Моё проклятье

31 глава Итан

Как я и предполагал, заноза забыла наш вчерашний разговор. К лучшему. Она слишком влияет на меня, заставляет совершать поступки, которые раньше казались глупыми. Например, зачем-то вместо пробежки с Джазом и Лордом я поехал к ней домой за формой. Мог просто отправить водителя отца или заказать курьерскую доставку, но не сделал этого. К тому же этот грёбанный сэндвич, который приготовил под довольную улыбку Миранды. Она считает, что я делал это для себя; иногда я люблю готовить, и каждый раз она заворожённо наблюдает за процессом, повторяя, что у меня талант.

Блять!

Что за хрень происходит с моим мозгом? Теперь буду встречаться с Лили не только в стенах дома, но и в колледже.

Мне не нравятся те эмоции, которые я испытываю, когда рядом с ней оказывается другой мужчина. Появляется желание устранять мудаков ещё до того, как её синие глазищи увидят их. Леон предложил составить нам компанию в столовой, а она осталась сидеть с хоккеистом. Брэндон, будь он проклят, Найт. Тиф мне в том году прожужжала весь мозг об этом якобы успешном парне, что ему светит блестящая карьера на льду. Посмотрим, на чём он будет кататься, если я собираюсь выдернуть ему ноги, чтобы не околачивался рядом с занозой.

— Эй, задумчивый хмурый парень, — Леон толкает меня в плечо, заставляя открыть веки и вернуться из водоворота мыслей в аудиторию.

Четвёртая пара по драматическому искусству проходит очень драматично. Наши репетиции из-за начала учебного года сместились на вечернее время и заканчиваются очень поздно, поэтому мне безумно хочется спать. К тому же, во сколько бы я ни ложился, биологический будильник всё равно срабатывает в шесть утра. Прогулка с доберманами — это святое. Существуют единичные случаи, когда приходится просто отпускать их бегать во дворе вместо утренней пробежки.

— Ты домой собираешься или решил тут заночевать? — уже Дэйв хлопает пару раз по плечу. — Сэма тоже приводи в чувства, он, видимо, вообще в отключке.

Ладонями потираю лицо пару раз, возвращая зрению фокус. Оказывается, в аудитории остаёмся только мы, а все остальные студенты разошлись.

— Вставай давай, — убираю телефон из его рук, и это действует беспроигрышно.

Иногда мне кажется, что мобильный является его продолжением. Даже когда он не хочет озвучивать свои мысли вслух, пишет их в сообщениях, а уже только после показывает нам. Мы знаем его с детства, и эта хрень произошла после сильного пожара в их доме. Сэм практически перестал контактировать с окружающими, наша компания осталась для него единственным социумом. А смартфон — это как связь с остальным миром. Нет, он может говорить, просто не любит.

Сэм хмуро смотрит на меня, не смею ему перечить, сразу возвращаю его имущество, и мы вместе выходим в коридор к Леону и Дэйву. Возле друзей уже крутится довольная Тиффани вместе со своей надоедливой подружкой. Стоит нам подойти, как они обе начинают уговаривать пойти в кафе.

— Мы ещё не отметили начало учебного года, — Клэр подходит практически вплотную к Сэму, хотя прекрасно знает, что он терпеть этого не может. После того, как он отталкивает её и облокачивается к стене, она поворачивается ко мне. — Леон и Дэйв согласились.

Тиф подтверждает:

— Ит, пойдём, — она не подходит ближе, не строит мне глазки, как раньше.

Надеюсь, тот разговор на вечеринке поставил точку в наших недоотношениях. Пусть найдёт себе нормального парня. Кстати, мне кажется, что Леон периодически кидает на неё заинтересованные взгляды. Нужно поговорить с ним.

— Я пас, — обращаюсь к парням. — Не забывайте про репетицию сегодня в семь. Меня директор завтра вызывает к себе, наверное, будет опять просить где-то выступить. Вы как?

— Может, снова на Хэллоуине? Если да, то я согласен. В тот раз получилось круто, — Леон довольно кивает и смотрит на Тиффани. — Пойдёмте тогда, дамы, этих двух парней не уговорить, но мы с Дэйвом составим вам компанию.

Они уходят по коридору к выходу. Рад, что они не стали настаивать. Нет желания слушать шутки друзей. Вот иногда бывает какое-то предчувствие, будто тяжесть зарождается в груди и в течение дня лишь увеличивается в размерах. Только и ждёшь, смотришь по сторонам, ожидая, откуда прилетит. Так сегодня происходит с самого утра. Кстати, на протяжении всех часов и перемен Лили ни разу не попадалась мне на глаза, тоже странно.

Если бы я не успел узнать её пробивной характер и то, что она никогда не струсит и лишний раз попадётся мне на глаза, поднимет свой веснушчатый нос и продефилирует, виляя задницей, то подумал бы, что прячется от меня. Эта черта определённо достойна уважения, не люблю слабых людей, которые позволяют страху и волнению диктовать, как нужно жить.

Прощаемся с Сэмом, он решает сходить в библиотеку, а я направляюсь на стоянку. Но иду не через центральный выход. Мне нравится внутренний двор колледжа, там многие студенты проводят время, но из-за большой территории всё равно создаётся ощущение уединения. Иногда между парами необходимо очистить мысли, тогда непременно спускаюсь прогуляться. Сегодня словно какая-то внутренняя сила тащит меня туда, ничего не понимаю, но появляется непреодолимое желание пройти именно через аллею, ведущую к парковке.

Петляю по коридорам между студентами, периодически ловлю на себе заинтересованные взгляды девушек. Но за все годы я уже привык к ним и по большей части игнорирую. Существуют единицы, которые могут привлечь моё внимание. А последний месяц это получается только у одной занозы. Даже сам себе не хочу признаваться, но та часть тела, которая находится ниже пояса, почему-то реагирует только на неё. Причём каждый раз, когда расстояние между нами меньше пары метров.

