Настя захватывает мир

Глава 9

Уладив основные вопросы, мы отправились к выходу и вновь занырнули в длинный темный коридор. Но меня уже разбирало любопытство – вернее, нужны были доказательства, что Юта действительно обнаружил спасение для Сережи:

– И что там? Вечное удаление участка памяти или что-то более изощренное?

– Лучше, – обрадовал князь. – Я нашел технику, заставляющую слушать. Отказаться от всех установок и выслушать.

Я от неожиданности замерла как вкопанная.

– Просто слушать?! Подожди, давай вернемся и поищем еще! Я ведь объясняла – убедить Сергея доводами невозможно!

– «Просто»? – он мягко улыбнулся. – О нет, Настя, это самое сложное, что вообще можно сделать с разумом человека – полностью освободить его от стереотипов и ярлыков, которые не дают взглянуть на вещи с другой стороны.

Самое время углубляться то ли в философию, то ли в психоанализ… Я сокрушенно всплеснула руками и решила твердо возразить:

– Прости, но это полная чушь. Да, он выслушает, но не факт, что примет нашу сторону – все может быть наоборот: он укрепится в своей мысли еще сильнее. Без агрессивного воздействия на его разум риск слишком высок!

Юта беспечно пожал плечами и подтвердил, что не особо-то заботится о благополучии моего одноклассника:

– Тогда оставим приворот, завязанный на Катрине. В этом случае мы сломаем жизнь только ему, а у симпапульки-драконицы появится вечный воздыхатель, на которого можно не обращать внимания. Она ему взаимностью не ответит, поскольку все еще влюблена в Эллеса. Сейчас у нее болезненный период крушения идеала, но она все еще далека от равнодушия. Прежде ты настаивала на варианте, при котором мы сломаем две жизни, включая и твою.

– Но Сережа хороший человек! Почему же сразу «сломаем»? Ведь в крайнем случае приворожить можно и меня. Я ведь уже дала согласие на этот вариант.

– А я такого согласия не давал. – Он прошел вперед, поглядывая вверх, чтобы не пропустить дыру, которую мы уже пробили и сможем повторно использовать.

Но я не спешила догонять, меня от одной неловкой мысли разобрало веселье:

– Юта, дорогой мой, а Эллес прямо сильно ошибся, когда в шутку называл твою реакцию ревностью?

– Сильно, – без паузы ответил он. – Догоняй, иначе я тебя здесь брошу.

– Ю-ю-юта, – еще веселее протянула я. – А мне сейчас кажется, что ты очень избегаешь этой темы?

– Я тебя не брошу здесь, а придушу и закопаю тремя ярусами ниже, чтобы даже кости твои никогда не нашли, – на одной ноте отчеканил он.

– Ю-ю-ю-ю-юта, – я окончательно распоясалась, поскольку не придала ни малейшего значения его угрозе. – Давай уже обсудим. Может быть такое, что сейчас тебя тревожит одно чувство, название которому ты пока не придумал, ведь раньше с тобой подобного не случалось? Понимаю твои опасения, поэтому вслух не признавайся, а моргни два раза!

– Замолчи, Настя, – приказал он.

Однако я никогда не умела его бояться, вот и сталь в голосе пропустила. Я ему нравлюсь! Да, мы не можем быть вместе из-за его могущественных врагов, но сердцу-то плевать – ему давно хотелось получить хоть грамм взаимности. Возможно, только поэтому я так неадекватно и реагировала:

– Ну ты же такой смелый, такой могущественный и неуязвимый. Я думала, что ничто на свете не способно тебя испугать! Подожди-ка, так ты поэтому флиртовал с Катриной – пытался отвлечься? Получилось?

– Тихо! – раздался его злобный шепот из столба черного дыма, в который он обратился.

После этого мне зажали ладонью рот и рванули куда-то в сторону, я едва не задохнулась от неожиданности. Юта вдавил нас обоих прямо в черный камень и пояснил в самое ухо:

– Когда я просил тебя замолчать, то именно это и имел в виду. Здесь что-то есть – надеюсь, ты своими воплями его не разбудила.

Честное слово, я все еще думала, что он прибегнул к такому кардинальному способу сменить тему. Ведь вокруг ничего не происходило, ни единого шороха или ощущения чужого присутствия. Да и находились мы несколькими этажами ниже усыпальниц нечисти четвертого ранга: если уж мы прошли в шаге от них и не потревожили сон, то на таком значительном расстоянии имели право кричать хоть в полную глотку…

В счастливом заблуждении остаться надолго не получилось. Далеко не сразу я ощутила нарастающую вибрацию. Она набирала обороты медленно и незаметно, поэтому какое-то время казалась просто игрой воспаленного воображения. Но в один момент игнорировать ее стало невозможно, да только речь шла не о каком-нибудь монстре – дрожало все пространство вокруг, а особенно стена, к которой я была прижата правым плечом.

