Мягкая кукла (СИ)

Глава 22

«Я стою возле твоей двери. Со мной неприличное количество еды из кофейни за углом. В том числе их стейк».

Сообщение доставлено. Вера гипнотизировала экран мобильного телефона. Минута прошла. А вдруг они спят в дневной сон?

Сообщение прочитано. Теперь ждать. Смотреть на поблескивающую современную дверь, на цифры «1», «2» и «4» перед собой. В сумме дают «7». Ее любимое число. Секунды отмеряли пройденное время, но замок не отпирался.

Сообщение проигнорировано?..

Вдруг щелкнула «вертушка», и на лестничную клетку выглянула Даша. Еще более замученная, чем была днем. Она приложила палец к губам и протянула руку, показывая, что готова забрать пакет. Вера так же без слов дала понять, что еда войдет в квартиру только с ней. Даша закатила глаза и с полуулыбкой растворила дверь шире.

В прихожей все было как во времена их «дружбы колясками». Тогда Даша и Вера захаживали друг к другу в гости, особенно в плохую погоду или холодный сезон. В такие моменты день с маленьким ребенком тянется особенно долго. А компания могла выручить во многом: высвободить руки для работы по дому или шитью первых кукол. Не говоря о том, что разговоры с кем-то взрослым помогали отвести душу. Когда они бесшумно прошли на кухню, Даша наконец нарушила тишину.

— Едва уложила на дневной. Куклу утащила с собой, ясное дело.

Вера понимающе кивнула и принялась разгружать принесенное на стол, хранящий следы детского творчества: там въелся фломастер, здесь наклейка пристала намертво и чуть левее впитался ярко-розовый пигмент из пластилина. Короткую дорогу она преодолела на машине, и потому стейки, гарниры и сырники остались теплыми.

— В честь чего?

— Тебе нужно красное мясо.

И так бледная, Даша совсем побелела под внимательным взглядом Веры.

— Не волнуйся, я пришла поддержать тебя. И если захочешь, то расскажешь. Ты еле держишься. Лучше сядь.

Даша осторожно и будто немного охая опустилась на стул, предоставляя гостье управляться самостоятельно. Сполоснув руки, та подхватила с сушилки пару тарелок и нашла столовые приборы. Контейнеры с гарнирами — один с молодой картошкой в крапинках укропа, другой с рисом и кедровыми орешками — она снабдила ложками. Сочные стейки дразнили глянцевым блеском и ароматом будущей сытости. Вера тоже не обедала и уже предвкушала первый кусочек с солено-перченым послевкусием.

— Как ты догадалась?

— Интуиция. Как ты?

— Терпимо. Только слабость.

— А где… второй участник?

— Он еще не знает, что уже все. А когда сказала, так радовался, прикинь? Колечко даже притащил. Вот дает: знакомы с мая, и тут на тебе… Я думала: неужто второй раз замуж и снова по залету? А на той неделе пошла вставать на учет, и она меня срочно на УЗИ, а там… ничего хорошего, в общем. Ждали, проверяли. Нет, не судьба.

— Мне жаль. Это тяжело.

Даша словно вспыхнула, зарумянилась и посмотрела на Веру словно бы с сочувствием.

— Ты переживала такое?

— Такое — нет. Но я знаю, каково ходить к врачам и восстанавливаться потом. Дай себе время и набирайся сил. Попробуй, пока не остыло.

Даша взяла вилку и нож.

— Спасибо.

— Я могу чем-то помочь? Съездить за лекарствами, например?

— Спасибо, мне не нужны подачки.

— Я не хотела тебя обидеть. Но ты ходишь в тонкой курточке…

— Поэтому ты подумала, что я нуждаюсь? И даже сейчас так думаешь?

Вере стало стыдно за поспешные выводы. И правда, с чего она взяла? Даша выглядит болезненной, но не обедневшей. На видных местах недешевые витамины, фрукт и сладости.

— Извини, я не хотела…

— Да-да, не хотела меня обидеть. И не обидела. Это ты извини мою резкость. Как я благодарна за Янку, ты даже не представляешь! Если бы не ты, пришлось бы переносить визит к врачу и ждать…

— Я рада, что ты позвонила, и что не пришлось сходить с ума от ожидания, когда все закончится.