Минуя пост охраны, прохожу турникет и оказываюсь на улице. Сегодня пасмурный день, солнце скрыто облаками, дышится легко, не нужно искать тень, чтобы не превратиться в уголёк. Иду не торопясь по брусчатой дорожке, она окаймлена кустарниками, по бокам расположены лавочки. Практически все заняты: парочками, друзьями, обсуждающими лекции, несколькими одиночками с наушниками и большими томами учебников. Всё как всегда.

Краем глаза замечаю движение на газоне возле деревьев. Из-за свисающей кроны не видно студентов, которые решили уединиться. Но, судя по форме и количеству ног, там два парня и одна девушка. Усмешка появляется у меня на лице, но стоит сделать несколько шагов, как знакомый голос разрывает пространство и меня словно обливают холодной водой. Нет ни единого сомнения, что девушка в том укрытии — Лили.

Снова раздаётся крик, в это время я перепрыгиваю через зелёное ограждение, стремительно сокращая расстояние между мной и моей целью. Уши закладывает от злости, закипающей внутри. Она заполняет всё тело, стучит вместе с пульсом в ушах, тремором мышц разносится во всех конечностях от напряжения.

По мере приближения вижу, что два урода прижали Лили к дереву, не дают ей уйти, а она пытается их оттолкнуть. Но little kitty слишком маленькая. Одна не справится с двумя парнями. Ещё немного, пара метров. Один из них пытается залезть ладонью ей под юбку, а Лилиан закрывает глаза, блестящие слёзы стекают по бледным от страха щекам. Мне не нравится видеть её в таком состоянии, готов на убийство, и в интересах двух ушлёпках, чтобы они бегали быстрее, чем я.

— Руки убрал, — подбегаю сзади и с разбега толкаю подошвой ботинка в бок первому.

Он падает на землю от неожиданности, не успевает нормально сгруппироваться. Второй отталкивает Лили и как дикий зверь с расширенными зрачками поворачивается ко мне. Но его взгляд меняется, когда он узнаёт, кто перед ним стоит.

— Блять, — делает шаг назад.

Не даю уйти, тащу за шиворот рубашки, а через мгновение его нос встречается с моей коленкой. Кровь брызжет во все стороны, пачкая мне брюки. Вижу этих ублюдков первый раз, но легенды обо мне им явно знакомы. Мы с парнями известны не только как музыканты, но и как участники нелегальных гонок, а также как люди, которые не любят выяснять с такими, как они, дела словами. В таких случаях самый эффективный метод — сила.

— Убью обоих, — слова хлеще кулаков заставляют уродов трястись. — Ещё раз к ней подойдёте — считайте, трупы. Она со мной.

— Нам сказали, что у неё нет парня, — заикается один, отползая к дорожке, в то время как его приятель судорожно пытается остановить кровотечение из сломанного носа. — Прости, мы ничего плохого не хотели сделать. Нам заплатили.

Неужели думают, что я дам просто так уйти? Прикладываю титанические усилия, чтобы не оставить их мозги с одной извилиной на брусчатке. Не хочу пугать Лили ещё больше, она и так дрожит как осиновый листок, того гляди, осядет на землю.

— Извиняйтесь не передо мной, а перед Лилиан, и передайте другим: если её кто-то ещё обидит, будет иметь дело со мной. А вас теперь ждёт весёлая жизнь.

Уроды встают на ноги и перед тем, как уйти, приносят извинения Лили. Она испуганно кивает, но с каждым мгновением её кожа из кипенно-белой приобретает естественный оттенок.

— Проваливайте, — сам не верю, что отпускаю их, но зато буду уверен, что больше никто не обидит мою занозу. Только я могу взрывать ей мозг и доводить. Больше никто не имеет на это право. Тем более, распускать руки.

Подхожу к Лили, беру её прохладную ладонь, тяну на себя. Она впервые так покорно прижимается к моей груди, утыкается носом в неё и, не стесняясь, плачет.

— Всё хорошо, больше тебя никто не обидит, — говорю тихо, одновременно гладя по спутанным волосам.

Никогда не любил, когда девушки плачут, но раньше меня это просто раздражало. Теперь же слёзы Лили режут без ножа. Не хочу видеть её в таком состоянии.

— Завтра возобновим занятия по самообороне, — хочу сделать хоть что-то полезное.

Помню, как её глаза горели в предвкушении тренировки, но тогда я всё испортил. Больше не позволю себе этого. К тому же я обещал, что прикоснусь к ней только если она сама попросит.

— Нет, мне в тот раз хватило занятия с тобой, — сквозь слёзы говорит, продолжая утыкаться носом в мою рубашку.

— В этот раз обещаю, что буду прилежным тренером, — смеюсь и продолжаю гладить little kitty по волосам.

Её это успокаивает, всхлипы становятся тише, тело уже не так дрожит, но она всё так же крепко обнимает меня за талию, словно боится отпустить.

— Поехали, я тебя отвезу домой. Завтра бери вещи для занятия и не беспокойся, я же обещал, — прерываюсь на полуслове, надеюсь, что в таком состоянии Лили не поймёт моего замешательства.

Но словно специально она отрывает от моей груди заплаканное лицо, заглядывает мне в глаза и спрашивает:

— Что ты мне обещал? — немного хмурится, шмыгает носом.

— Что потренирую тебя, — тяну Лили в сторону стоянки, а сам вспоминаю наш разговор после вечеринки, когда она просила поцеловать её, но наутро всё забыла. А мне ужасно хочется почувствовать мягкость её губ. Но я же обещал и теперь сделаю что угодно, чтобы она попросила о поцелуе.