Любовь на грани смерти

Глава 28. Общий язык

Мужчина читает следующий документ. Не сильно важный. Запоздавший отчёт за прошлый месяц какого-то цехового мастера. Можно распечатать за пять минут все восемь страниц. Бесов с явным удовольствием рвёт и его на мелкие кусочки. Это, что, у него такой антистресс?

— Из-за тебя только мусора наделали, — кивает шеф на мелкие ошмётки бумаги. — Собирай.

Я собираю все, которые валялись возле кресла. Но остались ещё возле его ног, под столом и на его брюках.

— Леон Русланович, вы не можете на пять минут выйти из-за стола?

— Не могу. Заявление же придумала, как написать. Теперь придумай, как за собой убрать, — ухмыляется мужчина.

— Заявление по образцу пишется, — пробормотала я себе под нос и, рухнув на колени рядом с его высочеством, стала собирать узкие ошмётки. Определённо, мелкая моторика у этого мужчины развита хорошо.

Из-под стола достать всё равно не получилось. Пришлось прогнуться, оттопырив пятую точку, обтянутую платьем, опереться на колени и локти, и продолжить собирать бумажки. Потянувшись за самой дальней, почувствовала, как рука Леона скользнула по моей ноге, прошлась по бедру, задирая платье и остановилась на обтянутой тонкими колготками попе. Нежно погладила.

Что он там задумал? Попыталась резко вскочить, забыв, что всё ещё нахожусь под столом. Но мужчина успел нагнуться и выставить вперёд другую руку, поэтому головой о твёрдую столешницу я не приложилась.

— Итак мозгов нет, — пояснил свой порыв начальник. — Продолжай.

Он помог мне вылезть из-под стола и указал взглядом на свои брюки.

— Вы хотите, чтобы я вас …там… трогала руками? — на всякий случай уточнила, глядя на него.

А он смотрел на мой рот.

— Можно и не руками, — обхватил мои запястья своей драконьей лапой и завёл за спину. — Давай, Лиз, наводи порядок.

— Я не буду это брать в рот!

— Ты про бумажки? Конечно, не бери. Не гигиенично. Подтолкни их своим хорошеньким носиком, чтобы они упали на землю. А там соберёшь руками.

С теми, что лежали ближе к коленям, проблем не возникло. А вот те, которые остались чуть ниже молнии брюк…

— Раздвиньте ноги, — попросила я. — Они сами упадут.

— Ну, Лиз… Попросить тебя раздвинуть ноги могу я. Но просить об этом мужчину, — в притворном возмущении Бесов закатил глаза.

«Раздвинешь», — мысленно пообещала я ему и потёрлась щекой о ткань его брюк. Не у коленей, разумеется, а возле самой молнии. Там, где уже во всю топорщилась приподнятая ткань. Полюбовалась на быстро растущий бугор и потёрлась ещё раз. Уже об него.

Мне по-прежнему было приятно касаться напряжённой плоти. Здесь ничего не изменилось. И, словно пытаясь убедиться в этом, вновь прижалась к нему лицом, потёрлась зачесавшимся носиком. Вечно он не вовремя у меня чешется! Приоткрыла губы от удовольствия (потому что нос почесала) и на миг задумалась, что делать дальше.

— Лиз, ты же не собираешься меня укусить? — поинтересовался мужчина. Но в его голосе больше не было и тени шутливости. Появилась приятная хрипотца.

— А, если собираюсь? — прошептала я, согревая своим дыханием напрягшийся орган, зная, что он всё чувствует, даже через ткань брюк и белья. — Скоро обед. Кушать уже хочется.

— Нужно плотнее завтракать, — он отпустил мои руки, переместив свою ладонь мне на голову, словно собираясь удержать её в таком положении. — Если укусишь, придётся облизывать язычком. Очень долго и усердно, пока болеть не перестанет. Думаю, весь обед займёт. Но, так, как ты у меня уже полчаса отняла, это время придётся возместить.

— Вот так, — прошептала я, остановившись где-то в середине его фразы. Чуть приподняла лицо и, найдя под тканью твёрдую головку, прижалась к ней губами. — Раздвиньте ноги, Леон.

Забывшись, он сразу сделал то, о чём я попросила. Последние бумажки слетели на пол, и я попыталась резко отстраниться.

Ура! Миссия выполнена!

— Не так быстро, Ли-и-з, — довольно промурлыкал мужчина. Его глаза непривычно смеялись. — Давай искать компромисс. Ты не кусаешься, а я не заставляю тебя стоять на коленях весь обед.

