Мэрианн

Глава 7 "Илин"

«Подумать только, надо же, смешно,

Как мир осиротел без человека.

Ещё вчера транжирили тепло,

Теперь в домах скрываемся от снега»

(«Помни Имя Своё — Ни завтра, ни сегодня, никогда»)

​

В кабинете господина Ролланда раздался шум. Войти же внутрь без разрешения мне не разрешалось. Подслушивать происходящее под дверью было низко для уровня прикреплённой служанки. Так всегда говорила Гвеневра. Сейчас очень не хватало её материнской собранности. Слуг у господина Ролланда практически не было, так что в случае чего меня в целом и застать за подслушиванием никто не мог. Пока я металась между желанием прильнуть к двери или уйти подальше господин Ролланд всё же вышел из кабинета. Я находилась в другом конце коридора, так что выждав пару мгновений всё же направилась проведать леди Мэри.

Не хорошее предчувствие сбило с ног едва переступила порог помещения. Леди Мэри сидела за столом, закрыв лицо руками. Я аккуратно тронула её за плечо. Когда она убрала руки, то я увидела абсолютно белое лицо и безумно-лихорадочные глаза, как в тот день, когда граф сообщил ей правду. Сейчас же, увидев меня, она только открывала и закрывала рот, силясь что-то сказать.

— Миледи? Что случилось? — Было страшно узнать что встревожило обычно лёгкую и уверенную Мэри.

— Ты обучена грамоте? Читаешь? — Спросила она еле слышно.

— Очень медленно, но Гвен меня учила. Говорила, что нужно больше практиковаться.

Госпожа Мэри потянулась и взяла со стола какой-то мятый пергамент, молча протянула мне. Разгладив бумагу, я принялась вчитываться. Хорошо бы вслух, было бы быстрее, но судя по состоянию госпожи подумала что на вряд ли она хочет это слышать. И не зря. Письмо было от графини. Она рассказывала про нападение на графство. Сначала я подумала что поняла причину состояния Мэри, когда прочла о кончине графа. Но то, что прочла позже ввело меня в шок, выбив дух. Гвеневру убили. Она как всегда пыталась всех спасти и вела слуг в специальные потаённые комнаты. Коротко и буднично, словно само собой разумеется.

— НЕТ!!!

«Как всегда пыталась всех спасти». Перечитывала я снова. Вспомнила, как она переживала, когда убили четверых слуг во дворце. Она знала о жизни каждого. И ей верили. Вспомнила и себя.

​

Холодный ливень водяной стеной умывал улицы графства. Сидя под узким навесом я взирала на пустую плошку для милостыни. Конечно, в такую погоду никто не собирался задерживаться и на минуту, чтобы подать монету, тем более взять на ночлег в тепло. Мой отец умер на войне пять лет назад, мать растила меня одна. Пока она работала на ткацкой фабрике, я содержала дом в чистоте и порядке. Но в один момент она начала заболевать и таять на глазах. Одни говорили что это дурной глаз, другие что вредные красители с фабрики, окрашивающие ткани в белоснежные и позолоченные цвета Крэйвол. Постепенно мама начала готовить меня к тому что я буду работать на фабрике вместо неё. Это пугало. Самые страшные подозрения оправдались и в один день она не проснулась. Когда об этом узнало окружение, то наш дом обнесли воры. Я пробовала пойти на фабрику, как рекомендовала мама, но меня не пустили и на порог, сказав что фабрика — не место для игр и велев прийти через пару лет.

И вот я сижу под ливнем обняв колени и смотрю на капли, бьющие по глади в миске для подаяний. Внезапно капли пропали. Подняв голову, я увидела женщину с мягкими чертами лица. Смотрев жалостью, она держала зонт надо мной.

Сначала Гвеневра определила меня в прачечную в особняк графства. Работы было каждый день много, руки регулярно были в мозолях, зато у меня была крыша над головой и еда. В благодарность я вела себя как можно прилежней. Со временем Гвен стала продвигать меня всё выше. Медленно, но верно, год за годом обучая этикету и правилам служения господам. Постепенно и вовсе стала мне как мать.

Всё это я вспоминала когда госпожа Мэри усаживала меня в карету и мы выезжали за пределы земель господина Ролланда. Когда же я узнала у леди Мэри куда мы направляемся, то страх подступил к горлу.

— Миледи, зачем же? Если всё это правда, то это сейчас самое опасное место для вас!

— Во всём случившимся нет моей вины, а значит и опасаться мне нечего.

«Святая наивность», подумала я, глядя в глаза госпоже. После смерти Его Величества, графа и Гвеневры она правда надеялась что просто придёт к королеве и всё объяснит? Я не знала, как её остановить, вспоминая последние слова Гвеневры, сказанные мне перед дорогой, о том чтобы я оберегала леди Мэри что бы ни случилось. Понимаю, для госпожи я наверное была простым подростком рядом с молодой женщиной. До Его Величества Мэри не один год воротила нос от кавалеров разных возрастов, за что многие слуги начали шептаться у неё за спиной о том что она останется одинокой девой. Сейчас же это была меньшая из проблем. Основная проблема, что у Мэри остались привычки и мировоззрение молодой графини.

​

Глядя на отъезжающий экипаж, тяжело вздохнула. Всё что могла, я сделала. Оглядевшись, порадовалась что хоть вещей минимально. Оплатив комнату с двумя кроватями, поднялась наверх и только тут дала себе волю подумать о происходящем. Перед глазами стоял образ Гвеневры. Почему-то в моей голове она была недовольна.

— Я пыталась! — Воскликнула в пустую комнату сама себе. К глазам снова подступили слёзы. Страх перед будущим, ведь я снова была одна, и сама распоряжалась дальнейшими действиями. В отличие от десятилетнего возраста я уже умела держать себя в руках. Подойдя к зеркалу привела себя в порядок. Далее спустилась к хозяину постоялого двора чтобы разузнать о еде. Бытовые хлопоты успокаивали

Гвен много кому была близка из слуг. К каждому она относилась с уважением. Бывало, что так же подбирала подростков с улицы, но и требовала от них достойного отношения. Если же такого не наблюдалось, то и они не задерживались при особняке, так что я могла гордиться собой, что достигла таких высот, как «приставленная» к молодой княгине. Об этом регулярно говорила и сама Гвен, когда я грустила или тосковала. Поэтому мне иногда казалось что опыта и знаний у меня даже больше, чем у господ. Да, я не знаю ни одного бального танца, как не знаю никаких языков и даже в общении с господами иногда теряюсь, в их манере вести светскую беседу. Зато я лучше знаю как устроен простой народ и быт. В итоге было даже своего рода обидно, как легко леди Мэри отмахнулась от моих опасений. Опасения же были и у Гвен, о чём она явно дала понять в нашу последнюю встречу. Особенно сомнителен был крупный кошель, который она сунула мне в карман передника когда мы отъезжали от особняка графов.

