Натали Лан

19 глава

Спустя год я в последний раз прихожу в ставший таким родным книжный клуб. Если удастся осуществить все задуманное, уже осенью меня ждет окончательный переезд в столицу.

Через месяц должна начаться моя стажировка в одной крупной компании, о работе в которой я не смела даже мечтать, но делала все возможное, чтобы туда попасть. До сих пор не могу поверить, что и впрямь делаю это. Просыпаясь по утрам в своей комнате, я могу думать лишь о том, что совсем скоро эти стены станут еще одним далеким воспоминанием.

Честно говоря, мысленно я уже давно не здесь. После того, как мне вручили диплом о высшем образовании, мы с Ритой только и делаем, что планируем мой переезд. Ищем надежную транспортную компанию, которая перевезет все вещи. Подбираем подходящую для нас обеих квартиру и, забегая немного вперед, просматриваем магазины недорогой мебели.

– А ты уверена, что сможешь жить с этой своей Ритой? – спросила меня на днях Ясмина, даже не пытаясь скрыть своего ревностного отношения.

– Ну, с вами же смогла, а ведь вы побили почти всю мою посуду, – со смешком ответила я, побоявшись признаться, что мучаюсь тем же вопросом.

Перемены пугают независимо от того, насколько они желанны. Случаются дни, когда я, сильно испугавшись, звоню Рите и говорю, что ничего у нас не выйдет. Иногда мы сталкиваемся с чем-то, что кажется нам абсолютно неразрешимым. И я сама не понимаю, как мы преодолеваем такие полные отчаяния моменты, когда больше всего на свете хочется опустить руки. Но мы и впрямь справляемся. Лучше, чем могли бы себе представить.

Неспешно идя по библиотеке, я стараюсь запечатлеть в памяти каждый ее уголок: стоящие вдоль стены фикусы и диффенбахии, широкие проходы между длинными книжными стеллажами и покрытые свежим акриловым лаком деревянные столы. У меня совершенно вылетело из головы, как выглядела эта комната, когда я оказалась здесь впервые. Но сейчас, как и тогда, за стойкой регистрации посетителей стоит седовласая женщина, которая издалека поразительно похожа на мою бабушку.

– Наташа, здравствуй! – сегодня мне особенно тяжело ответить на ее теплое приветствие, но по грустной интонации голоса я понимаю, что она уже в курсе.

– Здравствуйте, вам уже сказали?

– Да, кудрявый мальчик меня предупредил.

До сих пор не понимаю, она на самом деле не может запомнить имя Флориана или называет его так по привычке.

– Простите, – на извинения меня толкает не чувство вины, а желание сказать ей хоть что-то. Люди не должны уходить молча, ведь позади всегда остаются те, кто с грустью смотрит им вслед.

– Что ты! Я так рада за тебя, – она возвращает мне пропуск, – пожалуйста, оставь его себе на память о нашем знакомстве. К тому же, ты ведь планируешь нас навещать? Не каждую неделю, но раз в год-то можно посетить старых друзей.

– Да, конечно, обязательно, – уже представляю, как сильно мне будет не хватать наших книжных встреч.

– Вот и хорошо, – она поправляет очки и, искренне улыбаясь, выходит из-за стойки, чтобы обнять. – Потом тебе точно будет не до меня.

– Спасибо вам, – я с трудом сдерживаю подступившие к горлу слезы.

– И тебе, Наташа, – шепчет она мне на ухо, – пора идти, они тебя уже заждались.

– Да, хорошо, – кивнув, я отстраняюсь и, сделав глубокий вдох, направляюсь к ребятам.

Увидеть их и осознать, что это наша последняя встреча в полном составе, оказывается гораздо тяжелее, чем я думала. Надежда на спокойное прощание тает вместе со скатившимися по щекам слезами, стоит мне переступить порог комнаты. Когда они все подрываются с места, чтобы обнять меня, становится только хуже.

Спустя несколько минут я обнаруживаю себя уткнувшейся в грудь Флориана. Артем и Влад сидят на корточках и держат меня за руки, пока Юля и Мари успокаивающе гладят по спине.

– Простите, – очередное неуместное извинение, звучащее так, словно мне стыдно за собственную печаль.

