Мягкая кукла (СИ)

Глава 21

Задав Вику вопрос о любви к другой, Вера словно остановила время. Казалось, стал не нужен воздух, не нужно знать, что происходит вокруг. Она полностью сосредоточилась на его реакции, пытаясь уловить хоть какую-то мелочь, выдающую правду.

А он просто пожал плечами.

— Теперь уверен, что не люблю.

— А раньше?..

— Думал, мы хотим одного и того же. Мы во многом совпадаем, нам комфортно. Мы не выносим друг другу мозг.

Каждое «мы», относящееся к другой женщине, откалывало от Вериной самооценки по кусочку. Но не остановило от последующих вопросов.

— Да, я видела, что вас считают красивой парой, без пяти минут женатыми.

И Сережа говорил, что та златовласка завидная невеста.

— Если бы все женились только по этой причине. Ты забыла, что я сказал в прошлую встречу?

— Но ведь она тебе подходит.

— От нее не сносит крышу, она не бесит и не вызывает желание прибить и поцеловать. А потом в обратном порядке.

В его словах было больше усталости, чем страсти. Словно он досконально обдумал происходящее и принял. Вера не знала, как относиться к подобному. Ей дали понять, что любовь никуда не делась. Что же ей еще надо?

Складывалось впечатление, что разговор не закончен. Конец метаниям Веры положила официантка с большим пакетом.

— Ваш заказ на вынос.

— Большое спасибо. Рассчитайте нас, пожалуйста.

— Внушительный заказ, — проговорил Виктор. Его ноздри затрепетали. Аромат шоколадного торта с абрикосовой пропиткой распространялся на несколько метров вокруг и заглушал сливочный аромат находящихся в том же пакете круассанов.

— Надеюсь, ты поможешь съесть хотя бы половину, — со значением глядя на него, сказала Вера.

— Я уж думал, не дождусь!

По дороге домой парочку под зонтом догнал снег. Дождевые капли превратились в твердые крупинки и легонько стучали по нейлону. Сырой холод ощутимо прихватывал открытую кожу. В попытке согреть руки без перчаток, Вера прятала их в шерстяных складках на локте Виктора.

Непривычно идти вместе никуда не торопясь, не таясь. Не было адреналинового куража, только тихое предвкушение вечера. Внешне ощущения Вика не проявлялись. Он как всегда — скала среди океана. Наверное, остался бы невозмутим, даже если бы Сережа поймал их с поличным.

Квартира встретила свежим подмороженным воздухом.

— Здесь тоже холодно, — воскликнула Вера, бросившись в Карошкину комнату, чтобы закрыть балконную дверь. — Хотела немного проветрить, а выстудило до ледяного пола.

Вик прошел за ней и увидел изменения в бывшей спальне. Исчезла широкая кровать, тумбочки. Рядом с детским столиком и низеньким стеллажом шкаф смотрелся великаном. Вся комната выглядела несуразной и непродуманной. И больше всего бросалось в глаза отсутствие той, для кого она предназначена.

Поджав озябшие ноги, Вера взяла ладонь Вика и повела в свою мастерскую.

— Я сплю здесь.

Маленький диван с обеих сторон подпирали стеллажи с тканями и фурнитурой. На самом верху расселись куклы в разных стадиях готовности. Впечатленный Виктор долго всматривался, а потом спросил.

— Какая из них твоя?

— Они все мои.

— Какую ты сделала для себя?

— Не делала.

— Почему? Ты их не любишь?

— Всех люблю одинаково. Они меня спасли, когда я выгребалась из депрессии. Каждая сделана с любовью и отдана с добрым напутствием.

— Я помню куклу для своей племянницы. Сейчас появились другие. Твое мастерство растет.

Вера благодарно улыбнулась и не стала добавлять, что несмотря на прокачку умений, спросом по-прежнему пользуются предыдущие мягконабивные куколки.

— Ты замерзла, — начал Вик, обнимая ее со спины, — или есть другая причина для твоего напряжения?

В доказательство своих слов он тронул ее каменные плечи. Вера увернулась.

— Наверное, я просто не могу поверить, что ты здесь, со мной.

Улыбка его не обманула. Выставив стул в центр комнаты, Вик сказал.

— Садись лицом к спинке. Подними руки.