– Разбудила, – почти смешливо констатировал Юта, перехватил меня поудобнее и черным ветром рванул по коридору.

Не пропустил расщелину в полу, скользнул в нее, затем еще с десяток пролетов, отследить каждый из которых у меня не получилось. И, наконец, остановился.

Правда, объятия не разжал, прислушиваясь к собственным ощущениям. Зато заговорил так свободно и легкомысленно, словно мы выбрались на пикник в ста метрах от академии, а не от какого-невероятного чудовища:

– Я флиртую с Катриной, чтобы позлить Илара, конечно. Странно, что самое простое объяснение тебе не пришло в голову. Уверен, она флиртует со мной по той же причине. Пусть дракон кусает локти. Или осознает, что невесты лучше ему не найти. Я собираюсь накалить ему каждый нерв, чтобы у него из головы вылетело даже то, что на нечистокровных Эллесы не женятся. Опомнится уже на свадьбе, вот тогда я и посмеюсь вдоволь. Умница Катрина неосознанно поддерживает тот же план. Мы с ней идеальная команда, чтобы заморочить головы хоть всем на свете. Ну а если ваш декан окажется тугодумом, то я начну с ней настоящий роман – пусть Лашми запутается, кто из вас мне дороже. Хотя тот факт, что сообщение он оставил именно на твоем зеркале, настораживает.

Это, конечно, было очень интересно, но не интересней смертельной опасности! Я в ужасе шептала ему прямо в шею, боясь отодвинуться от спасительного тела хоть на миллиметр:

– Что я разбудила? Оно огромное! Юта, ты понял, насколько оно огромное?! Рядом с нами лежала какая-то его часть, которую я приняла за стену!

– Песчаная змея, – наконец, объяснил он. – Ничего так ее Роза откормила. Они, наверное, ровесники.

– Это вид нечисти? Мы не проходили, – заметила я.

– И не будете. Потому что этот вид считается полностью истребленным, как и Пожиратели. То есть они будто все еще есть в единичных экземплярах, но драконам приятнее считать, что их нет. Ну и до таких размеров они обычно не дорастают. Хотя кто знает, во что превратится мой рой через три тысячи лет?

Я все еще не могла восстановить дыхание, поэтому постоянно сбивалась:

– А… а если змея нас найдет? И как нам теперь выбраться? Юты, ты с ней сможешь справиться?

– Никогда не пробовал, – он будто бы едва сдерживал смех. – К тому же такой шум точно разбудит остальную армию наверху. И Роза узнает, кто ее обокрал, Пауку-то хватило ума ни одного свидетеля не разбудить. Может, поторчим здесь, пока все они заново не уснут?

– Согласна торчать здесь хоть год! – ответственно заявила я. – И прости, я снова допустила ошибку. Мне очень стыдно.

– Лучше бы постыдилась тех слов, которыми ты змею и разбудила, – хохотнул он.

Я подняла лицо, мазнув носом по его подбородку. И, несмотря на ужас ситуации, ответила как можно тверже:

– Нет, от своих слов я отказываться не стану. Не знаю, что ты ко мне чувствуешь, но определенно что-то есть. Из-за этого ты просто не позволишь мне быть счастливой с другим. У нас бы это называлось «собакой на сене». Но я так говорить не буду, поскольку видела тебя собакой непосредственно на сене в конюшне. Хватит юлить. Здесь нет тех, кто может услышать правду и использовать ее против тебя. Но мне нужно знать, понимаешь?

Он слегка отодвинулся, чтобы заглянуть в мои глаза и довольно равнодушно проговорил:

– Не понимаю. Зачем?

Такой, казалось бы, простой вопрос, но ответ на него сложнее и весомее всех этих каменных лабиринтов на неизвестно каком подземном ярусе под тоннами золотистого песка… Зачем мне это? Чтобы получить взаимность, которая окажется еще тяжелее? Чтобы перестать об этом думать – а получится ли? Чтобы потешить чувство собственной важности? Последнее, самое отвратительное, ближе всего к истине. И тогда я сказала то, что саму меня удивило:

– Чтобы удостовериться в твоей способности переживать настолько светлые чувства. Если тебе доступна любовь – или хотя бы влюбленность – это означало бы, что в тебе далеко не только темнота и боль. Не только цинизм. А заодно это покажет, что все твои слова о желании захватить мир были лишь шуткой или бравадой. Ведь тогда ты запросто сможешь представить себе горе людей, которые потеряют любимых.