На следующий день я начала паниковать. Я ещё могла понять, когда разговор затягивается на несколько часов. Так же не удивилась бы, если бы Её Величество решила оставить Мэри на ночь. Но чтобы на столько… Я постаралась себя успокоить что с Мэри не может произойти ничего серьёзного. В конце концов, все разрушения и смерти принесли фрайфолы, а не крэйволы.

— Она же не могла просто меня бросить? — вопрошала я у своего отражения в пустой комнате. Так было спокойней. Словно там, в зеркале, за моим отражением через мои глаза смотрит Гвеневра. — Она бы обязательно подала бы мне весть, если бы решила продолжить путь одна? — Леди Мэри часто так смотрела на происходящее за ней через зеркало, не оборачиваясь назад. Сейчас же, спустя неделю страх одолевал так, что не хотелось ни выходить из комнаты, ни оставаться в ней одной.

Хозяин комнаты не задавал вопросов. Ему было главное, чтобы я вносила оплату снимаемой комнаты. Я же начала бояться происходящего. В моём кошеле почти не осталось монет, даже с учётом что «Приставленным» платили очень хорошо, но и мы в дороге не первый день. Комната на два стальных места так же была не из дешёвых.

Наконец, мой кошель опустел, я с горечью сжала дарованное Гвеневрой и пошла к хозяину договариваться чтобы комнату поменяли на самую дешёвую. Таковая оказалась под самой крышей. Потолок состоял из двух диагональных сторон, так что выпрямиться можно было только посередине комнаты. В целом не смертельно, бывало и хуже. Из плюсов — вид из окна. Вся ближайшая площадь как на ладони. Сидя на подоконнике, раздумывала что делать дальше. То, что с леди Мэри что-то случилось было однозначно, но я не могла просто так с ноги открыть ворота дворца и потребовать объяснений что, собственно происходит. Другой вопрос, что и о обо мне позаботиться было некому, кроме меня соответственно. С первого этажа раздавалось пение и игра на скрипке. Не умея ни того, ни другого, даже подрабатывать певичкой я не могла. Раньше я слышала что поблизости есть таверна, скорее и вовсе кабак. Не то чтобы на столько поставила крест на своей жизни что решила пойти напиться, но с чего-то надо было начинать знакомство с местным населением. А так, может кто и скажет, где требуется прислуга.

В таверне было шумно и ужасно пахло перегаром. Если в постоялом дворе скрипачка пела что-то возвышенное, здесь же разбойного вида мужчина орал что-то не особо цензурное, бодро ударяя пальцами по лютне. Как только вошла, встала как вкопанная, решительно не зная что делать дальше. О подобных местах я знала только понаслышке. Оделась в самое простое своё платье, без намёка на символику графства как и атрибуты прислуги. Следуя логике, подошла к барной стойке. Надо было что-то заказать, дабы быть ближе к присутствующим.

— Гля какая цаца! Чего изволите? — Трактирщик подмигнул и ухмыльнулся.

— Простите?

— Прощаю. Принцесска, ты дверью ошиблась?

— От чего вы так решили?

— «От че-го вы та-ак реши-ли..», — передразнил меня трактирщик, растягивая каждое слово, — Да расслабься, все свои. Больно изыскано себя держишь. Будь проще. Ты как, по лайту или по серьёзке?

— А? — Я недоумённо воззрилась, не понимая что от меня хотят. В это время со спины меня толкнули и я бы упала, если бы не удержалась за стойку.

— С дороги, подруга! — из-за спины выплыла дева. В руках она держала по три пустые кружки. Плотная юбка полусолнце едва доходила ниже колена, расстёгнутая на верхней пуговице блуза едва прикрывала грудь. На улице вовсю задувала зима, но этой даме холодно явно не было. — Три грога, три эля.

— Оплату взять не забыла? А то уйдут.

— Обижаешь! — Дева вытащила из лифа блузы купюру, отложив половину кинула на барную стойку. Остальную же часто вернула туда откуда достала. С каждой минутой я всё больше сомневалась в своей авантюре. Тем временем трактирщик спокойно наполнил кружки, дева взяла так же по три в каждую руку и направилась обратно. Не удержавшись, проводила её взглядом. Девушка ловко лавировала между столиками, подойдя к компании, поставила кружки на стол, попутно улыбаясь и отвечая что-то одному из мужчин за столом. Когда же она направилась дальше, то этот мужчина шлёпнул её сзади по ягодицам. Я поморщилась, а дева лишь обернулась и сощурившись упёрла руки в бока. Мужчина протянул ей ещё купюры. Девушка засмеялась и погрозив пальцем забрала протянутые деньги. Тряхнув головой, обернулась к трактирщику.

— Так что надумала?

— Вы знаете, я пожалуй пойду отсюда, спасибо.

— Э-неет… На, держи. — Трактирщик лихо налил мне что-то в узкую кружку, — рассказывай. — Я сделала робкий глоток.

— Что это? — С одной стороны горло обжёг алкоголь, но одновременно хорошо чувствовался вкус пряностей.

— Глёг. Не нравится? Могу пунш налить или глинтвейн. Эль не предлагаю. Кажется не твоего уровня. — Сделав ещё глоток я про себя отметила что мне нравится! Видя это, трактирщик довольно улыбнулся.

— Благодарю, весьма приятный напиток.

— Так что привело изысканную даму в обитель алкоголя или грехопадения? — Я сразу загрустила.

— Я не дама. Простая служанка, оставшаяся в чужом городе без работы. — Смотри — ка, даже не солгала ни словом.

— А долго служкой то работала? Ты пей, не стесняйся.

— С детства. — Решила продолжать отвечать размыто.

— И сейчас стало быть ищешь новую работу? — Трактирщик между делом налил новый бокал и поставил около меня.

— Чего таить… Жить на что-то надо, так что да. — После горячего напитка стало как-то легче.

