Нелегкий выбор

Глава 6

Фэрил посмотрела на часы, как в тот день, когда впервые входила в вестибюль отеля «Сен-Тропез», и брезгливо скривила губы. Она надеялась, что встреча займет ровно столько времени, сколько необходимо, и ни минутой больше. Сегодня она пришла сюда только затем, чтобы поговорить с Шугар, и потом ничто на свете не заставит ее войти в эту дверь снова.

Насколько легче было бы объясниться по телефону! Но что, если бы разговор подслушали? Миссис Майлз, как назло, с утра носилась по всему дому, выскакивая, казалось, из-за каждого угла. И все же сердце Фэрил упало, когда на предложение встретиться и поговорить Шугар ответила решительно: «Поговорим в номере 1012!» Даже недолгий подъем в лифте так действовал ей на нервы, что в желудке неприятно заныло.

Быстрая пробежка от лифта до номера 1012 только усилила нервозность, Предстоящий разговор пугал Фэрил. Само собой, Шугар позвонила вечером того дня, когда было это кошмарное свидание с Доном, но Фэрил ограничилась заверением, что все прошло, как полагается. Обе прекрасно понимали, что придется прояснить кое-какие подробности, но по молчаливому согласию отложили это на потом. Пожалуй, только теперь Фэрил задалась вопросом, как отреагирует Шугар на то, что она собирается выйти из игры. Непонятно было, откуда этот страх, но она боялась женщины, которую знала так давно. Какой-то инстинкт подсказывал, что нужно соблюдать величайшую осторожность, взвешивать каждое слово. Это ощущение было очень неприятным.

Как бы все ни повернулось, Шугар никогда уже не покажется такой, какой казалась раньше, думала Фэрил. Возможно, какое-то время они не смогут поднять глаз друг на друга. Безмозглая дура, почему она не остереглась? Если бы можно было вернуть тот день, когда Шугар впервые рассказала ей о номере 1012! Если бы ничего этого не было: ни предложения, ни согласия! Ей так хотелось опасности, риска, хотелось снова почувствовать себя девятнадцатилетней авантюристкой… но все, что из этого получилось, — это грязная игра, где на кону стояла счастливая семейная жизнь!

До боли сжав зубы от злости на себя, Фэрил постучала в дверь номера под названием «Пляж». Подождала, переминаясь с ноги на ногу и желая быть где угодно, только не здесь.

Из-за двери донеслись приглушенные голоса. Это еще что за новости? Надо кончать с этим, иначе…

Дверь распахнулась, и перед Фэрил оказалось искаженное от ярости лицо. Женщина лет сорока, небрежно стриженная и начисто лишенная всякого намека на косметику, обернулась к кому-то в комнате, и Фэрил заметила красное родимое пятно на ее щеке.

Ничего себе особая примета, невольно подумала Фэрил, с яблоко размером, не меньше. Неужели это одна из подопечных Шугар? Вряд ли, если судить по ее внешности и наряду.

Но что она знала о ремесле, которым сдуру решила заняться? Может быть, ей повезло, что столкнуться пришлось с самым незатейливым сексом (как, впрочем, и было условлено). Существовало немало мужчин, предпочитающих нечто более… экстравагантное, если не сказать хуже. Очередной клиент мог потребовать такого…

Фэрил с трудом сдержала конвульсивную дрожь.

— Посмотрим, чья возьмет! — женщина выплюнула эти слова, как яд, и ринулась по коридору к лифту.

На Фэрил она глянула как на пустое место. Дверь за женщиной закрылась не до конца. В номере царил все тот же покой и уютный полумрак, поразивший Фэрил в первое посещение. Она нерешительно шагнула внутрь, не сразу заметив сидевшую в кресле Шугар. Та яростно барабанила пальцами по подлокотнику, сверкая глазами и что-то бормоча.

— Проклятая сука, тебе все мало! Чтоб ты подавилась этими деньгами! — вдруг крикнула она в полный голос. — Я тебе еще покажу! Я тебе покажу!

Фэрил отпрянула. Образ новой Шугар, к которому она только-только начала привыкать, снова оказался неполным. В ярости ее бывшая подруга была безобразной и вдвойне пугающей. Но почему это казалось таким странным? Женщина, присматривающая за целой стайкой девочек по вызову, другой быть просто не могла, а добродушная домохозяйка существовала только для таких дурочек, как Фэрил.

