Мягкая кукла (СИ)

Глава 14

Вик потер переносицу и слегка нахмурился. Вера ответила виноватым взглядом. Могла бы и раньше написать. Или позвонить.

— Давно знает?

— Недели полторы.

— То есть, твой муж затеял договор до этого случая.

— По моим подсчетам, да, до этого. Тебе интересно, как она узнала?

— А это важно?

— Я прокололась! Вот что важно.

— Я не питал иллюзий, что тайное навсегда останется таковым. Гораздо важнее, как ведет себя твоя домработница?

— Как будто ничего не произошло.

— Она способна на шантаж? У тебя есть основания полагать, что она настроена лояльнее к твоему мужу?

— Хотелось бы верить, что не способна и не настроена.

— Что для тебя самое худшее в этой ситуации?

— Неизвестность. Я не знаю, что думает и что хочет она. Я не знаю, что затеял муж…

Вдруг ее слова были прерваны протяжным бурчанием стенающего желудка. Вера испугалась столь неженственных проявлений своего организма, вся съежилась, прижав одну руку к животу, а другую к губам. Позорище какое.

— Вер, брось смущаться. Тебе нужно поесть.

— Я принесла с собой.

— А чай тебе можно?

— Да.

Он встал за остров, отделяющий кухню от остальной квартиры, и под его дирижированием началась песня будущего чаепития. Хлопали шкафчики, булькала вода, звенели блюдца и столовые приборы. Завидев Веру с баночкой йогурта, подал ей чудную ложку — тонкая ручка перевита черненым узором, а удлиненная чаша блестела, словно ее заботливо начищали. Рассмотрев ложку, Вера не нашла клейма завода.

— Это ручная работа. Рисунок и есть клеймо.

— Красиво.

— Сестра подарила целый набор, где ни один предмет не повторяется.

— Для ее дочери ты заказывал куклу?

— Да, она обожает все уникальное. Племянница не расстается с куклой.

— Приятно слышать подобное. Особенно когда собственная дочь равнодушна к моим поделкам.

— А чем она увлечена?

— Активными видами спорта. У нее хорошая гибкость, ей нравится плавание, быстро бегает. Подумываем предложить легкую атлетику. Кроме этого, без ума от драконов и любит рассматривать все под микроскопом. А ты часто проводишь время с семьей сестры?

Любопытно, как Вик относится к детям. Не то чтобы она готовилась знакомить с ним дочь. Но… интересно.

— Не очень. Много работы.

«И свиданий?»

— И других интересов?

— По возможности пытаюсь успевать. Но основной интерес — работа. А что же ты стоишь?

Ей не понравился скупой ответ на вопрос. Нечестно как-то. Но чего она ждала в своем положении? Что ж… придется играть согласно ролям. В конце концов, она пришла к нему с определенными целями. Вера глянула на него капризно.

— На мне только рубашка, а стулья у тебя колючие. Да и не гигиенично как-то…

И сложила руки на груди, прекрасно зная, сколько пуговиц застегнула и какой вид теперь открылся. Вик достал чистое полотенце, но не спешил отдавать. Вера поддержала забаву и потянулась через стойку. Пусть любуется. Он, в свою очередь, успел поймать ее и поцеловать.

Так понятнее! Но настроение не сказать, что стало лучше.

Вик снял с верхней полки приплюснутый чайник с бирюзовыми боками, а с нижней взял две жестянки и развернулся к ней.

— Выбирай носом.

Вера закрыла глаза, и он поднес первую банку. Что-то сладковато-травяное, с тоненьким ароматом цветочных лепестков. Зеленый. Она подняла палец, и Вик дал попробовать другой. Обоняние уловило горьковатый запах поджаренного листа с узнаваемым пряным налетом. Пожалуй, черного чая сегодня не хочется.

— Первый.

— Хороший выбор. Зеленый китайский. Чайник, правда, непальский.

— Вот и сгодятся сувениры.

Залив горячую воду, Вик взглянул на Веру странным, оценивающим взглядом, и она поняла, что серьезный разговор продолжается.

— Допустим, твой муж узнал. Как именно он отреагирует?