— Так чего тянуть, оставайся. Марфа наша та ещё краса, не успевает. — Обернувшись обратно в зал, увидела смеющуюся девушку, шутливо силящуюся встать с колен мужчины.

— Нет, я так не смогу.

— А и не надо «Так», — засмеялся трактирщик. Сейчас он не выглядел таким опасным как в первые минуты моего пребывания. — Это всего лишь её способ привлечения. Твоя задача улыбаться да разносить. Главное чтобы посетители захотели возвращаться. Если что не обижу.

— Ну… только если на первое время…

— Конечно, на первое время, — Повторил трактирщик, выделяя последнюю фразу, но не выдержав рассмеялся и продолжил, — Марфа тоже только на первое время, так уже не первый год с нами, считай лицо заведения.

— Благодарю за предложение, я пойду. Сколько я должна?

— Да расслабься. У тебя вид такой был, что тебе нужно было, а от меня не убудет. Компенсирую за счёт тех кто перебрал, они и не заметят. — Трактирщик хитро подмигнул. — Приходи завтра к вечеру, ежели работу не найдёшь.

В комнату я вернулась в лёгкости. Не скажу, что жизнь сразу стала светлой и безоблачной, но как-то и не казалась такой лютой бездной. Вроде и не рассказала ничего, а словно выговорилась. Спала я тоже впервые за долгое время спокойно.

​

Весь следующий день я провела в метаниях. С одной стороны, не могла я себе позволить спускаться до уровня доступной «Марфы». Не для того меня Гвеневра шесть лет с низов поднимала и учила тонкостям общения с господами, чтобы я в итоге продавалась за горсть монет. С другой же стороны работа мне и правда была нужна, а ещё заведение подобного уровня очень проходимое место, а значит и информации будет проходить больше… Но была ещё и третья сторона. Что-то меня манило в той Марфе и в том трактирщике. Перед глазами то и дело всплывали образы девушки, как она легко смеётся, как оборачивается и как смотрят ей вслед мужчины. Даже в общении трактирщика не было… надменности? Все были на равных в той таверне. Посетители просто хотели расслабиться, а Марфа с трактирщиком просто им это позволяли в обмен на деньги. Всё чисто и открыто.

Я стояла перед зеркалом и придирчиво себя осматривала. Широкая юбка в пол, сверху блуза и наглухо застёгнутый пиджак. Волосы зачёсаны в тугой хвост, копна убрана пучок, как обычно убирали слуги, чтобы они не лезли в лицо. Надо было бы уже выходить, но я медлила. Что-то было не так и не то. Переступив с пятки на носок увидела как колышется юбка. Ну да, слуги такое не носят, нужно собранное и узкое, чтобы не мешало. Потянувшись к шкафу, услышала звук рвущейся ткани и с ужасом обнаружила что в рукаве стало свободно. Так и есть. Сняв пиджак, увидела, что рукав отпоролся по шву. В целом не критично, вполне можно зашить. Я подвернула длинные рукава хлопчатой белой блузы до локтя, чтобы не мешались. Потянув головой в разные стороны, расстегнула и верхние две пуговицы, чтобы было свободно дышать. Хотела было выйти из комнаты, дабы попросить у жены хозяина нитку с иголкой, как увидела своё отражение и не смогла пройти мимо. На меня смотрела вполне симпатичная девушка. Подумав минуту, распустила волосы и чуть разлохматив их, робко улыбнулась. Девушка в отражении улыбнулась в ответ. Лёгкая и воздушная, как майский ветер. Я засмеялась и повинуясь порыву закружилась на месте. Юбка заколыхалась и раскрылась, как лепестки цветка. Радостный настрой всё нарастал. Внезапно пришло воспоминание из детства, как бегали с мамой по летнему полю, полному полевых цветов.

​

— Я согласна! — Выпалила я тяжело дыша, вбежав в таверну. Был ещё день и посетителей не было. Трактирщик протирал кружки и бокалы, а Марфа отпускала лавки под столы и протирала их. Обернувшись на мой счастливый вопль, Марфа недоумённо оглядела меня с ног до головы и приподняла бровь.

— Ты ошиблась, церковь выше по улице, это кабак.

Под раскатистый смех трактирщика я с видом победителя прошла к стойке. Побарабанив пальцами по столешнице, придирчиво осмотрела помещение, словно оглядываю свои новые владения.

— Ну давай знакомиться по новой. Я — Дик, тебя кем кличут?

— Илин. — Произнеся имя почему-то смутилась и опустила глаза.

— Кто это, Дик?

— Это твоя помощница. Работать с нами будет. Подскажешь ей на по первой?

— Ты её видел? «Илин», да при её манере держаться — сюда же все легавые сбегутся. Оно нам надо?

— Потому и нужна ты. Научи, как старшая.

— Ну хоть имя надо попроще… Алка, чтоль? Будешь Аллой.

Я пожала плечами. Впрочем, это был и не вопрос, а утверждение. Дальше меня до вечера учили. Нет, не названиям блюд или напитков, как мне сказали мне главное запомнить как звучит и повторить Дику, а потом не забыть кто что заказал. Сущая мелочь после работы на кухне в графстве. Меня учили ходить. Оказывается вся моя манера держаться и движения делали меня слишком узнаваемой. Но шесть лет под строгим крылом Гвеневры невозможно было выбить за полдня. Смирившись, Дик налил мне что-то горькое. Оно не было таким приятным как вчерашний глёг. В этот раз все внутренности мне обожгло огнём. Закашлявшись, попросила воды или хоть чего-то, чтобы запить или заесть. Марфа с Диком переглянулись и довольно улыбнувшись действительно налили мне чего-то ещё. Я же поспешила опрокинуть это в себя и только потом поняла что это была вторая порция того же. Только после этого трактирщик протянул мне веточку салата.

— Ну как ты? — Довольно протянула Марфа, сцепив руки в замке и положив на них подбородок. — Не торопись отвечать. Послушай.

— Да идите вы! — Я отмахнулась, но поймала себя на мысли что уже совершенно на них не злюсь. Вместо этого хотелось смеяться.

— Куда? — Продолжала потешаться Марфа.

— На хутор, бабочек ловить. — Буркнула я ответ, который постоянно твердила Гвеневра, сейчас же стараясь удержать лицо без улыбки.

— Диктуй адрес, пройдёмся вместе.

