Нежеланная императрица, или Постоялый двор попаданки

21

Эдвард

— Ваше Величество, я пришёл обсудить с вами один важный момент, — Альфред, стоя у дверей моего кабинета, слегка наклоняет голову.

Говорит привычно уверенно.

Я не отрываю взгляда от бумаг, которые лежат передо мной. Доклады, статистика, отчёты казначеев — всё это сейчас для меня пустое, неинтересное. Мои мысли занимают совсем другие вещи. Но и игнорировать советника неправильно.

— Да, о чём речь? — говорю, не поднимая глаз.

Альфред шагает ближе

— Ваше Величество, мы получили информацию о недовольстве в провинции Альрель, — произносит он аккуратно. — Крестьяне протестуют против нового налога, и мы рискуем потерять контроль над территорией, если не вмешаемся. Я предлагаю подумать над мерами для стабилизации ситуации. Возможно, временно снизить налог или отправить к ним особую делегацию?

— Налоги… Как всегда, они вызывают недовольство, — тяну задумчиво. — Пусть побунтуют. Если сами не прекратят, я к ним слетаю. Лично

— Вы решили, что будете делать с императрицей? — тон Альфреда становится более настойчивым, но он явно старается не перебарщивать с давлением.

Я понимаю его озабоченность, но мне никак не решить этот вопрос. Я молча закрываю документы и наконец поднимаю взгляд. В его глазах читается ожидание.

— Нет, не решил. Я не готов к решению, — отвечаю я, не скрывая усталости в голосе.

Советник не отводит взгляда.

— Вы не можете оставлять этот вопрос открытым, — более твердо выговаривает он. Я даже слышу в голосе упрек. — С политической точки зрения, нам нельзя оставлять эту неопределенность. Предательница, даже если она ваша жена, должна понести наказание. Вам нужно принять решение.

— Я не готов, Альфред, — повторяю я, хотя знаю, что он прав. — Разговор закончен. Если больше вопросов нет…

Прошло всего десять дней, а мной владеет жуткая тоска. Я не могу отправить Аделину на казнь, несмотря на её проступок. Я её ещё не отпустил.

Альфред тактично уходит, а я поднимаюсь из-за стола и выхожу на широкий просторный балкон. Камни изрезаны следами когтей. Веду рукой по гранитному парапету, всматриваюсь в низкое небо, набрякшее облаками, точно мокрыми клоками сизой шерсти. Я не получаю от неё вестей. Как она там? Меня выворачивает от тоски и одновременно выжигает ярость, когда я вспоминаю, что Аделина спуталась с послом из Инкервиля. Писала любовные письма… Так, собственно, я и узнал об интрижке, о предательстве.

Аделина предала меня и должна быть казнена. Я пытаюсь себя в этом убедить, но не получается. Мое сердце сопротивляется этому, хотя и пылает от испепеляющего чувства предательства.

То ли багровое марево предзакатного солнца, то ли небо, подернутое лиловыми всполохами, что-то сидит внутри. И я понимаю, что больше не могу тянуть ни секунды. Я должен увидеть Аделину. Должен спросить, зачем она меня предала. В конце концов, пусть хотя бы объяснит! Может, благодаря этому я смогу наконец определиться…

Я отхожу к центру балкона и обращаюсь в истинную форму. К моему возрасту это уже почти безболезненная процедура, но ощущение трансформации тела всегда взбивает в крови адреналин.

Я раскидываю крылья и в один взмах срываюсь с балкона, взмываю в небо. Ощущение свободы пьянит. Я видел все свои владения сотни раз с высоты полета, поэтому безошибочно выбираю курс на деревню Хрустальную, куда велел сослать императрицу. Там приятный климат и одно из моих предприятий — добыча горного хрусталя. Она бы смогла там жить вполне сносно. Ровно до момента казни.

Вскоре я зависаю над деревней Хрустальной. Местные жители, завидев мою тень в небе, начинают падать на колени, в страхе, с трепетом, как всегда, когда видят меня. Мой драконий силуэт легко узнаваем.

Снижаюсь над деревней и лечу к небольшому особняку при руднике хрусталя. Легко касаюсь лапами балкона на верхнем этаже и обращаюсь в человека. Вхожу в пустой зал с обтянутой чехлами мебелью и понимаю, что Аделина точно не здесь. Для неё особняк бы подготовили.