Было странно вести подобный разговор за едой, но в доме не витало других ароматов готовых блюд, и Вера похвалила себя, что все правильно прикинула. Ей нужно кое-что выспросить у Даши, и задобренная едой и заботой, она охотнее пойдет на контакт. Впрочем, Вера нисколько не лгала в своем намерении помочь. Сытость стирала с лица Даши напряженность и болезненность, и она не могла не продолжить делиться переживаниями:

— Папаша согласился посидеть с ней, а с утра в отказ. Маму я не стала дергать, чтобы не рассказывать потом. У женщин нюх на такое! Прямо как у тебя. Ну а курточка… Надела, чтобы в случае ЧП выбросить ее без сожаления! Я в ней на тех семейных фотографиях. Как же быстро прошло наше счастье с ее папашкой…

Вера невесело улыбнулась. Да, не понаслышке знает, что счастье с папашкой быстро проходит. Не к месту вспомнилось их с Сережей счастье. Какие они были влюбленные на первых свиданиях; какие свободные во время прогулок по мощеным улицам европейских столиц; как радовались двум полоскам, и с каким трепетом Вера шла за медсестрой, несущей драгоценный сверток в руки взволнованному Сереже. Все складывалось как надо, пока он не измарал их жизнь погоней за соблазнами.

— Ой, теперь я тебе наступила на мозоль.

— Ничего. Переживу.

— Все переживают, но при этом что-то навсегда теряется.

Они понимающе переглянулись. Невозможно одним словом описать урон, наносимый разводом.

— С тобой все хорошо? Утром я чуть не струхнула оставлять тебе Янку. Но ты нормально ее приняла, я списала на разводные дела твой видок.

— Очень много нюансов, которые нужно решить.

Вера придерживалась нейтрального тона. Ну не вытряхивать же сразу все подробности, включая психиатрический аспект. И про дочь рассказывать не хотелось. Даша поняла по-своему, закивала, поджав губы.

— Трудно разводиться с богатым, наверное? Хочет оставить тебя ни с чем?

Со стороны, должно быть, так и выглядело. Преуспевающий мужчина разводится с кукольницей. Та возвращается в квартиру матери, поджав хвост. Неприятно, когда о тебе так думают.

— Я сама от него ушла.

— Да ну?! А чего так? Из-за того мужика? Ну, с которым я вас видела?

— Нет, не из-за него. История длинная. Но все началось с тебя, если честно. Для меня, по крайней мере.

— А при чем тут я?!

— Тише, Яну разбудишь. С тебя, потому что еще тогда мне следовало быть настойчивее и выяснить, как все было на самом деле. Я бы раньше узнала, за кем замужем.

— Я с того случая обалдела. Он же от тебя никогда не отходил. Глазами делал неприличное. И тут такое. Не поняла, как все случилось. Я встретила его на пути в ваш дом, он сказал, что поможет найти Янкину панамку. И вдруг — уже целует. А я не сразу оттолкнула. Застал врасплох и… не могу объяснить, словно зачаровал. Кобель он первосортный! Но у нас ничего не было!

— Я тебе верю. Да, еще какой кобель! Потом я узнала о других. Которые с ним не только целовались.

— Ну надо же, а! И тебе никакие дома-машины не нужны?

— Не нужны, Даш. Я хотела бороться за семью. Думала, выжду, и все пройдет. Но он не переставал.

— И тогда ты нашла того, другого?

— Он друг.

— Ну да, заливай. Я же видела.

— В первую очередь друг. Потом все остальное.

Очень важное остальное. Но не распинаться же о любви к Виктору перед кем-то, кроме него самого. Он-то еще не слышал от нее вербального признания. А может, и не услышит? Переписка продолжалась. Нежная и заботливая. А звонка так и не было.

— Скажи, как Сережа заставил тебя скрыть правду?

Даша стыдливо опустила голову.

— Дал денег.

— Ну и молодец, что взяла. С него не убудет, и за ошибки надо платить.

И похоже, Сережа не подозревает, во сколько ему обойдутся домогательства до беззащитной женщины, приехавшей в его дом на день рождения Каролины.

— Таким надо прищемлять хвост!

— Думаю, у нас с тобой это получится.

— В каком смысле?

Вера улыбнулась с кошачьим прищуром.

— У нас есть шанс показать ему, как женщины могут за себя постоять…

Промышленный пейзаж за окном нагонял тоску. День перевалил за половину, и скоро здесь станет совсем мрачно. Вера плохо ориентировалась среди однообразных строений. Навигатор в последние двадцать минут словно взбесился. Настойчиво предлагал повернуть налево, где — Вера уже убедилась — совсем не то, что нужно.

Доверившись интуиции и памяти, она проехала дальше, чем показывала карта, и наконец увидела знакомое административное здание. Сережин завод. Не сказать, что большой и внушительный. Плоский и будто бы размазанный по земле, он состоял из несколько похожих корпусов, обшитых беленькими панелями, перечерченными сине-зелеными полосами. Химическое производство выдавали внешние технические коммуникации и гигантские цистерны. Никаких чадящих труб или едких запахов.