— А нам надо это обсуждать?

— Надо. Я имею прямое отношение к ситуации. Ты считаешь иначе?

— То есть, когда вопросы задаешь ты, надо отвечать подробно? А если спрашиваю я, то тебе можно кинуть два слова и переходить к другой теме?

— Вер, ну нечего мне рассказать про племянницу. Не умею я с маленькими детьми! И про твою не знаю, что спрашивать. Было бы что-то нехорошо, ты бы сказала, наверное? А что касается наших с тобой дел… разве тебя в чем-то прокатили?

— Ты прав, прости. Вот только я не знаю, зачем тебе подробности про Сережу.

— Чтобы понимать, насколько ты в безопасности.

Вера немного помолчала, собирая связный ответ.

— Когда мы только женились, он говорил, что измену никогда не простит. Пытаюсь представить ситуацию, хоть отдаленно похожую на эту… и не могу. Я всегда шла навстречу, подстраивалась. Орать у нас не принято, руки распускать — тем более. Думаю, поначалу обалдеет и постарается узнать как можно больше.

— С этого момента ситуация может развиваться по-разному. Ты на что настроена?

— Поначалу боялась развода. Такая трусиха…

— Дело в другом.

— Ты сталкиваешься с таким каждый день. Расскажи мне, в чем дело, почему я сразу не подала на развод?

— Потому что ты мать и думаешь не только о себе. Женщины с детьми очень уязвимы.

— Только поэтому?

— Это главная причина.

— А есть другие?

— Характер, привычки, материальная выгода.

Поначалу хотелось вспылить от намеков на меркантильность, но Вера спокойно спросила.

— Объяснишь подробнее?

— У тебя партнерский характер. Ты покладистая, заботливая, неэгоистичная. Реакции можно предсказать. Такие женщины идеально вписываются в патриархальный уклад.

— Поэтому муж мне изменяет? Думает, что я никуда не денусь?

— Понятия не имею, о чем он думает, и почему изменяет. А вот деться ты можешь. У тебя как минимум есть куда уйти и на что жить. Но только если ты сама захочешь. Теперь ты не боишься?

— Боюсь, но долго так продолжаться не может. А как обычно развиваются ситуации, похожие на мою?

— Обычно все сводится к имущественным спорам и решению с кем останется ребенок.

Вера поежилась. Немыслимо разные категории, но суровая жизнь показывает, что дети это дорого, и что она будет сражаться за каждый рубль в копилку благополучия Каролины.

— Мой доход в разы ниже. На этом основании ребенка могут оставить с отцом?

— Только на этом — не могут.

— А мой моральный облик? Я видела про непристойное поведение…

— У тебя нет множества половых партнеров, как у него.

— Звучит кошмарно. Что за родители достались нашей малышке…

— Какой человек твой муж? Мстительный?

— Не сказала бы. Да и как можно мстить, когда сам виноват?!

— Лучше тебе не знать, какая дрянь лезет из людей, особенно если они неправы.

— Даже если он оставит меня ни с чем, я выберусь.

— Ты уже обращалась к адвокату, которого я советовал?

— Да, консультировалась по поводу брачного контракта. Она в режиме готовности.

— Хорошо. Если будешь разводиться, она отстоит твои интересы.

— Не «если», а «когда»!

Вик слабо улыбнулся.

— Всякое бывает. Иногда супруги мирятся в последний момент.

— Трудно представить, что Сережа захочет сохранить брак после того, как правда выйдет наружу. Да и мне это кажется бессмысленным. Надо морально подготовиться.

— Помогу всем, чем смогу.

— Только не сегодня, пожалуйста!

— Когда скажешь.

— Я такая эгоистка. Тебя ведь это тоже коснется! Роман с замужней женщиной… Твоя репутация пострадает?

— Может, да, а может — нет.

— Ты такой спокойный по этому поводу… У тебя есть какой-то план, чтобы все сошло с рук?

— А чему сходить? Оба не замечены ни в чем подобном. Пусть все думают, что замешаны чувства.

— Пусть думают? А как на самом деле?

— На самом деле с тобой хорошо и чувств тоже хватает.

