Натали Лан

Шесть лет назад

На следующий день после дня рождения Риты я остаюсь дома. Меня лихорадит с самого утра, и мама разрешает никуда не ходить. Перед работой она дает мне жаропонижающее и обезболивающее. Папа спрашивает, не лучше ли будет поехать в больницу, но я наотрез отказываюсь.

– Тогда вызовем врача на дом? – уговаривает он меня, но я остаюсь непреклонна.

– Уверена, что это просто простуда? – шепотом спрашивает мама, присев на краешек моей кровати. – Вчера на вечеринке не случилось ничего плохого?

– Я выпила слишком много холодного сока, и мы часто выбегали на улицу. Наверное, продуло.

– Возможно. Но ты вообще не должна была вернуться домой. Ты же говорила, что останешься у Риты с ночевкой, – мама гладит меня по вспотевшим волосам. – Почему ты передумала?

– Потому что, – я отворачиваюсь к стене, надеясь, что она оставит меня в покое.

– Ната, если кто-то обидел тебя, то…

– У Риты есть парень, понятно? Она захотела побыть с ним, а я решила вернуться домой. Вот и вся история, – мне и раньше приходилось врать родителям, но меня удивляет легкость, с которой я делаю это сейчас. И это не просто ложь, а небылицы о других людях, что еще хуже. Снова становится мерзко и тошно от самой себя, хочется уйти в ванную и блевать до тех пор, пока я не кончусь.

– Да, теперь мне все понятно. Очень жаль, что подруга выбрала парня, хотя обещала позаботиться о тебе, – мама целует меня в затылок, потому что я по-прежнему лежу к ней спиной. – Мы уходим на работу, звони, если что-то понадобится или если тебе станет хуже.

– Куда еще хуже, – шепчу я в одеяло, когда остаюсь одна в комнате.

Рита звонит мне после первого урока, но я не могу ей ответить. Точно не после случившегося вчера в ее комнате. Артем пишет мне сообщения, прочитав которые я на полном серьезе больше не хочу жить.

Art33mus: Я собирался расстаться с ней, но не смог.

Art33mus: Но я сделаю это. Просто не сегодня.

Art33mus: Ты жалеешь о вчерашнем вечере?

Art33mus: Ты в порядке? Рита спрашивала о тебе. Она беспокоится. И я тоже.

Art33mus: Ответь, пожалуйста! Ты вчера так резко ушла, тебе точно не нужна наша помощь?

Наша.Он пишет «наша», подразумевая их с Ритой, словно они единое целое. Но ведь так и есть. Они встречаются, а я больная на всю голову дура, которая только все портит.

Когда раздается дверной звонок, мне кажется, что это галлюцинация. Я не знаю, сколько прошло времени с тех пор, как я вставала в последний раз, не могу понять, спала ли вообще или только металась в лихорадочном состоянии по кровати. Стоящий на улице человек – дурак, если считает, что я выберусь из-под одеяла и открою ему. Ни за что, блин, на свете.

После трех продолжительных звонков раздаются оглушительные стуки, кто-то всерьез решил проломить нашу входную дверь. Ко всему вышеперечисленному начинает звонить мой сотовый. На экране высвечивается фото Риты. Она сама сделала это селфи на моем телефоне, а затем добавила его в карточку контакта. Неужели, это она пытается ворваться в мой дом, словно он объят огнем?

– Алло, – я отвечаю, потому что знаю свою подругу. Она способна переполошить весь район и даже задействовать ФБР, чтобы только меня разыскать.

– Мать твою, Ната, где тебя носит? Ты дома? – несмотря на то, что она зла, в ее голосе слышится облегчение.

– Я заболела, уходи.

– Только не говори, что отравилась. Я убью каждого повара, который готовил вчерашнюю еду! Веришь мне? Я сейчас же приду домой и задушу их всех до единого голыми руками.

В другой день я бы рассмеялась, потому что ее юмор идеален. Никто не веселит меня так, как она. Рита всегда остается верной себе, и мне бы очень хотелось быть на нее в этом похожей.

– Дело в другом, просто иди домой, не хочу тебя заразить.

– Нат, я… – эта запинка меня пугает. Она всегда тараторит без остановки, и такая продолжительная пауза заставляет меня резко поднять голову с подушки, – мне нужно с тобой поговорить. Я еще ни с кем это не обсуждала, даже с Артемом. Думаю, что хочу сказать тебе первой. Впусти меня, пожалуйста. Даже если у тебя чума или холера, открой дверь.

– Сейчас, дай мне минуту.

Внутренний голос бьет тревогу, он вопит так громко, что у меня закладывает уши. Я не знаю, куда деться от охватившей меня паники. Наплевав на безобразный внешний вид, я набрасываю на себя чистую простынь и выбегаю в коридор.

Рита стоит на ступеньках моего дома и прижимает к груди рюкзак. У нее на глазах блестят слезы. Почему она плачет? Неужели из-за меня и Артема?

– Заходи, – я не решаюсь обнять ее, потому что все еще стыжусь вчерашнего поступка, но она, не спрашивая разрешения, сама прижимается к моей спине. Кладет подбородок мне на плечо, и я чувствую, как простынь становится мокрой от ее слез.

– Что такое? – часть меня догадывается, что случилось нечто плохое. И дело тут точно не в нашем с Артемом поцелуе.

– Мои родители разводятся, и я уезжаю вместе с мамой. Уже через месяц меня здесь не будет.

