Моя сладкая певчая птичка

ГЛАВА 26

МИЯ

Я теряюсь в бездне отчаяния, безвольно опускаясь на дно шкафа, не обращая внимания на боль и дискомфорт, которые приносит это положение.

Она была так близко… Так близко.

Затем, словно сквозь туман, до меня доносится моё имя, тихое и полное отчаяния.

— Мия?

Это Райкер. Я начинаю метаться по стенам шкафа, бью связанными ногами по дверце, стараясь создать как можно больше шума.

— Мия? — Повторяет он.

Внезапно дверцы распахиваются, и Райкер смотрит на меня сверху вниз, его глаза цвета морской волны внимательно изучают моё тело в поисках травм. Он протягивает руку к шкафу, притягивает меня к себе и крепко обнимает.

Позади него раздаётся удивлённый возглас, и я поднимаю взгляд, чтобы увидеть Эверли, наблюдающую за мной с широко распахнутыми от ужаса глазами. Протянув руку, она убирает прядь волос с моего лица.

— Ты в порядке? — Спрашивает она, глядя на Райкера, который осторожно опускает меня на край кровати. — Что происходит? Я не понимаю. — Она осматривает комнату, словно надеясь найти ответы там.

Райкер бросает нерешительный взгляд в её сторону, одновременно развязывая узел у меня на затылке, который удерживал кляп на месте. — Я объясню тебе всё позже, обещаю, — говорит он. — Но сейчас нам нужно увести её отсюда. Нам всем нужно уходить.

— Это сделал Себастьян? — Спрашивает Эверли.

Райкер останавливается.

— Клянусь, я расскажу тебе всё позже, но нам нужно уходить. Сейчас. Ты понимаешь?

Её подбородок дрожит, и она кивает в знак согласия.

— Пожалуйста, развяжи узлы на её руках, — просит он, поворачиваясь ко мне. — Ты в порядке? Тебе больно?

Я энергично трясу головой, испытывая смесь облегчения и паники, которая вызывает прилив адреналина. Сердце бешено колотится, а кожу словно пронзает тысяча иголок. Горло горит огнём. Когда Райкер наконец вынимает у меня изо рта салфетку, я кашляю и отхаркиваюсь, делая глубокий вдох. Затем я заглядываю ему через плечо, и мой мир замирает.

— Себастьян, — его имя звучит как грубый шёпот.

Кто знает, как долго он стоит там и наблюдает. Он склоняет голову набок, на его лице появляется кривая улыбка.

— Для тебя я Маэстро, не так ли? — Он подходит ближе. — У меня было подозрение, что ты что-то задумала. Я не хотел надолго оставлять тебя одну. Кстати, с твоей подругой все в порядке. Я придумал предлог, чтобы заставить её уйти и скорее вернуться к тебе, раз уж ты прервала наше воссоединение. Я вижу, это мудрое решение.

Эверли, наконец, ослабила узлы на моих руках и, уперев руки в бока, повернулась к нему.

— Что происходит, Себастьян? Почему эта девушка была заперта в твоём шкафу?

Себастьян, не обращая на неё внимания, направился ко мне, заложив руки за спину, словно стараясь показать свою беззаботность. Райкер поднялся на ноги, встав между мной и Себастьяном, и мы оказались лицом к лицу. Себастьян взволнованно скользнул взглядом по лицу Райкера. Я ожидала увидеть в его глазах бушующий гнев, но вместо этого почувствовала почти детское оживление, а в его движениях — пугливость.

— Джуниор, — произнёс Райкер его имя с низким рычанием.

У Себастьяна дёрнулся глаз, всего лишь раз, затем улыбка исчезла с его лица, когда его настроение изменилось, и кипящий гнев, который я ожидала увидеть раньше, наконец-то проявил себя. Блеск в его глазах изменился от оживлённого до разъярённого.

— Отойди с дороги, — сказал он.

Райкер покачал головой.

— Заставь меня.

— Райкер? — Голос Эверли дрожит. — Райкер, у него пистолет!

Себастьян снова улыбается.

— Девочка права, — говорит он, приподнимая бровь.

Мышцы Райкера словно напрягаются, выгибаясь назад и дрожа, словно стремясь освободиться.

— Эверли, уходи, — шепчет он, не сводя глаз с Себастьяна.

Себастьян, не отрывая взгляда от Райкера, хватает Эверли за руку и толкает её на пол.

— Оставайся на месте, Эверли, — произносит он сквозь зубы. — Если ты не хочешь, чтобы я застрелил твоего брата прямо здесь и сейчас, то лучше тебе не двигаться.

Слезы текут по щекам Эверли, и она начинает всхлипывать.

— Я-я-я не понимаю, — говорит она. — Себастьян, пожалуйста. Я…

Себастьян выхватывает пистолет и направляет его в голову Райкера.

— Тишина! — Кричит он.