Прошлым летом я снова начала видеться с психологом. Он помог мне сконцентрироваться на том, что действительно важно; напомнил о том, что у меня есть мечты, за которые стоит бороться. Но за всем этим я совершенно забыла о необходимости как можно больше времени проводить с моими друзьями. За год я, не задумываясь, пропустила десятки книжных встреч, что сейчас кажется немыслимой потерей.

– Смотри, что у нас для тебя есть, – говорит наклонившийся над столом Влад.

Через мгновение он вручает мне нашу общую фотографию в золотистой рамке. Снимок сделала Лунара во время праздника, который мы устроили Флориану почти два года назад в честь выхода его очередной книги.

– А еще вот это, – следом Артем протягивает мне коробку с шестью именными капкейками, – угощайся.

– Только если с твоим именем, – ухмыльнувшись, я забираю из коробки кекс с подписью «Артем».

Бисквит со сливочно-сырным кремом тает во рту, и у меня поднимается настроение. Видя мою улыбку, ребята берут по капкейку и рассаживаются по местам.

– А помните, как Ната случайно порвала книгу Влада? – предается воспоминаниям Флориан.

За этим следует целая череда «А помните?»

А помните, как Влад пришел на встречу в разных кроссовках?

А помните, как Мари принесла нам с работы тот вкусный кунжутный хлеб?

А помните, как мы обнаружили, что Юля выделила полюбившиеся в книге цитаты губной помадой, потому что ничего другого у нее под рукой не оказалось?

А помните, как Артем сломал очки, когда слишком резко снял их с себя во время очередного спора с Владом?

А помните, как Флориан осадил Лунару, когда она принесла на встречу любовный роман?

А помните…А помните… А помните?

Пока мы делимся друг с другом своими любимыми воспоминаниями, мысли о переезде отходят на второй план. Я цепляюсь за каждое сказанное ребятами слово, уверенная, что именно это поможет мне пережить наше скорое расставание.

– Ната, мы будем по тебе скучать, – заключает Флориан в конце нашей встречи.

– Говори за себя, писатель, – ерничает Артем, и я благодарна ему за то, что он в любой ситуации остается собой.

– Могу я напоследок задать вопрос? – подняв руку, спрашивает Влад.

– Как будто кто-то способен тебя остановить, когда ты уже открыл рот, – усмехается Юля.

– Почему, – обращается он ко мне, – вы с Артемом так странно себя вели? Особенно, в прошлом году.

– Серьезно? – смеется Артем. – Ты целый год ждал, чтобы задать именно этот вопрос?

– Долго же он набирался смелости, – закатив глаза, Юля бросает в рот остатки капкейка.

– Ой да идите вы, – отмахнувшись от нас рукой, говорит Влад.

Когда я собираюсь честно ответить на его вопрос, Артем достает из своего блокнота наше с ним фото. То самое, которое я отдала ему в его прошлый день рождения. Он кладет его в центр стола так, чтобы все видели, кто именно изображен на снимке. Тот факт, что Артем принес его с собой именно в этот день, может значить только одно.

– Говорил же, что между ними что-то было, – словно забыв о нашем присутствии ликует Влад, видимо, ощущая себя гением дедукции.

– Пошли уже, сплетник, – подгоняет его Юля, пока все остальные ждут их у выхода.

Обняв меня по очереди, ребята уходят, взяв с меня обещание не выходить из чата книжного клуба.

– Вдруг захочешь почитать что-то вместе с нами на расстоянии, – объясняет Мари.

Когда закрывается дверь, в комнате остаемся только я, Артем и лежащая между нами фотография.

– Уверен? – я даю ему шанс передумать, хоть и вижу, что он непреклонен.

За последний год наши отношения стали такими, какими им и следовало быть с самого начала. Я перестала копаться в себе, пытаясь понять, что за чувства связывали нас в прошлом. А Артем оставил попытки узнать о том, что довелось мне пережить в старших классах. Мы попробовали стать друзьями, но и эта роль оказалась не для нас. Кажется, мы переросли все возможные между людьми отношения и в конечном счете позволили себе быть просто самими собой. Артемом и Натали.

– Я знаю, что чем-то тебя обидел, – он смотрит мне прямо в глаза, – и хочу извиниться, пока ты не уехала. Но мне нужно знать, за что просить прощение, понимаешь?