– Что? Когда ты об этом узнала? – невозможно, чтобы это оказалось правдой. Я не могу лишиться единственной подруги. Не могу отпустить человека, который вдохнул в меня жизнь.

– Пару месяцев назад, но сегодня утром мама сообщила мне точную дату отъезда. Она купила билеты на самолет. Ничего не изменить, и я поняла, что больше нельзя молчать.

– Но как же уч-чеб-ба? – впервые в жизни я начинаю заикаться. – Даже не закончишь полугодие?

– Нет, мама прямо сейчас занимается моим переводом в частную школу на севере страны.

– На севере? Так далеко? – обессилев, я падаю на колени, подруга опускается следом.

– Ты чего? Совсем разболелась? – даже в такой момент Рита в первую очередь думает обо мне. Нет, такой подруги у меня больше никогда не будет, и от мысли, что придется ее отпустить, я готова разреветься. – Идем, отведем тебя назад в кровать.

Она укладывает меня в постель и накрывает одеялом. Подходит к тумбе, берет термометр и протягивает мне. Ей удается улыбнуться сквозь собственную боль. Она не хочет расставаться так же сильно, как и я.

– Жаль, что не погуляем вместе на выпускном, – с сожалением произносит она, поправляя мои разметавшиеся по подушке русые волосы, – ты только представь, как бы мы зажгли! Все бы потеряли дар речи от наших телодвижений. Я бы танцевала о-о-очень неприличные танцы, и им бы пришлось вывести меня наружу. Это вечер должен был стать одним из самых лучших в нашей жизни.

Я ничего не отвечаю, хотя почти уверена, что для нее все так и будет. Рита попадет в новую школу и за оставшиеся полтора года влюбит в себя всех одноклассников. Она будет той самой красивой новенькой, с которой все захотят встречаться и дружить. Ее жизнь будет не идеальной, но точно лучше, чем она сейчас себе представляет. Не могу поверить, что она не знает, сколько в ней энергии и света, и как легко ее полюбить. Все потянутся к ней, словно бабочки, летящие на огонь.

– Я завидую тем, кто будет с тобой учиться, – это признание дается с невероятным трудом, но мне важно, чтобы она осознавала, как сильно повезет тем, кого она выберет себе в друзья.

– А я завидую тебе, потому что ты можешь остаться здесь, – Рита выдавливает улыбку и смотрит на экран моего телефона. – Тебе звонят.

– Это… – увидев номер Артема, я, не задумываясь, сбрасываю звонок.

– Он места себе не находил из-за того, что ты не пришла в школу, – в голосе подруги появляется грусть, но иная. Не связанная с переездом. – Думаю, он все еще любит тебя.

– Ты что, наизусть знаешь его номер? – я захожусь кашлем, потому что к горлу подступает съеденная пару часов назад творожная запеканка.

– Ну, конечно. Мне ведь не девяносто лет, я еще в состоянии запомнить номер своего парня, – Рита смеется сквозь выступившие слезы. – Я не знаю, как сказать ему. Даже если ему все равно, мне-то нет. Я не хочу с ним расставаться. Мне казалось, что у нас может получиться что-то большее. Иногда я представляла наше совместное будущее. Кто бы мог подумать, да? Что я из тех девушек, что при знакомстве с парнем сразу мечтают о свадьбе и примеряют его фамилию.

Похоже, меня все-таки стошнит.

– Извини, – я успеваю убрать на тумбу термометр перед тем, как убежать в ванную.

Подруга идет за мной. Она наклоняется и берет в руки мои волосы, чтобы они не испачкались, пока я склоняюсь над унитазом.

– Все будет хорошо, – шепчет она, помогая мне умыться и дойти назад до кровати, – и я все-таки убью этих поваров. Обещаю.

– Рита, мне надо кое-что сказать тебе, – мой голос западает, все еще тяжело дышать после того, как меня несколько раз вывернуло наизнанку.

– Он тоже тебе нравится, – она протягивает мне бутылку с водой, оставленную мамой рядом с кроватью, – знаю. Такое невозможно не заметить.

– Тогда зачем ты пыталась нас помирить? – я больше не сдерживаюсь. Плачу, как в последний раз, не боясь, что она все поймет. Если она сама обо всем догадается, мне не придется произносить это вслух.

– Пару лет назад у меня был лучший друг, – она садится рядом и снова заботливо поправляет одеяло. – Но одна нелепая ссора, и все закончилось. Тогда мне казалось, что в этом нет ничего такого. Люди постоянно ругаются, а потом мирятся, но с нами вышло иначе. Мы перестали общаться. Шло время, и никто из нас не делал первый шаг. А потом все окончательно свелось на «нет». Я поняла это, когда встретила его в магазине, и первая отвела взгляд. Мы с ним сломали нечто важное и даже не попытались это спасти. Я бы все отдала за возможность вернуть нашу дружбу.

– Это грустно.

– Когда Артем рассказал мне о том, что вас связывает, я поняла, что вы и сами не осознаете, как сильно вам повезло. Неважно, будете вы вместе или нет. Есть вещи поважнее, чем какие-то там отношения. Я хочу, чтобы вы продолжали заботиться друг о друге. Кто еще поддержит тебя, если не он? И кто будет рядом с ним, если не ты? Подумай об этом.

– Ладно, – я слабо киваю, чувствуя, как слипаются глаза.

– Отдохни, я посижу рядом, – это последнее, что мне удается запомнить, перед тем, как окончательно погрузиться в сон.