Райкер не вздрагивает и не отступает. Напротив, он делает шаг вперёд и прижимается лбом к стволу пистолета, словно проверяя решимость Себастьяна.

— Мы уходим, Себастьян, — говорит он. — Я забираю Эверли и Мию, и мы навсегда покидаем это место.

— Мой отец этого не допустит, — отвечает Себастьян с раздражением в глазах. — И я тоже не позволю. Ты забываешь, что именно я держу пистолет у твоего виска.

Райкер пристально смотрит на Себастьяна.

— Мия, Эверли, я хочу, чтобы вы обе ушли, хорошо? Эверли, покажи Мии выход. Уходите как можно дальше и спрячьтесь, понятно?

Эверли качает головой ещё до того, как он успевает закончить.

— Нет. Я не оставлю тебя. Себастьян, пожалуйста. Ты пугаешь меня. Опусти пистолет. Мы пойдём к Старшему и всё обсудим.

— Нам не о чем говорить. Твой брат пытается отнять то, что принадлежит мне. Я этого не допущу.

Себастьян дрожит, его палец на спусковом крючке.

— Не думай, что я откажусь.

— Тогда сделай это, — говорит Райкер. — Убей меня. Покажи Эверли, кто ты на самом деле, всего лишь жалкое подобие мужчины, которому нравится держать женщин в плену. Ты настолько не уверен в себе, что не можешь представить, что кто-то может полюбить тебя таким, какой ты есть, поэтому тебе приходится заставлять их. — Он снова делает шаг вперёд, и пистолет в руке Себастьяна начинает дрожать. — Расскажи Эверли, как ты избил Мию. Как ты оставил синяки на её горле. Расскажи ей, кто ты на самом деле, Джуниор. Это было бы трогательно.

Себастьян опускает пистолет, направляя его в колено Райкера.

— О, я не собираюсь убивать тебя, пока нет. И, несмотря на все твои попытки проявить смелость, Райкер, ты забываешь об одной вещи. Когда ты уйдёшь, они всё равно останутся здесь.

Он достаёт свой телефон из кармана и рявкает в трубку:

— В мою спальню. Сейчас же!

— А теперь мы с Райкером немного прогуляемся, пока Кэмерон присмотрит за вами, дамы, хорошо?

Я нерешительно приближаюсь к нему.

— Себастьян, — произношу я с мольбой.

Ярость сверкает в его глазах, и я проглатываю комок страха, стараясь удержать его внутри.

— Маэстро, — поправляю я. — Отпусти их. Я здесь, с тобой. Я хочу быть с тобой. — Произнося эти слова, я не смотрю на Райкера, сосредоточив взгляд на дьяволе, который стоит передо мной. — Тебе они не нужны. И мне они не нужны. Мне нужен не Райкер, а ты. — Ложь легко слетает с моих губ, и я понимаю, что, возможно, это единственное, что может спасти Райкера.

Дверь открывается, и входит Кэмерон. Он выглядит поражённым этим зрелищем, его глаза сужаются при виде пистолета, но он быстро переводит взгляд на Себастьяна, ожидая указаний.

— Оставайся здесь с девочками, — говорит Себастьян. — Не позволяй им уйти.

Кэмерон кивает.

— Может быть, мне стоит позвонить твоему отцу?

— Нет! — Эхом раздаётся в комнате крик Себастьяна. — Я могу справиться с этим сам. Он одобрит это, как только узнает, что его драгоценный Райкер собирался бросить ему в лицо и предать его, украв мою собственность. Он бы сделал то же самое. — Он делает глубокий вдох, его грудь поднимается и опускается. — Иди, — приказывает он Райкеру.

Кэмерон встаёт перед дверью, когда она закрывается за ними, принимая позу охранника.

— Что ты делаешь? — Спрашивает Эверли. — Позволь мне уйти, Кэмерон. Позволь мне уйти прямо сейчас! — Она топает ногой по полу, но Кэмерон остаётся невозмутимым, глядя прямо перед собой, устремив взгляд в пустоту.

Я начинаю возиться с узлами на лодыжках, освобождая ступни. Эверли поворачивается ко мне лицом.

— Кто ты? — Спрашивает она. — Почему ты была в шкафу? Откуда мой брат тебя знает? Куда Себастьян его ведёт?

— Я не знаю, — говорю я, подходя и кладя руку ей на плечо в попытке успокоить. Но это прикосновение только ещё больше выводит её из себя.

— Что значит, ты не знаешь? — Кричит она. — Кто-нибудь, пожалуйста, объясните мне, что происходит? — Она поворачивается к Кэмерону и начинает бить его кулаками в грудь. — Почему у Себастьяна пистолет? Почему он забрал Райкера? Отпусти меня!

Она продолжает наносить удары, пока не падает на пол, рыдая. Я стою и беспомощно смотрю на неё. Единственный мир, который она когда-либо знала, рушится вокруг неё. Единственная семья, которую она когда-либо считала своей, отвернулась от неё на её глазах.