Ко мне уже бежит здешний мажордом Бернард, мужчина средних лет с идеально вышколенными манерами и густыми седеющими волосами

— Где императрица? — сам слышу в голосе рык.

— Её Величества нет, милорд, — блеет Бернард.

— И не появлялась⁈ — У меня в душе разливается дьявольский огонь.

— Никак нет, милорд, — отвечает Бернард, бледнея.

Выхожу на балкон. Аделина. Черт бы тебя побрал! Нет, я не хочу верить, что она сбежала! Как её искать? Не летать же по всем селам, спрашивая у местных? Скорее всего, если и сбежала, подалась в Инкервиль, к своему сэру Симону Симрону. Имя-то какое идиотское! Как и у всех в Инкервиле!

Я обращаюсь в дракона и перелетаю на базарную площадь. Местные падают на колени и благоговейно смотрят на меня. Я обращаюсь в человека и прохожу по рядам. Сам не знаю, зачем.

— Подходи, налетай! — справа доносится зычный мужской голос. — Стеклодув Мурано из Инкервиля предлагает лучшие бутыли. Сама императрица оценила!

Желудок схватывает спазм. Я столбенею на месте, потом поворачиваюсь. Подхожу. Этот прохвост инкервильский не знает, кто я.

— О, добрый человек! Подходите! Бутылочки хороши, — он радостно смотрит на меня, показывая подгнившую улыбку. — Буквально пару дней тому назад сама императрица у меня купила несколько таких!

— Где она? Где моя императрица? — я говорю, не скрывая враждебности в голосе.

Паршивец Мурано крупно вздрагивает, удивлённо уставляется на меня и, похоже, пугается до чертиков.

— Так она того… ми…лорд… — заикается он. — Миледи… Она в Зеленой деревне, Ваше Величество. В таверне заведует. Мы с ней немного пообщались, она купила у меня пару бутылей для своих нужд.

Меня затапливает запредельный гнев. Какого черта она в Зеленой деревне?

Я уверен, что сама бы ни за что не поехала туда. Там гниль и топь! Только если что-то заставило её. Дьявол! Все сходится! Через Зеленую проходит дорога в Инкервиль, сама деревня прямо на границе!

Похоже, моя женушка пыталась сбежать в Инкервиль, но что-то пошло не так, раз она завладела тамошней таверной. Не иначе как козырнула императоскими вензелями на карете!

Неужели Она думает, что я её не достану? Ну что ж, я её найду. И заставлю пожалеть! Держись, моя ненаглядная Аделина, тебе не сдобровать!

Я снова превращаюсь в дракона и лечу в Зеленую деревню. Очень скоро леса подо мной становятся заболоченными. Рельеф спускается к низине. Мерзкое, гиблое место.

Окидываю деревню яростным взглядом и пикирую к таверне. Таверной же заведует моя Аделина? Сейчас и повидаемся! Земля стремительно приближается, и я различаю мою неблаговерную на крыльце. А она видит меня и… вдруг теряет равновесие. Заваливается назад и безжизненно оседает на дощатый настил…

Касаюсь земли в грязище напротив таверны. Аделина не двигается, кажется, потеряла сознание. Не медля ни секунды, я обращаюсь в человека, подхожу и подхватываю её на руки. Моя ярость стихает, только гнев остаётся. Но сначала надо привести эту дрянь в чувства.

— Ты… — шепчу я, прижимая её к себе, и направляюсь в таверну, — как ты могла?

Я не могу быть жестоким с ней, когда она в таком состоянии, но внутри меня бушует буря. Осторожно касаюсь пальцами её лица, провожу по нежным губам. Я тосковал по тебе, тварь, а ты… снова предала меня!

Открываю себе дверь ногой и вношу Аделину в зал. Пахнет какой-то стряпней и очагом. Ко мне навстречу выбегает служанка моей жены, змеюка Бетти.

— О, Ваше Величество! Что случилось с госпожой Аделиной? Она… — Бетти подскакивает ко мне с испуганным лицом.

— Покажи, где у вас тут пригодное место, чтобы её положить! — рычу от тупости этой девки.

— Пойдемте, милорд, — лопочет она, — я покажу, куда её положить!

Я укладываю Аделину на кровать в одной из комнат на втором этаже, а сам усаживаюсь в изножье. Я дождусь, когда она придет в себя. Этот обморок не поможет Аделине скрыться от моего гнева.