Нежеланная императрица, или Постоялый двор попаданки

63

Наконец мы приземляемся недалеко от таверны. Эдвард принимает человеческий облик и заговорщически улыбается, глядя на меня.

— Расскажешь, что тут происходит? — Я вскидываю на него вопросительный взгляд.

— Лучше покажу, любимая. — Он заботливо подставляет предплечье.

Я беру его под руку, и он ведет в сторону палаточного лагеря. Под ногами всё перекопано. Поэтому поддержка очень кстати. Если б не Эдвард, я бы, наверное, упала в невидимую в вечернем полумраке канаву и переломала ноги.

В опасных местах он просто переносит меня на руках, будто я ничего не вешу, и ставит на землю там, где я могу идти.

Пока меня не было, в Зеленой окончательно снесли заброшенные дома. От этого кажется, что воздуха в деревне прибавилось. Даже в сумерках селение выглядит светлее и просторнее, чем было.

Наконец мы оказываемся в лагере строителей. Тут образцовый, почти военный, порядок. Палатки стоят ровными рядами, дорожки между ними посыпаны мелким гравием, на равном расстоянии друг от друга расставлены факелы.

Эдвард ставит меня на ноги и ведет на центральную площадку, посреди которой горит костер. Вокруг него люди, которые что-то оживленно обсуждают после напряженного рабочего дня. Замечаю знакомые лица жителей Зеленой. Муж тем временем увлекает меня в самую большую палатку напротив костра.

У нее дежурят два солдата в полном обмундировании — в кольчуге и при алебардах. Увидев императора, они вытягиваются по струнке и поворачивают головы направо, как при команде «Равняйсь!» на физкультуре.

Мы проходим внутрь палатки. Судя по стоящему посреди нее столу с чертежами, это походное жилье инженера или архитектора. Рядом со столом в задумчивости замер мужчина лет пятидесяти в очках и с линейкой в руках.

Эдвард подводит меня к мужчине.

— Адель, позволь представить тебе господина Лео Да Драга, — раскатистый голос императора вырывает хозяина палатки из задумчивости. — Это лучший архитектор в стране и гениальный инженер.

На лице господина Лео появляется смущенная улыбка.

— Вы слишком добры, Ваше Величество, — кланяясь, бормочет он.

— Лео, это моя жена. Вдохновительница стройки. Расскажи ей о наших планах.

— О! — архитектор преображается на глазах, из скромняги превращаясь в одержимого творца. Говорит вдохновенно, размахивая руками: — Это грандиозный замысел! Город Адельмонт станет зеленой жемчужиной в короне империи!

— Центральный проспект будут обступать дома высотой в три этажа, на первых этажах должны расположиться лавки и ресторанчики.

Помимо этого планируется круглая площадь с фонтаном по центру. Целый квартал отведен под красильные мастерские. Лео придумал, как автоматизировать процесс покраски тканей и уже заказал необходимые детали.

А еще он планирует разбить городской парк, в прогулочной зоне которого оставит мою таверну. Он уже ее изучил и придумал, как укрепить фундамент и перекрытия.

— Ваши идеи по изготовлению мебели из, простите, хлама — это что-то! Элегантно, просто, легко и удобно! Я даже обзавелся одной такой, — Лео кивает на заваленный бумагами стеллаж, купленный у кого-то из местных.

Более того, он на досуге разработал походные столы, стулья и кровать, изготовленные по тому же принципу, что и мои этажерки.

— На пенсии займусь производством, местечко для мастерской в Адельмонте я уже присмотрел! — посмеиваясь, добавляет Лео. — Буду изготавливать такую мебель на продажу!

Этот человек — фонтан идей. Кажется, он говорил бы и говорил о своем мегапроекте. Но Эдвард, заметив мою усталость, мягко прерывает его:

— Лео, не сомневаюсь, что ты сделаешь всё из задуманного и даже больше. А нам с Адель пора покинуть тебя. Завтра зайдем и обсудим важные вопросы.

Мы выходим на ночной прохладный воздух. В лагере тишина, рабочие и местные разбрелись по своим углам и готовятся ко сну. Лео рассказывал мне о проекте Адельмонта дольше, чем думала!

Небо уже обсыпало звездами. Под их мерцанием колдобины и ямы на пути видны лучше, чем в сумерках. Но Эдвард всё равно подхватывает меня на руки и несет в сторону таверны, без затруднений минуя все преграды.

Вскоре мы оказываемся у постоялого двора, который стал для меня домом в этом чужом незнакомом мире. Эдвард осторожно ставит меня и пропускает к входной двери.

В таверне горит свет. Мы заходим, и на меня верещащим румяным вихрем налетает Бетти — оживленная, с блестящими глазами, крепко обнимает меня. Из кухни выходит Джейкоб и с улыбкой смотрит на нас.

Когда я с трудом отцепляю от себя обрадованную фрейлину, он кланяется и скрывается на кухне. Появляется оттуда очень быстро с подносом в руках. На подносе тарелки, над ними вьётся ароматный пар.

Джейкоб расставляет ужин на столе. Бетти всплескивает руками и несется на кухню. Через мгновение она вылетает оттуда с симпатичным заварником явно Инкервильского производства и двумя чашками.

В зале никого, кроме нас и дремлющей в углу сытой кошки. Джейкоб с Бетти, оставив на столе еще несколько блюд, бутылку вина, бокалы и свечи, скрываются на кухне.

Мы садимся друг напротив друга и молча принимаемся есть.

— Ну как тебе, Адель? — с лукавой улыбкой спрашивает Эдвард, откладывая ложку и отодвигая пустую тарелку.

Отвечаю, промокнув губы салфеткой, чтобы скрыть их дрожь:

— Это неожиданно, волшебно… Сказочно! И когда ты успел всё это организовать?

Эдвард наливает в изящные стеклянные — явно от Мурано — бокалы искрящееся золотом вино.

— Хотел сделать тебе сюрприз, — говорит, протягивая один бокал мне.

— Это самый лучший сюрприз в моей жизни, — признаюсь и, чтобы по-дурацки не улыбаться, отпиваю из бокала.

— В той или в этой? — Эдвард пригубляет вино, не сводя с меня удивительных глаз, в которых пляшут золотые блики от свечей.

— Во всех, — произношу тихо.

Эдвард накрывает мою ладонь, лежащую на столе, своей. И от этого по телу разливается жар. Не знаю, куда деть глаза. Беру бокал и стараюсь переключиться на него. Но когда делаю глоток, невольно поднимаю взгляд на императора.

Его глаза с золотыми искрами смотрят прямо на меня, гладят взглядом лицо, ноздри подрагивают. Чувствую, как щеки заливает краска. Ощущаю себя старшеклассницей на свидании и от этого смущаюсь еще больше.

А Эдвард вдруг отпускает мою руку, поднимается и обходит стол. Замирает рядом со мной. Поза напряженная, дыхание тяжелое, а в глазах горячие искры — но уже не от свечей.

Кажется, я догадываюсь, что он задумал. Застываю и перестаю дышать, не веря самой себе.