Натали Лан

Шесть лет назад

Мы с Ритой ходим по торговому центру в поисках платья, которое она наденет на свой день рождения в эти выходные. Удивительно, но наша притворная дружба быстро переросла в настоящую. Это произошло во многом благодаря Рите. Ее общительность, активность, дружелюбие и доброта не оставили мне ни единого шанса. Несмотря на мои попытки оставаться равнодушной, я начала замечать, как по утрам с нетерпением жду ее появления в классе и как ищу ее фигуру в толпе прохожих на улице.

Их отношения с Артемом продолжали стремительно развиваться. Иногда, застав их целующимися в женском туалете, я подолгу не могла прийти в себя. Та нелепая влюбленность, появившаяся в девятом классе, переросла во что-то большее, и мне было странно видеть, что он счастлив с кем-то другим. Это так абсурдно. Как человек, к которому ты питаешь такие сильные чувства, может любить кого-то еще?

– На-а-а-та! – Рита тянет меня к очередной витрине, где выставлена новая коллекция. – Мне срочно надо это примерить! Идем!

– Ты уже и так перемерила всю одежду в этом торговом центре, – жалобно протягиваю я, но подруга лишь запрокидывает голову и кружится, громко смеясь.

– Ты такая ворчунья, – она подбегает к стойке и, схватив первое попавшееся платье, прикладывает его ко мне, – а тебе идет!

Я уже очень давно потеряла любовь к походам в магазин. Примерка одежды превратилась в изощренную пытку, и мне нравилось покупать вещи на пару размеров больше, чтобы обходиться без примерки. Я физически не могла зайти в примерочную и снять с себя всю одежду, стоя перед зеркалом.

Но Рита все меняла.

Рядом с ней у меня появлялась утерянная уверенность в себе. Ее ободряющие улыбка и прикосновения придавали сил. Я начала надеяться, что со временем мне станет легче.

– У меня нет подходящего платья для твоего праздника, – наконец, признаюсь я.

– И ты говоришь об этом только СЕЙЧАС? – последнее слово она произносит так громко, что на нас оборачиваются все консультанты в магазине. – Тогда ты точно должна его примерить. На, держи.

Она протягивает мне ярко-красное платье с глубоким вырезом.

– Не слишком ли оно… откровенное?

– А у меня такой дресс-код на празднике, ты не знала? – она так быстро перемещается по торговому залу, что я едва поспеваю за ней.

– Откровенный дресс-код? Впервые о таком слышу.

– Конечно, впервые. Я – самый что ни на есть новатор, мать его!

Мне хочется поблагодарить ее за ту радость, которую я испытываю рядом с ней. Она не просто смешит и поднимает мне настроение, она делает что-то гораздо более значимое. То, чего я и сама до конца не понимаю. Просто знаю, что с ней моя жизнь меняется к лучшему.

Когда мы подходим к примерочной, я застываю на месте.

– Это плохая идея, – бубню я себе под нос.

Рита молча берет меня за руку и тянет за собой, крикнув девушке-консультанту, что у нас два платья.

– Ты чего делаешь? – спрашиваю я, когда подруга заводит меня за штору.

– А на что это похоже? Сейчас будем мерить наши потрясные наряды, – она крутит бедрами, выводя восьмерку.

– Вместе…? – я поспешно опускаю глаза, когда подруга без раздумий стягивает с себя джинсы.

– А как иначе?

Я продолжаю сидеть с опущенной головой, пока она возится с платьем.

– Ну же, помоги мне с молнией, – просит подруга.

В этом черном элегантном платье она выглядит так, как не сможет никто другой.

– Кажется, его сшили специально для тебя, – восторженно выдыхаю я и протягиваю руки к ее спине, чтобы помочь с замком.

Меня завораживают ее изящные изгибы, и я прихожу к выводу, что девушки – чертовы богини. Пожалуй, все, кроме меня.

– Теперь твоя очередь, – отвернувшись, Рита снова начинает покачивать бедрами в такт играющей в магазине музыке.

– Ты неисправима.

Я переодеваюсь, не смотря на себя в зеркало. Как и ожидалось, мне тоже приходится попросить подругу о помощи с молнией. Она оборачивается, и на ее лице появляется такая сияющая улыбка, что мне становится неловко.

– Какая же ты красивая! – делая комплимент, Рита даже не догадывается, что я слышу эти слова впервые в жизни. Она смотрит на меня с неподдельной нежностью, будто в самом деле находит привлекательным мое далекое от идеала тело.

– Блин, – поверить не могу, что плачу, но это действительно происходит, – только не это.

Она, ничего не спрашивая, притягивает меня к себе и заключает в крепкие объятия.

– У тебя красивые глаза, – шепчет она мне на ухо, пока я содрогаюсь от тихих рыданий, – они напоминают мне шоколадное мороженое. А это, чтоб ты знала, мой самый любимый вкус.

– Что? – сквозь слезы недоумеваю я, искренне не понимая, зачем она это делает.

– А ресницы? Ты видела свои ресницы? Поверить не могу, что ты не пользуешься тушью. Кстати говоря, сегодня я пару раз жалела, что твои ноги достались не мне. Они ведь просто идеальные. И, Ната, ты просто обязана открыть мне секрет своей идеальной кожи. И это я не говорю про твои густые волосы, дело ведь не только в шампуне, да? Ты точно колдунья, иначе откуда такая красота? – Рита так долго говорит мне комплименты, что я начинаю ей верить. Может, кто-то действительно видит во мне что-то, помимо моих недостатков?

– Спасибо, – успокоившись, я медленно отстраняюсь и замечаю ее мокрое от моих слез плечо, – прости…

– Мы берем эти платья! – она быстро скидывает все наши вещи в пакет. – И мы едем домой прямо в них.

– С ума сошла что ли?

– Ничего подобного, – Рита одергивает штору, и я не успеваю ее остановить.

Пока подруга уверенно движется к кассе, я оглядываюсь, ища недовольные взгляды. Но всем будто все равно на наш внешний вид. Покупатели беспечно слоняются по торговому залу, а консультанты машинально наводят порядок на стойках с одеждой.

Если девушка на кассе и испытывает к нам неприязнь, она ее никак не выказывает. Рита оплачивает оба платья, потому что у меня недостаточно денег для его покупки.

– Ведешь себя как моя фея-крестная, – замечаю я, когда мы выходим наружу.

Подруга пожимает плечами.

– Не произошло ничего сверхъестественного. Две красивые девушки купили себе шикарные платья. Вот и все, – она посылает мне воздушный поцелуй и тянет к магазину обуви. – Мне срочно нужны подходящие туфли, идем скорее!

– Идем, – поразительно, что спустя десять минут после истерики я снова смеюсь.

Мне хочется задать ей один-единственный вопрос.

Как тебе это удается, Рита?

Но он так и остается навсегда подвешенным в воздухе.