– Да, – выдыхаю я, а затем дрожащим голосом пересказываю услышанный из коридора разговор между ним и нашими одноклассниками.

– А-а, – только и говорит он с опущенной головой.

– Ты не помнишь этого?

– Нет, прости, – Артем поднимается с места, и я непроизвольно повторяю его движение. Теперь мы стоим друг напротив друга, отделенные круглым столом.

– Есть идеи, почему ты мог так со мной обойтись? – без обиды в голосе интересуюсь я.

– Ты же помнишь, как сильно я изменился после девятого класса?

– Да, ты стал другим, – помню, как про себя назвала его тогда мужчиной. Так сильно он повзрослел за одно лето.

– Не только у тебя были проблемы с самооценкой, – говорит он, горько хмыкнув. – В какой-то момент мне надоело быть старым собой. Отличником, которого дразнят и называют рыжим очкариком. Я захотел начать все сначала, прийти в десятый класс совершенно другим человеком: уверенным, спортивным, расслабленным, не глупым, но и не отличником. Я делал все, чтобы производить впечатление парня, который берет от жизни все, что пожелает. Все должно было выглядеть идеально.

– И идеальная девушка в том числе.

– Да, – он запрокидывает голову, и его стыд становится практически осязаемым. – Парни завидовали, когда я встречался с Ритой. И я знал, что они никогда не одобрят наши с тобой отношения. Засмеют, и я вернусь к той репутации, от которой с трудом избавился.

– Неужели я так плоха? – со смешком спрашиваю я, мысленно ликуя от того, что больше не чувствую ни капли той парализующей боли.

– Я не врал, когда говорил, что считаю тебя красивой, – уверенно отвечает Артем, – но мне не хватило смелости пойти против их мнения.

– Значит, были и другие случаи, когда вы меня обсуждали?

– Да, – с сожалением в голосе признается он, – прости.

– Спасибо, но ты не обязан извиняться. Сам ведь сказал, не у меня одной были проблемы с самооценкой. Мы оказались заложниками собственных комплексов и позволили им разрушить наши отношения, но с этим уже ничего не сделать.

– Мне искренне жаль, Ната, – он подходит ко мне, чтобы обнять. – Хоть ты и отказываешься рассказывать, через что тебе пришлось пройти, я знаю, что это было слишком даже для такого сильного человека, как ты.

– И давно ты считаешь меня сильной?

– Всю жизнь.

– Я буду скучать по нашему реальному общению.

– Уверен, ты без труда найдешь в столице человека, которому будешь показывать средний палец.

Мы смеемся, продолжая прижиматься друг к другу. А когда приходит время уходить, он возвращает мне нашу фотографию.

– Но… – пытаюсь я возразить.

– Отдашь, когда будешь снова в городе.

– Хочешь, чтобы у нас всегда был повод для встречи?

– Именно так, – отвечает он и целует меня в макушку.

Не успев зайти в квартиру, я натыкаюсь на стоящий у порога чемодан и вспоминаю о завтрашнем отъезде соседей. Когда они пару недель назад вместе с Лунарой и Флорианом предложили мне поехать вместе с ними на море, я отказалась. До сих пор помню, как прозвучало это бескомпромиссное «Нет!», и как они расстроились, услышав о моем нежелании провести с ними последние недели лета.

Часто моргая, чтобы не заплакать, я опускаюсь на корточки посреди коридора. Пломбир выбегает из комнаты соседей и принимается облизывать мои скрещенные на груди руки. А ведь еще недавно я переживала из-за переезда родителей, а сегодня сама собираюсь оставить друзей, ставших мне настоящей семьей.

– Ната, ты уже пришла? – интересуется вышедшая из комнаты Ясмина. Ее длинные волосы заплетены в два тугих колоска, а поверх домашней одежды на нее надет купальник. Заметив меня, согнувшейся пополам на полу, она сразу же бросается на колени. – Ты чего?

– Что у тебя за прикид такой? – улыбаюсь я, поправляя бретельку ее купального лифа цвета голубой лагуны.

– Ты еще не видела Ника в его плавках поверх спортивных штанов, – смеется подруга.

– А вот и я, – заявляет появившийся в дверях сосед. Он идет к нам ломаной модельной походкой, во всей красе демонстрируя свой купальный лук. – А чего вы расселись на полу?