— Привет, Шугар! — сказала она, заставляя себя сделать несколько шагов.

С Шугар произошла мгновенная и поразительная перемена. Она поднялась, улыбаясь открыто и дружелюбно.

— А, это ты, дорогуша! У нас полно времени, так что усаживайся поудобнее и будь как дома.

— Честно говоря, мне некогда… — Фэрил запнулась, помолчала, но не удержалась от вопроса. — Кто это только что вышел отсюда?

— Никто, в полном смысле этого слова, — нахмурилась было Шугар, но тотчас заулыбалась вновь. — Я жду не дождусь твоего рассказа о встрече с Доном.

Казалось, все случившееся несколько минут назад было плодом воображения Фэрил. Ни следа ярости в голосе Шугар — только любопытство и простодушное участие! Фэрил смущенно покрутила пуговицу.

— Видишь ли… я не справилась…

— Знаю, знаю! Дон мне все рассказал. В первый раз такое случается со многими. А я-то, дурочка, хороша! Выбрала тебе партнера не по вкусу. Ради Бога, прости! Это ни за что не повторится.

— Конечно, не повторится! — воскликнула Фэрил вне себя от облегчения, что все обошлось. — Я выбываю из игры.

— О, я понимаю… опозориться всегда неприятно. Но не стоит смотреть на все так трагически.

— Все кончено, Шугар! Эта затея была ошибкой от начала до конца, — в голосе Фэрил звучала решительность, которой сама она не чувствовала.

— Нет, дорогуша, ты не можешь выйти из игры. То есть можешь, конечно, но как раз это-то и будет настоящей ошибкой. Давай попробуем еще разочек, ладно? — заискивающе предложила Шугар.

Фэрил никак не ожидала, что разговор примет такой оборот. Она сразу почувствовала себя увереннее и безотчетно вскинула голову. Очевидно, Шугар не собиралась открывать соседке темные стороны своей натуры, но поскольку она не желала отпускать Фэрил, та заговорила резче.

— Нет уж, с меня хватит! Я не знаю и знать не хочу, кто здесь бывает и чем занимается. Будем считать, что ничего не случилось.

Шугар неспешно прошлась по комнате и вернулась к креслу. На этот раз она уселась на подлокотник, покачивая ногой. Фэрил решила, что она готова сдаться, но вместо согласия услышала резкую отповедь.

— Значит, Ваше Высочество Принцесса желает сделать вид, что ничего не случилось? А что, если Мое Ничтожество не согласится?

Новая перемена в поведении Шугар случилась так быстро, что Фэрил растеряла все приготовленные доводы. Она почувствовала, что ответная резкость только ухудшит дело. Что могла она противопоставить бешеной ярости Шугар?

— Я просто хотела извиниться за то, что взялась за дело, которое мне не по силам, — с подчеркнутой вежливостью ответила она, отступая к двери. — Давай забудем все и останемся друзьями.

— Почему-то мне кажется, что ты никогда, ни за что не сможешь забыть. — Шугар мрачно усмехнулась и добавила: — А уж я-то точно не забуду.

Фэрил с такой силой вцепилась в дверную ручку, что онемела рука.

— Что ты хочешь этим сказать? Что… что ты собираешься делать?

— Пока не знаю. Поживем — увидим.

Теперь она улыбалась прежней добродушной улыбкой, и это окончательно перепугало Фэрил. Она в спешке покинула номер и быстро выбежала на улицу. Оказавшись наконец в своей машине, она долго не могла справиться с паникой. Не в силах даже повернуть ключ зажигания, оглушенная грохотом своего сердца, она только крепко сжимала руками руль. Способность мыслить здраво вернулась к ней позднее.

Что, собственно, может сделать Шугар? Любой шаг, который она предпримет, тут же обернется против нее. Если ей взбредет в голову рассказать все Джону, про нее тоже есть что порассказать, но уже полиции. Болтливость Шугар кончится для Фэрил только разводом, а для нее самой — несколькими годами тюрьмы. Молчание за молчание — вот как называются подобные сделки. Надо будет поскорее довести эти соображения до сведения Шугар!

