Моя сладкая певчая птичка

ГЛАВА 21

СЕБАСТЬЯН

Когда я смотрю на свою певчую птичку, выступающую на сцене, я словно возвращаюсь в тот день, когда впервые услышал её пение. Как и тогда, мир вокруг словно замирает. Я словно вновь воссоздаю ту атмосферу, хотя и в более грандиозных масштабах.

Она стоит на круглой платформе, возвышающейся над полом. Единственный прожектор освещает её, создавая вокруг ореол света. На ней надето кроваво-красное платье с разрезом между грудей, который подчёркивает их красоту. Юбка платья изящно облегает бёдра, а затем ниспадает на пол каскадом рубиновых оттенков, обрамляя её ноги, обутые в сверкающие красные туфли на каблуках. Её губы накрашены в тот же цвет, что и платье. Они выглядят пухлыми и выразительными, словно сияют в свете софитов, искушая меня потребовать, чтобы она опустилась на колени и приоткрыла для меня свой нежный ротик.

Музыка начинает играть, и воздух наполняется электризующими звуками органа. Она не отводит от меня глаз, когда приоткрывает свои чувственные губы и начинает петь.

Её голос проникает в самую глубину моей души, разжигая огонь, о существовании которого я даже не подозревал. Моя певчая птичка стала для меня чем-то гораздо большим, чем я мог себе представить. Её присутствие и прикосновения оказывают на меня умиротворяющее действие, словно замедляя биение крови в моих венах. Хотя прямо сейчас её голос заставляет моё сердце биться быстрее. И я дышу ею.

Я разрываюсь между желанием закрыть глаза и полностью отдаться этому моменту, и стремлением не отрывать от неё жадный взгляд. Её грудь поднимается, когда она набирает воздух в лёгкие, готовясь к высоким нотам. Я отрываю взгляд от неё и обращаюсь к своей матери, надеясь, что она тоже ощущает притяжение моей певчей птички и осознает, как ошибалась на её счёт.

Однако, когда я вижу безразличное выражение лица моей матери, гнев заглушает голос моей певчей птички. Как обычно, она держит в пальцах бокал вина, сидя на стуле, холодная и царственная, словно высеченная из камня. Но она наблюдает. Её лицо может быть бесстрастным, но в глазах есть что-то такое, что заинтриговало её в моей певчей птичке.

Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на Мию, и мои глаза пожирают её, изучая изгибы, наслаждаясь тем, как свет отражается от её кожи, и темнеют, когда они останавливаются на синяках, которые слегка украшают её шею.

Её тело, словно в такт музыке, раскачивается из стороны в сторону, а голос поднимается всё выше и выше, приближаясь к финальной ноте. В её голосе слышится мука, которой не было в первый раз. Её горло разрывается от страданий, боли и страсти, и всё это из-за меня. Именно я лишил её голос невинности и превратил его в нечто грубое и надломленное.

Когда она берёт последнюю ноту, её голос словно повисает в воздухе, великолепный в своём исполнении.

Она сделала это.

Моя певчая птичка достигла совершенства.