Вера допила чай. Отличное средство, чтобы не лезть с расспросами к человеку, отшутившемуся на серьезный вопрос. Но разве у нее самой есть ответ?

— То есть, будем выезжать на том, что умысла не было, как случилось так случилось?

— И не соврем ни на грамм.

— Не думала, что моя скучность может сыграть на руку.

— Никакая ты не скучная.

— Но это правда. У меня кроме учебы, работы и семьи не было других развлечений.

— Ты же была студенткой. Не отрывались?

— Да не было у меня студенчества как такового. Один год очного, потом перевелась на заочку и много работала. Никаких развлечений. В ночном клубе никогда не была.

— Не много потеряла.

— Думаешь, уже потеряла? А может…

— Ну уж нет! Не смотри на меня так!

— Что, ты уже старый для таких развлечений?

— Мне тридцать пять! Конечно я старый для дискотек.

«На год моложе Сережи».

— Ну и слово ты откопал! Ну пожалуйста, давай съездим ненадолго? Не верю, что ты не знаешь безопасных злачных мест.

— Вера, перестань. И зачем ты снимаешь мою рубашку?

— Раз ты не хочешь никуда ехать, я пойду спать на полуторный этаж. И не ходи за мной!

Спать она, конечно, не собиралась. Но раз ей отказано в культурной программе, может, удастся урвать других развлечений. Какие удобные ступеньки. И поручень ровно там, где нужно. И постельное в самый раз. Шелковистое. Пахнет приятно. А это что за…

— Вик, на кой тебе в постели двухметровая плюшевая змея?!

Он уже стоял возле кровати с несколько раздосадованным выражением на лице. Надеялся, что она развопится на десять этажей в обе стороны?

— Не змея, а удав Лелик. Думала, только женщины любят забрасывать ноги во сне?

— Лезь давай сюда, заброшу на тебя… что-нибудь.

— А в клуб ты уже передумала ехать?

Вера прикусила нижнюю губу, чтобы не улыбаться слишком довольно.

— Слышала, рано там нечего делать.

— Ты решила за одну ночь оторваться за целую молодость?

— Во-первых, не за молодость, а за юность. Молодая я до сих пор. Во-вторых, завтра отосплюсь под наркозом. Какая мне разница после чего тупить?

— Железная логика, — покачал головой Вик, нависая над ней на прямых руках.

— Какие мускулы, — пробормотала она и не удержалась, прикоснулась. — Тоже железные.

Взрослая Вера склонна была согласиться с Виком, что ничего не потеряла, пропустив в юности клубы.

Здесь громко, людно, темно и лживо. Искусственное веселье не цепляло. Трезвый взгляд без конца находил шершавости.

Бармен нагло экономит.

Танцовщицы как деревянные.

Официанты замученные и хамоватые.

Но юная Вера, не вписавшаяся в студенческую компанию, пропустила немало.

Не было танцев до закрытия клуба, когда, отпросившись к подруге, утаскиваешь из дома развратное платье, заныкав его под учебниками. А потом красишься чужой косметикой, отрываешься до утра и топаешь на экзамен не спавши. И сдаешь!

Вера сдавала. Потому что не отпрашивалась. Было не к кому и некогда — подработки, зубрежка. Не до веселья.

А тусовки в клубах? Когда половина потока идет праздновать день рождения самой популярной девчонки, другая половина завидует — их-то не позвали. Ну и что, что за свой счет! Причастность к событию дороже денег. Потом неделю ходят разговоры: кто не умеет пить, кто скрывал танцевальный талант и кто знает составы всех коктейлей. В мире!

Вера всегда оказывалась в неприглашенной половине.

На вечеринках происходило много важного. Начиналась дружба, случались знакомства, поцелуи…

А вот поцелуи можно наверстать. В полутьме никому нет дела до парочек, и Вера жадно добирала упущенное. Главное, не переходить черту и не привлекать внимания охраны. Тем интереснее ловить моменты и позволять себе немного больше приличного. Но лишь немного.

— Кажется, мне хватит молодежных развлечений, — выдохнула Вера. — Здесь слишком жарко.