Ухватившись за низ Вериной толстовки, он легко снял ее и бросил на пол. Вскоре на теплый футер бесшумно упала футболка и домашний топ. От холода кожа покрылась мурашками. Вик и не подумал греть ее своими широченными ладонями. Передал Вере небольшую подушечку с дивана и сказал:

— Подложи под щеку. Где можно взять какой-нибудь крем?

Вера предвкушала нежные поглаживания, плавно переходящие в ласки. Так и началось. Лимонный крем таял между ее кожей и сильными мужскими руками. И стоило натянутым мышцам немного размякнуть, их стали безжалостно крутить, жать и щипать!

Вскоре болезненные прослойки растворились, ткани напитались соками, ожили и податливо перекатывались под умелыми пальцами.

— Шьешь целыми днями… на этом самом стуле… голову некогда поднять…

— Угухм, — бездумно согласилась Вера.

— А теперь на стрессе спортзал забросила…

— Угухм.

— Не дело это. На кого сначала надевают маску?

Окруженная заботой, она поддалась дремоте. Не взбодрили ни цитрусовый аромат, ни мерзнущая спина, ни понимание, что в доме гость. Все члены тела расслабились, поддерживаемые одной лишь левой щекой, упирающейся в льняную подушечку.

На плечи лег вафельный плед. Как? Откуда Вик узнал, где его найти?

Негромко стукнула спинка дивана, опущенная вперед.

С легким шорохом взвилась простыня, следом шлепнулись подушки.

Короткое парение, хруст пружин под мужским коленом и можно вытянуться во весь рост. Едва уловимо ее избавили от штанов и носков. Идеально.

Вера приоткрыла глаза. Оказывается, большой свет в комнате погас, и лица Вика не рассмотреть. Вот он склонился, и на губах остался невинный поцелуй.

— Спи, моя несность.

И она спала, дыша ветром его кожи, завернутая в плед спокойствия. Сюжетов подсознание не показывало, только бездонный здоровый сон. Такой, после которого просыпаешься раньше солнышка с полной батарейкой.

В утренних сумерках Вера любовалась спящим Виком. Несмотря на уязвимое положение, он не выглядел беспомощным. Рельефная грудь, исправно поддерживаемая в спортзале, мерно вздымалась и опадала. Не удержавшись, Вера провела пальцем от ключицы вниз и была поймана на сухом животе.

— Доброе утро…

Больше ничего не успела сказать. Подмятая под Вика, она ловила дыхание между поцелуями.

— Еще какое…

И целовал, целовал и целовал.

Везде. Всюду. Спускался ниже и ниже. К самому заветному.

— Ви… Вик… если ты продолжишь, я…

Сладкое цунами смыло остатки фразы, и Вера схватилась за льняную обивку дивана. Обтянут он был на совесть, и удержаться не удалось. Унесло в открытое море, мотнуло в головокружительных переворотах, а потом бережно выпустило на поверхность. Ласковую, теплую и расслабляющую.

— А как же ты…

— Я никуда не ухожу. Продолжим, когда наберешься сил.

Закинув руки за голову, Вера осталась на спине и глядела в потолок расфокусированным взглядом. Вдруг она улыбнулась, словно что-то вспомнила.

— Знаешь, мне до чертиков хочется шоколадного торта. Прямо здесь.

— Перемажемся.

— В этом и смысл! Снимай оставшееся!

После завтрака, сервированного как в «Девять с половиной недель», и продолжившегося так, что ни по какому приличному тв-каналу не покажут, они отправились в ванную. Сначала честно хотели смыть остатки шоколадной глазури и абрикосовой прослойки. А потом отбросили гель для душа и мочалку. К чему притворяться, когда все свои?

— У нас еще есть круассаны, — сказала Вера, сушившая волосы полотенцем.

Одетый Вик обернулся с заинтересованным видом.

— А орешков случайно не захватила?

— За наш столик принесли последнюю порцию.

— Сойдут и круассаны.

— Кофе? На этот раз есть эспрессо. Обычный и дабл.

— Обычный.

Неожиданно в безмятежность утра ворвался вибрирующий телефон.

— Мне надо ответить.

Вера ушла на кухню, но в утренней квартире было слышно каждое слово:

— Привет.

…

— Да, позавчера.

…

— Не успел.

…

— Конечно, встретимся.

Ему звонит она.

Всякая нега схлынула, будто унесенная порывом ледяного ветра.

Не драматизировать. Она имеет право. Это Вера — другая. А она — имеет право.