Мы сидим в тишине, каждый погружён в свои мысли. Между нами витает множество вопросов, на которые никто не может ответить, пока в комнату не возвращается Себастьян.

Эверли вскакивает на ноги.

— Куда ты его отвёл? — Спрашивает она.

— Уведи её, — бросает Себастьян в сторону Кэмерон. — Подержи её в комнате, пока я не решу, что с ней делать.

Кэмерон отдаёт честь в знак согласия и, схватив кричащую и плачущую Эверли, перекидывает её через плечо и выходит из комнаты. Дверь за ним закрывается, и я остаюсь наедине с Себастьяном.

Я не знаю, как мне следует поступить: преклонить колени в знак покорности или сохранять непокорность. Себастьян просто стоит, прислонившись к двери, опустив глаза, словно обдумывает свои варианты. Наконец, он поднимает голову, и холод в его взгляде пронзает мою душу, словно нож. Из всех страхов, которые я испытывала раньше, ни один не был наполнен таким ужасом, который сейчас сжимает моё сердце, как тиски.

Его губы кривятся.

— Так вот как ты мне отплатила? — Спрашивает он, делая шаг вперёд. Я хочу быть сильной. Я хочу поднять подбородок и стойко принять любое наказание, которое он собирается назначить, но я в ужасе.

Соскальзывая с кровати, я опускаюсь на колени.

— О, тебе не кажется, что для этого уже слишком поздно? И я был так великодушен, так добр, позволив тебе увидеться с твоей маленькой дурой подружкой. Тебе понравилось, не так ли? Или ты завидовала тому вниманию, которое я ей уделял? Я, конечно, не хотел к ней прикасаться. Сейчас она мне не нужна, но я не хотел вызывать подозрений. В конце концов, она привыкла, что её используют как игрушку. Именно этого она и ожидала.

Себастьян гладит меня по щеке, проводит пальцем по коже, пока не достигает моего подбородка. От этого прикосновения моя голова приподнимается, и я смотрю на него заплаканными глазами.

— Такая красивая, — говорит он, убирая руку только для того, чтобы резко отдёрнуть её и влепить мне пощёчину.

Я стискиваю зубы, стараясь не показывать пронзающую меня боль. Он хватает меня за подбородок, заставляя снова посмотреть на него.

— Тебе действительно не следовало влюбляться в такого парня, как Райкер. Он не очень приятный человек.

Я качаю головой.

— Я никогда в него не влюблялась. Только в тебя, маэстро.

Боль вновь заставляет меня склонить голову набок.

— Не лги, черт возьми!

Я прикусываю губу и чувствую вкус крови.

Схватив меня за волосы, он рывком поднимает меня на ноги и бросает на кровать, начиная расстёгивать пуговицы на своих брюках.

— Рассказать тебе о Райкере? Открыть тебе секреты мужчины, которого, как ты думаешь, ты хочешь?

На его двери нет замка. Я вскакиваю с кровати, отчаянно пытаясь убежать, но Себастьян легко ловит меня, обхватывает рукой за талию и швыряет обратно на кровать. Одно это движение было страшнее всего, что я испытывала до этого момента. То, как он легко бросил меня. Я для него никто.

— О, не думай, что тебе удастся так легко уйти, моя сладкая певчая птичка, — рычит он. — Я слишком много дал тебе, слишком сильно любил тебя, чтобы позволить тебе уйти за эту дверь. Ты никогда не сбежишь от меня. Ты всегда будешь моей.

Раздевшись догола, он прижимает меня к кровати, навалившись всем своим весом. Его горячее дыхание касается моего уха, когда он говорит:

— Он был правой рукой моего отца много лет. Каждый раз, когда моему отцу нужно было, чтобы кто-то сделал за него грязную работу, он звонил Райкеру. Этот человек избивал людей до полусмерти только потому, что мой отец приказывал ему.

Он проводит языком по моей щеке, оставляя на ней влагу, чтобы зализать боль.

— Он воровал, он предал людей, которые ему доверяли. Он — ничтожество, жалкое подобие мужчины.

Больше нет смысла притворяться.

— Где он? Что ты с ним сделал? — Ору я.

Его губы касаются моего уха.

— Он убил Марселя, — шепчет он.

Я качаю головой, пытаясь отстраниться от него.

— Ты мне не веришь? — Спрашивает он. — Это правда. Всё это правда. Райкер очень, очень плохой человек, так же, как и ты была очень, очень плохой девочкой.

Его пальцы, словно тиски, сжимают моё горло, перекрывая доступ воздуха. Я пытаюсь вырваться, но мои усилия напрасны. Моя борьба лишь разжигает в нем желание. Он усиливает хватку, и темнота начинает застилать мне глаза.

— Пришло время для твоего наказания, — говорит он.