Первую половину дня Вера провела со своей адвокатессой. Несмотря на горячее неодобрение, она решила лично встретиться с Сережей. У нее была причина торопиться. Наконец-то назначили дату экспертизы. И если не поговорить с мужем заранее, все может вылиться в некрасивые разборки. А ей не хотелось публичных сцен. Он отец Каролины, в конце концов.

Виктора не поставила в известность по многим причинам. Во-первых, она не боялась Сережу. Во-вторых, хотела это сделать сама, чтобы победа была чистой. В-третьих, опасалась, что присутствие Виктора только разозлит Сережу, и кто знает, как он отреагирует, если решит, что его пытаются загнать в угол.

Оставив машину довольно далеко от главного входа, Вера шагала по вычищенной парковке к проходной. И хотя не бывала здесь с досвадебных времен, не сомневалась, что охрана знает в лицо жену директора. Работа такая. Интересно, что Сережа приказал им, если она приедет на завод?

За бронированным стеклом сидел сотрудник со взглядом дознавателя. Сразу захотелось распахнуть пальто и показать содержимое сумки. Если он и дальше будет так сурово смотреть, то придется убрать руки за голову и отвернуться к стене. Тогда Вера ослепительно улыбнулась и подсмотрела имя на бейдже охранника.

— Добрый день, Олег! Я к Сереже.

Олег свел брови и схватил телефонную трубку. Выслушав ответ, он сухо кивнул трубке и перевел взгляд на стоящую перед ним женщину. Кто вообще приезжает на промышленный объект с пышными волосами и на каблуках? Это надо же!

— Проходите, — донеслось из маленького динамика с внешней стороны будки.

С негромким сигналом отщелкнулся турникет, и Вера отправилась по старой памяти искать приемную. Пару лет назад в административном корпусе провели шикарный ремонт и на каждом углу наставили огроменные кашпо с растениями. Увидев, какие они все ухоженные и довольные, Вера затосковала по своим брошенным садовым дружочкам. Она объясняла Марии Степановне, где подрезать, что укрыть, но кустик сирени еще такой маленький, и к ирисам нужен особый подход… К н и г о е д. н е т

Нельзя раскисать. У нее намечается судьбоносный разговор. Об остальном потом позаботится!

Наконец Вера дошагала до лестницы. Два пролета, и здравствуй, начальственный этаж. Конференц-зал, мини-переговорные, островки отдыха с бильярдом и наконец место обитания гарпии. Секретаря. С модельной внешностью, чахлым дипломом и средненьким английским. Хватит на сериал по вечерам, а днем — понять, на кого перевести звонок.

— Здравствуйте. Сергей Александрович сегодня на выезде, — нараспев сообщила красными губами девушка в полиэстровом пиджаке.

«Да что ж вы все такие дерзкие-то, стоит оказать шефу пару услуг вне договора найма!»

— Передайте ему, пожалуйста, чтобы скорее вернулся. У меня документ, который может сделать этот выезд последним, — Вера не поленилась добавить улыбку. — В его интересах прочесть раньше прессы.

Секретарь нервно улыбнулась, но в этот момент пискнул ноутбук, она прочитала сообщение и встала. Кто бы сомневался, что большой босс прильнул к экрану с трансляцией из приемной.

— Я вас провожу в переговорную.

Даже комнатушка с глухой стеной и прозрачными перегородками намного лучше директорского кабинета. К предложенной воде Вера не притронулась, как и не присела ни на один из стульев, бросив на ближайший к двери пальто. На стол положила судьбоносный листок. Текстом вниз.

Через предсказуемые десять минут появился Сережа. Ему хватило пары секунд, чтобы полюбоваться Верой: холеными волосами, макияжем и тем, как улегся на ее округлостях кашемир. Сережа любил все красивое, его взгляд смягчился, но не подернулся страстью. Хороший знак. Человечное осталось, а мужское угасло. Еще бы упрямство переломить, вообще отлично будет!

— Встреча без адвокатов?

— Попробуем обсудить с глазу на глаз.

— А я уж понадеялся, что это такой подарок на годовщину.

— Если договоримся, это и будет наш совместный подарок. Всем троим.

При упоминании дочери Сережа немного сник. Не выбесился, не посчитал попыткой манипулирования. А словно бы вспомнил о чем-то, сильно его беспокоящем. Вера почувствовала неладное.