Тут не выдержав рассмеялись все трое. После этого Дик достал из-за стойки лютню и начал наигрывать что-то бодрое и задорное. Услав первые аккорды, Марфа подскочила на месте и крутанувшись на месте заплясала, выбивая башмаками ритм, а после и вовсе запела приятным баражтистым голосом.

​

Что ни вечер, то мне, молодцу,

Ненавистен княжий терем,

И кручина злее половца

Грязный пол шагами мерит.*

​

Подскочив ко мне, Марфа взяла меня за руки, выводя к себе в танец. Сначала я чувствовала себя совершенно деревянной и неповоротливой, но в какой-то момент подумала, кто из знакомых меня может увидеть? И дело пошло гораздо легче.

​

Так выпей — может, выйдет толк,

Обретёшь своё добро,

Был волчонок, станет волк,

Ветер, кровь и серебро.

(«Мельница — Оборотень»)

​

Под конец мы уже все трое голосили припев песни. С последним аккордом я плюхнулась на ближайшую лавку, тем временем как Марфа спокойно продолжила протирать столы, напевая под нос мотив. Теперь я окончательно убедилась в своём решении. Нигде в особняке графов мне не было так легко и свободно. У слуг жёсткая иерархия и целая система. Сложный механизм, где у каждого своя роль.

— Отдышалась? — Дик прервал мои размышления. Обернувшись, я улыбнулась и кивнула. — Тогда держи поднос. — Трактирщик стал выкладывать на него салфетки и солонки для столов. Пора работать, поняла я. Встав, легко подошла к стойке, взяла поднос и собралась было идти разносить, — Не так быстро. — Трактирщик снова тронул струны лютни. — Ты идёшь как по узкому лезвию, а ты плыви! По краям бушуют волны, плыви! Танцуй!

Сначала это наставление привело меня ступор. Я словно вообще забыла как ходить. Внезапно Марфа резко топнула каблуком, одновременно хлопнув в ладони. От резвого звука я подскочила на месте. Естественно, наполнение подноса накренилось в бок. Привычная выправка не позволяла мне уронить содержимое подноса и я естественно подалась в бок, выравнивая поднос и не позволяя ничему упасть.

— Танцуй, дева! — Выкрикнула Марфа и начала хлопать в ладони, поддерживая ритм лютни.

И тут у меня словно открылось второе дыхание. Руки двигались сами собой, легко расставляя предметы, но тело и ноги продолжали свободный пляс, не задумываясь о движениях.

​

Когда начали подходить посетители, то я и вовсе вошла в ритм. По выручке пока я не знала цен, так что просто передавала всё Дику. Договорились что потом поделим. Он сказал что с оплатой работы не обидит. Дику с Марфой хотелось верить. Впрочем и следующий урок я познала в этот же вечер.

В таверне стало уже довольно шумно, приходящий менестрель Рой уже начал играть очередную мелодию. Собираясь отходить от столика, меня резко дёрнули за руку. Обернувшись, встретилась глазами с мужчиной. Не успела я ничего сказать, как широкая рука грубо притянула меня за талию, посадив себе на колени. Вспоминая как лихо вчера справлялась Марфа, мне стало не по себе. Густая борода щекотала шею, пахло перегаром и потом. Стало ужасно мерзко и страшно.

— Отпустите. — Я попыталась высвободиться.

— Детка, посиди с нами. Хорошенькая! Не видел тебя здесь раньше! — Рука сместилась с талии ниже, чуть сжав бедро.

— Пусти! — Я резко взвилась и не помня себя влепила мужчине пощёчину. Руки разжались, я отскочила в сторону. Со всех сторон послышался дружный ржач.

— А девка с огоньком! — Сказал кто-то, сидевший за соседним столиком. Бородач, что меня облапил тоже рассмеялся, подняв ладони к верху.

Я резко направилась в подсобку, находящуюся за барной стойкой. Заметила, как Дик буквально чуть кивнул Марфе. Девушка взяла новую кружку с напитком и понесла её к столу. Меня начала пробирать злость. Вместо того, чтобы помочь мне или вернуть правосудие, ему будет новая порция?! Где справедливость?! Сев на табурет в узенькой коморке, закрыла лицо ладонями, зажатые в кулаки. Послышался приближающийся девичий смех. Вошла Марфа. Смотреть на неё не хотелось.

— Послушай, мне просто интересно сколько тебе лет и в каких тепличных условиях ты росла.

— Тепличных?! — Взвившись, я подорвалась на месте, вспоминая железные правила в которых меня воспитывали последние годы.

— Сколько тебе? Лет семнадцать? И так реагируешь…

— Шестнадцать…

— Шестнадцать… — Задумчиво повторила Марфа. — Слушай и запоминай. Не кривись, а слушай. Таких как этот будет ещё много на твоём пути. Я не говорю тебе ластиться перед каждым. Я говорю тебе поставить границу как с тобой можно, а как нет. Заметь, когда на тебя просто смотрят, тебе норм, а когда трогают — нет. Значит, с тобой так нельзя.

— Со мной так нельзя… — Повторила я, словно услышала сокровенную тайну.

— Да. Нельзя. Так держи эту линию. Не убегай, а держи. Нам пора…

— Марфа?

— Аушки? — Спросила Марфа с мягкой улыбкой, когда уже собралась уходить.

— А где твоё «Со мной так нельзя»?

— Они могут лишь коснуться. — Проговорила Марфа с хитрой улыбкой и огоньком в глазах, выходя из коморки. И сразу стало понятно. Интересно, но это приободрило ещё больше и выходила я тоже с улыбкой.

Лавируя между людьми меня очень грела мысль о «только коснуться» и «со мной так нельзя». Дальше стало работать и вовсе в удовольствие. Даже если кто-то и пытался распустить руки, то я лишь качала пальцем перед лицом и уходила подняв лицо.

Так потянулись дни за днём. Дик с Марфой говорят что даже стало больше посетителей. Я уже привыкла реагировать на «Алочка!» в свой адрес. Даже если кто-то и позволял себе больше, то меня грела мысль что это единственное, что он может себе позволить. Если же кто-то брал на грудь боле чем мог унести и начинал дебоширить, то Дик быстро выводил его из таверны. Жизнь стала протекать в одно удовольствие. Заработанных денег было не много, но хватало на оплату комнаты и даже постепенно на новую одежду. Но один вечер всё же заставил меня вспомнить кто я и зачем здесь.