И все же по спине почему-то пробежал холодок.

По дороге до школы у Фэрил было достаточно времени, чтобы окончательно успокоиться. Обширный каток начальной школы Медоувью находился рядом с автостоянкой. Поскольку занятия по хоккею уже закончились, пришлось прибавить шагу: Тим терпеть не мог, когда ему приходилось стоять и ждать в полном хоккейном снаряжении. Вот и теперь он недовольно переминался с ноги на ногу, то и дело поправляя аккуратно перекинутые через плечо коньки.

Удивительно, но врожденная аккуратность Тима с годами только окрепла. Каким-то образом он всегда умудрялся выглядеть к концу дня таким же чистым, каким и в начале. Другие дети могли извозиться по уши, порвать и помять одежду, но Тим, упоенно игравший вместе с ними, возвращался домой таким, словно чинно просидел все это время на стульчике. Фэрил полагала, что он унаследовал эту черту от ее матери, которая в любое время дня и ночи могла бы позировать для обложки журнала «Идеальная домохозяйка».

Тим стоял у ограды катка, по обыкновению чистый и аккуратный, с тщательно расчесанными волосами. Даже его гетры были подтянуты точно до нужной высоты.

— Как дела у нашего вундер-хоккеиста? — спросила Фэрил, ласково взлохмачивая светлые волосы сына.

— Мам, прекрати! И не называй меня этим дурацким прозвищем, а то ребята услышат и будут дразниться.

Он огляделся, чтобы убедиться, что свидетелей нет. Фэрил понурила голову, изображая глубочайшее раскаяние.

— Ну что мне с собой делать! Если бы не твое ангельское терпение, мы бы давно перессорились. Но хоккеист из тебя и правда потрясающий.

Мальчик возвел глаза к небу, хотя и не удержался от улыбки удовольствия.

— Ей-богу, мам!..

Фэрил не льстила сыну. Прирожденный спортсмен, Тим преуспевал равно в хоккее, волейболе и бейсболе, о чем недвусмысленно говорили награды, занимающие целых две полки над его кроватью. Джон открыто гордился Тимом.

Они прошли в школьное здание и остановились у последней классной комнаты в коридоре. Оставалось десять минут до конца урока информатики, и Фэрил воспользовалась этим, чтобы порасспросить сына о том, как прошел день. Тим, по обыкновению, ограничился уклончивыми ответами.

Наконец прозвенел звонок, и Райли пулей вылетела из класса. Одна пола ее рубашки выбилась наружу, на рукаве расплылось чернильное пятно, волосы растрепались. Если аккуратность передавалась по наследству, то Райли явно не получила нужный ген.

— Привет, мам! — устремилась она к Фэрил, размахивая листком бумаги. — Угадай, какое задание мне дали на следующую неделю!

Та наклонилась завязать шнурок на ботинке дочери. Она не догадалась бы, даже потратив на это год, потому что совершенно ничего не понимала в компьютерах и могла только удивляться тому, как легко разбирается в них семилетний ребенок.

— Расскажи мне — и я буду знать, — тем не менее ответила она, поправляя непокорные волосы Райли и целуя ее в пылающую щеку.

Всю дорогу домой девочка щебетала, не умолкая. И Фэрил, и Тим едва ли понимали одно слово из трех. Мальчик, даже не пытаясь притворяться, рассеянно глядел в окно, а Фэрил кивала, когда это казалось ей подходящим к случаю.

В холле звонил телефон. Фэрил бросила на пол сумку и рванулась к нему, ужасаясь при мысли, что звонит Шугар.

— Это ты, Фэрил? Здравствуй, дорогая.

— Здравствуй, мама.

— Хорошо, что я застала тебя.

Облегчение Фэрил быстро растаяло. Она устало опустилась на стул и приготовилась выслушать все, что собиралась сказать миссис Бекли. Разговор с матерью она всегда считала одним из самых унылых занятий. Ей стоило невероятных усилий держаться в рамках поверхностной вежливости, и если бы не это, всякие отношения с родителями давно прекратились бы. Но даже поверхностную вежливость едва удалось освоить за последние тридцать лет. В студенческие годы они звонили друг другу два-три раза за семестр, только чтобы обсудить финансовый вопрос или планы Фэрил на лето, а во время каникул начинали ссориться едва ли не с порога. После первого бурного выяснения отношений следовало ледяное молчание, продолжавшееся до самого отъезда Фэрил. Мать так часто не разговаривала либо с дочерью, либо с мужем, что их дом случайный посетитель мог бы перепутать с обиталищем глухонемых.