Не драматизировать. Готовить завтрак. Чашки, кофе, круассаны. Тьфу, себе-то зачем кофе! Тем более черный.

Через две минуты в кухню вошел Виктор и сразу увидел, что Вера изменилась.

— Я скажу ей. Скоро.

— Может, не надо ничего ей говорить? Может, она — та самая? Сносная.

Виктор вздохнул.

— Когда у тебя была неопределенная ситуация с Сергеем, я не говорил под руку. Давал возможность самой принять решение. Теперь моя очередь определиться, когда и как сказать.

— Я все понимаю. И все же подумай вот о чем. Вы оба — свободные.

— Ты тоже скоро будешь.

— В какой-то мере. Но у меня дочь. Я никогда не буду свободная так, как твоя…

— Но нужна мне ты, а не она.

— …позволь договорить. Сейчас речь не о ней. О любой другой девушке, которую ты захочешь назвать своей и можешь захотеть с ней детей. Со мной такого не будет. Я не хочу других детей, кроме Каролины.

— Спасибо за откровенность. Я позвоню после разговора с ней.

Он выпил густой кофе, поцеловал в щеку безучастную Веру и ушел.

В гадкое утро, когда не было смысла вставать, кто-то позвонил.

Виктор? Может, он наконец поговорил со своей…

Или адвокатесса? Хотелось бы уже хоть какой-то ясности по экспертизе…

Рука с телефоном застряла в одеяле, но Вера успела ее вытащить и увидеть, что это Даша. Хм, надо запомнить, что любопытство бодрит.

— Почему ты достала меня из бана?

— Привет, соседка. Хотела узнать, как поживаешь?

— Лучше всех, благодарю.

— Какие планы на день?

— Сначала я выслушаю твое предложение.

— Хорошо. Скажу как есть. Я видела твою машину. И вас с Каролиной. Вы переехали?

— Да.

— Сможешь присмотреть за Яной сегодня? Мне нужно отлучиться на три-четыре часа, а садик у них закрыт на карантин. Не волнуйся, моя ту пакость не подхватила.

— Я не волнуюсь. Приводи.

— Надеюсь, Каролина не будет против.

— Не будет.

— Придем через десять минут.

Всего десять минут, чтобы соскрести себя с дивана, умыть опухшее лицо и сменить пижаму на что-то менее мятое. Переоделась — и пропала тоскующая женщина в распрях при разводе. Вместо нее появилась немного уставшая предпринимательница в сезонной запаре.

А вот и звонок в дверь.

Яна, одетая по росту и погоде, составляла контраст с Дашей в яркой и легкой курточке, купленной для семейной фотосессии на весеннем солнышке. Тогда у двухлетней Яночки был комбинезон в похожей гамме. Вера сама делала кадры их семейства. Как можно ходить в тонком синтепоне при температуре на грани нуля?

— Привет. Спасибо, что выручаешь. Янка посидит ниже травы тише воды. Ты даже не заметишь ее и сможешь заниматься своими делами. Если через пару часов напоишь чаем, буду признательна.

— Привет. Пожалуйста. Не волнуйся, мы найдем чем заняться и что перекусить.

Яна прошептала что-то похожее на «здравствуйте» и продолжала цепляться за маму.

— А Каролина сейчас в садике? Их не закрыли? Куча детей уже заболели!

— Она у папы.

Даша переминалась с ноги на ногу, но любопытство не отпускало. Заметила перемены в облике квартиры и в хозяйке, конечно. Какая бы свободная ни была одежда, но полгода назад Вера выглядела налитой и цветущей, не то что сейчас.

— Как ты?

— Развожусь.

Глубокий понимающий взгляд и вздох стали ответом. Спохватившись, что время летит, Даша стала помогать дочке раздеваться. Из-под манжеты куртки показался рукав шерстяного свитера. Вот как можно ходить в тонкой верхней одежде в ноябре.

— Давай, будь умницей. Если что, на связи!

Оставшись одна с чужой тетей, Яна совсем зажалась и прошла в детскую после настойчивых приглашений. Ее не заинтересовали ни драконы, ни конструкторы. Для настольных игр у нее не было настроения, а книги сама Вера не хотела читать и не стала предлагать. Это их с Карошкой любимые сказки. Время мамы и дочки.

— Может, хочешь раскраску?

Яна помотала головой в отрицательном жесте.