— Но-о-о, — протянула я, удобно опираясь руками о его бёдра и глядя снизу-вверх.

— Целуешь. Сама. И не через брюки.

— А, если вытошнит?

— А, если постараться? Если вытошнит, тем более на обед не нужно, — усмехнулся мужчина.

Он не давил. Я видела это по его глазам. Понимала, что в любую минуту могу встать и уйти. Хотел взять ровно столько, сколько я сама готова и могу ему дать. Хочу дать. Позволить. В первую очередь самой себе. Только затем ему.

Ещё раз потёрлась лицом о вздыбленную плоть. К собственному удивлению поняла, что Леон сильно возбуждён. Не разбужу ли я дремлющего дьявола? С сомнением посмотрела прямо в его глаза. Он всё понял. Ласково погладил меня по волосам.

— Не бойся меня, Лиз. Тебе не нужно бояться меня. Расстегни ремень. Сама. Смелее.

Прошлась ладонями по его бёдрам. Коснулась пальцами ремня.

— Куда твою секретутку опять унесло? — раздался громкий голос Стаса вместе со звуком резко открываемой двери.

Бесов тихо выругался и поспешно подался вперёд, на этом раз спасая мою спину от встречи со столом.

— С кем ты там? — удивился Горыныч. — Лиза, ты, что ли? Ладно, я в приёмной посижу.

— Чего припёрся, сиделец, — недовольно нахмурился босс. — Мы здесь слегка намусорили. Лиза уже почти всё убрала.

— Дочку Свечникова нашли, — понизил голос начальник охраны.

Егор Свечников возглавлял охрану предприятия. Я неплохо его знала, так как он часто заходил к нам в кабинет. Сегодня утром, когда мы приехали на работу, стало известно, что его шестнадцатилетняя дочь вчера поздно вечером пошла провожать подругу на остановку городского автобуса. Подруга домой вернулась, а вторая девушка — нет.

Егор был в разводе с женой. Дочь жила вместе с ней и её новым супругом. Два года назад в семье родился ещё один ребёнок — мальчик. Вечером женщина долго укладывала малыша спать и не сразу заметила, что дочь так и не вернулась. Её новый супруг был в отъезде. Не зная, что делать, испуганная женщина позвонила бывшему мужу, отцу девочки.

— Лиза, остальное уборщица уберёт, — быстро вернулся в реальность босс и разжав мою руку, выбросил собранные бумажки в мусорницу. — Распечатай, пожалуйста, новый отчёт. Но сама в цеха не иди. Позвони мастеру, чтобы пришёл и подписал его. Скажешь, что я приказал, если возмущаться начнёт. Скоро на обед пойдём.

— Пусть останется, — посоветовал Стас. — Всё равно узнает. Через час всё предприятие будет знать.

— Живой нашли? — не вытерпела я. Так и не поднялась с колен, зачем-то желая оставаться поближе к Леону.

— Мёртвой. В километре от дома. В небольшом сквере. Они в частном секторе живут. Изнасиловали и задушили, — не вдаваясь в подробности произнёс Стас. — Двое молодых парней. Говорят, недавно с зоны пришли.

— Не они? — сразу заметил Бесов сомнения друга.

— Пока ещё экспертиза готовится, ведутся следственные действия и всё такое, — пожал тот плечами. — Отчим девочки — бизнесмен. Прошёл слух, что ему угрожали. Может, и оттуда ноги растут. Не факт, что посадят тех, кто это сделал.

После обеда в приёмную всё время заглядывают знакомые сотрудники. Каждый приносит какую-то жуткую подробность. И к трём часам я уже ни о чём другом, кроме произошедшей трагедии, думать не могу. Становлюсь невнимательной и рассеянной к собственной работе. Даже дурацкий отчёт, который порвал Леон, распечатываю лишь с третьего раза.

Не высидев на месте, подхожу к окну и смотрю на яркие цветочные клумбы. До сентября осталось всего несколько дней. Клумбы сейчас в самом соку, буянят красками, радуются солнцу. А юная и красивая девочка уже не пойдёт в десятый класс.

Я стараюсь об этом не думать, но хорошо представляю её ужас в последние минуты жизни. Я сама почти побывала на её месте. Но думаю не только об этом. Те мужчины или парни, что такое сделали. Они ведь наши, местные, почти родные. Им всегда хватало и хлеба, и конфет. Они не засыпали и не просыпались под звуки выстрелов и бомбёжек. У них были любящие мамы и папы, которые поздравляли с днём рождения, радовались пятёркам в дневниках, мечтали о внуках. Возможно, эта девочка не раз проходила рядом с кем-то из них, не подозревая, что в шаге от неё стоит самый настоящий изверг.