— Юношеских. И здесь отличная вентиляция. Давай останемся до конца выступления?

Она согласно дернула плечом и на всякий случай отодвинулась от Вика. Искушений тоже хватит. Даром что они разнесли кровать-чердак и уронили Лелика на пол. Желания не убавилось. Так бывает с голодухи и в начале влюбленности. Что совершенно неприемлемо.

Мгновения не прошло, а его рука цапнула ее поперек талии и притянула обратно. Хотелось бы знать, что движет Виком…

На сцене закончилось выступление по мотивам чего-то хайпового, и потому Вере незнакомого. Песня была то ли корейская, то ли японская. И финал в лучших традициях азиатских клипов из соцсетей. Звук оборвался, исполнители замерли, указывая вверх, и через секунду на зрителей посыпался бумажный дождь. Разноцветные конфетти танцевали в прожекторных лучах и приземлялись на одежду, волосы, за шиворот и в сумки.

Вера смеялась вместе со всеми, задирала голову и пыталась поймать верткие прямоугольнички.

— Ты знал! Знал, что этим кончится!

Для полноты ощущений Вик закружил Веру, и вместе с легкостью, поселившейся внутри, она вдруг поняла, что чем бы ни кончился их роман, она всегда будет благодарна за эту ночь. Беззаботность вытеснила все проблемы и страхи. Пусть в моменте, но это бесценный и восхитительный момент безоглядного веселья. Такого не было даже в юности!

Утром Вера проснулась с чувством безвозвратной потери. Безликий гостиничный номер усиливал одиночество. Вставать не хотелось. Зарывшись в полосатый сатин, она пыталась убедить себя, что обычная жизнь лучше вчерашнего безумства. Она не такая! Любит уют, детский смех, шить кукол и тепло. Не по ней ходить тайком на свидания без будущего.

Будущее… Будто степенный замуж гарантирует подобное!

Никто. Ничего. Не гарантирует. Нужно определяться, что она хочет, кого и что может получить. Вера встала, покачиваясь. Слишком сложно для голодного утра. Потом решит.

Погода исправилась. Пасмурность уплыла портить день другому городу, оставив чистое небо и яркое солнце. Может, получится уломать Сережу прогуляться после клиники.

Проверив каждый закоулок сумочки и каждую складку одежды, Вера нашла несколько цветных бумажек и без колебаний выбросила их. Достаточно воспоминаний.

«Еду на процедуру» — отправлено двум контактам.

«Подъезжаю к центру» — ответил один.

«Если нужно, я приеду» — написал второй.

Это просто вежливость, напомнила себе Вера. Не нужно реагировать. Ты бы сделала то же самое, будь он в твоем городе на медицинской процедуре. Ведь так?

До начала они с Сережей почти не общались. Страшно было как в первый раз, и пока ее не вызвали, она сидела перед кабинетом со сцепленными руками. Но потом, когда врачи оставили их, давая Вере прийти в себя после наркоза, Сережу было не остановить.

— …ты бы видела! Все мячи в корзину!

— Да, у нас меткая дочь. Но я бы не хотела отдавать ее на баскетбол.

— Она сама не хочет. Гимнастки ей больше нравятся. Вечером сделала меня в ту логическую игру со слоями. Пока я разбирался куда какая табличка, она уже…

Как и в прошлые разы, после анестезии одолели вялость и слабость. Вера слушала, кивала и сдерживалась от ехидных комментариев «Надо приходить раньше» и «А кто ее этому научил!». Оказалось, полезно устраниться на вечер, но долее она не согласна — уже соскучилась. По дочери сильнее, а к мужу испытывала что-то вроде ровной благодарности. За присмотр, за сдержанное слово.

«Со мной все хорошо».

«Ок».

— Сереж, а куда мы едем? Трасса в другой стороне.

— Нужно забрать документы.

Когда стало очевидно, что это дорога к адвокатскому офису, усталость сменилась нервозной бодростью. Он все узнал и устраивает очную ставку? Или решил, что сейчас удачный момент подсунуть ей брачный договор?

Вику она не написала лишь потому, что это ничему не поможет.