— А чем бы тебе самой хотелось заняться? — Вера была близка к отчаянному варианту: усадить ребенка за мультфильмы.

— Если можно, покажите кукол из другой комнаты?

— Конечно можно!

Совершенно вылетело из головы, что у них в гостях Яна пришла в восторг от кукол. Сбегая из дома, Вера не подумала занимать ценнейшее место в чемодане игрушкам, которые дочери не интересны.

— А хочешь, я сделаю тебе куклу?

— Мне? А какую?

— Какую захочешь. Смотри. Есть тряпочные куклы. Они мягкие, с ними можно спать, не страшно ронять. Есть интерьерные, с жесткой головой и волосами, которые как настоящие. Они сидят и стоят. С ними нужно обращаться аккуратнее, но мне кажется, тебе можно доверить такую куклу. Какие нравятся?

— В прошлый раз я видела куклу с белыми волосами в голубом платье. Как из мультфильма.

Было сложно воплотить Эльзу в мягком варианте. Можно сказать, что это единственная кукла, хоть как-то поразившая Каролину. Гордая успехом, Вера показала работу подписчикам и получила большое количество запросов на повтор. Сегодня появится еще одна. Прямо на глазах у будущей хозяйки.

Все составляющие были в наличии. Руки, ноги, тело, голова с подходящим личиком. Волосы, корона, обувь. Голубое готовое платье тоже нашлось, но к нему требовались другие рукава, еще одна верхняя юбка и шлейф из переливающейся органзы. Оставалось все сшить.

Увлеченная Яна оттаяла и без умолка задавала вопросы о тканях, инструментах, порядке сборки и нарядах. Вместе с восторгающейся девочкой Вера словно заново открыла в себе любовь к кукольному делу. И уверенность, что она многое может.

Эльза и ее платье были готовы до прихода Даши. Новая хозяйка отказалась от упаковки, но согласилась на коробку поменьше, куда Вера сложила одежки на замену. Она получила огромное удовольствие, воплощая детскую мечту.

Даша приехала через обещанное время. Вера заметила, что она бледная и, кажется, еле стоит.

— Даш, все хорошо?

— Да, да. Вы как? Хорошо провели время? О, вижу.

Ее усталое лицо осветила благодарная улыбка.

— Вы ели? Хорошо. Собирайся, Янок. Нам пора.

Даша прятала глаза. Видя, какая она измученная, Вера не задала вопросов о происшествии между ней и Сережей. Вместо этого еще раз уточнила, может ли чем-то помочь.

— Все отлично. Правда. Спасибо тебе огромное. Считай, что я у тебя в долгу.

Закрыв за ними дверь, Вера почувствовала острую потребность глотнуть студеного воздуха и кое-что сделать. Одевшись как попало, она выскочила из унылого подъезда на такое же унылое крыльцо. Даром, что все было отремонтировано.

За домом всегда гулял ветер. Он налетал с широкого проспекта, и в особенно холодные дни казалось, что врезаешься в ледяную стену и не можешь вдохнуть. Сегодня был похожий день, и Вера кожей ощутила, что на ней недостаточно ниточек. Да что за проклятое место этот переход! Около него всегда холодно, хоть сколько слоев надень.

Она побежала к ступенькам, уходящим в темноту. Ледяные порывы обтачивали нос и щеки, но нельзя сгибаться. С каждым шагом вниз пульс нарастал. Он бился в ушах, стучал в горле и даже кончики пальцев подрагивали в такт биения сердца. Когда лестница кончилась, Вера осмотрела низковатый пешеходный туннель.

Перекрасили.

Провели освещение.

Но ничто не могло убрать ощущения, что ты под землей, над головой бетон, асфальт и машины. Это место пропитано страхом сотен напуганных сердец и поглотило сотни прерывистых вздохов, сделанных, чтобы успокоиться. А может быть и тысячи.

Впереди, словно маяк, пятно дневного света. Только оно помогало маленькой Вере преодолевать три десятка метров. Взрослой же помогло другое. Мысленно она взяла за руку себя из детства и повела на другую сторону. Вела так, словно это была экскурсия в новое место, не осложненное плохими эмоциями. Когда тускловатые лампы остались за спиной, Вера поняла, что все получилось.

Она смогла.

Преодолела страх из прошлого, чтобы пройти испытание в настоящем.

А теперь срочно домой и бежать к Даше. Интуиция подсказывала, что бледность связана с отлучкой и что помощь не помешает.