— С ней все хорошо?

— Скучает по маме.

Короткий вздох, чтобы не давать эмоциям волю. Вера положила руку на белый прямоугольник.

— Хочу кое-что сказать прежде чем ты ознакомишься. Мне не нужен скандал и грязь, которые неизбежны, если история окажется на слуху. Я очень надеюсь, что все кончится в этом кабинете. Эта бумага — одна из многих возможных.

— Давай уже… потом решим, что и чем кончится.

Сережа выхватил листок из-под ее пальцев и уставился в текст. Сначала поднял брови. Потом побагровел. Посмотрел на Веру и с шелестом смял неугодную бумажку, словно это могло избавить от проблемы.

— Домогательства? Занятно. Здесь ни даты, ни имени. На понт решила меня взять?

— Ты прекрасно знаешь, что это невозможно.

— Одно из многих, говоришь? И скольких «страдалиц» ты нашла, готовых вписаться в эту аферу?

— Страдалицы, если нужно, дадут показания в суде. Да, непросто было их найти. Но где ты, Сережа, там немало расстроенных женщин. И ты знаешь, что все описанное — правда.

Крошечная переговорная не могла вместить эмоционального шторма, поднявшегося вокруг Сережи. Не замеченный ранее в телекинезе, он вполне мог начать метать предметы взглядом или силой мысли. На всякий случай, Вера вцепилась в спинку стула.

Сережа держался молодцом. Ничего не швырял, во все горло не орал. Наверное, уже сам жалел, что не выбрал конференц-зал. Там бы мог расхаживать и кричать сколько угодно. Но они в кубике с прозрачными стеклами, и устраивать шоу для подчиненных он считал ниже своего достоинства.

— А тебе-то что с того? Выставишь меня мужиком с повышенным аппетитом, и что? Я никого ни к чему не принудил. За такое не сажают.

— Думаешь, на этом все закончится? История грохнет на всю округу. Не сомневаюсь, даже в этом здании найдутся женщины, которым есть что добавить.

Сережа скривился, будто ему попалась невкусная устрица, и хрустнул шеей.

— Отдадут ли в таком случае тебе Каролину после развода? Уверен, что деловая репутация не пошатнется?

— Думаешь, нашла мое слабое место?

— Не хочу проверять.

— Повтори-ка еще раз свои условия.

— Ты разрешаешь мне встречи с Каролиной. Процесс продолжается без подстав. Я пройду эту чертову экспертизу и получу адекватную оценку. Тебе прекрасно известно, что я психически стабильная и забочусь о своем физическом здоровье. Дочь остается со мной. Встречи, расписания, отпуска, поездки — все обсуждаемо. И убери своего молодчика с моего хвоста. Достал за мной везде ездить.

На последнее муж азартно улыбнулся.

— Спалился, балбес. Уберу.

Обдумав остальные условия, он неопределенно кивнул.

— И что, эти твои подружки не захотят свой кусок? Что им помешает потом вытащить этот козырь из рукава?

Сережа всегда схватывает суть. Не было сомнений, что он понял, что одна из тех женщин — Даша. Несложно сопоставить факты. Про «остальных» Вера немного преувеличила. Подозревала, что недавно уволившаяся няня что-то да может рассказать. А про сотрудниц завода было пальцем в небо. И угадала.

— Ничто не помешает. Придется тебе поверить, что они оставят это в прошлом. Мы хотим, чтобы все закончилось мирно.

— В твою пользу, то есть?

— Почему только в мою? У тебя по-прежнему будет дочь, останется дом, собака, дело жизни.

— Забыла сказать, что я лишусь половины всего. И тебя.

Бесполезно спрашивать, чего хочет он. «Верните как было».

— Это произошло давно. Когда я застукала тебя с другой.

— И ничего не поможет тебе простить и забыть?

— Сереж, это неправильный вопрос. Простить и забыть — можно. И нужно. А то будет разъедать душу. Непростительно продолжать то, что отжило свое. Нас супругов уже нет. Есть мы — родители. Если ты не остановишься в своих попытках отомстить мне, то сделаешь хуже в первую очередь Каролине. Она вырастет. Быстро вырастет. И когда поймет, какой свиньей был ее отец…

В этот момент в Сереже что-то переменилось. Пропала надменность, напор. Он уставился на Веру, словно рассмотрел в ней то, чего не замечал раньше. Мимолетная улыбка исчезла с его губ так быстро, что могла оказаться игрой Вериного воображения. Вдруг Сережа отодвинул ей стул.

— Адвокатов будем ждать? Или сами решим, как и что поделим?