— Алочка? «Алла» стало быть… знавал я одну, только там две «Энн» вместо «Элл»… — Мужчина хотел шлёпнуть меня сзади, но рука размыто прошла мимо. Группа мужчин крепкого телосложения уже изрядно выпили и языки начали заплетаться, но я чуть не споткнулась, услышав.

— Пойду выведу. — Дик уже собрался выходить из-за стойки, но я остановила.

— Не трогай их… они нужны мне. — Не знаю, что увидел трактирщик в моём лице, но судя по его взгляду оно остановило его лучше, чем слова.

Пританцовывая прошла к мужчинам, поставив перед ними новую выпивку.

— О! Анечка вернулась… Ой, Алочка!

— Ну что вы… — Я деланно надула губки, — кто эта ваша Анька, раз вы её забыть не можете?

— Тихо ты! — мужчина, всё называвший меня Анной приложил палец к губам и притянул меня к себе, усаживая на колени, — Это не просто Анька! Это княгиня!! — продолжил мужчина уткнувшись мне в волосы.

— Да ты брешешь! — Я шутливо шлёпнула мужчину в грудь, хотя у самой всё внутри сдавило.

— Какая была дева… я ж солдат… должен защищать… помочь ей хотел…

— Коль она княжна, на кой ей твоя помощь?! — Я пододвинула ближе кружку к нему и к другим сидящим за столом.

— Да ты бы видела её руки! Да на них живого места нет… А как она кричала….

— Отстань от девки! Нас достал, так хоть девочку не донимай! — Пихнул его в бок товарищ, от чего он чуть не слетел со скамьи. Я, правда, всё же слетела. Крутанувшись на месте, выхватила у проходящей Марфы выпивку и расставила на столе.

— Так хоть мне расскажет, кому ещё, ежели вы не слушаете? — Я как всегда погрозила пальцем и села рядом с пьяным солдатом. Тот вытащил кошель и не глядя отделив крупную сумму протянул мне.

— Помяни княже. Хоть и воюем, но ушла невинной.

— Что?… — Я во все глаза смотрела на солдата, забыв где нахожусь и что надо бы держать себя.

— В темницу её увели, под землю. Оттуда не возвращаются. — Всунув купюру мне в вырез блузы он осушил залпом содержимое кружки. Я встала и стараясь улыбаться и так же пританцовывать направилась в подсобку. Там села на табурет и уперев локти в колени опустила лицо, невидяще глядя перед собой. В таверне послышалась потасовка и шум. Наверное Дик всё же выкидывает солдат. Хотя обычно он делает это гораздо тише. Поняла что уже ничего не вижу из-за переполняющих глаза слёз.

Вошёл Дик. Он не спрашивал как я, просто распростёр руки и поманил ладонями. Как маленькая девочка, я подошла и обняв дика зарыдала ему в грудь.

— Это произошло не сегодня.

— Что? — Я оторвала лицо от груди мужчины, отодвигаясь.

— Об этом уже не первую неделю сплетничают стражники. Княгиню закрыли в высокой башне и как-то пытали. Никто не знает как, но её поймали при попытке побега. Она переоделась служанкой. Говорят, весь дворец слышал как она кричала и вырывалась в момент поимки.

— Давно?!

— Пару недель как.

— А сейчас?

— А сейчас она где-то в подземелье. Но оттуда ещё никто не выходил живым. Даже для слуг это как последний оплот. Поработав там какое-то время их казнят за малейшую провинность, так что когда их понижают до подземелья, то все понимают что это значит.

— А стражники?

— В целом калеки, способные только добивать тех кто и так при смерти, но с отъехавшей крышей, то есть простые палачи без капли жалости.

— Мне нужно туда. — Сказала уверенно, едва дав трактирщику договорить.

— Что? Нет…

— Мне нужно во дворец, любым способом.

— Так во дворец или в подземелье? — с сомнением сощурился Дик.

— А есть разница? — Спросила я отстраняясь и зло вытирая кулаком слёзы.

— Во дворец — помогу. В подземелье — привяжу к барной стойке и не пущу за порог.

— Во дворец. — Хитро улыбнулась я.

— Хорошо, соберём тебе информацию.

Дик вышел из коморки, но по нему было видно что он мне не верит. И правильно. Но раз он сказал, то вполне возможно что и правда поможет.

В следующую неделю все трое собирали информацию. Выяснилось что в тот вечер не Дик вывел пьяных стражников, а сами посетители, уже привыкшие ко мне и что «со мной так нельзя», а значит трогать можно только глазами. Мелочь, а приятно.

Я как всегда спокойно вошла в таверну, про себя отметив что Марфа ещё не пришла, судя по стоящим перевёрнутым лавочкам на столах. Напевая под нос мотив песни, что делала почти всегда для рабочего настроя, направилась в коморку, снять верхнюю одежду.

— Ну здравствуй, недотрога.

Я взвизгнула. На табурете в подсобке сидела крайне странного вида девушка. Светлые, почти белые волосы скатаны в жгуты и собраны сзади в хвост, поверх плотной рубахи жилетка, прикрывающая волосы капюшоном. Вместо хоть какого-то подобия юбки плотные кожаные брюки. Если бы не узкое изящное лицо и явно выступающая грудь подумала бы что это парень.

— Не бойся, я рядом. — Со спины подошёл Дик, положив руку на плечо.

— Кто это?

— Это ты скажи, кто ты. На кой тебе так рьяно во дворец или в темницу? — Девушка говорила с явным хриплым акцентом. — Крэйволы могут отправить тебя в темницу и просто так, но ты же не этого хочешь?

— Ты из Фрайфола! — Я испугалась озвученной мной же догадки и попыталась шагнуть назад, но упёрлась в Дика. Девушка хрипло рассмеялась.

— Дрожишь хуже косули. — Хмыкнула девушка. — Смотри, самое время отказаться и забыть что ты видела меня. — Я задумалась и отпустила глаза. Меньше всего я предполагала связываться с фрайфолами.

— Пообщайтесь, я рядом. Но у вас мало времени. — Дик вышел, оставив меня одну, но я была благодарна ему.

— Так кто ты, волчёнок? И на кой рвёшься во дворец?

— Во дворце моя подруга. — От этих слов появилась уверенность. Мэри и правда была мне ближе всех из господ, никогда не обращалась как с вещью и старалась терпеливо отвечать на мои расспросы.

— Ну так увидьтесь да пообщайтесь, в чём проблема? Напиши письмо, договоритесь о встрече.