– Я никого терять не собираюсь. Хорошо, что так мало тех, кого я не собираюсь терять. У меня целых два глаза – хватит, чтобы приглядеть за одним человеком, – произнес он без каких-либо эмоций, продолжая безразлично смотреть мне в глаза. Однако сама эта формулировка была двусмысленной. Будто в ней прозвучало самое искреннее признание, но притом не прозвучало ничего.

Где-то над нами медленно проползал монстр размером с динозавра. А еще чуть выше находились десятки высокоранговых чудовищ. И мы застряли здесь, возможно, надолго, если вообще будет шанс выбраться целыми. Но меня заботило лишь двойное дно в его последних фразах. То ли дура, то ли самая смелая женщина из ныне живущих – потом определюсь.

Я просто поцеловала его, воспользовавшись удобством нашей позы. Поднялась на цыпочки и осознанно прибегла к легкому касанию. Никакой страсти или намека, всего лишь штрих. Подсказка, что я уловила то, о чем он не собирался говорить. А заодно и обещание, что больше я эту тему поднимать не стану – раз нельзя, то нельзя.

Однако Юта отчего-то воспринял совсем иначе. Его тело под моими ладонями заметно напряглось, слово зверь притих в засаде. И уже через секунду он рванул на добычу. У меня аж звезды перед глазами заплясали, когда он дернул меня на себя и жадно поцеловал – совсем не тем невинным касанием, каким я недавно просто обозначила свою позицию. Откуда столько злости? Будто бы я его враг. Будто я нанесла ему оскорбление и спровоцировала на самые беспощадные меры. Или это вовсе не злость?

Я утопала в искрах. Мне нравилась даже невозможность перехватить инициативу. Целовал ли он девушек до знакомства со мной? Был ли с ними? Использовал и выбрасывал, или же Юта в принципе не собирался отвлекаться на такие мелочи, как удовлетворение похоти? Я не имела представления, его животные инстинкты в любом случае были безупречными. Как и все в нем.

Под невыносимым напором скрывались молниеносные реакции. Вот моя рука взлетела вверх – и была тут же перехвачена горячей ладонью, моя маленькая революция закончилась переплетенными пальцами и зафиксированным положением. Вот я пытаюсь что-то возразить, напомнить, где мы находимся, и никому не нужный вопль протеста перекрывается страстным языком. Взаимные атаки и контратаки происходили слишком быстро – страшно и прекрасно одновременно, сердце уже давно ухнуло вниз, да где-то там и потерялось. Но и это не проблема – Юта будто сошелся со мной в мысли, что пора бы отыскать в пространстве все мое тело: дернуть его вверх и тут же прижать собственным, чтобы ни одной клетки не осталось без внимания.

Я и не думала останавливать, когда мужская рука нырнула в мои походные брюки. Между нами не может быть какого-то стеснения или, тем более, остановок. Мы – единая стихия, которая наконец-то вошла в резонанс. С последствиями разбираться будем позже. Да я хоть до конца своих дней буду скрывать тот факт, что наши чувства полностью взаимны. Плевать, что случится в будущем, единственный важный момент – прямо сейчас…

И в это самое «сейчас» Юта вдруг застыл и выпустил меня из рук, позволив буквально сползать по стене от бессилия в ногах.

– Видимо, мне все-таки придется прерваться, – сообщил он и повернулся.

Я не завопила только по одной причине – ужас был настолько велик, что даже голосовые связки в узел завязались. Из темноты прямо на нас таращился здоровенный глаз величиной с дом. Если это лишь одна часть морды, то я знать не хочу, как выглядит пустынная змея целиком!

Пожиратели уже струились над нашими головами, волнами перекатываясь вперед, словно делая ложные выпады. Юта выхватил из-за спины Весеннюю Смерть и ласково распорядился:

– Настя, подожди пока здесь. Я скоро. Наверное.

Последнее слово было явно лишним для моего самообладания. Я сжалась в комочек и закрыла голову руками. Вся сила воли ушла на то, чтобы не визжать от страха, – князь зла не должен ни на что отвлекаться. А когда собралась с силами и все-таки открыла один глаз, поняла, что в этом тоннеле давно нахожусь одна. Бой переместился куда-то далеко вверх, откуда раздавался оглушительный грохот. Я и не думала бежать на помощь – с моими нынешними навыками я разве что под ногами запутаюсь у действительно непобедимого воина.