— Лиза, ты чего? — Леон осторожно обнимает меня за плечи, хотя мы находимся в открытой приёмной. Я только теперь чувствую, что по моему лицу текут слёзы. — Из-за этой девочки?

— Из-за этой, и из-за другой, и из-за сотой и тысячной. Их ведь много было, таких девочек, — всхлипываю я. — Зачем такие сволочи рождаются. Зачем?

— И из-за себя, — догадывается мужчина о том, что я не договорила. — Ненавидишь меня?

Я отрицательно качаю головой.

— Нет. Но забыть не могу. Умом даже объяснения нахожу… Не трогай меня, Леон, пожалуйста.

Я впервые говорю ему «ты». Но он не поправляет и не возмущается. Послушно отпускает мои плечи и смотрит на часы.

— Почти четыре. Поехали домой?

— Я доработаю. Зачем, чтобы на нас со всех окон смотрели?

— Может, посидишь у меня в кабинете?

— А в приёмной кто, Стас останется? — не соглашаюсь я.

Леон ещё немного стоит возле стойки, но в приёмную вновь заходят сотрудники, и босс возвращается в свой кабинет.

В половине пятого приходит дядя Дима. Тоже спрашивает, слышала ли я о дочке Свечникова. Я киваю.

— Лиза, ты эти шашни с Владом прекращай. Сама понимаешь, что он с тобой только из-за вашего косячного контракта, — негромко советует мужчина. — Я бы на твоём месте попробовал бы уволиться. Всё равно в этой компании тебе ничего не светит. Нужно в другом месте пробовать начинать всё сначала.

— Я пробовала. Леон Русланович не подписал заявление, — говорю полуправду. — Сказал, что не отпустит, пока всё не выяснится.

— С ним сильно не поспоришь, — соглашается дядя. — Ты живёшь в его доме, постарайся найти с ним общий язык.

— В каком смысле? — удивляюсь я.

Дмитрий Анатольевич с опаской смотрит на дверь кабинета Бесова и ещё ближе наклоняется ко мне.

— Лиза, в последнее время Леон стал оказывать очень большое влияние на компанию. Это неправильно. Всё же Влад — её владелец. Компания была создана его отцом. Моим хорошим другом. Я хочу, чтобы всё так и дальше оставалось.

Я понимаю, что дядя Дима не знает о том, сколько своих собственных средств Леон вложил для того, чтобы вытащить предприятие из ямы, куда её загнал Влад. И, конечно же о том, что Влад давно не владелец. Или знает? И ему это не нравится? Хотя, какая дяде Диме разница? Он, как и я, всего лишь наёмный работник. Только Дмитрий Анатольевич, в отличии от меня, отработал здесь почти тридцать лет.

— Не понимаешь, да? — с раздражением смотрит на меня человек, заменивший мне отца. — Я хочу, чтобы, находясь в доме Бесова, ты была очень внимательной. Обязательно расскажи мне, если узнаешь, что Леон Русланович планирует какие-либо изменения.

— Но всё, что он делает, всегда обсуждает с Владом, — невольно встаю я на защиту босса. — И проблема Влада в том, что он почти никогда ничего не слушает и не хочет слушать.

— Влад ещё молодой, — вздыхает дядя Дима. — За ним нужен глаз да глаз. Ты меня поняла, дочка? Если узнаешь, что Леон что-то задумал, обязательно сообщи мне. Но сама к нему не лезь. Он очень опасный человек.

При последних дядиных словах «очень опасный человек» выходит из своего кабинета держа в руках сумку с ноутбуком. Бросаю взгляд на часы: начало шестого.

— Какие-то проблемы, Дмитрий Анатольевич? — спрашивает Бесов, заметив, как резко отшатнулся дядя от моего стола при его появлении.

— Да всё об этой девочке думаю. Напоминаю Лизе о том, чтобы не ходила по ночам одна, — быстро меняет тему дядя Дима.

— Пока Лиза в моём доме, ничего с ней не случится, — обещает босс.

«Если только сам не придушишь», — мысленно добавляю я. Беру свою сумочку, пиджак и выхожу следом за мужчинами. Закрываю на ключ приёмную. В конце коридора нас ждёт Стас и ещё несколько парней из охраны.