— В подземелья письма не доходят. — Я уверенно посмотрела на подданную княжны.

— А вот это другой разговор. Но откуда я знаю, что ты не врёшь?

— Я была служанкой княжны когда она была в графстве.

— Не аргумент. Ты по прежнему можешь врать.

— У меня есть письма княжны…

— Не придумывай… — В таверне послышались голоса. Явно пришла Марфа и Дик всячески пытался её задержать. — Я тебе не верю, но мне нужен человек во дворце. В полночь жду служанку за углом улицы. — девушка взяла у меня из рук пальто, повесив его на крючок сама словно затерялась в одеждах. В это же время вошла Марфа.

— С кем говоришь?

— Я… — Не успела ничего ответить, Марфа спокойно повесила свою шубку на крючок. Пожав плечами она не дождалась моего ответа и вышла. Я подбежала к вешалкам, стала раздвигать руками одежды, но девушки — фрайфола уже не было.

​

От напряжения еле дождалась полуночи. Марфа недоумевала куда я направилась, пообещав им с Диком что позже всё объясню переоделась в старый костюм служанки и направилась в неизвестность. Боялась ли я? Безумно. Но вспоминая заботу Гвеневры и доброту Мэри не могла иначе. За углом меня ждали две фигуры. Уже знакомая девушка-фрайфол и строгого вида женщина, судя по внешнему виду кто-то из среднего уровня слуг.

— Значит так. Раз в неделю жду здесь с информацией обстановки. Один раз не выйдешь, на следующую неделю найду как тебя убрать. Доступно?

— А она… — не сформировала я даже вопрос, покосившись на женщину рядом.

— А её все знают, становится заметно, она больше не выйдет, это её последнее задание.

— Задание? Нужно делать что-то конкретное?

— Смотря как пойдёт. Если я ошиблась и ты действительно неженка, то тебя придётся убрать. Но Дик говорит ты волчёнок — кусаешься и быстро учишься.

— А ты?

— А я родом не вышла во дворце кланяться. Не та роль.

— Так что от меня требуется?

— Следить, служить. Ну и не забывай что ты мне пела при первой встрече.

Не говоря больше ничего, фрайфол скрылась в темноте. Мы же направились во дворец. Я была в нём лишь однажды и остались не самые лучшие воспоминания. Что-то мне подсказывает, что сейчас они тоже не особо изменятся.

В дальнейшие дни мне пришлось вспоминать не только всё то что требовалось от меня в графстве, но и узнавать новое. В частности, что я никто и зовут меня никак. Дословно именно это и требовалось от слуг. Каждый день я с любовью вспоминала Гвеневру, с какой заботой и внимательностью она относилась к подчинённым слугам. Поднимаясь с низов, я знала что даже к самым низшим уровням она относилась с уважением. Здесь же могло попасть розгой по хребту, если увидят, что сутулишься. Впрочем, если увидят что недостаточно склонилась перед кем-то тоже могло влететь. Конечно не мгновенно. По вечерам проводились сборы, где старшие высказывали все скопившиеся за день недочёты, напоминая нам, что мы королевские слуги, а не простые подручные на рынке. Однажды узнала, что между слугами ходит слух, что это стало после смерти Его Величества Генриха. Что пришли новые слуги, которые были на столько не обучены, что мало чем отличались от диких фрайфолов, которые легко пробрались во дворец смешавшись со слугами и убили Его Величество. Было горько и неприятно, но я делала вид, что в первый раз о подобном слышу. Так же подливал масло в огонь тот факт что «Даже дикая Анна смогла прикинуться слугой». Вот и доставалось слугам.

Первую неделю от побоев болело всё тело. Невозможно было спать от синяков на спине и на рёбрах, как следствие не высыпалась и всё валилось из рук, а значит новые розги. Тяжело было улыбаться при встрече в таверне Дику и Марфе. Но пугать друзей было нельзя. Марфа обижалась что я их бросила, ушла куда-то и прихожу только раз в неделю. Дик же каждый раз был очень обеспокоенным. Но надо было улыбаться, чтобы показать что всё хорошо. Тяжело танцевать, лавируя между рядами пьяных людей, уворачиваясь от рук, но уже вовсе не от того что я недотрога, а от того что мне буквально больно от прикосновений широкой руки по талии. Пару раз за вечер Дик видел проскальзывающую гримасу боли.

— Так что я должна делать? Уже три недели прошло! — Вопрошала я в очередной раз, встречаясь на договорённом месте с девой фрайфолом.

— Ну так за эти три недели нашла бы хоть что-то. Сама же ничего не ищешь.

— Ты хоть рекомендации дай. Продвигаться мне вверх или вниз?

— Послушай, птичка. Мы с тобой это уже проходили. Я — не знаю устои дворца, а ты не умеешь драться. Поэтому я — снаружи, а ты — внутри. Время идёт.

И так же внезапно ушла в темноту, оставив как всегда флёр недосказанности. Вернувшись в общие комнаты слуг, укрылась тоненьким одеялом и задумалась. Всё же сравнение с волчёнком мне нравилось больше. Те хоть кусаются, а птичка разве что в золотой клетке. Точно! Золотая клеть. Надо попробовать двинуться вверх по статусу. Всё же именно оттуда всё началось. Полная решимости, я уснула. На утро у меня был план.

Вот только забыла я, как долго подниматься вверх, находясь внизу. Только если в графстве можно было подняться вверх просто потому что заслуживаешь, то сейчас же была настоящая конкуренция. Конечно, чем выше ты поднимаешься, тем меньше ударов розгами получаешь, тем больше власти, какой бы призрачной она не была и тем крепче сон.

— Мне кажется, или канарейка становится орлом? — Довольно ухмылялась фрайфол, привалившись в стене. За всё время я так и не узнала её имени.

— О чём ты?

— Сколько уверенности в каждом шаге. А ещё злобы. Хорошо вживаешься в роль. А ещё Дик был прав, быстро учишься.

— Лучше порадуй меня что всё это не зря.

— М?

— Ты всё кичишься что я не воин в отличие от тебя, но сама не говоришь ничего. Может, всё зря и княжны давно нет?

— Не смей сомневаться. Надежда, вот что у нас осталось. Город сейчас кишит деньгами. Наши ежедневно подкупают кого-либо из крэйволов, но и крэйволы что-то скрывают.

— А если это всего лишь фарс? Может, крэйволы намеренно создают спрос, а на самом деле ничего нет?