— Что нового, мама?

— Приближается день рождения тети Марджори, — ответила Дорис Бекли, переходя прямо к делу, — и мы собираемся отпраздновать его в субботу. Детей привозите тоже.

— В эту субботу?

Фэрил могла бы не спрашивать. Дорис Бекли не видела ничего странного в том, чтобы известить о предстоящем торжестве за два дня. Ее меньше всего волновало, что кому-то трудно так быстро подстроиться.

— Мы решили поужинать в ресторане «Фабриццио», в восемь тридцать.

Фэрил живо представила, как скучно будет детям, особенно Райли, в чопорной атмосфере ресторана, какими усталыми будут они в это позднее время. Но спорить с матерью было бесполезно, и она научилась избегать споров. По мнению Дорис Бекли, все то, что удобно для нее, просто обязано было быть удобным для остальных.

— Кстати, — продолжала та, — тетя Марджори как-то упомянула, что мечтает о хорошем электронном будильнике. Так что теперь ты знаешь, какой подарок искать.

— Спасибо за совет, — бесстрастно сказала Фэрил, внутренне скрежеща зубами.

«Скорее уж, спасибо за приказ!»

— И не забудь взять для детей какие-нибудь игрушки, чтобы они не шалили.

Фэрил промолчала. Мать и понятия не имела, как хорошо воспитаны ее внуки. Она была уверена, что все дети мира только и делают, что шалят. Если бы хоть раз во время семейных сборищ, когда взрослые пили кофе и разговаривали на разные скучные темы, они позволили себе хоть намек на шалость, Дорис Бекли оскорбилась бы так, словно за ее стол посадили двух малолетних преступников.

— За час до ужина заезжайте к нам. Выпьем по коктейлю.

Фэрил почувствовала, что ее терпение иссякло.

— Боюсь, так рано мы не сможем выбраться. Встретимся в ресторане.

— Прекрасно, — ответила Дорис, помолчав с минуту, чтобы выказать неодобрение. — Привет Джону!

Хорошо еще, что она не стала настаивать, подумала Фэрил, вешая трубку. И без того казалось, что ей сделали выговор. Чувствуя, что напряжение потихоньку отпускает, она мрачно удивлялась тому, как легко мать умела настоять на своем. Перед ее неколебимой правотой она всегда чувствовала себя пятилетним ребенком, который не умеет постоять за себя.

Сколько раз она к Лэйни обменивались жалобами на матерей? Миссис Бекли едва удостаивала словом, миссис Вульф говорила безостановочно — и от каждой можно было попросту свихнуться. Сколько раз они задавались вопросом, почему именно им так не повезло, вопросом, на который еще никто не нашел ответа. И все же иногда было просто необходимо если не пожаловаться, то хотя бы поделиться.

Разговор с Лэйни пришелся бы очень кстати, но приближалось время обеда, и Фэрил отложила звонок до вечера. Открыв дверцу морозильной камеры и рассеянно оглядывая запасы рыбы, вырезки и цыплят, она мысленно вернулась к встрече с Шугар. Ничего, все устроится. Все просто обязано каким-то образом устроиться!

Внезапно ее плечи поникли. Как, в какую безумную минуту ей пришла в голову идея ввязаться в такое? Можно подумать, она искала способ разрушить семью! И даже если бы искала, если бы сидела ночами без сна, планируя, как сделать это быстро и наверняка, ничего удачнее не удалось бы придумать.

Но ведь она раскаивается… да-да, раскаивается! Разве кающийся грешник не достоин прощения? Она сделала ужасную ошибку, и это послужит ей уроком раз и навсегда! Нужно только суметь выбраться из этой истории, суметь избежать опасных последствий своего временного помешательства. Наверняка это возможно!

«Джон, мне так жаль, — подумала Фэрил. — И даже если я буду сожалеть всю оставшуюся жизнь, этого все равно не будет достаточно».