– Я как раз занимаюсь этим вопросом, – Ясми кладет руку мне на плечо, вынуждая поднять голову и посмотреть ей прямо в глаза. – Что-то случилось на встрече?

– Так и знал, что ей не понравятся капкейки, – сокрушается Ник, садясь рядом с нами. Пломбир тут же устраивается у него на коленях. – Чтоб ты знала, я голосовал за пиццу.

– Дело не в кексах, – признаюсь я, – дело во мне.

– Это все из-за переезда, – догадывается Яс.

– Да. Это вообще нормально, что я скучаю по вам уже сейчас, хотя вы сидите прямо передо мной?

– Мы все чувствуем это, – говорит Ник, прижимая к себе Пломбира. – Даже он.

Мы с Ритой все еще не нашли квартиру, куда можно заехать с животными. И есть вероятность, что Пломбир и Уголек останутся жить с Ником и Ясминой, пока я не подыщу подходящее для нас жилье. Несмотря на то, что это вынужденная мера, мне погано от одной мысли, что я всерьез собираюсь их бросить.

– Когда вы вернетесь, у нас останется всего неделя до моего отъезда, – эти цифры пугают меня и заставляют мгновенно съежиться, превратившись в комок сплошных нервов.

– Всего ничего, – кивает Ник,

– А я могу поех…– чуть не задав вслух возникший в голове вопрос, я резко умолкаю.

– Может, у тебя получится отсрочить отъезд? Перенести стажировку еще на пару недель? – с надеждой в голосе спрашивает Ясми.

– Нет, прости, – я качаю головой.

– Значит, – говорит сосед, поднимаясь на ноги, – в последнюю неделю мы зажжем по полной!

С тех пор, как Ник устроился на работу в компьютерный клуб и возобновил общение с друзьями, он стал меняться и, не побоюсь этого слова, расцветать. Видеть, как он обретает себя после полной потери контроля над собственной жизнью, – одна из самых прекрасных вещей, свидетелем которой мне доводилось стать. Я боялась, что отношения соседей закончатся, как только затянутся их глубокие душевные раны, но вместо этого Ник и Ясмина показали мне еще одну грань настоящей любви.

– Когда мы начали общаться, я был опустошен и не способен на проявление чувств, – признался как-то сосед. – Я помнил, как был влюблен в нее на первом курсе, и точно знал, что это не оно. Но мое отношение к ней… не могу передать, как сильно мне хотелось быть рядом с Ясми. Поддержать, взять ее за руку, сказать что-то хорошее.

В день, когда он рассказал мне об этом, я поняла, что дело не в чувствах, а в их по-настоящему особенном отношении друг к другу. Истинная любовь не истощает. Когда ты отдаешь свое сердце нужному человеку, любовь внутри тебя только приумножается.

Когда соседи уже собираются уйти к себе, я внезапно окликаю их.

– Я хочу поехать с вами.

– Что? – Ник сбит с толку. – На море?

– Да. У вас ведь есть свободное место в машине? – сама не понимаю, что творю, но точно знаю, что не хочу потерять возможность провести с ними последние недели.

– Конечно, – с энтузиазмом отвечает Яс. – Лунара и Флориан едут на поезде, а наши с Ником чемоданы поместятся в багажник. Только не бери с собой слишком много вещей.

– Не буду, мне хватит одной дорожной сумки, – обещаю я, и подруга радостно хлопает в ладони.

– Отлично, пойду обрадую Лу! – Яс разворачивается, чтобы уйти в комнату, но тут же натыкается на заметно поникшего Ника.

– Что с тобой? – спрашиваю я, не зная, как реагировать на перемену в его настроении. Никогда не видела его таким удрученным и задумчивым.

– С ним все нормально! – не особо убедительно восклицает соседка. – И он идет со мной, позвоним Лунаре по видеосвязи. Ну же, пошли.

– Но, Ясми, как же… – протестует он, но она не оставляет ему шансов и утаскивает за собой.

Когда за ними захлопывается дверь, я растерянно озираюсь по сторонам. Что ж. Это странно.

– Как думаешь, мальчик, что это было? – спрашиваю я у внимательно наблюдающего за мной Пломбира. В ответ он, наклонив голову в бок, активно виляет хвостом. – Не знаешь? Я тоже. Но мы с этим разберемся. Как и всегда.