— Именно для этого я заранее подсадила птенца орла в гнездо канареек. Удачи, ты знаешь что делать. Найдёшь.

Не хотелось тешить себя надеждой зря. Всё же крэйволы хитры. Мне же подниматься выше становилось с каждым разом всё опаснее. Да, многих слуг уже заменили, но именно вверху иерархии остались самые опытные и верные короне. Да, возможно меня как Илин они и не помнят, но могут заинтересоваться Аллой, пробивающейся вверх. Через пару дней удача всё же настигла меня.

Я смахивала пыль с рельефов в коридоре, когда увидела выходящих из-за угла королеву с принцем. Интересно, они помнят меня с прошлого визита? Надеюсь, нет. С другой стороны вышла тучная служанка, одна из старших, толкая перед собой тележку со свежими цветами. Их величества подошли совсем близко. Ни грамма было трепета перед ними я не испытывала. Даже не зная, что именно сделала королева, мне хватило эмоционального рассказа солдата в таверне.

— …то есть её даже не выгуливают? — вопрошал принц, улыбаясь.

— А зачем её выпускать?

— Ну ты говоришь она дикая, как зверь? А зверей выгуливают.

— Только домашних и ласковых, которые уважают хозяев.

— Нас?

Тут я поняла как сильно сглупила. Я столько недель потратила впустую! Ведь солдат стразу сказал что он там, откуда не возвращаются, а я всё искала призраков в верхних слоях. Разко обервнувшись словно невзначай напоролась на тележку старшей служанки, опрокидывая всё что было на ней, попутно разбивая вазы и раскидывая цветы. Конечно, следом принялась извиняться и каяться перед старшей служанкой, собирая осколки и вытирая воду. Естественно, меня высекли за ближайшим поворотом, а потом ещё и вечером. Так или иначе, начало положено. То там случайно уронить целую стопку чистого белья на пол, то тут случайно разлить дорогое вино на белоснежную скатерть. Вниз по социальной лестнице я летела уже кубарем, задерживаясь на одной ступени в лучшем случае на пару дней. Только подлетая к темнице решила притормозить.

​

— Что происходит? Если ты здесь, значит ещё не поздно остановиться! — Дик завёл меня в подсобку едва я вошла в таверну. В шумном зале тут же многие загалдели, увидев меня. Это с одной стороны вызвало улыбку, но с другой едва не заставило расплакаться прям тут же. Крутанувшись на носочках, подмигнула присутствующим и танцующей походкой направилась в подсобку, на ходу снимая пальто. На негодование Дика я лишь подошла и обняла. Поймала себя на мысли, что у меня впервые появились настоящие друзья. И если Мэри действительно считала Генри другом, то понятны её слёзы. Я не прощу себе, если из-за меня с Диком или Марфой что-то случится.

— Просто скажи мне, что я справлюсь, пожалуйста.

— Я в тебя верю.

И снова лавировать между живыми людьми, чтобы почувствовать себя живой. Не куклой, не вещью, не шестерёнкой в механизме, а собой. Смеяться, улыбаться, грозить пальцем чтобы не лапали, но не потому что больно, а потому что со мной так нельзя.

​

— Чем порадуешь? Ты не была на прошлой неделе. Но я наслышана как оглушительно проваливается одна из служанок. Надеюсь, это ты.

— Да. Она жива. И я знаю, где она. Ты говорила, что в городе большие деньги? Мне скоро понадобиться много.

— Намереваешься сбежать и улизнуть от нас? Свободные везде.

— Свободные — да, но крэйволы очень алчны. И совсем скоро мне это будет на руку. — Девушка хмыкнула и кинула мне кошель. Взвесив его, я скривилась. — Этого хватит только чтобы оплатить долги по комнате, которую официально с снимаю.

— А у тебя хороший аппетит.

— Так и клетка золотая.

​

Всю следующую неделю присматривалась к подземелью. Пока меня туда не пускали, я пребывала ровно в шаге от бездны. Сейчас ещё можно было подняться вверх, так же долго и больно, о чём по несколько раз на дню напоминали все кто мог. Моя задача была обслуживать тех самых стражников подземелья. Приносить им воды и еды, стирать их одежду.

— Всё, твоя очередь. — Сказала как-то старшая из слуг этого уровня.

— Что? — Подняла я лицо, убирая с лица прилипшую прядь, оттирая грязную посуду.

— Прошлую служанку подземелья казнили. У тебя был шанс исправиться. Теперь только вниз. Сегодня даю отгул. Перед смертью не надышишься, но ты можешь попробовать.

— Ч-что? — Сделала я вид полного ужаса.

— Попрощайся с близкими. Ну или попробуй сбежать, как некоторые. Видела ты не плохая девка, просто не повезло. Я не всем это позволяю.

Этим вечером я вернулась в таверну и танцевала как в последний раз. Дик всё понял и без слов. Марфа тоже поняла что сегодня какой-то особый вечер, но так и не поняла, что же не так. Уходя под утро, долго стояла обнявшись с друзьями. Через Марфу я передала оплату за комнату за прошедший срок и оплату на ближайшие две недели вперёд.

— Не уверена, что мы с вами вообще ещё увидимся. — Сколько не старалась, но слёзы наворачивались. — Просто знайте, вы — лучшее, что случилось со мной в столице.

— Эй, принцесска, — окликнул меня Дик, когда я уже уходила, — что бы ты ни задумала, удачи.

Девушка фрайфол встретила меня как всегда, за углом. Да, сегодня не очерёдный день, но если у них и правда везде шпионы, то встреча была ожидаема. Говорить ей тоже что-либо было излишне. Она просто протянула небольшую сумку. Заглянув внутрь, обнаружила три увесистых кошелька.

​

Когда меня провожали в подземелье, то я в пол уха слушала наставления. Конечно, что никакой жалости и малейшего тепла. Проходя мимо ряда клеток действительно меньше всего хотелось даже просто говорить с ними. По ним сразу было видно, что насильники и убийцы. Впрочем, они и не скрывали.

— А там что? — показала я на узкий коридор уходящий в сторону от остальных. Казалось, там даже факелы реже стояли.

— Ну, рано или поздно тебе всё равно придётся это делать… идём. Запомни, она дикая. И не смотри что слабой выглядит. Она одна почти голыми руками с двумя стражниками справилась, пробыв до этого связанной по рукам неделю! Так что не вздумай подходить к ней без стражи. Кстати, чего встали, идёмте следом!