— Верунь, оставайся тут. Я на пять минут.

В машине, конечно, не осталась. Вышла размяться и купить латте в киоске. Большие печенья с шоколадной крошкой просились в руки, обещая таять шоколадными каплями на языке. И Вера соблазнилась. Усевшись на лавочку, чтобы Сережа ее заметил, она под золотистым сентябрьским солнцем пила кофе с печеньем.

Имеет право утешиться! После обследования. После свидания. Перед тем, что будет впереди. Что покажут результаты? Будет ли вылазка в клуб иметь последствия?

Муж действительно вернулся через несколько минут с непрозрачной папкой. Договор?

— Сереж, мне нужно что-то знать?

— Здесь черновик брачного договора, чтобы вы с Линой не остались ни с чем, если покупка второго завода окажется провальным решением.

— Ты не говорил, что вместо строительства второй линии хочешь купить завод! Где он находится? Что там будут производить? А чем поможет договор между нами?

— Сейчас не самый подходящий момент, чтобы обсуждать это. Давай ты очухаешься после нервяка, потом все изучишь, и мы поговорим. Если захочешь, проконсультируешься где-нибудь. Спешки нет.

Разумеется, подходящий. Для него подходящий. Кучу документов можно оформить по Интернету, не то что печатать бумажную копию за сто километров от дома. Значит, хотел привлечь внимание. Что ж, придется выуживать, что у него на уме.

— Давай хотя бы краткий пересказ.

— Вкратце, это чтобы обеспечить вас с Линой, если дело не заладится. Остальное уже детали.

— У нас дома нет хороших юристов?

— Эти работают быстрее.

— Можно мне посмотреть?

— Ты доела? Тогда по дороге посмотришь, если хочешь. Мне надо успеть на видеосозвон.

Несмотря на тряску и мутную голову, Вера все же приступила к первому ознакомлению. И чем дальше читала, тем страшнее становилось. Большую часть имеющегося он хотел переписать на нее и дочь. Он не претендовал на ее доходы. И еще после заключения договора наступает раздельный режим владения имуществом.

— Зачем потом раздельно? Нельзя ли все оформить на Каролину?

— Вер, так удобнее всего.

— Я многого не понимаю. Формулировки сложные.

Или она чего-то не знала, или он на самом деле уверен в ней на миллиард процентов. Одно лишь предположение, что муж готов переписать на нее имущество придавливало, как бетонная плита. Не укладывалось в голове множество вещей, которые с ними происходили по отдельности, вне семьи. Все было странно. А станет еще страннее!

Нет, не станет. Она откажется. Обязательно.

Сережа по-своему понял ее молчание.

— Проконсультируйся с юристами, они подскажут. Найди сама, чтобы ни в чем не сомневаться. Если будут изменения, обсудим.

— Я пока в шоке, Сереж. Брачный договор, имущество… Ты насколько мне доверяешь?

— И даже больше.

— Не страшно, что я такая богатая я сбегу?

— А ты хочешь?

— Сейчас-то я обычная женщина.

— Вера, ты моя. А у меня ничего обычного. Только лучшее.

— Сомнительный комплимент.

— Я кое-что забыл, прости. У нас с тобой самое лучшее.

Вера поежилась от ощущения, что в диалоге есть скрытый смысл и постаралась уйти от скользкой темы.

— Ты правда считаешь, что можешь потерять все?

— Это всегда может случиться.

— Сереж, ты чего-то не договариваешь? Может, не надо ничего менять?

— Я не хочу останавливаться на достигнутом. Риск строго экономический. И я не хочу, чтобы вас это коснулось. Если взлетит как я ожидаю, мы будем очень богаты.

— Ты будешь очень богат.

— Нет, мы.

— Каролина тоже, да. Как твоя дочь.

— И ты. Как моя женщина.

«А остальные твои женщины?»

— Хорошо, обсудим после того, как я дочитаю. И скинь мне электронную копию документа, пожалуйста.

Сережа буркнул что-то утвердительное, а Вера не стала заострять внимание, что он мог бы сделать это сразу. Раз держит ее за дуру, пусть так и остается.