к нему прислушивается.