И мы подошли к ней. Её клетку нельзя было найти при всём желании, если не знать куда идти. Раньше я восхищалась её красотой. Пышные формы, которые она усердно утягивала в корсет, покатые мягкие плечи, милое круглое лицо. Сейчас же только копна рыжих волос напоминала что передо мной княгиня Анна, графиня Мэри. Худая до болезненного состояния, с впалыми щеками и уродливыми шрамами на запястьях она и вправду напоминала монстра. Тем временем старшая служанка ловко завязала ей руки. Графиня же не подала ни капли заинтересованности. Она вообще словно не видела что происходит. Мэри повели обратно по коридору. Доведя до небольшой комнаты, отперли. Внутри стоял таз с водой и небольшой черпак. Тут Мэри впервые оживилась. Дождавшись, когда развяжут руки, она быстро скинула грязные лохмотья. И принялась окатывать себя водой. И всё молча, без какой-либо заинтересованности происходящим. Это ужасало. Что же они сделали такого, чтобы сломать человека? Когда вода закончилась, старшая служанка подала ей сухое одеяние. Тут я вспомнила, как мне отдавали эти тряпки на стирку. То есть их даже не сжигали…

Я приходила каждый день, стараясь выкладывать ей побольше еды. Стражники не пускали к ней чаще двух раз в сутки. На третий день она увидела меня. Глаза блеснули, в них отразилось узнавание, но почти сразу всё сменила боль. Конечно, в её глазах я предатель. Теперь надо было подать знак фрайфолам. Удача была явно на моей стороне. Первым делом я подкупила старшую служанку. Слезно попросив оставить небольшую пустую сумку на углу одной из улиц столицы. Мол, памятная сумка для моей родни, так они поймут, что я живая. Естественно, просьба не бесплатно. Женщина прониклась и согласилась, сказав что лично всё выполнит. Внутри же был внутренний зашитый карман с бумажкой в котором было только два слова: «Неделя. Карета». Дальше было сложнее. Выучив очерёдность смены караула, стала оказывать знаки внимания двум солдатам. Всё как учила Марфа — можно только глазами. Конечно, общество этих мест не особо отличалось благородством, так что был велик шанс что за не имением Дика здесь будет некому заступиться, если они вдруг решат перейти к действиям, поэтому сразу двое. И говорить каждому, что вон тот другой имеет какие-то злые умыслы. Водин из дней ко мне подбежала совсем юная девчушка. Она выглядела ужасно напуганной, но одновременно с тем полной решимости. Что-то знакомое. Я остановилась в безлюдном месте у одно факела и позволила приблизиться.

— Ты птичка? — спросила девчушка озираясь.

— Я волчёнок. Но да, наверное ты ищешь меня.

— Орлица?

— В клетке канареек.

Девочка быстро бросила какой-то пергамент на пол и убежала не оборачиваясь. Подняв фрагмент, увидела кривую надпись когда и куда будет подана карета. Сжигая пергамент в факеле, усмехнулась от вопроса у кого почерк хуже — у служанки носителя языка или обученного война, но говорящего на другом языке.

У меня оставалось два с половиной кошеля и полтора суток на реализацию. Шаг первый — спросить всё же у нужного солдата хорошо ли ему платят. Выслушать душещипательную историю что он отставной воин и теперь его не принимает родня. В целом, этим я и занималась неделю. Сейчас же достать козырь в виде обещания кошеля с драгоценностями, в случае если поможет. И ещё столько же, если всё получится. Естественно, второй кошель я отдала старшей служанке, но ему знать об этом было не обязательно. В намеченный день всё шло как по нотам. Одежду под лестницей я запрятала ещё когда меня перевели в подземелье. За эти недели она покрылась пылью, поэтому я завернула её в ветошь. Главное, что я не учла, скорость движения Мэри. Она действительно физически не могла бежать быстро. Ещё было страшно что она будет задавать вопросы стражнику почему мы поворачиваем не туда, что и произошло бы, не закрой я ей рот. Когда проходили в аллее и оставалось совсем чуть-чуть кажется открылась одна из травм, сломавших Мэри. Она встала как вкопанная, не в силах сделать и шагу. Пришлось её поторопить, а местами и вовсе волочить почти на себе. Но кажется всё обошлось. Нас до сих пор не схватили, а значит я поставила на сильного бойца и мой солдат выиграл.

— Когда меня хватятся?

— Через несколько часов, если конечно, солдат которого подкупила сможет победить стражника.

— А если нет?

Вместо ответа послышался звон колокола, оповещающий о тревоге. Как жаль, а ведь парк почти кончился. Мы постарались ускориться. Но Мэри снова зависла, отстранённо смотря по сторонам. Захотелось встряхнуть её, но было ощущение, что тогда окончательно сломаю. Но мы не могли сейчас потерять всё из-за такой мелочи!

— Быстрее, Мэри, пожалуйста… кучер долго ждать не будет…

— Кучер? Нас ждёт карета?!

— Конечно, я не умею ездить на лошади. Да так и незаметнее. — Говорить ей что она и идёт-то еле, что уж говорить о большем не хотелось.

Вот и заветная карета. Обычная, серая, чумазая, самое то. Втолкнуть Мэри в карету, следом прыгнуть самой. Только после этого кучер тронулся. Похвально, я бы не удивилась, если бы меня бросили, спасая только Мэри.

— Куда мы направляемся?

— Туда же, где договорились встретиться. В постоялый двор. Там ваши бумаги. — В солнечном свете она выглядела как призрак. Белоснежная кожа, впалые щёки, бескровные разбитые губы. Сколько же вы пережили, леди Мэри…

— Как ты сумела пробраться? Тебя никто не узнал?

— Меня знали слуги высшего ранга, как закреплённую за будущей хозяйкой дворца. Подземелье же низшая работа, меня там никто не знал.

— Илин, я обязана тебе жизнью… Кстати, чем ты расплатилась со стражником?

— Уж извините, вашими драгоценностями. — Говорить ей о всей обстановке сейчас было нельзя. Пусть хоть немного побудет в сладком неведении. Ей нужно хоть немного прийти в себя перед тем как начать бороться, а учитывая начало той каши, что мы заварили, расхлёбывать ей придётся много. Да, у нас сейчас нет ни гроша, за нами охотится весь Крэйвол, нас готовы сдать друг другу за звонкую монету, но мы вырвались.

— Всего-то.