Не знаю почему, но я и не сомневалась, что он победит. Это моя личная несокрушимая вера – в то, что Юмин Тахарион справится с любой сложностью. Особенно теперь, когда хозяйки этого зверинца нет дома. Вот Роза действительно могла бы потрепать нам обоим нервишки. Но никакая нечисть – пусть даже подобный переросток – не может быть сильнее князя зла, ведь в противном случае саму эту классификацию надо пересматривать.

Я не ошиблась – Юта вернулся примерно через полчаса. Заметно уставший, волосы взъерошены, грязь на щеке, вся одежда в какой-то вонючей зеленой жиже, но невредимый. И улыбка точно такая же яркая и открытая, как обычно.

– Кажется, я случайно уничтожил всю армию Розы Хорш. Скорее всего, она об этом рано или поздно узнает и захочет мне отомстить. То есть этот день ничем не отличается от предыдущих – вряд ли она вчера питала ко мне симпатию.

Свою роль в случившемся я отрицать не собиралась:

– Это моя вина. Давай убираться отсюда, пока я еще что-нибудь не натворила.

Он вскинул руку, останавливая, и предупредил:

– Скоро. Осталось еще одно дело.

Я застыла, подсознательно ожидая чего-то наподобие: «Продолжим с того места, где нас так бесцеремонно прервали», хотя у меня уже весь азарт пропал. Однако Юта смотрел теперь иначе – не потемневшим от желания взглядом, а чистыми глазами, в которых читалась прохладная решимость. И голос его прозвучал как-то слишком твердо:

– Отворот. Для обоих. Я не буду спрашивать твоего согласия – это не тот вопрос, где я дам тебе свободу выбора.

– Что?.. – растерялась я. – Не нужно!

– Нужно, – его тон стал еще холоднее. – Это был не поцелуй, а проверка. Которую мы оба провалили. Экзамен, после которого студента выгоняют из академии мощным пинком. Я не знал, насколько успел к тебе прилипнуть. Тем более не знал, что ты прилипла ко мне не меньше. Мы уже вросли друг в друга корнями. Если бы эта змея не угрожала твоей жизни, я бы от тебя и не оторвался. Дальше будет только хуже. Ты этих признаний ждала? Тогда почему не хлопаешь в ладоши? Это худшее, что могло с нами случиться. Речь не только о твоей безопасности, но и о моей: я ведь сам не свой, я хуже соображаю и медленнее действую. Я собираюсь возненавидеть тебя до такой степени, чтобы ты перестала быть моим слабым местом. Хотя где-то там, на самом дне бездны внутри меня, ты им и останешься, но я вспомню об этом в тот день, когда ни одно живое существо не посмеет кому-то из нас навредить. Вероятно, для этого мне придется уничтожить мир, ну что ж поделать?

– Но… – начала я и осеклась.

Вряд ли я имела право препятствовать. Да и способа у меня не было. Только отмечала, как после тихого шепота Юты его лицо начинает вызывать отвращение. Почти до тошноты – мне пришлось отвернуться. Но я четко ощущала его присутствие по странному мерзкому запаху, который невозможно было описать. Тошнота почувствовалась острее. Зажмурившись, я собралась с настоящими мыслями. Юмин Тахарион – по-прежнему, мой самый близкий друг. Я за него готова погибнуть. Он может притвориться милым мальчиком или очаровашкой-пёсиком, но его истинное обличье буквально омерзительно. Это не будет мешать нашим приятельским отношениям, но мне и в голову не придет снова прикоснуться к его слюнявым, вонючим, кривым губам.

За время поездки в столицу Гонты эти ощущения улеглись в животе, или же я просто с ними свыклась. Самым неприятным был полет над Пустыней, когда мы были вынуждены крепко держаться друг за друга. Зато жара уже не так беспокоила – ужасная аура вокруг Юты доставляла больше дискомфорта. А в повозке мы даже заново научились нормально разговаривать. Важно только лишний раз не смотреть друг на друга без необходимости. Головой я понимала, что это просто магия, а на самом деле моя душа сейчас орет в бессилии, запертая в клетке. Ей нужно привыкнуть и перестать устраивать ненужные колебания внутри меня. Если это выход из нашей безнадежной взаимности, то так тому и быть.